Тёмная Диада

      Айрин резво спрыгнула с чёрного коня и со всех ног бросилась в избу. Следом за ней бежала белая волчица, которая одним прыжком миновала ступени. В это же время, словно преследуя беглянок, на небе разливался малиновый рассвет, тягучий, как мёд, но такой опасный, знаменующий вечное небытие. Мария в мгновение приняла свой человеческий вид, сбив Айрин с ног, и та сдавленно простонала от боли, ударившись о деревянный пол. Казалось, что силы покидали тело, конечности отказывались слушаться.       — Я ничего не вижу, — прохрипела Айрин, изо всех сил стараясь подползти к старой железной кровати. Это было невероятно трудно из-за того, что перед глазами все плыло.       — Что? — взволнованный голос Марии выдавал её страх и непонимание происходящего. — Айрин, что ты говоришь? Я не слышу тебя!       Бледные дрожащие пальцы вцепились в край кровати, потянув тело вверх. Айрин едва забралась на неё, как сознание стало отключаться, в глазах совсем потемнело.       — Это конец, — последние слова Марии отозвались звонким эхом.       Тьма.       Рваный истеричный вдох. Кто-то больно ударил по щеке. Айрин рефлекторно подняла туловище, а её изумрудные глаза встревоженно метались из стороны в сторону от непонимания происходящего.             Склонившись к ней, над самой кроватью стояла ведьма в своём молодом обличии, лица которой коснулась удовлетворенная улыбка, и она облегчённо выдохнула:       — Успели.       — Мария... Где Мария? — Айрин увидела на противоположной стороне избы скамью, на которой лежала её подруга.       Коваль что-то тихо простонала, а затем громко закашляла. Напряжение совсем спало, сменившись общим облегчением, которое буквально витало в воздухе. Цепкий взгляд Айрин изучил избу в попытке заприметить хоть что-то, напоминающее о девочке, которую они сюда привели.       — Сразу отправитесь прочь или угоститесь чаем? — молодая ведьма легкой походкой продефилировала к большому столу, усевшись на высокий дубовый стул.       Айрин смотрела на неё неотрывно, не моргая, осознавая, каким образом та помолодела на пару сотен лет и стала неприлично красивой.       — Я, пожалуй, ничего больше не буду есть с твоего стола, — улыбнулась Айрин, устремив взор на Марию, которая молчаливо сидела на скамье и всё ещё пыталась прийти в себя. — Нам пора!       Айрин бодро встала на ноги и уважительно склонила голову в сторону ведьмы в знак благодарности. На ходу схватив Марию за запястье, она направилась к выходу. На крыльце они едва не споткнулись о чёрного кота, который лениво умывал морду. Прочь. Прочь из этого места. Как только вдали показалась знакомая опушка, Айрин, не скрывая радости, ускорила шаг, который скоро и вовсе перешёл в бег. Мария ничего не говорила, желая всем сердцем того же, что и подруга: оказаться где угодно, но только не здесь. В какой-то момент мысль о том, что лес их просто не выпустит, как это было ранее, заставила сердце сжаться от страха. Мария крепко взяла ладонь Айрин и уверенно шагнула вперёд, а та закрыла глаза, принимая грядущее.       Яркие лучи солнца последнего дня апреля коснулись замученных усталых лиц.       — Получилось, Мари... — прошептала Айрин. — У нас получилось!       Не скрывая искренних эмоций радости, они просто вцепились друг в друга, громко и несколько истерично рассмеявшись. Они крепко обнялись, а внутри появилось тяжёлое, но всё-таки работаете ощущение, словно они заново родились.       — У нас получилось... — прошептала Айрин, уткнувшись в плечо Марии. — У нас получилось...       За её победной мантрой последовал тихий всхлип. Мария замерла, несколько опешив, ведь она почувствовала, что маленькое тело в её руках вздрагивает от слёз, которых она никогда прежде не видела в этих изумрудных глазах. Айрин впервые в жизни показалась маленькой беззащитной девочкой, на плечи которой легло слишком много непосильных вещей. Желание самолично придушить Реддла, из-за которого они пережили всё это, вспыхнуло яростью в грудной клетке, но Мария ничего не говорила, а лишь молчаливо гладила подругу по волосам и спине. Однако Айрин стремительно быстро взяла себя в руки и отпрянула назад. Измученного лица коснулась натянутая фальшивая улыбка, а маленькие бледные кулаки суетливо вытерли влагу с щёк. Достав чёрную палочку, она тут же резво выкрикнула:       — Перикулум!       