глава 1
Рей устало разогнулась над небольшим рисовым полем и потёрла ноющую поясницу. Стояла изнуряюще жаркая погода и соломенная шляпка почти не спасала от палящих солнечных лучей, к тому же её угольно-чёрный контактный комбинезон будто нарочно притягивал к себе жар, доставляя дополнительные мучения. Девушка вытерла тыльной стороной руки выступающий на лбу пот — что поделать, она сама вызвалась помочь. К счастью работа была закончена и Рей могла отдохнуть — полежать в зелёной прохладе под раскидистым деревом и понаблюдать за вознёй насекомых и послушать птичьи трели — с момента, как троица попала в поселение выживших, это было одно из её самых излюбленных занятий. Однако девушка решила, что гораздо сильнее ей сейчас хочется проведать малышку Цубаму и Хикари в их доме. Сама концепция детей была поначалу непонятна для Рей — впервые увидев младенца она даже не поняла что это за существо, пока ей всё не растолковали — однако с тех пор какая-то непреодолимая сила влекла её наблюдать как меняется выражение маленького личика, касаться крошечных пальчиков и шёлковых прядок, играть и развлекать, слушать довольное гуление, смех, а иногда и громкий плач. В такие моменты что-то сладко сжималось у неё в груди и названия этому чувству Рей не знала. Хикари с малышкой встретила её у порога: молодая мать полоскала пелёнки и развешивала их для просушки, а Цубама сладко посапывала в онбухимо у неё на спине. — Рей-тян! — негромко приветствовала она, стараясь не разбудить дочь, — Уже закончила? - Добрый день, Хикари-сан. Да, работа выполнена. — На такой ответ молодая женщина слегка улыбнулась; все уже давно привыкли к тому, как Рей ведёт разговор, к тому, что будто почти не знакома с самыми обыденными вещами и вообще смотрит на мир так, будто только вчера родилась — всё для неё ново и необыкновенно.— Что ж, спасибо за работу, — женщина улыбнулась Рей и подумала, что нехорошо держать гостя на пороге, — жарко сегодня, да и ты очень устала, — скорее констатировала факт Хикари, — возьми Цубаму и иди с ней в дом, там должно быть прохладнее, да и на столе заварен ячменный чай — угощайся, пожалуйста. С этими словами она осторожно сняла со спины слинг с ребенком и передала спящую дочь Рей, которая уже не боялась брать её на руки и делала это почти уверенно. Глядя на Рей, несущую младенца в дом, Хикари мягко, по-матерински улыбнулась и сказала ей вслед, — у меня такое чувство, что когда-нибудь ты станешь очень хорошей мамой, Рей-тян. Девушка остановилась на секунду, будто задумавшись над её словами. Она вошла в небольшой, но чистый и уютный домик семьи Судзухара, зная что нужно делать и, немного покачав малышку на руках, осторожно уложила её в колыбельку и, постояв немного в дверях и полюбовавшись крошкой, осторожно прошла в кухню где на столе действительно стоял обещанный чай. Рей налила себе немного и сказала в пустоту: «Спасибо за угощение», бабуля научила её, что так нужно говорить перед едой. Слова, сказанные Хикари звенели у неё в голове: «когда-нибудь ты станешь очень хорошей мамой». Вернулась Хикари, неся пустую корзинку. Она тоже налила себе чаю и присела рядом с Рей. Они немного посидели так, впитывая прохладу и спокойствие и вдруг Рей кое-что пришло в голову и, немного засомневавшись поначалу, она всё-таки решилась. — Хикари-сан, Вы сказали, что я буду хорошей мамой. — А? Ну да, я так сказала, а что? — Молодая женщина не поняла с чего вдруг Рей так зацепила эта фраза. По сути она лишь озвучила мысли, возникшие в голове при виде Рей, бережно держащей младенца на руках. Хикари тогда показалось, что истинное предназначение той материнство, вот и всё. — Тогда расскажите мне как завести ребёнка, Хикари-сан. Я теперь поняла, что мечтаю быть мамой, как Вы. — Рей смотрела ей прямо в лицо и Хикари было сложно скрыть насколько её шокировал этот внезапный вопрос. — Эмм, понимаешь, — начала она, слегка покрываясь румянцем, — для начала тебе нужно встретить хорошего, надёжного человека и выйти за него замуж. — Хикари никак не могла отделаться от навязчивой мысли, что разговаривает с младшеклассницей, хоть это и глупо - формально они с Рэй были ровесницами — потом у вас с ним могут появиться дети. Это совсем не быстрый процесс, понимаешь, Рей-тян? — Понимаю. — Ответила Рей, заметно погрустнев, — Тогда я, наверное никогда не стану мамой, ведь у меня осталось совсем немного времени. — Добавила она, склонившись над своей чашкой. Хикари молча смотрела на неё, не зная, что предпринять. Собравшись с духом, она нерешительно положила ладонь на голову Рей и слегка погладила её волосы. Та как будто-бы сжалась сильнее, а может Хикари это показалось. — Рей-тян, — начала она, — я уверена что всё не так плохо. Ты ещё совсем юна и у тебя впереди долгая жизнь. — Хикари знала, конечно, что возможно она чего-то не понимает и сейчас обманывает бедную девочку, но и молча смотреть на чужие страдания она не собиралась. — Вы правда так думаете? — спросила Рей, подняв на неё глаза — в них виделась надежда ребёнка на чудо. Хикари нежно улыбнулась ей и ответила: «Конечно, милая. Для всех нас есть надежда на лучшее. Надо верить и хорошие вещи случатся». Из соседней комнаты послышался недовольный плач — проснулся ребёнок и обе девушки поспешили на зов.* * *
