…
Когда мы возвращаемся в комнату Элдреда, я готова расплакаться. После произошедшего ночью наши поцелуи здесь, в этой комнате, кажутся такими далёкими. Элдред замечает моё смятение, мой взгляд скользящий по комнате. Он кладёт мне руку на плечо и смотрит в глаза. Я часто моргаю, пытаясь не заплакать. -Прости меня. -К-как вы начали встречаться с Чернобогом? – я пытаюсь отогнать грусть, отвлечься. -Что? – между бровей пролегает складка, ладонь виснет в воздухе, оставляя моё плечо. -Вы… с Чернобогом говорили, что встречались. -Мы не говорили такого. – он абсолютно серьёзен. -Как же… На озере, ты упомянул, что вы с Чернобогом впервые там поцеловались. -Святая… -Умоляю, не зови меня так! – я взмахиваю руками, отряхиваясь от этого прозвища. -Цесаревна… Ты тонула. -Что? - шок отражается на моём лице: ресницы приподнимаются к бровям, а губы приоткрываются, словно подтверждая то, что я дышу. -Ты тонула. Окунулась в воду и выглянула, сразу закричав. Мы с Чернобогом побежали к тебе, как только ты снова оказалась под водой. Тебя схватила русалка. Мы забыли, что нечисть небезразлична к людям. -Но… но… -Это русалка, святая, - он взял меня за плечи. – Она наслала видение, чтобы ты не противилась, и могла спокойно съесть тебя. -Но… как… Вы достали меня, а что дальше? -Ты не помнишь? – он отпрянул. – Ладно. Мы отнесли тебя в замок, и ты уснула. Я стала не уверена в каждом событии, что было после озера. Хотелось спросить всё и в тоже время ничего. -А… ты мне говорил что-то? Кричал? -Ты кричала. Я протянул тебе еды перед сном, но ты разбросала всё содержимое подноса и резко встала с кровати. Слабо взяв тебя, ты сразу закричала: –Отпусти! Я отпустил, и ты убежала. Последовав за тобой, я увидел, как ты замерла напротив Чернобога, словно видела кого-то другого, словно пелена перед глазами затуманила реальность. Я взял за запястье, пытаясь встряхнуть от этого состояния. -Иди ко мне. – успокаиваю тебя, укутывая в свои объятия. Чернобог наводит тьму на свечи, гася пламя перед ночью. -Лина… - шепчешь ты. -Что? – смотрю на тебя. Мы обмениваемся с Чернобогом взглядами и поворачиваемся к углу, в который ты смотришь. -Это не она, Элдред. – говорит мне Чернобог, узнавая русалку. Она ужасно похожа на мою Лину… Русалка начала затуманивать разум мне тоже, но Чернобог даёт мне пощёчину, и я вижу труп, по которому ползают черви. Вонь пронзает чутьё. -Это не она. – повторяет Чернобог. -Да понял я, понял. Если хочешь меня избить, говори прямо. -Нужно увести Каптелию, она только что оклемалась от её чар и может легко впасть снова. -Как по мне, она уже. Чернобог кидает на меня злой взгляд. -Убери её, она мне не нравится. – я указываю головой на русалку. Чернобог поднимает одну руку напротив, и русалка хочет убежать, но не может. Он сжимает кулак, и её кости крушатся, падают на пол, не оставляя от нечисти ничего. Мы уводим тебя в маленькую комнату. -Всё в порядке? – спрашивает меня Чернобог, удостоверяясь в том, что ты спишь. -Да. -Прости, просто… -Да, я знаю, что стоит мне вспомнишь прошлое, и я стану неконтролируемым. Но сейчас со мной всё хорошо. В отличии от цесаревны. -Ты её по имени хоть называешь? – Чернобог вопросительно поднимает бровь вверх. -Не могу, - я запускаю руку в волосы. – Она… как-то связана с Линой… -Она – не Лина. -Знаю-знаю. Но… такое чувство… - я разочаровано вздыхаю. – Амулет поможет узнать правду. -Значит нам нужно обратно в Правь. Ты резко вскакиваешь с кровати и кричишь, смотря на дверь: -Убирайся! -Каптелия… - Чернобог подходит к тебе, пытаясь успокоить. -Ох, Лина, Лина… - я зарываюсь лицом в ладони, пытаясь уловить