Сердцебиение

Меррин нравилась Рие, хотя та и злилась поначалу на ее дядю Бена и ее рыцаря. Она была мила, и знала много интересного. Например, о травах… — Их нужно слушать, — тихо сказала Меррин, присев перед травой и положив руки на землю. — Все травы можно отличить друг от друга. Некоторые просто теплее, некоторые холоднее, а некоторые даже могут шептать или просто отличать по ауре вокруг них. На Датомире много трав-обманок, ядовитых плодов или опасных кустарников. И если их не слушать, то вместо того, чтобы исцелить, они могут убить или отравить. Рия, которая присела рядом, преодолев первоначальное благоговение перед планетой — Богано, куда они прибыли не так давно, на которой было столько зелени, настоящей, внимательно слушала то, что ей говорила Меррин, и сосредоточилась. Она не знала, как слушать траву, которую в живую видела впервые, не считая краткого проблеска этой зеленой красоты на Зеффо. Но вдруг она услышала… пение? Ее взгляд тут же упал на желтый цветок, который был едва заметен под зеленью вокруг, и наклонившись ниже Рия услышала тихий и приятный перезвон. У нее тут же потеплело в висках, в коленях и пояснице, и вдруг Рия поняла, чем может помочь этот цветочек. — Он может помочь унять боль, — уверенно сказала девочка, указывая пальчиком на растение. Меррин подняла бровь и тоже наклонилась ближе. Ей было трудно идентифицировать цветок, который она прежде не видела, но она хорошо умела слушать растения. Ее сестры всегда говорили, что у нее к этому талант, и что однажды она может стать весьма талантливым целителем их племени… Мысли о сестрах, как и всегда, наполнили ее печалью, но в этот раз не столь острой, что весьма ее удивило, но он решила отложить мысли об этом на потом. Вместо этого, она слегка улыбнулась, и подтвердила предположения девочки. — Ты права, — сказала она, и вдруг неловко погладила ребенка по голове. Ее сестра Дарде всегда так делала, когда она делала успехи, и сейчас ей захотелось сделать тоже самое, несмотря на то, что Меррин уже давно отвыкла от таких простых жестах нежности по отношению к другим. А к планете подобно этой она и вовсе не знала, как относится. Она была зеленая. Не тот темно зеленый цвет, который был на ее планете, а сочный и яркий. Это первое, что заметила Меррин, оказавшись здесь. А так же голубое небо, и энергию, вокруг нее, которая совсем была непохожа на Датомир. Ее родной мир был многограннее, а его энергия была сокрыта в тенях, но здесь… Здесь все было как-то проще, но в хорошем смысле. «Аура этой планеты уж точно больше подходила маленькой нарушительнице», — подумала она, смотря, как девочка ярко улыбнулась ей, и не удержавшись, она улыбнулась в ответ. На Датомире Рия была бледна и вяла, а здесь буквально расцвела. Да первое, что она сделала едва они сошли с корабля, так это с радостным визгом стала бегать по траве, которую, как Меррин впервые видела вблизи, как выяснилось и звонко смеяться. Она так давно не слышала подобного звука… — Как тебе здесь? — спросила женщина, с которой сестра познакомилась уже на этом причудливом корабле, и которая была не особо доверчива к ней. — Отличается от твоего родного мира? Так ты себе представляла галактику? Меррин перевела на нее взгляд, краем глаза и видя, что нарушительница подорвалась и побежала к сошедшему по трапу рыжеволосому парню — Кэлу, который тут же подхватил ребенка, словно делал это тысячу раз и обнял ее. Опять же непривычное для нее зрелище. Мужчины — Братья Ночи на Датомире не участвовали в воспитание девочек, и видеть их рядом с детьми можно было редко. Только с мальчиками, но и те жили с ними, когда становились старше, а до определенного момента их воспитывали матери, хотя и отдельно от девочек — будущих сестер. Поэтому видеть явную привязанность между парнем и белокурой девчушкой было странно. Но тоже в хорошем смысле. — Здесь все по-другому, — наконец сказала Меррин и выпрямилась. Она настороженно посмотрела на женщину, и нерешительно добавила:  — Она очень отличается от Датомира. Как и вся галактика. Она такая… большая, и моя жизнь дома теперь кажется весьма… блеклой. — Под грузом прошлого, мир кажется меньше, — задумчиво произнесла женщина, и едва заметно улыбнулась. Ее глаза больше не были столь холодны, и Меррин ощутила всплеск радости оттого, что ее, кажется, все же приняли. — А еще мне нравится на «Богомоле», — нерешительно произнесла она. Женщина — Цере засмеялась, и коснувшись ее плеча, весело сказала: — Ты определенно приживешься в нашей команде. Меррин. После чего, обе женщины обменялись неуверенными улыбками, повернули головы к прощающимся неподалеку от них Кэлу и одной особенной девочки, которая была не очень-то довольна этим. — Почему я не могу пойти с тобой? — надулась Люкерия, а сердце Кэла сжалось. Он не хотел, чтобы кроха печалилась, но в этот поход Кестис чувствовал, что должен пойти один. Без магистра и без звездочки. Но если учитель принял это, и дав совет быть настороже и полагаться лишь на Силу, ибо глаза и уши могут обмануть, отпустил его, то звездочка была против. Она нахмурилась и скинула его руки со своих плеч, когда он попытался ее коснуться. — Я просто заберу голокрон и вернусь, — тихо сказал Кэл, пытаясь поймать взгляд обидевшегося ребенка. — Ты и заметить не успеешь. — Успею, — упрямо заметила девочка, и сложила руки на груди. Кестис вздохнул. — Люкерия Скайуокер, — сказал он, отчего ребенок рефлекторно посмотрел на него, ведь Кэл впервые назвал ее полным именем. — Я вернусь к тебе. Обещаю. Она закусила губу, и подняла вдруг руку, выставив мизинчик вперед. — Клянешься? — хмуро сказала Люкерия, которая искренне верила, что клятвы на мизинцах были священны. Рыжеволосый усмехнулся, и зацепил ее мизинец своим. — Клянусь, звездочка, — сказал он, и притянув девочку к себе, на ухо ей добавил: — К тебе я всегда вернусь. А теперь будь паинькой, и останься здесь. А пока меня не будет, присмотри за дядей Беном, Меррин, Цере и Гризом. Особенно за Гризом. Хорошо? Девочка хихикнула и кивнула, а Кэл наконец смог со спокойной душой отправится к Хранилищу. За голокроном.

***

— Вот это да, — тихо сказал Кэл, озираясь вокруг и видя, как древние механизмы зеффо пришли в действие, когда он опустил астриум в отверстие в полу зала, где он побывал еще в прошлый визит. — Хранилище-то построено, как один огромный голокрон. BD-1 согласно зачирикал. — Ну, что проверим, что с этой стеной, а? — спросил Кэл маленького дроида, когда его взгляд наткнулся на открывшуюся полупрозрачную поверхность за одним из механизмов. Его спутник вновь загудел, и согласно тряхнул антеннами, а Кэл, усмехнувшись энтузиазму дроида, побежал вперед, хотя уже ближе к стене, он притормозил, и настороженно вгляделся в поверхность. Та была похожа на зеркало, но отражения в нем было почти не видно. Более того, оно было по большей части затянуто черной пеленой. Кэл поколебался, но все же подняв руку, и медленно потянулся ее к мутной глади, а как только его пальцы коснулись прохладной стены, что было похоже по ощущения больше на прикосновение к воде, чем к твердой поверхности, Кэла ослепила вспышка света, который вдруг озарил зал. А потом он оказался на чем-то вроде моста, по обе стороны от которого была лишь непроглядная пропасть, а вокруг клубился туман, и его окружил хор голосов. — Я оставлю архивы цивилизации зеффо тем, кто придет после нас. Сначала Кэл вздрогнул, как так голоса раздавались не только вслух, но и ментально, но быстро взяв себя в руки, он двинулся вперед. Буквально через пару шагов, Кестис увидел, как по обе стороны от него появились высокие фигуры зеффо, чьи голоса столь громко вещали, но, опять же, он решил не останавливаться, чтобы поглазеть на представителей давно вымершей цивилизации, ибо его цель была впереди. — Даже мудрость и технические достижения не спасли нас от вымирания, — вновь произнесли голоса. — Догматизм сбил нас с пути гармонии, и со временем гордыня погубила нас. «Что-то мне это напоминает», — самоуничижительно подумал Кэл невольно проводя параллели между зеффо и джедаями. — Чем больше контроля мы желали, тем больше разрушали себя, — продолжили мудрецы, а когда Кэл наконец достиг высокого зеффо стоящего в самом конце помоста, чей лик в отличии от остальных был куда более реален и четок, то в одиночку закончил: — Я веду остатки своего народа в неизвестность в надежде, что мы обретем покой. И едва последнее слово сорвалось с его уст, он рассыпался. Обратился кучей пепла… «…как и вся их цивилизация», — печально подумал Кэл, и вдруг моргнул, заметив, что там где еще секунду назад был мудрец зеффо, в паре метров над землей парил… голокрон. Его сердце против воли быстро-быстро забилось, а во рту пересохло. Кэл с трудом мог поверить, что вот он. Конец его миссии. Что перед ним сейчас, всего-то в паре шагов, был тот