С каждым днём ей становилось всё хуже; боль поначалу была слабой и она старалась не замечать её — будто, если игнорировать симптомы и делать достаточно убедительный вид, то всё будет в порядке и недомогание пройдёт само собой. Затем, скрывать своё ухудшающееся с каждым днём состояние стало всё труднее и труднее. Пару раз она падала в обморок на глазах у жителей деревни и ей становилось мучительно стыдно за то, что заставляет всех о себе волноваться. Во времена, когда она жила в НЕРВ, такого никогда не случалось — там ей регулярно, каждое утро, доставляли поднос, в котором всевозможных лекарств, пилюль и таблеток было чуть ли не в два раза больше, чем еды. Теперь то она понимала, как была наивна — она не настоящий человек, она искусственная кукла — Аска была права, называя её так — Рей Аянами не способна существовать вне лаборатории НЕРВ и теперь она обречена на смерть. Боль становилась сильнее с каждым днём и приступы слабости тяжёлыми, загрязнёнными волнами накрывали её с головой — она чувствовала, как задыхается, будто тонет в мутных, противно тёплых водах безжизненного океана, окружающего Японию. Каждое утро, просыпаясь ото сна, первой её мыслью было «Сумею ли я пережить ещё один день?». С каждым днём она понимала, что конец близок, но самое страшное заключалось в том, что теперь её до ужаса пугала смерть. Раньше, во времена служения НЕРВ, она чётко осознавала, что если умрёт её заменят. Сам факт этого нисколько не смущал её разум ведь она лишь инструмент и всё, что от неё требуется это беспрекословно выполнять приказы Главнокомандующего… Теперь же, наконец осознав себя личностью, полюбив многих жителей деревни и получив любовь взамен, наконец, осознав свою значимость как Человека, как Личности, как юной девушки по имени Рей Аянами, которая любила возиться в саду, играть с детьми, гладить кошек, пить чай и смотреть в небо, она отчаянно не хотела уходить. Не теперь, когда она только начинала жить по-настоящему. Этим утром Рей проснулась в особенно разбитом состоянии и, собравшись с силами, стараясь не двигаться резко, дабы не ухудшить своё и без того плохое самочувствие, неспеша направилась туда, где ей становилось немного легче и страх неопределенного будущего ненадолго отступал — к домику семьи Судзухара. Хикари открыла дверь: — Рей-тян? Ты чего так рано? — удивилась она, затем спохватившись, добавила, — не стой на пороге, проходи, пожалуйста. Рей сделала так, как было сказано. — Извините за вторжение. — Произнесла она, как учили. — Наверное ты опять пришла к малышке? — Поинтересовалась хозяйка, — Сходи к ней — она как раз проснулась. Цубамэ так тебя любит, что даже мне удивительно. Вежливо отказавшись от предложения позавтракать, Рей с радостью прошла в комнатку Цубамэ. Малышка лежала в своей колыбельке и играла с погремушкой, которую ей сделала сама Рей из высушенного бамбукового стебля и нескольких гладких камушков, которые нашла не берегу речушки. Присев рядом, Рей поздоровалась с младенцем — девочка была очень рада ей: протянула к Рей ручки и довольно загулила. Девушка вложила в крошечную ладошку указательный палец и Цубамэ крепко его сжала. И тут, сама не зная почему, Рей расплакалась — слёзы текли по лицу неконтролируемым потоком. Наверное она оплакивала саму себя и своё безнадёжное будущее. Боясь напугать ребёнка или привлечь внимание её родителей, Рей быстро встала и покинула этот гостеприимный дом. Она шла, ускоряя шаг в сторону от человеческого жилья, ей так отчаянно хотелось остаться тут, с этими добрыми людьми, остаться тут навсегда, но она понимала, что это невозможно. Слёзы лишь усиливались и Рей начала хватать ртом воздух — от быстрой ходьбы она начинала задыхаться, ноги подкосились и она упала на колени прямо в дорожную пыль.* * *