нить, которая связывает тебя и её. Ты вырываешься из рук Чернобога и кричишь мне в лицо: -Я – Каптелия! -Тебе нужно отдохнуть. Я кладу тебя на постель, и ты подчиняешься, засыпаешь. -А… что было на утро? -Ты сразу собралась, и мы пошли в Правь. -То есть… не было никакого признания? Никакого разговора? -Ты о чём? -Я призналась тебе в любви! – я развожу руками и кричу, не веря, что схожу с ума. -Цесаревна… такого не было. -Это правда, что с помощью амулета я могу руководить тобой точно так же, как и посланниками? -Правда. -Это правда, что Лина сокращала твоё имя «Ред»? -Правда. -Я не понимаю… -Это чары русалки. Она сводит с ума. Но ты – в порядке. -Как я могу быть в этом уверена? -Потому что я уверен. Слёзы застывают перед глазами, но я продолжаю смотреть на него. -Никакого пророчества не было. Я зря покинула империю восемь месяцев назад. Я зря обучалась всему, я зря… Всё это было зря! -Не зря, - Элдред накрывает мою щеку своей ладонью. – Иначе бы я не влюбился в тебя. -Элдред… -Я люблю тебя, К… Моё непроизнесённое имя словно витает в воздухе. Я накрываю его ладонь своей и повторяю: -Я люблю тебя, Элдред, - и убираю его руку. – Но мне нужно уйти. -Что? Куда? -В империю. Там мой дом, моя семья и моя империя. Если пророчества и книги не существовало, то мне нечего здесь делать. Меня не было восемь месяцев. Я пообещала батюшке, что меня не будет восемь дней. Мне многое нужно исправить. -Ты уйдёшь сейчас? -Да. -Не задержишься? -Ты будешь заставлять? -Да. -Тогда задержи меня. Его рука обхватывает мою талию и притягивает к себе. Наши языки сплетаются в поцелуе, углубляя его, мы оба сжимаем волосы на макушке друг у друга. Элдред сбрасывает моё пончо куда-то на пол, а я одной рукой расстёгиваю его кафтан. Он помогает мне справится с маленькими пуговицами рубашки и снова целует меня. Осознавав, что это возможно наша последняя встреча, мы выжимали из поцелуев всё. Губы стремительно опухли от долгих поцелуев, волосы спутались, а дыхание сбилось. Мы не думали не о чём, кроме друг друга. Словно существовали только мы, только наша близость, только наши поцелуи, только наши чувства, сливающиеся друг с другом. Я неосознанно вздрагиваю, когда Элдред прикасается к моей голой коже у бедра. Он всё это время стягивал с меня нижнюю одежду и бельё, что я не заметила, как оказалась в одном сарафане. Слишком увлеклась его губами, его руками, его прессом, по которому блуждали мои руки. Я настолько возбудилась, что палец Элдреда легко вошёл внутрь. Мой стон утонул в нашем поцелуе, а Элдред уже продвигал второй палец. Сжав его плечо, мои ногти впились ему в кожу, но он рассмеялся. Мы медленно опустились на кафель, но не почувствовали его холода – наша скинутая одежда укрывала нас от него. Пытаясь облокотиться, наткнулась на дверцу, которая вела на маленький балкон. -Не боишься, что нас увидят? – наши поцелуи наконец прервались. -Твою красоту должны увидеть все. – он убирал пряди, которые мешали рассмотреть моё лицо. -Ты для меня всё. – я ответила, не задумываясь. -Тогда я никому не позволю на тебя смотреть. -Совсем? – улыбка растянулась на моих губах. -По крайне мере, сейчас, – он тоже улыбнулся, и я резко вскрикнула, словно он задел самое сердце. – Ну всё, пропали. Так нас точно придут проведать. -Обещаю, я больше не буду. Элдред коротко поцеловал меня в губы и навис надо мною, закрывая дверцы. Я откинулась на пол, смотря в потолок, разрешая Элдреду меня разглядывать. Наклонив голову вниз, чтобы посмотреть на него, я застала, как он проводит руками по своему торсу и закусывает губу. Увидев меня он сказал: -У меня тоже есть на что