☽
— Нет, — взмолился тоненький голосок, — ты не сделаешь этого! — Это милосердие. — Хладнокровный взгляд изумрудных глаз вонзался ножом под кожу, под кости... Ещё глубже, до самой души. — Пожалуйста... Огромный огненный змей взмыл в пространство. Бок больно обожгло. Колющая пытка заставила сделать глубокий вдох перед прыжком в пространстве. Лишь бы без расщеплений. Айрин резко вдохнула. Сдавленный хрип вырвался наружу. Она села, громко закашляв. Не хватало воздуха. Осмотревшись вокруг, она поняла, что рядом было ещё несколько кроватей: в некоторых из них лежали студенты. — Ах! — женский взволнованный восклик заставил повернуться. Неприятная боль стрельнула прямо в висок. — Ты пришла в себя! Приятная женщина в длинном платье и белоснежном медицинском фартуке торопливо шагала к Айрин. Просыпаться в незнакомом месте — это всегда плохо. Просыпаться от кошмаров — хуже вдвойне. — Что случилось? — голос был хриплым, как будто Айрин не выходила из паба Белая Виверна неделю и не просыхала ровно столько же. — Ты упала с лестницы, — мадам Бенар захлопотала, левитируя какие-то баночки и пузырьки с настойками, — вчера ночью. — Прошли сутки? — Айрин искренне удивилась. Лежать сутки после полёта с лестницы она никак не планировала. Хотя, откровенно, приоритетом было не это, поэтому плевать. — Да. К тебе несколько раз приходили друзья! — с теплой улыбкой осведомила целительница. Айрин же хладнокровно прикинула, кто мог назваться её другом и прийти аж несколько раз. Если только Кэтрин Грейс. Дверь в больничное крыло громко скрипнула — на пороге возникли двое юношей. Они громко беседовали между собой. Адриан Розье ткнул в бок Эдмунда Эйвери, и тот сразу же замолчал, устремив взор на кровать, где сидела мертвенно бледная, растрёпанная Айрин с осунувшимся лицом. — Ты пришла в себя! — радостно охнул Эдмунд, стремительно приближаясь к кровати. — Наконец-то! — Адриан подался вперёд, сгрёб Айрин в охапку и нежно погладил по голове. — А мы уже было подумали, что ты проспишь до ЖАБА! — Эдмунд не ринулся тискать Айрин, но для достоверности проявления дружбы подошёл ближе. — Я вас оставлю, — улыбнулась мадам Бенар. — После можно будет тебя отпустить, но прежде я объясню, какие зелья необходимо принимать в ближайшее время. Айрин вяло кивнула, и целительница ушла. — Мне так приятно, что мы стали закадычными друзьями! — Айрин снова принялась за старое и любимое дело — за сарказм. — Мию отстранили от занятий, — холодно озвучил Эйвери, прекрасно понимая, что надобность имитировать закадычных друзей пропала. — Да вы что?! — иронично озвучила Айрин и драматично схватилась за грудь. — Какая жалость! — Она вернётся только в следующем году, когда ты закончишь Хогвартс. Её не стали отчислять, но до конца года она тут не появится, — более тепло звучала речь Розье. Он сел на край кровати и внимательно посмотрел в лицо Айрин. — Я пойду. Мне нужно сообщить, — Эдмунд кивнул Розье и пошёл прочь. — Что сообщить? — Айрин вопросительно уставилась на Адриана, и тот замялся на мгновение. — Ты так похожа на мою тётю, — он то ли перевёл тему, то ли констатировал факт. — Как её зовут? — Винда Розье. Имя прозвучало, как гром среди ясного неба. Айрин рефлекторно вжалась в подушки и испуганно посмотрела на Адриана. — Та самая? — шёпотом. Розье молчаливо кивнул. — Конечно, некоторые знают, что мы родственники, но предпочитают делать вид, что нет. Тебе лучше не говорить, что я был во Франции. — Я никому не скажу! — Айрин отрицательно затрясла головой. Адриан молчаливо вглядывался в бледное лицо, а затем, чуточку осмелев, аккуратно намотал черный локон на палец. — Адриан... — шёпотом. — Да? — А ты как-то связан с?.. — Нет, — строго заверил он. — Но их идеи верны. Ты, возможно, считаешь по-другому... Но ведь ты должна понимать ценность чистоты крови. И мы, новое поколение, не должны уступать им по силе и важности. Айрин затрясла головой, соглашаясь со словами сокурсника — лучше молча демонстрировать солидарность. Адриан с виду казался милым, весёлым парнем, но только что он предстал с другой стороны, совсем с неожиданной. Нет, такая мысль, конечно, у Айрин промелькнула в голове ещё в их первую встречу, когда они познакомились и он любезно озвучил свою фамилию. Но доказательств не было, и мало ли сколько ещё волшебников на свете с такой фамилией, правда же? Не всем быть близкими