— Рей! Рей! Проснись! — Кто-то настойчиво пытался её разбудить, ощутимо сжимая ей плечи. Рей с трудом открыла глаза; слёзы всё ещё стекали по щекам, взгляд расфокусирован, дыхание вырывалось из груди короткими всхлипами, по телу пробегала волнами дрожь — её будто сковывал смертельный испуг. Взгляд сфокусировался на знакомом лице — лице её молодого супруга. Тот был испуган не меньше неё и Рей поспешила улыбнуться и вытерла дрожащей рукой слёзы. — Ах! Всё в порядке. Не волнуйся, просто приснился дурной сон. — Уверила она. — Что это за сон такой, от которого заливаются слезами? — Недоверчиво спросил мужчина, — ты к тому же что-то бормотала про смерть, что не хочешь умирать… Ты точно в порядке? — Он всё ещё волновался, хоть молодая жена уже взяла себя в руки и села в постели. — Тебе же тоже иногда кошмары снятся и что с того? Просто глупый сон вот и всё — не стоит из-за него переживать. Лучше принеси стакан воды, пожалуйста. — Она ещё раз улыбнулась, подтверждая что всё в полном порядке. Муж немного поколебавшись, всё-таки выбрался из их общей постели и направился на кухню, бросив на супругу взгляд полный беспокойства. Рей огляделась — их спальня, уютная, хоть и не такая просторная, как хотелось, со светлыми стенами и большим окном, шторы плотно задёрнуты, на прикроватной тумбочке с её стороны фото в рамке — улыбающаяся парочка позирует на фоне Эйфелевой башни. Фотокарточка сделана пару лет назад, во время их свадебного путешествия и очень ей нравилась. Детали так взволновавшего её сна постепенно улетучивались в тихой обстановке их небольшой квартиры. Часы на стене показывали шесть часов утра. С улицы доносились птичьи трели, шаги редких прохожих и рёв проезжающих машин. Городок постепенно просыпался. Мужчина вернулся со стаканом прохладной воды, которую Рей, поблагодарив, с наслаждением выпила. — Так что там такого ужасного тебе приснилось? — Продолжил допытываться он, присев на краешек постели. — Хмм. — Протянула она — Знаешь, я не многое помню, сны же быстро забываются. Помню только ощущение реальности — будто я это и правда переживала, понимаешь? — Он кивнул и Рей продолжила — Помню как работала в поле, вроде бы высаживала рис или что-то подобное в таком странном наряде. Представь себе обтягивающий комбинезон, угольно-чёрный, похожий на гидрокостюм, мне в нём было мучительно жарко, но переодеться я почему-то не могла… — Говоришь чёрный гидрокостюм? — Он смерил её фигуру взглядом, будто прикидывая, как бы она выглядела в чём-то подобном, — Звучит сексуально. Рей шутливо толкнула его в плечо: «Ну и дурак же ты!» — добавила она беззлобно. В конце концов хохотали оба. Настроение заметно улучшилось и тема отошла на второй план. Пара отправилась на кухню завтракать. — Может быть тебе просто стало жарко ночью вот и наснилось всякого? — Предположил он — Надо было всё-таки включить кондиционер. — Чтобы потом опять ходить с заложенным носом? Нет уж спасибо! — Ответила она и, подумав, добавила — К тому же кондиционеры вредят окружающей среде. Рей по натуре была добрым человеком — это признавали все, кто её знал, даже те, кто предпочитал думать, что она помогает нуждающимся и заботиться об экологии только чтобы возвыситься над окружающими. Даже они в конце концов вынуждены были признать, что доброта и бескорыстие часть её личности и этого у Рей не отнять. Перекусив тостами с маслом и свежим кофе, супруги вместе убрали посуду и застелили постель, затем, умывшись и одевшись вышли из дома — сегодня у обоих был выходной и в планах у пары было небольшое путешествие — всего лишь в соседний город, но оба с нетерпением ждали этого дня всю рабочую неделю. Погода стояла ясная и по пути на железнодорожную станцию они много смеялись над разными глупостями, погладили толстую трёхцветную кошку, встретившуюся им по дороге и строили планы на свой маленький отпуск. На станции было не многолюдно и супруги в комфортной тишине стали дожидаться прибытия нужного поезда. Рей то и дело ловила на себе любящий взгляд мужа, однако что-то не отпускало её, какая-то мысль не давала покоя, вертелась в голове, как навязчивая песенка из рекламы. Интуиция настойчиво твердила ей, что она забыла что-то важное и девушка изо всех сил пыталась вспомнить. Вот её блуждающий взгляд скользнул по трещинкам в асфальте, бесцельно прошёлся по ним, переместился на железнодорожные пути — как они сливаются воедино, пересекаются и вновь расходятся. Всё это напомнило ей переплетение человеческих судеб, а ещё реки и то, как они неотвратимо, что бы не встало на пути, несут свои воды к морю. Точно! В её сне была речка — неглубокая, но чистая. Затем она заметила проходящую мимо станции молодую женщину, держащую на руках малышку, на вид не старше года с тёмными мягкими локонами и большими, ясными глазами. Рей не могла налюбоваться крохой и проводила мать и дитя долгим взглядом. И тут её осенило: вот что беспокоило её с самого момента пробуждения — ребёнок, маленькая девочка из её сна. Как она могла забыть? Казалось, если она постарается, то сможет даже вспомнить её имя. Но, увы, как бы она не пыталась, у неё не выходило. Муж заметил в ней перемену и поинтересовался всё ли в порядке. Она подняла на него глаза и вдруг, сама от себя не ожидая, сказала: "Каору, давай заведём ребёнка".