В небо взмыли яркие алые искры, от чего Айрин оскалилась в улыбке. Магия вернулась, и с души словно камень свалился. Она никогда не питала особой любви к маглам, а теперь, побывав в их шкуре, её неприязнь точно переросла в абсолютную нелюбовь и ненависть к этим слабым никчёмным выродкам.       — Когда ты отправишься в Хогвартс?       — Прямо сейчас, — усмехнулась Айрин. — У меня нет ни малейшего желания оставаться здесь.       — Сегодня последний день апреля... У нас общий шабаш. Хочешь присоединиться?       — Но я отпрашивалась на две недели...       — Брось, вернешься первого мая. Я не думаю, что тебя за это отчислят!       Айрин тяжело вздохнула, пытаясь понять, чего же она хочет на самом деле.       — Мерлин!.. Была не была!       Мария улыбнулась и кивнула, схватив подругу за руку. Громкий хлопок трансгрессии.       Оказавшись в небольшом, но уютном домике в лесу, где до этого Мария пряталась ото всех, девушки, наконец-то, немного отдохнули. Айрин сразу же попросила зелёный чай с мятой и выпила целых три кружки. День был поистине спокойным и радостным. Единственное, что раздражало Айрин — это мысли о том, что она скажет Реддлу, когда вернётся. Он не должен знать, что она смогла достать драконью кровь, способную разбить фиал. Но всё пережитое за последние дни никак не давало сосредоточиться и продуктивно мыслить, от чего было решено просто постараться расслабиться и не думать.       — Пора собираться, Айрин!       Мария достала из шкафа платье нежно-голубого цвета и принялась приводить его в порядок заклинаниями.       Она была рада возвращению своих магических сил, что было очевидно: она использовала их на каждом шагу. Айрин же лениво посмотрела на себя и пожала плечами. На ней было чёрное платье, абсолютно новое и чистое. Странно, что оно так и осталось на ней, но совсем не хотелось думать, почему так. Она больше не в том мире, где ей неподвластно абсолютно ничего, и это главное.       Айрин поставила кружку на стол, а затем не спеша направилась к зеркалу, которое висело в самом углу, чтобы убедиться в своем подобающем для вечера виде. Как только она подошла к нему, тут же замерла на месте от непонятных эмоций, которые сковали физически и не давали пошевелиться.       — Что это? — Айрин скривилась в отвращении и вцепилась бледными пальцами в серебристый локон, который так ярко выделялся на фоне смольных волос. — Мерлин! Что это за херня?! — Она брезгливо откинула кудряшку, тут же выхватив палочку.       Айрин билась целый час в бесполезных попытках окрасить локон в тёмный цвет, но он раз за разом седел на глазах. В конце концов, со злобным криком она схватила нож, который лежал на столе, и принялась с ненавистью отрезать поседевшую часть волос.       — Айрин, прекрати, — строго потребовала Мария.       — Что это? Откуда?!       — Айрин, это не выглядит так ужасно. Всё нормально, — Мария была спокойна, давно привыкнув к этой седине. К тому же, факт того, что они обе живы и выбрались из Нави, её более чем удовлетворял, а несчастный локон, который житья не давал Айрин, её совсем не беспокоил и казался, ей богу, сущей мелочью.       — Вот так-то! — фыркнула Айрин, выкинув отрезанный локон на пол.       С полностью удовлетворенным видом, она направилась к скамье и плюхнулась туда, одарив Марию улыбкой. Она провела рукой по прядям, чтобы ещё раз порадоваться решённой проблеме, как увидела серебрящиеся волосы в бледных пальцах.       — Да блядь! — выругалась она, скрестив руки на груди. — Вот и отлично! Может быть член Реддла упадёт при виде седины, — прошипела на парселтанге, стараясь смириться с изменением во внешности.       Мария облачилась в женственное платье и распустила пепельно-русые волосы, которые были волнистыми из-за постоянно заплетённой косы. Она протянула руку подруге, приглашая к трансгрессии. Айрин взяла ладонь и выдохнула, предвкушая праздник. Может быть, хотя бы там она забудется на какое-то время, ведь ей так не хватало этого.       Они оказались на равнинной местности, где находилась небольшая деревенька. Темнота неумолимо съедала последние отголоски сумерек, поэтому в деревушке тут и там горели факелы и костры. Вокруг было много волшебников, от чего все со всех улочек доносились весёлый шум и смех. Некоторые уже изрядно набрались, но это не портило общей атмосферы. Айрин и Мария выпили по кружке настойки, и напряжение, наконец-то, полностью покинуло их тела, заставляя предаваться веселью. В небе висела огромная кровавая луна, а по округе вдруг разнеслись тяжелые звуки горнов, призывая к танцу.       — Это же Антонин! — вскрикнула Айрин, а про себя сразу отметила, что встречу с ним можно будет обратить в свою пользу. — И с ним какая-то девушка, посмотри!       Выражение лица Марии изменилось на глазах. Она смотрела пристально на то, как какая-то темноволосая девица извивалась возле Долохова. В следующее мгновение она схватила Айрин за ладони и потянула в двигающийся круг. Рядом горел огромный костёр, некоторые волшебники двигались прямо с факелами меж танцующих пар. Горны звучали всё более настойчиво, как и желание Марии предаться танцу. Айрин была удивлена такой раскованности подруги, но была совсем не против. Они двигались плавно, изящно. Коваль слишком часто смотрела куда-то в бок, а её движения становились всё более вызывающими. Любопытство заставило тут же проследить за её взглядом. Неужели ей не кажется? Поодаль танцевал Долохов (и Айрин отметила, что этот брюнет обладал привлекательной внешностью) с темноволосой девушкой и так же смотрел на Марию. Его тёмные глаза, казалось, насквозь прожигали её. Айрин не ошибалась, ей это слишком знакомо: напряжение, желание и агрессия буквально витали в воздухе.       — Чёрт побери, Коваль! — прошипела Айрин с улыбкой чеширского кота. — Я знала! Я всегда знала, что ты двуличная тварь, но я не думала, что ты наврала мне про Долохова!       — Ты только посмотри, — съязвила Мария, наблюдая, как Антонин провёл ладонью по шее темноволосой девушки, одарив Коваль пристальным взглядом.       Айрин рассмеялась, медленно двигаясь в танце с подругой. Напряжение между теми двумя было невероятно сильным, из-за чего мысли о Томе сами по себе возникли в голове. Будь он тут, она бы... Тряхнула головой, прогоняя то, от чего она желала избавиться, ради чего она сюда и отправилась.       Долохов выглядел спокойно, уверенно. Девушка в его руках извивалась, точно змея, но его взгляд вновь и вновь впивался в Марию. В конце концов, танец закончился и Антонин направился прочь из толпы, а Коваль тут же пошла вслед за ним. Айрин не возражала и потянулась за второй кружкой горячего напитка, желая продолжить веселье.       — Антонин! — Мария торопливо шагала, едва поспевая следом.       — Отвали, Коваль, — грубо фыркнул он, ускоряя шаг.       — Нет! Зачем ты с ней танцевал?       — Чёрт побери, Мария!.. Ты серьезно?       — Она тебе даже не нравится, я знаю!       — Возможно, но я хотел переспать с ней. — Антонин вышел на безлюдную улочку.       — Не отрицай, я знаю, что ты тоже это чувствуешь, — Мария остановилась, смело взяв его за руку.       — Мария... — Он остановился у небольшой бревенчатой постройки, вглядываясь в лицо напротив. Он был зол. Он был чертовски зол. — Хватит. Я не буду больше бегать за тобой. Искать тебя. Чёрт возьми! Ты снова. Снова! Сбежала. А теперь ты стоишь здесь, — Долохов убрал свою руку, в его тёмных глазах царили мгла и жажда, — и сама просишься в мои объятия. Что изменилось? Тебя словно подменили.       — Изменилось всё, — выдохнула Мария, приблизившись к родному лицу.       Уголки губ Антонина едва заметно дрогнули, и он с силой вцепился в тело Марии, впечатав её в стену постройки. Жадно впившись в губы, он не мог насытиться той, по следам которой бежал последние месяцы. Он в мгновение поднял её и занёс внутрь, желая буквально растерзать её плоть. Внутри горел огонь, ярко освещая помещение, которое предназначалось точно не для людей. На земле повсюду лежала сухая солома, куда он уложил Марию. Она тяжело дышала, утопая в его тёмных глазах, в которых танцевало отражение пламени, и точно такое же пылало внутри неё. В какой-то момент Антонин отпрянул назад, пристально разглядывая женственное тело. Мария рвано выдохнула, предвкушая, что спустя такое долгое время, наконец-то, почувствует его вновь. Антонин медленно протянул руки вперед и стал аккуратно развязывать ленточку на нежно-голубом платье.       — Так что изменилось? — требовательно прошептал он сквозь горячие поцелуи, обжигающие шею.       — Всё, Антонин, — выдохнула Мария, умирая от желания. — Я не хочу больше сбегать и прятаться от этого мира.       — И ты готова быть со мной? — Пальцами по внутренней стороне бедер, все более настойчиво вверх, чувствуя её желание.       — Да, — простонала Мария, чувствуя его пальцы, доводящие до исступления.       