родственниками с тёплыми семейными ужинами, даже если абы какая связь и имеет место быть. — Почему вы приходили? Вам же плевать на меня, — осторожно поинтересовалась Айрин, не понимая, в какую сторону теперь двигать их диалог. — Потому что нам было велено. — Кем? — фантомное чувство тяжести приковало к кровати, и если бы Айрин попыталась встать прямо сейчас, у неё бы ничего не вышло. — Слишком много вопросов. — Адриан резко встал, и, если бы не притуплённые чувства, Айрин сию же секунду затряслась бы от страха. — Рад, что ты снова в строю! Кто-то же должен зарабатывать баллы! — Он задорно подмигнул и оставил Айрин наедине со своими мыслями и вопросами, которых теперь стало ещё больше. Что говорила и наказывала целительница не задерживалось в голове ни на секунду. Айрин лишь издавала какие-то невнятные звуки согласия и торопливо одевалась. Уже скоро она оказалась в гостиной Слизерин, где уют и комфорт позволили в очередной раз почувствовать — это её дом. Здесь всё до дрожи казалось своим. Уже на пороге в комнату девочек Айрин услышала, как Кэтрин строго отчитывала студенток младших курсов — держала жёсткую дисциплину и порядок. Улыбка сама по себе нарисовалась на лице при виде всего происходящего. — Кэтрин, — буркнула Айрин куда-то в спину. Кэтрин резко обернулась. Удивление на ее лице тут же сменилось нескрываемой радостью. — Айрин! — Она кинулась обниматься. У Айрин же это не вызвало такого восторга, и она больше походила на столб. Едва совладав с потоком своих эмоций, Кэтрин развернулась к студентам и строго озвучила: — А теперь на ужин. Девочки, все как одна, направились в Большой зал, оставив Айрин и Кэтрин наедине. — Ну, что я пропустила? — Айрин расслабленно плюхнулась на кровать, наслаждаясь приятным тёмно-зелёным цветом полога. — Мию отстранили от занятий до конца года, — Кэтрин сказала это с нескрываемым удовольствием. Айрин хохотнула. — Я, конечно, не рада, что ты пострадала... Но поделом ей! — Да. — Представляешь, что выяснилось? Она следила за тобой! Пыталась что-то найти, чтобы тебя исключили. Айрин молчала. Сказанное Кэтрин заставило убедиться в правильности своих действий и в том, что чувство потенциальной опасности оказалось совсем не ложным. — А как это выяснилось? — Это... Это Том, — Кэтрин стала говорить тише и, на всякий случай, осмотрелась. — Он видел, как она тебя столкнула. И он... Айрин, это он принёс тебя в больничное крыло. Чёрт возьми! Реддл нёс тебя на руках! — Кэтрин нервно хохотнула. — Не знаю, что случилось, но чтобы он так поступил... Это просто удивительно. Я до сих пор перевариваю это. Он, конечно, равнодушно констатировал факт произошедшего, но Мерлин!.. — Круто, — равнодушно ответила Айрин. Удручающее настроение и мысли стали медленно затягивать в свою пучину. Айрин всё так же смотрела в полог и желание понять этого треклятого Тома, и что всё-таки их связывало стало ещё куда сильнее. Нет, он мог, конечно, её там оставить — даже был бы рад поступить именно так, скорее всего. Но по расчетам Айрин, он уж шибко дорожил статусом старосты и примерного студента, чтобы сделать так. Как она и предполагала, он поступил "по совести", а значит, даже если сам того не желал, вступил на ту тропу, по которой Айрин хотела его провести. — Я совсем забыла! У нас же в воскресенье Клуб Слизней! Ты тоже идешь. А завтра мы идём в Хогсмид. Ты с нами? Желание спрятаться под одеяло от всех было очень привлекательным, но абсурдным. Айрин вздохнула так, словно её заставили таскать на себе мешки с мандрагорой. Деваться некуда, в воскресенье придётся идти, как того хочет Кэтрин, но в субботу обязательно появятся неотложные дела.☽
Холодный ветер завывал тревожным свистом, поднимая вихри сухих листьев в одичавшем саду, где стояла хижина. Ноябрь неумолимо предвещал зимнюю стужу своим неприятным, колким настроением. Окна Визжащей хижины были заколочены досками. Видимо, там давно никто не жил. Обшарпанные стены внутри омрачали и без того бедный вид. Половицы скрипели от каждого движения. Малфой медленно прошел к большому креслу и, сев в него, изящно стянул перчатки с рук. Холод, запутанный в платиновых длинных волосах, начал медленно таять в теплоте согревающих чар. Но весь вид Абраксаса сквозил таким морозом и надменностью, что казалось ещё чуть-чуть — и на волосах вновь появятся красивые узорные снежинки. Напротив, в