посмотреть. – Элдред закатил глаза к потолку. -Я этого не отрицала. Я поднялась и, зацепившись за его макушку, тянула вниз, чтобы прильнуть к его губам. Элдред мгновенно ответил и прервал наш поцелуй, чтобы одним движением снять с меня оставшийся сарафан и оставить моё тело нагим. Прильнув к нему ближе, моя грудь касалась его. Элдред положил руку мне ниже талии, чтобы я почувствовала его желание. Он не торопил меня, но и долго ждать не мог. Решив не прерывать наш поцелуй, я начала расстёгивать его брюки и проникла внутрь. -Ах… - из уст Элдреда вырвался глухой стон. -Я ведь ещё ничего не сделала. – прошептала я ему на ухо, начиная водить рукой. -С-святая… -Святых много. – я шептала у самых губ. -Но я готов только с одной провести ночи. – Элдред говорил прерывисто, наслаждаясь лаской моей руки. -Я не ошиблась? Ты сказал ночи? -Да, именно ночи. -Элдред, это наша единственная ночь. Я ведь ухожу, ты не забыл? Я остановилась и посмотрела в его карие глаза. Тень грусти накрыла их, но Элдред, как ни в чём не бывало, положил мне ладонь на щёку, поглаживая её. В его речи не смогла укрыться печаль: -Тогда я запомню эту ночь во всех подробностях и буду вспоминать её каждый раз, когда буду ложиться спать. Мы вновь прильнули друг к другу, хватаясь за губы. В один момент, Элдред подхватил меня и аккуратно, словно хрусталь, который сейчас же разобьётся, положил на кровать. Его брюки остались на полу, и Элдред предстал передо мной полностью нагой. Элдред навис надо мной, и я почувствовала себя маленькой по сравнению с его широкими плечами, небольшим бицепсом на руках и ладонями, которые окутали мои, связав в замок. Элдред не спеша вошёл. Я ахнула и быстро забыла ночь с Чернобогом, что напоминала о себе. Эта ночь была намного ближе, приятнее и сознательнее, потому что память была при мне и каждое моё действие, каждое моё слово было осознанным. Входя глубже, он начал ускоряться; я откинула голову так сильно, что увидела колонну, стоящую неподалёку от кровати. Элдред обхватил мою ягодицу и углубил напор с моей стороны. Наклонившись, он простонал мне между груди. Его дыхание кольнуло щекоткой, и я повернула его голову в сторону ступенек, прижимая его к себе. Готова поклясться, он слышал моё частое сердцебиение. Я села, всё больше позволяя ему углубиться в меня. Приподняв голову, наткнулась на его взгляд. Воспользовавшись возможностью, я ещё детальнее рассмотрела лицо Элдреда: пробивающиеся через щёки скулы, брови гармонировали с его глазами, а нижняя губа, которая была больше верхней, слегка припустилась. Оторвавшись от его черт лица, я направила свой взор на его глаза, как он на мои. Повинуясь его ритму, я начала приподниматься и опускаться, заставив Элдреда издать новый стон, ласкавший мои уши. -Это божественно. – сказал Элдред. -Конечно, ты же бог. Он рассмеялся. -А ты – святая. -Я не просилась в святые. -А я не просился в боги. -Правда? -Ты правда хочешь сейчас это обсуждать? -Ты правда думаешь, что разговорами я отвлекусь от этого наслаждения? – я рассмеялась перед его губами, прежде чем прильнуть в новом поцелуе. Элдред положил обе руки на мою талию, водя ими вверх и вниз. Я запрокинула голову к потолку. -Неужели балдахин настолько красив, что ты готова его рассматривать даже сейчас? -Он безупречно изыскан и напоминает мне тебя. – рассмеявшись, я вновь посмотрела на него. Элдред резко дёрнулся, прильнув губами к моей шее, а я вскрикнула. Он резко углубился, не сопровождаясь болью, а вызывая бурю внутри. Я чувствовала, что иду к грани. Наслаждение окутало всё тело, и я расслабилась, отдаваясь рукам Элдреда, блуждающие по моей спине. Он