Айрин веселилась и танцевала, пока её подруга отсутствовала. Изрядно утомившись, она, в конце концов, села на небольшую скамью поодаль от толпы и решила подумать, что же сказать Тому о своём отсутствии. Он, наверняка, запросит воспоминания, ведь на слово он ей не поверит. Сегодня она не сможет использовать свои способности легилименции, она слишком устала. Этим стоит заняться по прибытии в Хогвартс.       Вскоре в толпе показалась Мария, которую крепко за руку держал Антонин. Лицо Айрин растянулось в довольной улыбке, и она помахала им, приглашая на пустующую скамью.       — Привет! — Антонин был довольный и счастливый, что было видно за милю.       — Привет, Антонин! Мы с тобой тогда толком не познакомились. — Айрин протянула руку, бодро пожав его ладонь.       — Айрин, верно? Я помню тебя... Не думал, что вы вместе с Марией пропадёте на неопределенный срок!       Девушки разразились громким смехом, который был слишком фальшивым, наигранным и толику истеричным. Они уповали на то, что мужчины по природе своей не такие эмоциональные, и Долохов попросту не поймёт, что они тут ломают комедию.       — Ах! Женские дела, знаешь ли, — Мария похлопала по колену Антонина, а затем достала из кармана яблоко и принялась его уплетать.       — У меня предложение, — деловито и серьезно начала вещать Айрин. — Вы в этом году заканчиваете школу, так?       — Нет, — отрицательно замотал головой Антонин. — У нас учатся десять лет. Поэтому у нас ещё год впереди.       — Мерлин!.. — Айрин совсем забыла, что здесь дети начинают обучение с девяти лет и действительно учатся гораздо дольше. С другой стороны, это лучше, ведь в отличие от программы Хогвартса, в Колдовстворце очень глубоко изучают тёмную магию.       — А какое предложение? — наивно поинтересовалась Мария.       — У нас есть свой круг очень сильных и перспективных волшебников... Почему бы вам после окончания учебы не присоединиться к нам? В Европе много возможностей.       — Я думал присоединиться к Гриндевальду, — задумчиво отозвался Долохов. — Но это пока лишь мысли. Сначала нужно закончить обучение.       — А кто, смею поинтересоваться, входит в этот круг? — саркастичным тоном бросила Марии вопрос.       — Сильные волшебники, я уже сказала, — повторила Айрин сквозь несколько неприятную улыбку.       — Мне нравится эта идея! — кивнул Антонин и устремил взор на Марию.       — А мне нет, — строго ответила та, посмотрев на Айрин. Желание дать затрещину черноволосой ведьме было сложно подавить.       — Эй, Антонин! — светловолосый юноша помахал Долохову, подзывая того к себе.       — Дамы, прошу меня извинить! — Откланявшись, он ушёл к знакомым волшебникам.       — Ты вообще нормальная нет?! — фыркнула Мария. — Этот монстр буквально превратил твою жизнь в ад, а ты хочешь затащить в ваше сообщество мертвых душой чудовищ и нас?       — Я, по-твоему, чудовище?       — Айрин! — Взгляд Марии был полн непонимания происходящего. — Мы такое пережили! Да что, черт побери, с тобой не так? Мы же могли... Погибнуть. Ах, о чём это я?! — Мария громко рассмеялась. — Ты ведь думаешь только о себе, Дюстер. Знаешь, вы с Реддлом, пожалуй, и правда отличная пара.       — У меня просьба, Мария.       — Что ещё? — Коваль встала в готовности просто уйти.       — Сядь, пожалуйста.       Мария тяжело вздохнула, а затем села рядом с подругой, взгляд которой был устремлен к ярко пылающему пламени напротив. Где-то за ним слышался громкий хохот Долохова и его друзей.       — Здесь всё написано, — Айрин протянула свёрнутую помятую бумажку.       — Что это? — Мария уверенно протянула руку, чтобы взять записку.        Айрин резко схватила ту за запястье. Глаза в глаза.       — Прости, пожалуйста, — прошептала она. — Легилименс!        Взгляд Коваль становился пустым, она сидела, словно парализованная, пока та, кого она считала подругой, точечно вырезала воспоминания об их походе в Навь. Айрин смотрела пристально, не моргая. Она чувствовала, как рука Марии расслабляется.       — Так надо, так нужно, понимаешь? — тихо прошептала Айрин, отпустив руку.       Коваль молча взяла записку, положила ее в карман и направилась к компании молодых ребят, оставив Айрин в одиночестве. Та проводила Марию равнодушным взглядом, а затем, накинув черный капюшон мантии, незаметно ушла с шабаша, чтобы совершить такой нелегкий прыжок трансгрессии. Не было ни сил, ни желания выяснять какие-то отношения с кем-либо и объяснять логику своих слов и действий. Всё, что произошло до этого, хотелось просто забыть.       