таком же кресле, сидел Реддл, хмурый, задумчивый и молчаливый. Эйвери и Лестрейндж стояли у дверей, с палочками наготове. Половицы заскрипели, дверь противно взвизгнула. В комнату вошли Нотт, Розье и Грейс, потянув за собой морозную свежесть. В следующее мгновение двое у входа в комнату наложили заглушающие и защитные чары. Закончив, Эйвери посмотрел на Реддла, в ожидании дальнейших указаний. Тот молчаливо кивнул — юноши убрали палочки. В комнате повисла тишина. — Рад вас здесь видеть, друзья… — тихо заговорил Том, выдерживая паузы. Лестрейндж побледнел. Казалось, что где-то под полом пороховая бочка, которая вот-вот вспыхнет адским пламенем. — ...сильнейшие… — Том замолчал, кинув задумчивый взгляд куда-то через плечо Абраксаса. — И у меня вопрос? Эйвери тяжело сглотнул. Реддл пристально посмотрел на двоих у входа. — Почему сильнейших в ближнем бою победила какая-то девица? — он проговорил эту фразу так колко, что Кэтрин нервно вздохнула, хотя Том даже не посмотрел в её сторону. — Мой Лорд, — заговорил Эйвери. — Мы, полагаю, упустили что-то очень важное... — Всё верно, Эдмунд. Вы упустили быстроту реакции и умение пользоваться элементарным Экспеллиармусом, — уголки губ застыли в неприятной улыбке. Казалось, что всё пространство поглощала тьма. Каждый, кто находился в Визжащей хижине замер в молчаливом ожидании. — Вы, конечно, ничего не помните... Благодарю, что в тот же день вы любезно предоставили мне возможность использовать легилименцию... Она училась в Дурмстранге. — Дурмстранге? — ахнула Кэтрин, и тяжёлый взгляд Тома тут же лёг на неё. — Мой Лорд, — Кэтрин тут же склонила голову, — она говорила про три года в Колдовстворце и два года в институте магии в Дортмунде. — Она врала, — холодно произнёс Реддл, и засквозило едва уловимой опасностью. Он нерасторопно встал с кресла и уверенно направился в сторону Кэтрин. Остановившись напротив, тихо продолжил свою речь: — Кэтрин, ты справилась со следящими чарами. Насколько сильно доверие между вами? — Мой Лорд, я сказала ей ровно то, что ты велел… Что я сообщу, о нашем с ней диалоге, и что ты будешь в курсе. И о последнем происшествии... я сказала, что ты нес её на руках в больничное крыло. Но мне кажется... что она не доверяет мне. — И правильно делает, — улыбнулся Реддл, достав белую тисовую палочку. — Держись ближе к ней. И выясни, где её кольцо и откуда оно у неё. Он уже хотел было развернуться, но Кэтрин продолжила разговор. Она заметила напряженный холодный взгляд Малфоя, но не отступила. — Мой Лорд, она очень сильная. Я это чувствую. Вы знаете мои способности, я никогда не ошибаюсь. Она бы идеально подошла в наш круг. Я говорила изначально, что ни один из присутствующих здесь волшебников не справится с ней... — Глаза Реддла вспыхнули багрецом. Кэтрин выглядела спокойно и покорно, за исключением того, что на мгновение показалась, что она могла упасть в обморок. Один Мерлин знал, что её рука в кармане мантии впивалась ногтями в свою же ладонь. — ... кроме тебя, конечно. Она должна быть одной из нас. Силой её никогда не взять, а только… — Только хитростью, — закончил фразу Реддл. — Одно «но», Кэтрин. Она быстро это поймет. Том развернулся и плавно прошествовал обратно к креслу. В комнате вновь повисла давящая тишина. — Это агент Министерства? — впервые заговорил Розье, вслух озвучив свои размышления. — Неужели Дамблдора всё ещё считают соучастником дел Гриндевальда? — Пока непонятно, — ответ Реддла был спокойным, но обстановка не стала более расслабленной ни на йоту. — Как дела во Франции? — Они действительно были в Германии, — доложил Адриан. — Моя тётушка... Винда Розье, она при мне отбывала в Дортмунд, но вернулась ночью того же дня. В больнице Айрин явно испугалась, когда я сообщил о нашем родстве. Возможно, она... не врёт? — Не привлекайте лишнего внимания, — всё так же спокойно говорил Реддл, — нам не нужны проблемы. Один неосторожный шаг — и Хогвартс могут закрыть, поэтому тема грязной крови пока что отходит на второй план. Что же до нашей новенькой... за ней нужен особый присмотр, она может испортить репутацию факультета, и тогда ни один из нас не доучится в этом году, а это значит, что реализация всех стратегических планов будет сдвинута ещё на некоторый срок. Свободны. Все находящиеся в помещении студенты практически враз опустили тихое «Мой Лорд» и, кивнув