понял. Двинулся ещё раз и ещё. Я сжималась внутри, чтобы чётче ощутить его. Его конец, кажется, дошёл до предела, и наслаждение резкой волной вырвалось наружу. Я закричала, царапая его спину ногтями, уцепившись немного зубами в его плечо. Резко обмякнув, мир словно приобрёл краски. Элдред остановился и лёг на меня, кладя голову мне на грудь. Он всё ещё был во мне, и я чувствовала его твердость. -Не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась. – прошептал Элдред. -Ночь ещё не закончилась. -Ты поняла, о чём я. -Ты понял, что мы ещё не закончили. -На утро ты уйдёшь… -Тебе обязательно грустить? -Я не грущу, а предвещаю будущее. -А я предвещаю, как ты сейчас закроешь рот и дашь себе закончить. Я резко перевернула его на спину и закрыла ему лицо подушкой. Элдред рассмеялся, а я сползла с него. Постельное бельё немного промокло, слегка потемнев. Элдред кинул в меня подушку, и я машинально поймала её. Пока я мешкала, он прильнул губами к моей груди, продолжая дорожку поцелуев вниз. Откинув подушку, я легла на кровать под ласки языка Элдреда. Он смотрел головой к моим ногам и я, слегка подвинувшись в сторону, приоткрыла рот навстречу. Элдред резко вскрикнул, прервавшись, замер. Приподнявшись на локтях, он углубился внутрь, скользя сквозь мои губы. Твёрдая кожа горела. Водив вверх-вниз губами по нему, Элдред продолжил свои ласки у моих ног, а я не отрывалась от своих. Резко отпрянув, Элдред схватил его и начал рукой, достигая пика. Он закусил губу и зажмурил глаза. На бельё, под стон Элдреда, прыснула белая жидкость. Я вновь легла на кровать и сжала ноги. Пик накрыл и меня, получая наслаждение второй раз. Мы, полностью нагие, укутались в объятия и лежали, слушая сердцебиение друг друга. Вдруг, Элдред всхлипнул. Посмотрев на него, я увидела, как из глаза, по виску стекает слеза, заканчивая свой путь на подушке. -Я не хочу тебя отпускать. – прошептал он. -Я тоже. Но я будущая императрица. Больше наследников нет, - я вздохнула. – Я нужна империи. Много бед я натворила, бросив её на произвол судьбы. -Ты уверена, что не натворишь больше, если бросишь нас на произвол судьбы? -Нас? -Меня. Чернобога. Ладомиру. Ты уже бросила Лусетту. -Мне пришлось. К тому же, она знала, что придёт время, и я уйду. Она готовилась к этому. -А ты? -А я готовила ей хорошую судьбу. У неё и у её приятелей есть дом и что-то вроде заработка. -Ты навестишь её? -Конечно. Исправлю всё и навещу. -А меня? -Ты можешь прийти ко мне. -Не могу. Амулет забрал Белобог. -Что? – я коснулась своей груди и поняла, что не чувствую приятной тяжести. -Когда он кутал тебя в свои чары. Белобог тогда и забрал амулет. -Значит, это точно наша последняя встреча. -Когда будешь уходить? -Когда ты заснёшь. -Возьми в шкафу платье. Наши сарафаны не так популярны в Яви. Я улыбнулась и уткнулась носом ему в грудь.…
Зашнуровав корсет, я надела привычную пышную юбку до пола: она была кремового цвета и словно лилась от самого начала до самого конца. Небольшие золотые узоры украшали подол и корсет, протягиваясь до плеч. Это платье искрилось своей нежностью и легкостью. Завив волосы, я заколола их сзади, уже предвещая тяжесть тиары. Если раньше я отказывалась её носить, то сейчас была только за. Завязав длинный, красно-бархатный плащ, его шлейф сочился по полу. Вшитый белый мех согревал, виднеясь по краям. Найдя белую муфту, я согрела руки и посмотрела на Элдреда. Его глаза были закрыты, а плечи поднимались и спускались. Он был жив здесь, в Прави, но не в Яви. А я чувствовала себя живой в Яви. Правь заставляла восхититься ею красотою, а Навь – ужаснуться, но привыкая, красоту