Айрин игнорировала погружение в Навь, закрыв эмоции и чувства на замок. Может быть, когда-то она сядет и хорошенько подумает, но только не сейчас. Она не готова вернуться к таким свежим и необъяснимым воспоминаниям произошедшего. Мария же почувствовала как никогда вкус жизни и ни под каким предлогом не вступила бы в сообщество во главе с Реддлом. Хотя и Долохов, конечно, был амбициозным и невероятно сильным волшебником, но явно не таким безрассудным, как этот Реддл. Из-за амбиций Антонина Коваль в какой-то момент начала сбегать и прятаться, даже бросила учебу, и все это на фоне потери близкого человека. Но теперь она понимала, что он важен, понимала, что чувствует что-то, наверное, под названием любовь к этому молодому мужчине. Она даже вернётся обратно и закончит школу, будет поддерживать его. Но быть рядом с чудовищем? Как бы сильно она не любила Айрин, но выбор здесь очевиден: ни за что.       Айрин не смогла сдержать крика боли, словно разрывающей плоть на части. Больно ударившись о землю, она перевернулась на спину и еле открыла глаза, уставившись в бесконечное тёмно-синее ночное небо. Воздух был прохладным и чистым, обдавал тело мурашками. Айрин лежала так довольно долго, не в силах встать и отправиться к замку, но простыть совсем не хотелось. Голова неприятно болела, по всей видимости из-за выпитого крепкого алкоголя и неимоверно большого расстояния. Она едва пошевелила пальцами правой руки и, превозмогая боль, запустила руку в сумку. Маленький пузырёк с надписью Д.Б блеснул в руках, и она его осушила залпом. Адская боль отступила, и Айрин перевернулась на бок, собрав всю волю в кулак, встала. Вдали виднелся спящий замок, с редкими горящими окнами. Улыбка сама по себе возникла на лице от тёплого ощущения "я дома", что грело душу. Она поковыляла к Хогвартсу, едва передвигая ноги. Нужно поспать, а с утра отправиться к Дамблдору.

***

       Айрин пришла в комнату девочек, когда все уже спали. Едва коснувшись подушки, она отключилась, но ненадолго. Наверное из-за стресса она встала тоже раньше всех. Кэтрин сладко посапывала и даже не подозревала, что её однокурсница уже вернулась. Айрин больше не могла ждать, и вот торопливые шаги уже разносились эхом по подземелью. Завидев дверь в кабинет трансфигурации, она глубоко вдохнула. Это, конечно, наглость, заявляться в такую рань к профессору, но никто не должен видеть её. Уверенно открыв кабинет, она прошла до самого конца помещения, где в самом дальнем правом углу виднелась маленькая дверца, ведущая в комнату профессора. Уверенно постучав, она затаила дыхание в готовности получить выговор. Дверь открылась, и на пороге возник Дамблдор, уже одетый в мантию.       — Айрин! — В глазах мелькнула нескрываемая радость, и он вышел в кабинет, жестом предложив сесть за стол. — Признаюсь, я хотел сегодня отправиться в Министерство с просьбой отпустить меня на ваши поиски.       — Нет необходимости, профессор Дамблдор. Я жива и невредима! И, — Айрин торопливо сунула руку во внутренний карман мантии и резво достала бутылек, наполненный голубой кровью, — у меня есть это!       Дамблдор опешил. Он молчаливо взял драконью кровь в руки и принялся внимательно рассматривать содержимое.       — Она сработает, профессор. Нужно только найти правильную формулу, — тихо проговорила Айрин.       — Мисс Дюстер... — Он посмотрел на серебряный локон волос и на его лице застыло непонимание и вопрос.       — А, это... Всё нормально! Маленькая плата. Это ничего, ведь это... — Айрин встала и направилась к выходу. Усмехнувшись, она громко озвучила: — Ради общего блага.       Она вышла из кабинета и отправилась в больничное крыло, понимая, что просто так не проживёт этот день, и ей, как минимум, необходимо бодрящее зелье. К тому же сегодня было полно уроков, а высидеть нужно все, ведь и так пропущено слишком много. Коридоры Хогвартса пустовали, студенты, наверняка, только вставали, а завтрак намечался только через полтора часа.       Мадам Бенар была рада видеть Дюстер и суетливо хлопотала вокруг неё, напоив горькими зельями, от которых становилось легче. Ночная трансгрессия плохо отразилась на общем состоянии, но и здесь целительница знала, что нужно делать. Вскоре совсем рассвело, и в больничном крыле появился Дамблдор. Он сообщил, что все хлопоты берёт на себя и всем сообщит, что с Айрин всё хорошо и она на месте.       