головой, вышли из Визжащей Хижины. В комнате остались двое. Голос Малфоя разбил тишину: — Мой Лорд, может быть её действительно послали для наблюдения за Дамблдором? — Зри в суть, Абраксас. Когда ты попросил её доказать чистоту крови... что она сделала? — Разрезала свою руку, мой Лорд. — Неприятные сцены из библиотеки вновь предстали в памяти. — Это выглядело безумно. Том молчаливо кивнул. — Она водит за нос всех. Даже старик ей верит, я уже не говорю о том, как вы с Грейс впечатлились этой выходкой, — усмехнулся Реддл. — Впрочем... Поживём — увидим. Вдруг она и правда просто сбежала из этого же Дурмстранга, ведь сейчас тёмные времена... Предвосхищая своё величие, Том еле заметно улыбнулся. Впереди столько свершений! Наступит день — и в Ежедневном Пророке будут красоваться новые заголовки, вселяющие страх и ужас в каждого волшебника. Наступит день — и весь магический мир будет содрогаться от имени Лорд Волдеморт. — Можно было бы проверить её через связи в Министерстве, но, если она их агент, то тогда проблемы будут у нас. — Не стоит, Абраксас. Мы не будем спешить. Ты свободен. — Мой Лорд, — изящно склонив голову, Малфой встал из кресла и, застегнув пуговицу на тёплой мантии, прошествовал к выходу. В комнате остался только один волшебник. Маска строгого равнодушия спала с лица. Брови нахмурились, взгляд стал пустым, отстранённым. Внутри красивого юноши была сплошная чернь, невидимая ни для единой души. Импульс и инстинкт хищника тыкали куда-то в район груди, словно тупой иголкой: желание догнать и разорвать, а затем впитать в себя теплую кровь и плоть жертвы, каждый раз полностью овладевали сознанием, когда он чувствовал запах раздирающей нутро на части триады. — Глупая девчонка, — прошептал Том в пустоте комнаты. Было ясно одно: шахматная партия давно началась. Каким будет следующий шаг и что он повлечёт за собой?☽
— Встреча в клубе Слизней, — торжественно огласила Кэтрин. — Да, я помню, — проворчала Айрин. Грейс же снова расплылась в улыбке. — Пойдем вместе! Там будет Малфой, Реддл, Эйвери и... — Вся ваша свита, — перебила её Айрин. — Мне стоит опасаться за свою жизнь? — За кого ты нас держишь? Мы просто лучшие ученики, и поэтому держимся вместе! — Кэтрин проговорила это с искренне обиженным тоном. — Чистая кровь слишком ценна. И в голову никому не придёт вредить тебе. — Я бы могла подумать, что с такими взглядами вы приспешники... тёмного мага. — Айрин намекнула во всей красе на самого опасного волшебника, от чего Кэтрин поморщилась. — Это не так. Но! Его взгляды верны. Айрин пожала плечами. Она окинула себя придирчивым взглядом: из зеркала на неё смотрела бледная девушка, невысокого роста, отчаянно пытающая собрать волосы в тугой пучок. Чёрное вечернее платье по фигуре, в пол сидело как влитое. — Да черт побери! — злостно выдохнула Айрин. — Да и плевать! Густая копна черных локонов рассыпалась по оголённым плечам. Вслед за глубоким вдохом последовали новые попытки уложить волосы. — Айрин, нам пора, — доносился голос Кэтрин. Айрин обречённо вздохнула, кинув взгляд на кое-как уложенную копну волос в строгую прическу, а затем надела на руки длинные перчатки, скрывающие локти. Покинув ванную, она засеменила в комнату девочек. Кэтрин выглядела безупречно: светлое нежное платье, дорогие украшения, аккуратно уложенные блондинистые волосы. — Я же говорила, что это платье подойдет тебе. Откуда оно у тебя? — Ах, это... От тётушки, она покупала его во Франции. — Это было чистой правдой. Впрочем, и насыщенную красную помаду, которую Айрин умело нанесла на губы, тоже купила тётушка. — Там самые лучшие ученики. Клуб Слизней — показатель элитарности учеников. Ты должна гордиться тем, что попала в это общество. Так же туда входят два студента с Когтеврана, один с Гриффиндора и еще одна девушка с Пуффендуя. Мия, кстати, тоже там была, — Кэтрин хохотнула. — Но так ей и надо. — Девушки снова в меньшинстве, — иронично проговорила Айрин. — В меньшинстве остальные факультеты. Слизеринцев там больше всех — это тоже важный показатель. Идём. Опаздывать нельзя. — Может, потому что Слизнорт сам когда-то учился на Слизерин? — Потому что мы самые целеустремлённые, и, как правило, чаще остальных добиваемся успеха. — Стук каблучков разносился по подземелью. — Ещё как-то бы на седьмой этаж подняться, — вздохнула Айрин. — Мы только вышли на