можно рассмотреть и там. Только не в одном из этих миров я не чувствовала себя дома. Мысли всё чаще возвращались к империи, но стоило мне приблизиться к ней, как душа начала тосковать по Прави. -Нет. Я тоскую не по миру, а по друзьям, которых покидаю. По друзьям и любимому. Я должна была вернуться в империю, я знала это с самого начала моего путешествия. Я обещала себе, что как только покорю книгу, то сразу же вернусь. Но Белобог облегчил мне жизнь – книги и вовсе не существовало. Это было поводом заманить меня, обычного человека, который нечаянно нашёл амулет, и освободить Мать Славян. Меня здесь ничего не держало, в то время, как империя кричала мне: «Эй! Вспомни обо мне! Мне плохо! Ты мне нужна!». Я вытерла выступившие слёзы и поцеловала Элдреда в лоб на прощание. Тихо, аккуратно приоткрыв дверцы балкона, я вышла на свежий воздух. Кожу обдало приближающимся холодом. - Появись и отзовись. Домой отнеси, помоги уйти. – прошептав, передо мной появился портал, переливаясь в синих красках. Тратя последние остатки магии от амулета, я медленно ушла с мира Прави. Живот скрутило, но боль сразу прошла, как только я увидела свой дворец. Он сливался со снегом своей белизной. На мои волосы не спеша опустилось несколько снежинок. -Пришла зима. – прошептала я, выдыхая небольшой сгусток пара.…
Оказаться среди привычных белых стен замка с золотыми узорами было приятно. Ночные лучи гуляли по лепнине, теряясь в ней. Ангелы на потолке, написанные очередным художником, летали по небу в облаках. Я поняла, что покои слишком велики для моих. Обернувшись, увидела императорскую кровать: вся в золоте, с разливающимся синим постельным бельём и балдахином сверху. Перед кроватью стояла изысканная, маленькая перегородка позолоченных колонн. -Я хотела попасть в мои покои, - я потёрла переносицу. – Совсем забыла, что это теперь моё. На одном из многочисленных, маленьких, деревянных столов лежала тиара: полностью из золота и ужасно тяжёлая. Она была моей самой нелюбимой, потому что её вид кричал о наследнице. Матушка её же обожала. Она любила показывать свою власть. Взяв её в руки, я услышала голоса. -Кому там не спится? Вновь матушка? Я сбросила капюшон с головы и тихо пошла на, раздающиеся в одном из залов, голоса. Он не отличался от других, всё те же белые стены и золотая лепнина. Здесь матушка принимала послов от других империй и королевств. Бархатно-красная дорожка вела к императорскому трону императрицы. Посередине зала стояла я. Красное платье с узорами выглядело изношенным и потрёпанным, а волосы потеряли былую причёску и волочились в разные стороны. Матушка была одета в ночнушку, словно собиралась спать или только что спала. Батюшка сидел в кресле, подперев устало голову рукой, тоже в ночном одеянии. Под глазами появились синяки недосыпа, а на лбу прибавились морщины. Я ахнула, увидев себя, и матушка повернулась ко мне. -Ах! – матушка прикрыла губы от шока ладонью. Она тоже заметно постарела и устала. -Вы поставили здесь зеркало? – спросила я. – Странное решение. Моё отражение не в лучшем виде. -Каптелия? – поднялся батюшка, отряхнув белые ткани. -Пришла, - двойник шагнул вперёд, - Наконец! – ещё раз, - Моего терпения не осталось! – она всплеснула руками и закричала. -Ну, - подождав, пока она замолчит, я продолжила, - Значит, тебе пора. – я надела тиару, которую держала в руке всё это время. -Мы пытались! – в голосе отца было слышно отчаяние. -Закрой рот! – прокричал двойник. -Ты всё испортила! Мы не этого хотели! – кричала матушка, готовая броситься на моё отражение с кулаками. -Довольно, - я похлопала в ладоши, чтобы