Тиран под маской доброты

— И так Мария Владимировна, что вы можете сказать о своей жене Лауре Альбертовне? — последовал следующий вопрос от интервьюера. — Лаура Альбертовна — это очень чуткий и нежный человек. Она очень хорошая любящая жена и я ее очень сильно люблю. — грустно улыбнувшись ответила кареглазка. — А как она к вам относится? Ведь она известна в модельном бизнесе, как вспыльчивый человек со взрывным характером, иногда даже поговаривают «тиран» в своём роде. — Нет-нет, что вы? Дома она совсем другая. Понимаете, Лаура нежна и добра лишь к своим близким. Очень трепетно ко мне относится, исполняет каждый мой каприз. — уже немного приободрившись, Маша продолжала отвечать на вопросы интервьюера. — Благодарю вас за замечательное интервью. — обратился он к блондинке и протянул букет цветов. — У нас в гостях была замечательная Мария Владимировна Третьякова. — Спасибо вам за то, что пригласили к себе.

***

Интервью закончилось и Третьякова поспешила отправиться домой, ведь Лаура не любит, когда блондинка опаздывает или где-то задерживается. Маша очень быстро ехала домой, практический педаль в пол и 120 км/ч на спидометре. Она не хотела скандалов или ссор, а иногда все заходило даже слишком далеко… Подъезжая к подъезду элитной новостройки, блондинка еще немного посидела в машине, перевела дух и стала выходить из автомобиля. Она понимала, что ссоры уже не избежать, потому что время было одиннадцать вечера. За два года их совместной жизни, Третьякова терпела всякое и глаза закрывала на многое. Однако все начиналось совсем не так, когда они только начали встречаться, она надумала, что будет все так. — Милая я дома. — сказала блондинка снимая пальто. Лаура вышла в прихожую. — Давай помогу. — шатенка стянула с нее пальто и повесила на вешалку. — У нас Таня в гостях, я с тобой позже поговорю. — прижала к стене кареглазку и грозно посмотрела. — Хорошо милая. — Маша виновато опустила глаза. Лаура и Маша вернулись к Тане уже вместе. Сегодняшний вечер был великолепен. Столько внимания и комплиментов кареглазая уже давно не слышала от шатенки. Лукина до ухода Поляковой была с ней обходительна, мила, ласкова и очень внимательна. Как только за Татьяной закрылась дверь, Лаура резко изменилась в лице и направилась в спальню, где Мария уже во всю готовилась ко сну. — Ты забыла? — схватив грубо девушку за запястье, она развернула ее лицом к себе. — Лар, нет, не забыла. — она не хотела смотреть ей в глаза, потому что понимала, что сейчас будет. — Я же тебя много раз предупреждала, а сейчас что опять? — Пробки и я немно… — не успела договорить блондинка, как ей прилетает звонкая пощечина. — Что ты хотела сказать? — схватив ее за шею и прижав к стене, Лаура стала надавливать, что воздуха практически не хватало. — Пусти, мне больно. — девушка пыталась ослабить ее хватку, но все тщетно. — Пустить? Тебя? Нет дорогая, ты знала на что шла. — кинув ее на пол она села сверху. — Прошу тебя, — из испуганных глаз полились слёзы. — я тебя очень люблю, не причиняй мне боль вновь. — Заткнись! — ещё один удар по щеке, но был более болезненный, чем предыдущий. — А я все равно тебя люблю. — захлебываясь в слезах вторила блондинка. — Тебе это сейчас не поможет, наказания тебя не избежать, милая. — злобно улыбаясь, он взяла ее руки и свела за головой. — Раньше ты была другой, нежной, заботливой, а сейчас… а сейчас ты тиран! Самый настоящий тиран! — крича ей в лицо, произносила Мария. — Знаешь, что самое обидное в этом всем? То, что я продолжаю любить тебя. Твой гнусный и скверный характер, так можно продолжать бесконечность. Но тебе нужно только мое тело! Так ты избавляешься от своих стрессов и вспыльчивости. Можно сделать вывод, что тебе нужен от меня только секс. — без какого либо уже страха, она смогла сказать ей это в лицо, а после повернула голову в другую сторону. — Вот ты как заговорила, ну