первый этаж, а ты уже недовольная. Пожалуйста! — Кэтрин остановилась и взяла Айрин за ладони. Её изящные руки были облачены в атласные перчатки, а на левом безымянном пальце красовалось кольцо, с огромным камнем Грандидьерит — подарок в стиле Малфоя, очень редкий камень с безумно красивым цветом, который вторил глазам Кэтрин. Идеальный вариант для обручального кольца. — Пожалуйста! Тебе понравится. Айрин молчаливо кивнула, хотя перспектива целых два часа слушать бессмысленную болтовню её никак не радовала. Заветная дверь в кабинет профессора Слизнорта на седьмом этаже, наконец-то, появилась в поле зрения. В другом конце коридора показался Малфой. Дороговизну его костюма было видно издалека. — Мисс Грейс! — тепло улыбнулся Абраксас, подставляя Кэтрин руку. — Мисс Дюстер! — Он учтиво кивнул, бегло окинув Айрин оценивающим взглядом, и, видимо, одобрил её наряд. «Во-первых, завтра пройдёт какой-то ураган по земле, ибо сам Малфой улыбнулся. А во-вторых, пусть идёт к чёрту. Мне не нужно чьё-либо одобрение!» — выругалась мысленно Айрин, радуясь тому, что легилиментов здесь не было. Пара уверенно шествовала к входу в кабинет, она же шла следом и восхищалась, насколько красиво выглядели эти двое. Им не нужно было произносить какие-либо слова, чтобы показать свое превосходство. Весь их вид: одежда, внешность, каждый жест — все говорило само за себя. Абраксас изящно открыл дверь, пропуская девушек вперёд. В нос ударил безумно приятный запах булочек с корицей и фруктового пунша. На рабочий кабинет не было и намёка. Звучала тихая классическая музыка и спокойные речи. Все выглядели нарядно. На мгновение Айрин растерялась. Заметив профессора, она решила, что стоит поприветствовать его. Он стоял у окна в окружении нескольких студентов, среди которых был Эйвери и Розье, какая-то девушка, и ещё двое незнакомых юношей. Сильный жар. Глубокий хриплый вдох. Казалось, что на талии корсет, который сдавливал лёгкие всё сильнее и сильнее. Айрин отпрянула назад, успев подумать, что вот он – прекрасный поход в Клуб Слизней! Посмотрела – и хватит, можно падать в обморок, опозорив не только себя, но и весь факультет Слизерин, ведь мало ли в какой позе она растянется посреди зала. Сильные мужские руки подхватили хрупкие, бледные плечи. Спасенье и проклятье. И как это она сразу не сообразила, в чём дело? Ведь этот буквально сжигающий взгляд нельзя ни с чем спутать. — Мисс Дюстер, — тихий голос нагнал ещё большее чувство удушья, — я знал, что ты готова упасть к моим ногам. Но чтобы так быстро и при всех?.. Польщён. — Только если под Империусом, — с вызовом прохрипела Айрин, понимая, что звучит скорее как старая побитая собака, а не молодая львица с воинственным рыком.— Но даже это не точно. Реддл по-хозяйски взял её под руку, мило улыбнувшись юноше с Когтеврана, который стоял у стола и наливал себе пунш. Айрин дёрнулась, желая отойти от Тома, так и разящего удушающим шлейфом тяжёлой ауры, которая готова поглотить с головой и выплюнуть кости, обглодав всю сущность. — У тебя нет выбора. Просто улыбайся и веди себя мило, — Том от чего-то совсем обнаглел и говорил приказным тоном, сквозь милую улыбку и дружелюбные помахивания правой рукой налево и направо всем присутствующим. Левой же он вцепился мёртвой хваткой в Айрин. Несколько метров были осилены, и вот они уже стояла перед профессором. — Мисс Дюстер! — воскликнул Гораций. — Как же приятно видеть новые лица! Хочу признать, я приятно удивлён, что вы так быстро проявили себя. — Ах, ну, что Вы, профессор! — Айрин дружелюбно рассмеялась. Вдруг откуда-то появились манеры, присущие высшему обществу, словно званые ужины и деловые собрания являлись частью ее жизни. — Просто Вы – потрясающий преподаватель. Слизнорт расплылся в улыбке. Его щёки налились румянцем, то ли от жары, то ли от пунша. Вскоре все студенты уселись за огромный стол и приступили к ужину. Абраксас, как обычно по-джентельменски, отодвинул стул для Кэтрин, а лишь затем сел справа от неё. Там же остановился Реддл и изящно отодвинул рядом стоящий стул, который, по всей видимости, принадлежал Айрин. Приняв волю судеб, та тихо села на своё место. Свободное место справа от неё занял тот самый парень, который разливал пунш. Он обладал приятной внешностью. — Привет! — улыбнулся он. — Я Алекс. — Когтевран? — вопрос прозвучал слишком сухо. Алекс рассмеялся: — А ты, по всей видимости, Слизерин. Но я хотел услышать твоё имя. — Айрин, — снисходительно представилась она. — Приятно познакомиться. Вскоре был подан ужин, и за столом воцарилась череда разговоров, в которой Айрин сначала приняла участие приличия ради, а затем ей стало действительно интересно. Алекс рассмешил её целых два раза! Но веселье не продлилось долго. Тело сдавило, словно в тисках, невидимой силой. Айрин продолжала любезничать с Алексом, время от времени мило хихикать — в общем, изо всех сил пыталась не показывать, как ей дурно на самом деле. — Ну, а как ваши успехи, Том? — поинтересовался профессор Слизнорт. — Отнюдь неплохо. Айрин впервые за весь вечер повернула голову влево, к Тому. Она так старательно его игнорировала и никак не отреагировала на его очередной приступ, что теперь поняла, насколько глупо это было. Шею заклинило из-за постоянного устремления куда-то вправо, и теперь она пульсировала стреляющей болью. Айрин клацнула зубами. Том тем временем выглядел спокойно и мило улыбался. Этакий вежливый, примерный мальчик. «Сукин сын», — пронеслось в голове. Вся лживость его добродушных нот в голосе буквально застряла комом в горле Айрин. Весь его негатив собрался грозовой тучей вокруг неё. Чернь, которая сидела внутри этого пай-мальчика, физически сжирала её тело. А ещё эта стреляющая боль в шее. Мерлин! Айрин вдруг показалось, что ей лет так двести, ибо ощущение было такое, что она, как рухлядь, тут сейчас и развалиться. — Прошу прощения, — она собрала последнюю волю в кулак и заговорила, — Я сегодня откровенно утомилась, профессор. Я очень рада, что вы приняли меня в свой клуб. Здесь столько потрясающих студентов под началом самого прекрасного преподавателя! Однако, мне немного нездоровится, и мне придется вас покинуть. — Ах, мисс Дюстер! — Гораций встал со стула. — Может быть, вас проводить в больничное крыло? Вы и правда вся бледная! — Благодарю, однако я доберусь сама. Наслаждайтесь этим прекрасным вечером! — Биение сердца отзывалось эхом где-то в висках, неприятное тошнотворное чувство подступало все ближе к горлу. Перспектива оставить только что съеденный ужин на этом чудном столе казалась абсолютно неприемлемой. Алекс вскочил со своего места, чтобы отодвинуть стул Айрин, и протянул ей руку. — Я провожу тебя. Айрин хотела отрицательно кивнуть, но строгий голос позади не дал ей этого сделать. — Отдыхай, Алекс! — Том оскалился в добродушной улыбке, от которой за километр веяло фальшью, незримой ни для единой присутствующей здесь души. — Я всё-таки староста Хогвартса, и я отвечаю за студентов. Я провожу мисс Дюстер и вернусь, а вы пока что веселитесь. Ухватив Айрин под руку, словно сумку за ручки, Том прошествовал к выходу, задавая свой темп. Как только дверь закрылась, Айрин выдернула свою руку, изнемогая от отвращения, вызванного чувством, что он прихватил ее, как какую-то вещичку. — Отвали, Реддл! — от аристократичных манер и высокопарных слов, которыми Айрин козыряла весь вечер, не осталось и следа. Том замер. Айрин была готова встретить взгляд, полный презрения и ненависти, но он посмотрел с таким равнодушием, что стало еще хуже. Что за двойные посылы? — Может я и сумасшедшая, но точно не идиотка. Том вопросительно изогнул бровь, ожидая, что же последует дальше. — Я дойду сама. — Ну, иди, — спокойно согласился он, прислонившись к стене, и скрестил руки на груди. Айрин уверенно направилась вниз по коридору, где были заветные лестницы, ведущие на нижние этажи. Только бы дойти до подземелья, только бы вытерпеть этот путь. Стук каблуков, высоко поднятая голова и гордый взгляд, устремлённый вперёд. — Допустим, — заговорил Реддл, — ты дойдёшь до лестницы. Потом ты снова упадёшь. Снова сломаешь себе что-нибудь. Мне снова придётся идти за тобой, потом снова тащить тебя в больничное крыло. А задница твоя не как в одиннадцать лет, знаешь ли, как-то тяжеловато. — А ты левитируй, — рявкнула Айрин, не желая признавать факт того, что именно он отнёс её в больничное крыло. Идиотка! Ведь сама заварила эту кашу, ведь сама хотела убить двух зайцев разом: убрать Мию, которая начала что-то выискивать, и расположить к себе Тома, встав в позицию жертвы и вызвав жалость и неизбежную помощь с его стороны. Позади раздались размеренные шаги, и Айрин невольно замерла у самой лестницы. Сильные руки опустились на её