привлечь их внимание, - Вы все устали и раздражены, - я обратилась к двойнику. – И почему же ты хочешь уйти? Тебе не нравится власть? -Если бы твои жалкие родители не угасали мою силу, то я правила бы вечность! -Но и умереть ты не можешь. Терпеть муки и править вечность – такое себе удовольствие. Последние слова? – я сократила расстояние между нами. -Тебе придётся много восстанавливать. Я коснулась её одним лишь пальцем, приложив его к кончику носа, при этом подняв голову вверх, чувствуя над ней власть. Она расплылась в воздухе и исчезла. Я посмотрела на родителей. -Зачем? -Нам сказали, что ты умерла! – сказала матушка. – Империя бы не потерпела падение наследника. На нас бы напали. Даже если бы мы отбили их атаки, у нас было шаткое положение. Поэтому мы обратились к двойнику. Двойник Создать двойника можно по образу человека в голове. Одевания для него выбирает создатель и так же, он может причинить ему боль, только об этом подумав. Но развеять двойника может лишь тот человек, чей образ воссоздали. Ему достаточно лишь прикоснуться к своему отображению, и оно исчезнет. Сказки про двойника рассказывали всем детям, а до меня они дошли через слуг. Сестра матушки, Наталья, которая поведала мне о тайной библиотеке с книгами о нечисти, рассказывала несколько историй, как императоры прибегали к двойникам, чтобы скрыть свой отъезд. -Ни в одной версии сказки не было сказано, что двойник будет делать то, что захочет создатель. -Мы думали… -Плохо думали. – перебила я отца. -Каптелия, ты сбежала с империи. Не появлялась восемь месяцев. Скажи, как мы должны были поступить? Я нахмурила брови. Мой побег был ошибкой не только для меня, но и для всей империи. Я была виновата во всех последующих ошибках. Ошибка порождает ошибку. -Я виновата, извините. Но сейчас я здесь и хочу всё исправить. -Будешь снова убегать? – спросил батюшка, радостно хмыкнув. -Не планирую, но не исключаю. -Каптелия! – сказала матушка. Я подняла руки, показывая, что сдаюсь. -Что с твоими волосами? – она взяла несколько прядей волос синего оттенка -Позже объясню. Что натворил двойник и как дела в империи? -Твоя коронация должна состояться в начале весны. – сказала матушка. -Двойник отдала часть южных земель османам. – сказал батюшка. -Неужели война? -Придётся. – он сложил руки на груди.…
Мы разработали план по возвращению территорий в тот же день. Обе стороны несли потери и при каждом отчёте о умерших, я вспоминала тела людей на празднике в Гулле, которые подверглись нападению Искусного Совета. Всю неделю я не вспоминала ни о мирах, ни о богах. Все мои мысли были сосредоточены на империи и её процветании. Мы отбили земли за неделю. Под неодобрительные возгласы родителей, я поехала через три дня на вернувшиеся просторы. Из окна кареты были слышны возгласы горожан. Услышав «Святая Каптелия», я попросила остановить карету. На мне было золотое платье, с более тёмными золотыми узорами. Его пышность выглядела влиятельно. С плеч лилась императорская мантия красного оттенка, утеплённая внутри, специально сшита для зимы и отъездов во время неё. В причёску вплели ту же тиару, которую я надела перед двойником. После замечания матери, я начала просыпаться раньше, прятала синие пряди, прежде, чем служанки заходили ко мне, чтобы сделать причёску. Распускала волосы я теперь только ночью, потому что ненатуральный цвет был слишком заметен и непривычен для Яви. Выйдя, я увидела священника, с длинною серою бородою. Стража выстроилась так, чтобы между мной и горожанами было пространство. Выдохнув облачко пара, я пошла навстречу священнику и положила ладонь на плечо стражи, которая