сейчас ты увидишь всю мою ласку, нежность, а самое главное любовь. — брюнетка стянула с себя ремень и слезла с Марии. — Раздевайся и не вздумай убегать и закрываться в ванной, будет только хуже. Я предупредила. Мария все же послушалась ее и стала снимать с себя всю одежду. Под пристальным взглядом Лукиной Мария сняла с себя всю одежду, она старалась не смотреть на шатенку, ей было больно, что сейчас ее любимый человек будет делать ей больно. Оставшись абсолютно голой, блондинка подняла свои перепуганные глаза на Лауру, в ее голубых глазах бушевал океан, она смотрела на перепуганную Машу похотливым и пронизывающим взглядом. Лукина рывком подошла к кареглазки, зайдя за спину, она убрала ее шёлковые пряди на левое плечо. Грубо сжимая ее бедра и талию, шатенка прижала Машу ближе. Сладкий запах духов блондинки заполнял лёгкие Лауры, она нежно целовала ее хрупкую шею, со следами своих рук. — Можно я схожу в душ? — умоляюще спросила Третьякова. — Иди, но не смей заставлять меня ждать. — Лукина нехотя отпустила талию девушки. Зайдя в ванну Маша тихо повернула замок, тем самым заперев дверь. Она быстро приняла душ, но после выходить не спешила. Как же блондинка боялась ее, особенно сейчас. Когда Лаура такая, то от нее не знаешь чего ждать, секс может быть очень нежным, а мог и нет. Не раз она брала кареглазку силой. Много раз Мария задавала себе вопрос и сразу на него отвечала «Зачем терпишь ее? Потому что люблю». Не могла она понять почему Лукина стала такой, почему стала тираном. Ведь отношение Маши к ней не изменилось до сих пор. Из мыслей кареглазку вывел злой голос шатенки. — Я же предупреждала не прятаться от меня. Пеняй на себя. Кареглазка от испуга вжалась в стену, Лаура несколько раз, сильно дернув дверь, вырвала хлипкий замок. — Думала я не зайду — подойдя к Маше вплотную она сжала ее хрупкую шею, оставляя следы от рук. — Я не хочу, пожалуйста Лаура не надо. — невольно слезы полились с карих глаз. — Я хочу. Лаура отпустила хватку на шее, грубо сжав ее ягодицы она приподняла ее, но Маша начала отмахиваться, била ее по плечам, но все бестолку. Шатенка не обращала внимания на ее удары, она продолжала оставлять засосы и ярко выраженные укусы на молочной коже. Третьякова отталкивала ее, но сил не хватало крепкая хватка шатенки удерживала ее в такой позе. — Не отбивайся хуже будет. — оторвавшись от шеи, сказала шатенка. — Пожалуйста, ты же не сделаешь этого. — сказала Маша. Ухмыльнувшись, Лукина закинула ее себе на плечо и понесла на кровать. Кинула ее в супружеские ложе, она села ей на бедра, Маша махала руками, вырвалась. Звонкая пощёчина, и кареглазка перестала сопротивляться. Лукина ремнём перетянула ее руки и закрепила на изголовье кровати. Раздвинула ее ноги и навалилась сверху, шатенка начала ласкать ее грудь. Грубо сжимая ее в руках, до болезненных стонов. Опустив руки к возбужденному месту, она начала стимулировать ее клитор. — А говоришь не хочешь. — довольно улыбнувшись, она поцеловала Машу. Поцелуй был грубый, со вкусом слез и крови, она прикусывала пухлые губы. Лукина сразу вставила в нее два пальца, Маша застонала. Грубые толчки доводили до экстаза девушку. Конечно Третьякова ее хотела, даже очень, но не так. Она хотела больше нежности к себе, как было раньше. Шатенка опять грубо сдавила ее шею, до красных следов от ладоней. Толчки продолжались, Маша закатила глаза и пыталась вдохнуть хоть немного воздуха, но не могла. Блондинка начала задыхаться и Лукина ослабила хватку и резко вставила третий палец. Несколько обрывистых толчков и Мария кончила. — Молодец девочка. Отдыхай. — Лаура развязала ее руки оделась и вышла из спальни. Мария начала захлебываться в слезах, она снова пошла в душ. Она хотела смыть эту ночь со своего тела, но обида вновь владела ей. Она сидела под льющейся водой и плакала, как же так. Любимый человек просто взял ее как кусок мяса.