плечи, легко и непринужденно. От этого самого прикосновения по телу разлилось тепло. Где-то совсем близко над ухом раздался тихий голос: — А ты лиши меня этого, избежав падения. Низ живота наполнился сладостной истомой. Том медленно провел ладонями вниз по её рукам, задержавшись на тонких швах перчаток. Еле уловимые прикосновения по краю тонкой ткани. Он стоял слишком близко, позади. Глубокий вдох. До боли знакомый запах волос вызывал сладостное желание обнять ту, кого он все шесть лет считал без вести пропавшей, мёртвой. Хотелось обнять до хруста костей, до удушения — так сильно, чтобы она просто растворилась в нём и превратилась в пустоту. — Я дойду сама, — холодно сказала Айрин. Торопливые шаги вниз по лестнице. Прочь. Прочь от этого парня! В подземелье, в комнату девочек, в свою уютную кровать, под одеяло. Лишь бы не видеть и не чувствовать того, кто способен пустить жизнь, с уже обозначенными целями, под откос. Айрин вдруг осознала, что это какое-то сумасшествие, и ей стало безумно страшно. Страшно от одной только мысли, что она позволила бы себе ответить, показать истинную реакцию, когда он стоял позади, так близко... Нужно переключиться. Нужно с головой погрузиться в дело, ради которого она пришла сюда. Нельзя больше тянуть. Нужно начать здесь и сейчас. Айрин без зазрения совести принялась использовать темную магию, не взирая на предупреждение Дамблдора. За зелёной занавеской, которая скрывала её от остальных спящих студенток, она умело установила дезиллюминационные чары. Ещё немного усилий — и в постели крепким сном спала "Айрин". Она осторожно покинула комнату. В гостиной сидели студенты, с которыми она уходила к Горацию. Конечно, они могли себе позволить посиделки и после отбоя. Слизеринцы что-то тихо обсуждали, иногда смеялись. Тома с ними не было, наверное, именно поэтому они выглядели более расслабленно. Не касаясь пола. Прочь. Где же искать? Кабинет Трансфигурации. Дверь легко поддалась простой Алохоморе. Но в кабинете ничего не оказалось, кроме учебников и различного инвентаря для занятий. В правом углу был маленький кирпичный проём — дверь в комнату профессора. Защитных чар не было, но все равно заходить сейчас было слишком рискованно. Может быть... Выручай-комната? Кто-то однажды упомянул её... Вверх по лестницам. Чёрт побери! Но где же именно?.. Шестой этаж? Или седьмой?... Ведь она сама там ни разу не была. Плутая по бесконечным коридорам волшебного замка, Айрин вышла в Южную башню. Чары начали медленно рассеиваться, и чтобы применить их второй раз, нужно было время. Прятаться в кабинетах Травологии совсем не хотелось. Она села на холодный каменный пол прямо у окна и и стала рассматривать Чёрное озеро, которое так манко блестело в сумраке ночи. Оно завораживало. Скоро станет совсем холодно, вода в нём замёрзнет, и все вокруг покроется пушистым снегом. Наверное, единственное, что дарило некое душевное успокоение — это природа. Глубоко вдохнув, Айрин откинула непослушные кудри назад, и обняла свои колени. И почему-то именно здесь она чувствует себя, как дома? Всё кажется таким родным... — Ты зарабатываешь баллы, чтобы я их с тебя вычитал? Айрин едва не вздрогнула от неожиданно раздавшегося позади голоса, но совладала с собой. На острых локтях все ещё ощущалсь лёгкие прикосновения кончиками пальцев, через которые словно проходили разряды тысяч и тысяч маленьких молний. Ва-банк: — Я хотела видеть тебя. Она повела себя самым непредсказуемым образом, но в ответ получила тишину. Лишь через несколько мгновений раздались уверенные шаги по направлению к сидящей на полу Айрин. Она плавно повернула голову, всё еще не будучи готовой увидеть Тома. Чёрные ботинки и чёрные брюки. Медленно подняла голову вверх, и даже во тьме было понятно, что Том смотрел на неё. — Как ты понял, что это я? Том молчал. Что он ей скажет? Что знает её запах наизусть и слышит малейший намёк на него? Он прислонился к стене и тихо заговорил: — Ты нарушаешь правила. Уже в третий раз. Покрывать тебя мне не выгодно. Я очень сильно начинаю сомневаться в правильности принятого решения отчислить Мию. Тебе несказанно везёт, что на тебя постоянно натыкаюсь я, а не мистер Прингл. Признаюсь, я бы с удовольствием посмотрел на тебя, прикованную к железному стулу. Айрин хохотнула. — Да брось! Я же твою задницу спасла от вечной прилипалы, Реддл! Или тебе