мне мешала. Они мигом отошли. -Повторите, что вы кричали, пожалуйста. – я улыбнулась. -Святая Каптелия. – его глаза сияли. Они так отличались от глаз Белобога: в них была вера, настоящая, а теперь сама святая, которой он поклонялся, стоял перед ним. Горожане пали на колени, вытягивая руки вперёд и поддержали его. Священник оглянулся и тот же час опомнился, кинулся на колени, но я его остановила. -П-простите, Ваше Высочество. -Пройдёмся? – я кивнула на протоптанную дорогу, посыпанную солью, чтобы люди не падали на льду. -Конечно. Спрятав ладони в муфте, которая была из Прави, я сдержала слёзы, вспоминая мой уход. «Святая Каптелия» напоминала мне о последнем дне и о ночи с Элдредом. -Как меня начали называть святой? – спросила я. -Ваша история самая невероятная, - он взглянул на небо. – Цесаревна бежала с империи, чтобы стать Святой. Но её судно пошло ко дну, и тогда, утонув, она нашла в себе силы оттолкнуться от дна и восстать. Она спасла городок в Англии, знаменуя новую эру Российской империи. Она сбежала, чтобы прийти настоящей правительницей, которая может повести народ. Недавней победой вы только укрепили веру. -Но я всё это время была во дворце. – я вспомнила двойника. -Ходили слухи, что вас подменили, чтобы сейчас, вы неожиданно восстали. -Как святая? -Как святая. Мы остановились. -И как же зародилась эта легенда? -Мужчина с белыми, длинными волосами принёс в церковь ваш портрет, который был написан в иконном стиле. Когда батюшка спросил его, он ответил, что Вы заслужили. И рассказал эту легенду. -Калигул? – я нахмурилась. – И народ поверил? -А как же не верить, когда всё так сходиться. -Конечно сходится, потому что он рассказал чистую правду! И сделал меня святой. -Своим приездом сюда вы только укрепили веру людей в Святую Каптелию. Я и не заметила, как мы вновь возобновили шаг и дошли до края. Дальше, ниже, виднелось море. Волны нарастали и растворялись, оставляя пену на песке. Я представила, как в воде сейчас холодно и вздрогнула. -В вашей церкви есть моя икона? -Конечно. «Святая Каптелия» есть в каждой церкви не только города, но и сёл.…
Я смотрела на себя, в полбока, одетую в одну из множества императорских мантий и золотую корону на голове. Лицо было чётко передано, каждая деталь была прорисована. Я вздохнула, понимая, что сотни, может даже миллионы людей молятся мне, смотря на икону. Священник показал мне множество других, маленьких икон «Святой Каптелии». Выходя из церкви, ко мне все тянули руки, прося благословения святой. Несколько рук я поцеловала, как они того хотели и убедила город в том, что больше им не придётся покидать свои дома и терпеть осман.…
Шум вырывает меня из сна, и я машинально закрываюсь от сияния луны. Передо мной, в конце комнаты, сидит Калигул и пьёт вино. Рядом с ним лежит стул, который он обронил. -Двери уже не актуальны? Ах, точно, ты не знаешь о их существовании. Разве я оставила окно открытым? – я нахмурилась и встала с кровати, накидывая красный плащ, который я одела, когда уходила с Прави. -Ты нужна нам. -Нам? Святая Каптелия нужна своим подданным! Императрица нужна своим подданным! – я всплеснула руками. В последнее время я заметно похорошела и без сил Мать Сырой Земли. Хороший сон повлиял на моё лицо, а кровать – на боли в спине. Вспомнив нашу последнюю встречу, я положила руку на сердце. – Неужели хочешь опять меня убить? -Кто прошлое помянет, тому из глаз вон. -Настоящий русский, молодец. – я подняла стул и села на него. -Ты нужна Прави. -Пророчества и книги не существовала. Нет, не нужна. – я отпила вино из горлышка бутылки. -Мне стоит объясниться. -О, да, ещё