Попрощавшись с мадам Бенар, Айрин направилась на завтрак. Задумавшись о том, как вести себя с Томом и что сказать, она не заметила, как уже входила в Большой зал. Больно ударившись о чью-то грудь, она проворчала, что можно ходить и аккуратнее.       — Здравствуй, Дюстер, — строгий голос Абраксаса заставил поднять голову.       — Ой, здравствуй! — сквозь глупую улыбку вымолвила Айрин. — Рада видеть тебя! Полагаю, что и ты соскучился по мне, как и Кэтрин. Кстати, где она?       — Она завтракает. Ещё увидимся.       Малфой покинул Большой зал, и Айрин не спеша направилась к столу своего факультета, понимая, что изрядно проголодалась. Она пытливо выглядывала черноволосую макушку, которой, кажется, не было за общим столом. Это хорошо, она успеет принять решение, как же себя вести. Том, наверняка, даст взбучку и выльет ведро претензий и вопросов, где и с кем она была. Вообще-то, если быть откровенной, то она сначала пришла к нему и попросила помощи... Он ведь сам отказал ей. Так что, пусть не истерит. Айрин самодовольно улыбнулась, представив строгое лицо, искривлённое в недовольной гримасе и губы, гадливо шипящие и плюющиеся ядом, и села на пустующее место.       — Айрин! — Кэтрин вскрикнула от радости, поставив кружку на стол. — Ты вернулась! Я так рада тебя видеть!       Рядом сидели другие однокурсники, которые подхватили одобряющие восклики Грейс. Адриан Розье болтал без умолку, рассказывая Айрин о том, что за это время абсолютно ничего не произошло, и в Хогвартсе так и не начали нормально обучать. Айрин расслабилась, чувствуя, что ей очень комфортно рядом с этими ребятами, и даже начала смеяться, совсем позабыв о том, что произошло недавно.       — Эй, Том! — Лестрейндж активно помахал рукой, приглашая старосту школы присоединиться к завтраку, который, по всей видимости, был где-то рядом.       Айрин тут же обернулась и увидела Реддла, который замер как неживой поодаль и не смел сделать ни единого шага к столу. Она ободряюще помахала рукой и улыбнулась, но её лисьи глаза смотрели слишком пристально, не моргая. Она чётко видела, как он буквально побелел, словно вот-вот был готов свалиться в обморок.       Он вдруг наигранно улыбнулся, вяло помахал рукой в ответ, развернулся и, ничего не сказав, ушёл. Вся компания ребят тут же замолкла, так, на всякий случай, и продолжила завтрак. Айрин принялась пить тыквенный сок, а на самом деле испытала удивление. Она была готова получить любую реакцию от Реддла, но это? Он просто взял и ушёл?       Весь день прошёл в полном игнорировании существования Айрин. Том ни разу не посмотрел на неё, словно она пустое место. Она не могла понять, хорошо это или плохо, и какова, вообще, причина. К её удивлению, следующий день прошёл точно так же, а потом ещё один и ещё... Словно бы она сидит в центре або афо, но только двинется за пределы - и её тут же снесёт беспощадными ветрами и ливнями циклона. Том опасен. А уж тем более, когда он молчит, сознание Айрин находится в постоянном напряжении, ожидая грядущей опасности и подвоха. Лучше быть рядом и понимать, чего ожидать, чем бояться его тени, проплывающей где-то рядом. В конце концов, она набралась сил прийти к нему самостоятельно.       И вот с наступлением отбоя она тихо выскользнула в ночные коридоры замка и бесшумно побрела в южную башню. Глубокий вдох. Уверенный стук в дверь. Тишина. Он точно там. Сегодня не его патрулирование школы, она это точно знает. Да и Кэтрин подтвердила. Более настойчивый стук. Тишина. Обречённо выдохнув, Айрин развернулась, чтобы уйти к себе, как послышался скрип двери.       — Том! — Она расплылась в слащавой улыбке, которой Реддл, очевидно, доверял меньше всего в этой жизни. — Я начала переживать... Подумала, вдруг тебе нездоровится.       Он замер высокой мрачной тенью в дверях, пристально глядя с высоты своего роста на Айрин с идиотской приклеенной улыбкой. Не проронив ни слова, он скрылся в комнате, оставив дверь открытой, приглашая войти. Айрин медленно выдохнула и осторожно последовав за ним. В комнате были идеальная чистота и порядок. Том взмахнул ладонью — под потолком повис маленький огненный шар, освещающий пространство. Айрин на мгновение замолкла и завороженно посмотрела на отголоски воспоминания приютских бессонных ночей.       — Что ты хотела? — спокойным тихим голосом поинтересовался Том и сел на кровать.       Вопрос заставил оторваться от огонька и Айрин обернулась. Её взгляд скользнул по маскулинному голому торсу, заставив тяжело сглотнуть.       — Почему ты меня игнорируешь?       — Тебе кажется, — равнодушно отозвался Том, а затем прикрыл лицо ладонью, громко зевнув.       Айрин подалась вперёд, чтобы обнять того, по кому она так сильно соскучилась. Она бы ни за что, конечно, не призналась в этом, списывая все происходящее на выгодное поведение. Том пошатнулся, отпрянув. Айрин потянула руки вперёд, чтобы прикоснуться к нему, но он грубо остановил её, взяв за запястья, а затем оттолкнул.       — Что происходит? — Айрин отошла, прислонившись к столу, на котором лежали учебники и пергамент.       Том усмехнулся и встал с кровати. Он остановился посреди комнаты, и казалось, что атмосфера вокруг становилась более напряжённой, словно ещё чуть-чуть и прямо здесь разразится самая настоящая буря.       — Что ты бегаешь от меня? Я же вроде не кусаюсь, — язвительно озвучила Айрин и хохотнула, разбивая тишину ночи. Том молчал, пристально глядя на неё.— Ах, а может тебе надоело? Зачем тогда нужен был этот пафос с клятвой? Не знала, что ты способен лишь на спринты.        Глаза Тома блеснули багрецом. Злость вспыхнула ярким огнем, как и шар, что увеличился в размерах под самым потолком, ещё ярче освещая комнату.       — Я... — зашипел он на парселтанге, медленно приближаясь к той, кто точно погибла, но теперь сидела здесь, в его комнате и смеялась в лицо. — ...был готов исключительно на марафон с тобой, Гонт. Но ты...       — Что неугодно моему Лорду? — змеиный язык слетел шепотом с губ. Сама же Айрин замерла, понимая, что Том очень зол и может произойти всё, что угодно. Единственное, что давало чувство безопасности — это фиал.       — Ты... — шипел он, оказавшись слишком близко. Длинные пальцы тут же утопли в смольных волосах и потянули за седой локон. — Ты была мертва. — Том брезгливо откинул локон волос, зависнув над Айрин.       — Тебе показалось, Том, — улыбка-оскал. Как он любил внушать ей то, чего нет, так и она набралась смелости плюнуть ему в лицо его же фразой. — Тебе приснилось. Я живее всех живых. Вот! Посмотри!        Реддл грубо схватил за шею одной рукой, второй дёрнул за волосы, заставляя поднять голову вверх и смотреть ему прямо в глаза. Его сердце бешено колотилось, а она смотрела с хитрым прищуром, как и в детстве, словно что-то затеяла, что-то недоброе, что-то, от чего он всегда испытывал возбуждение и подъем, но с единственным отличием: сейчас такое сильное вожделение было с лихвой приправлено страхом. Лорд Волдеморт не боялся ничего и никого в этой жизни, но смерти. И эта ведьма, смеющаяся в его лицо, была мертва, он это точно знал.       — Кто ты? — Том больно тряхнул женское тело. — Что ты, черт возьми, такое?       Айрин громко рассмеялась, потянув его к себе, раздвигая ноги. Она запустила бледные пальцы в его угольно-черные кудри, выгибаясь навстречу, наслаждаясь его непониманием и агрессией, которая так ярко чувствовалась.       — Это я, — шептала она на парселтанге в его растрепанные волосы, — твоя малышка Гонт.        Том точно озверел. Стиснув зубы, он в мгновение разорвал тонкое платье, оголяя каждый миллиметр её тела, вцепившись взглядом, в каждый изгиб, чтобы убедиться, что это правда она.       — Это я, — все так же шептала на змеином, утопая в его неистовых эмоциях, которые он никогда не проявлял, вечно сдержанный и холодный, но не сейчас.       — Поцелуй меня, — выдохнул Реддл, облизав пересохшие губы, подавляя страх, показывая превосходство и грубую силу.       Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, а её рот был слегка приоткрыт. Он замер от напряжения, которое было так сложно контролировать. Айрин едва прикоснулась к его губам, как внутри взорвались мириады звёзд, и Том просто укусил её за язык. Почувствовав вкус её крови, он окончательно потерял контроль, и торопливо сдернул штаны вниз, больно вцепившись в округлые бёдра. Резкий толчок.       Он трахал её прямо на столе, понимая, что это правда она: его женщина, его кровь, его продолжение. Сердце всё так же бешено стучало от каждой мысли о том, что она была мертва. Том боится смерти. Он никогда в этом не признается и он сделает всё, чтобы избежать этого. Он уничтожит каждого, кто станет хоть малейшей угрозой. Он избегал Дюстер практически целую неделю, будучи просто не в силах подойти к ней и прикоснуться. И сейчас, он готов разорвать её на куски за все эти эмоции, за то, что она заставила почувствовать страх с такой неистовой силой и трепетом.       — Где ты была? — шипел он, двигаясь грубо, заставляя её лечь на стол.       —Я говорила, — со стоном выдохнула Айрин, — что хотела увидеться со знакомыми.       — Ты врешь... — Рукой по шее и ключицам. По телу прошли мурашки от вида сине-зелёных вен, виднеющихся через фарфоровую кожу.       — Я никогда не лгу моему Лорду.       Том поднял её ноги и положил их к себе на плечи, вцепившись зубами в тонкую щиколотку. Айрин чувствовала ступнёй его горячую скулу и капельки пота, стекающие по лицу. Том замер. Он обхватил свой член у самого основания, желая прежде всего услышать, как она скулит, теряя голову, а не получить такую желанную разрядку. Он медленно двигал всей длиной по чувствительной части её, ожидая этого момента, когда она будет близка к пику, который всегда был равен падению к его ногам. Этот сладкий момент, когда она, теряя контроль над телом, начинает едва заметно подаваться навстречу ему. Брови вскинуты вверх, а глаза словно пьяные, в бреду цепляются за его тело, смотрят прямо в его чёрные глаза и тонут, тонут, тонут... Грязный рот едва приоткрыт, а большой палец его руки начинает нежно водить по губам, которые шепчут на змеином. Ухватив этот сладкий момент, Том медленно вошёл. Буквально пара плавных толчков — и она забилась в конвульсиях, громко закричала, умирая от того, по чему так сильно соскучилась.       Том заткнул её рот ладонью, почувствовав влагу, и стал двигаться резко, грубо. До конца. Глубоко. Пусть ей больно, и она просит медленнее. Плевать. Просто заткнуть ей рот и слышать невнятные стоны. Она принадлежит ему. Пульсация, заполняющая её горячей спермой изнутри. Он замер и лишь через несколько мгновений лишил её и себя этого тесного ощущения.       Том стоял, зависнув над Айрин, и пристально смотрел в её глаза. На мгновение по коже Айрин прошли мурашки... Было в его взгляде что-то нечеловеческое, что-то потустороннее. А Том приторно улыбнулся, ведь только что он самоутвердился и убедил себя в том, что всё ещё имеет полный контроль.       Он прошел к кровати, жестом позвав Айрин за собой.       — Я знаю, что ты не веришь мне... Но позволь показать? — Айрин спрыгнула со стола и забормотала, понимая, что он даёт добро на разговор. — Там есть очень сильный волшебник... Антонин Долохов. Том, он бы тебе очень понравился! Я пригласила его к нам. Ведь тебе нужны сторонники и последователи, и уж тем более действительно сильные... Так?       — Когда он сможет приехать?       — Я не говорила ничего точного... Сначала ему нужно закончить школу.       Том улёгся на кровать, похлопав ладонью по одеялу, куда Айрин послушно села.       — Легилеменс! — тут же выплюнул Том, от чего Айрин рухнула на поверхность мягкой постели.       Она не ожидала, что он сделает это так резко и бесцеремонно. Пожалуй, его игнорирование сыграло исключительно на руку, ведь она успела исправить все воспоминания. Конечно, Реддл не глупый парень, и он понимает, что процент её искажения реальности очень велик, но главное уверенно говорить, что это так. Вода камень точит. Вода здесь она, а он по жизни камень. Просмотрев несколько раз, как Айрин танцует на шабаше и пьет крепкий алкоголь в незнакомой компании, а затем беседует с Долоховым, Том успокоился. Айрин же что-то невнятно прохрипела и тихо засопела, просто отключившись на кровати старосты.       — Теперь ты ещё и засыпаешь, где не стоит, — выдохнул Том.       Он накрыл спящую Айрин одеялом и взмахнул ладонью, заставляя огонёк под потолком светить не так ярко. В полумраке комнаты он никак не мог уснуть и рассматривал бледное измождённое лицо. Он осторожно запустил свои пальцы в волосы цвета воронова крыла и пристально посмотрел на седой локон.       — Конечно, ты меня не обманешь, Дюстер... — Том тихо поцеловал её в лоб.       Он погасил огонь и отодвинулся от той, которая до сих пор пахла смертью. Он чувствовал это кожей. Все эти дни он намеренно избегал её, не понимая, как это возможно и как подавить ощущения, которые он испытал во время ритуала. Страх был слишком сильным. Когда он заключил их кровь в общий фиал, он был уверен, что знает о Гонт всё, но так ли это?