в радость, когда девчонка бегает за тобой? У тебя проблемы, и ты самоутверждался таким способом? — Замолчи, Дюстер. Ты ведёшь себя, как... — в усталом голосе Тома проскользнула толика недовольства. — Как кто? — всё так же смеялась Айрин. — Мерлин!.. Иногда можно подумать, что ты угрожаешь. Интересно, что ты сделаешь? Применишь Лапифорс? Буду милым пушистым кроликом. Пока Айрин язвила и разрывалась звонким смехом, Том был непоколебим. Он едва заметно покачал головой, а затем флегматично заговорил: — Чего ты добиваешься своими постоянными провокациями? Твоя истеричная натура дико раздражает. Ты умеешь быть спокойной? — Мне показалось... — Айрин прекратила смеяться. — Тут два варианта: ты или ненавидишь меня, или я тебе сильно нравлюсь, Том. — О тебе я могу сказать то же самое, Дюстер. — Он подошёл ближе и подал руку, помогая подняться с пола. — Минус пять очков Слизерин. И чтобы заработала десять. Айрин недовольно цокнула, а Том все так же смотрел на нее. В едва уловимом отблеске лунной ночи она заметила, что под его глазами проступили тёмные синяки, точно как у неё. Было очевидно, что он очень устал. — Перемирие? — осторожно спросила Айрин, надеясь, что Том в таком состоянии куда сговорчивее. — Я с тобой не ругался, — равнодушно ответил он. — И да. Не держи меня за идиота. Я всё прекрасно помню... — его тон вдруг толику сменился, и в нем проявилось что-то неприятное, отталкивающее, — какой ты была в приюте Вула... Как ты чуть не сожгла его до тла... — Я... — растерянно протянула Айрин. В памяти возникли смутные отголоски ночного переполоха, запах гари. — Удивительно, как институт магии Дортмунда подвергся кошмарному поджогу. — Том подошёл вплотную и нагло взял Айрин за подбородок, заставляя таким образом смотреть на себя. — Там, где училась ты. Айрин нахмурилась. Нет, он оказался совсем не сговорчивым. Наверное, даже лежа в гробу он показал бы непристойный знак, посылающий её в лес за папоротником. Проблема в виде отсутствия воспоминаний о Томе разрасталась с геометрической прогрессией: он знал о ней нехорошие вещи, она же не знала о нём абсолютно ничего. Его подставить невозможно, он — не глупая гриффиндорка, он умный, стоит это признать. Он не простой ботан, который зубрит учебники от корки до корки, зная ответ на каждый вопрос, он ещё и очень проницателен, обладает чудесной логикой и хитёр до ужаса. Вступить с ним в открытое противостояние в дуэли можно, но это настолько глупо и неуместно, что как вообще это могло прийти в голову? — Расскажи мне... — Бледные пальцы вцепились в пиджак. — Расскажи, Том, что было в приюте? Я ничего не помню. Настала очередь Тома измываться, и он разразился неприятным хохотом, от которого по коже прошли мурашки. Он сделал шаг назад. — Всё очевидно, — фыркнула Айрин. — Тебе это невыгодно. — С логикой всё в порядке, мисс... Дюстер, — улыбался Том. — Только один вопрос: ты говоришь со змеями... Откуда этот дар? — Ты не будешь вычитать очки. Я отвечу. — И даже это он помнил! А она о нём абсолютно ничего. Хоть в чём-то нужно было обернуть ситуацию в выгодное для себя русло. Реддл молчаливо кивнул. — Меня просто учила мама. Я почти не знаю Парселтанг. — А откуда его знала твоя мать? — Изучала в институте Магии. Это в Хогвартсе все связаны по рукам и ногам. В Колдовстворце! Если бы ты только видел, какие там занятия! Ничто не претит изучению Тёмных Искусств, а напротив — это даже поддерживается Магическим Правительством. В Германии и Австрии ситуация такая же. — И в Дурмстранге, — холодно озвучил Реддл, вцепившись взглядом в еле различимое во мраке бледное лицо, предвкушая реакцию. — Наверное. — Айрин равнодушно пожала плечами. Борода Мерлина! Она точно стёрла Эйвери и Лестрейнджу память, а значит Том сейчас блефует и внимательно следит за её реакцией. — Мне пора. Реддл не произнёс более ни слова и спокойно направился в свою комнату. Айрин торопливо зашагала по коридору в сторону лестниц, обогнав его. Она чувствовала тяжёлый взгляд в спину, от которого можно было задохнуться. Но ещё более мерзкое послевкусие было от нагрянувших сомнений: Том что-то знал или он просто констатировал факт того, что Дурмстранг славился своей репутацией? Учитывая последние события, это не было ни для кого секретом. Очевидно одно — нужно вести себя осторожнее... Этот парень — проблема. И эту проблему нужно решать.