как. -Но я сделаю это только после твоего соглашения. -Соглашение, - я посмотрела на потолок, - Соглашение, - мой взгляд скользнул по Калигулу: на нём была опрятная, бежево-золотая шуба, из-под которой виднелась рубашка и чёрные брюки. Его былые белые волосы стали каштановыми и были завязаны в пучок, сзади, снизу, – Поменял цвет волос? Неплохо, - я встала. – А теперь можешь катиться туда же, где ты и поменял его. -Сама катись туда же, где обрела свой синий оттенок волос, - после паузы и моего презрительного взгляда, он цокнул языком и продолжил. - Каптелия, пожалуйста. -Зачем ты сделал меня святой? -Чтобы ты имела власть, - он тоже встал. – Чтобы ты имела хоть что-то против богов, кроме амулета. -И что же я имею против богов? Титул святой? -Веру. Бог сильнее, когда в него верят. -Ого, да с таким успехом я сама Мать. – я рассмеялась. -Каптелия, только ты можешь противостоять Матери, - он взял меня за руку обеими ладонями, и я поборола желание одёрнуть её. – Амулет подчиняется тебе, а не Элдреду. Только ты можешь вновь запереть её там. -Может я ещё покорю книгу Немыслимых Заклинаний? – я всё-таки одёрнула руку. – Откуда мне знать, что ты мне опять не лжёшь? -Элдред, Чернобог и Ладомира подтвердят. -Не надо их сюда пририсовывать. -Каптелия, они в темнице! -Так вызволи их так же, как и меня. Только гляди, не убей их после. Страх пополз по телу, но я всячески отталкивала его, вспоминая, что Калигул врал мне, что он предал меня и убил. Я не могла верить его словам, но и не верить тоже не могла. Маленький укол переживания всё-таки зародился в сердце, и я снова вспомнила нашу ночь с Элдредом. Я сдержала своё обещание и вспоминала её каждую ночь перед тем, как уснуть. -Каптелия, пожалуйста. Мать хочет закончить начатое. Она кинула в темницу всех, кто был против. -А ты, я вижу, на свободе. – я немного склонила голову набок. -Каптелия… -Вот не надо меня молить! Мне и так хватает. Между прочим, благодаря тебе. С самого моего возвращения в империю, я слышала «Святая Каптелия». Каждый мой выезд, выход, меня называли «Святой Каптелией». Меня начинало тошнить, и я подумывала о том, как бы не выходить из покоев вовсе. За два месяца я устала от этого прозвища так, как не уставала от тренировок с мечом. Вернувшись, я продолжила их и приказала учить меня, а не потакать тем, что я девушка и должна рожать. Чаще всего, я отвечала: «Я императрица и должна не только рожать, но и править. А править армией невозможно, если сам не владеешь мечом.» -Я уже один раз оставила империю. На второй я не пойду. -Даже если Элдреду грозит смерть? – он привлёк моё внимание. – Он – ошибка и его заперли в темнице, не за то, что он был против идеи Матери. Его заперли для того, чтобы публично, среди всех существующих богов обезглавить. -Мать могла это сделать раньше. -Созвать всех богов - не быстрое дело. -Бросить империю, чтобы противостоять Матери – не быстрое дело. -Ты вернёшься и ещё больше укрепишь веру людей после победы над Матерью. -Опять хочешь наведаться в церковь? -Если ты пойдёшь со мной – да. -Почему ты решил, что я заберу победу? -Амулет твой. -Амулет Элдреда. -Он подчиняется тебе. Боги будут идти за тобой. Все за тебя. К тому же, если Мать осуществит свои планы, неизвестно, как это повлияет на империю. И тогда все твои труды пойдут коту под хвост. Я вздохнула и закатила глаза, мысленно выругавшись. -Сон, завтрак, разговор с родителями и спасение всех трёх миров. А, ещё, где-то между разговором и спасением, убить Калигула, но перед этим выбить всю правду, - я протянула ему руку. – Идёт? -Сравняем счёты, - он пожал мою руку. – Идёт.