самый голокрон, от которого зависело будущие Ордена и галактике. Он на дрожащих ногах подошел ближе, и протянул руку вперед к светящемуся зеленым светом, как новый кристалл в его мече, кубу. И тут же увидел их… — Мастер Кестис, что такое Сила? — спросил детский голос ребенка, чьего лица он видеть не мог, но видел его фигурку облаченную в стандартную форму юнлинга. Он появился рядом с ним, как еще несколько десятков детей. — Соберитесь вокруг меня, — вдруг ответил голос. Его голос. Более грубый и явно старше, но определенно он принадлежал Кэлу, который невольно воспрял духом, понимая, что это должно быть будущее. Его будущее. — Мастер Кестис, думаете Империя нас найдет? — вопрошал другой мальчишеский голос, и невольно Кэл прикрыл глаза, а все его воодушевление как рукой сняло. Ведь это то, чего он боялся больше всего. Он боялся подвести этих детей, чьих имен еще даже не знал, боялся… Нет! Этого не случится! Рыжеволосый покачал головой, клянясь, что такого не произойдет, и случайно заметил, что справа о него появился еще один путь. Судя по всему, он увидел то, что должен был и теперь мог идти. Кэл кинул прощальный взгляд на призрачные фигурки детей, и бросился прочь. — Это Империя! — вопреки желаниям Кэла вновь вскрикнул юный голос, который доносился, казалось отовсюду. Ужас в нем разбил сердце Кестису, и он понял, что здесь и сейчас оживают его страхи. — Это инквизиторы! Они нашли нас! — воскликнул еще один голос, и краем глаза Кэл увидел, как на стене, по которой он сейчас лез, тоже появились тени детей, как там, в зале, где он нашел голокрон. — Мастер, мы будем с ними биться? — испуганно вопрошала какая-то девочка, которая лезла справа от него. Кэл закусил губу, и стал быстрее лезть вверх, убеждая себя, что это не видения будущего, а всего лишь его ожившие кошмары. — Они идут! — крикнул мальчик, и тут к голосам присоединились звуки выстрелов. Где-то на периферии, Кэл увидел красные вспышки, но не обернулся. Это не мое будущее. Это не мое будущее! — Найдите укрытие! — крикнул голос уже скорее голос девочки-подростка, чем ребенка. — Прячьтесь в траншее! Наконец, этот подъем был окончен, и Кэл оказался посреди каких-то руин, напоминавшись постройки зеффо. Он побежал вперед, желая, как можно скорее покинуть это место, но уже через пару шагов замер. Вокруг него вдруг появились штурмовики с оружием на изготовку. — Захватить юнлингов… остальных убить, — раздался их знакомый роботизированный голос, и Кэл зажмурился. Это до боли напоминало то, как клоны напали на него и мастера Тапала… «Это все иллюзия! Беги!» — прошептало что-то в его голове. Этот голос не принадлежал ему, но Кэл настолько был сейчас несчастен, что не заметил этого. — Они слишком быстры!… — опять воскликнул штурмовик, и следом за этим раздались звуки выстрелов и гудение световых мечей. Но Кэл больше не смотрел на эти тени. Он лишь целенаправленно бежал вперед, крепко сжимая в руках голокрон. Прочь отсюда. Мимо него промелькнуло еще пару призраков, но он не смотрел на них, как и не слушал иллюзорные голоса. По крайней мере, старался. — Мастер Кестис, помогите! — крикнул с болью в голосе невидимый подросток. — Вас нет, вас нет, вас нет, — прошептал себе под нос Кэл, не замечая, как уже стал применять Силу, чтобы только бежать быстрее. — Ты умрешь! — яростно крикнул охотник-инквизитор, сквозь которого Кэл невольно пробежал, мгновенно ощутив жуткий голос. На миг он споткнулся, и больно упал на колено, но быстро вскочил на ноги, тут же наткнувшись на тень, которая выглядела, как Вторая Сестра. — Кэл Кестис! — торжествующе протянула она. Кэл рыкнул услышав этот надменный голос, но ничего не смог сказать, да и не хотел. Его тело вдруг словно стало ему чужим, и он даже не смог пошевелится. Только слышать, как Вторая Сестра продолжила:  — Сдавайся, и мы пощадим самых юных… И его тело против воли склонилось перед инквизитором. Ему было противно от этого, но как только колени Кэла коснулись земли, он провалился куда-то вниз. Что за?.. Кэл даже не усплел толком испугать или удивится, как уже приземлился на какую-то плиту, и быстро подняв голову, он увидел впереди… коридор крейсера? Или что-то похожие на него. Но делать было нечего. Бежать можно было только вперед, и если он хочет выбраться из этого ужаса, то стоит начать делать это прямо сейчас. Вот только первые же перед ним двери закрылись, как и вторые. А вот третьи услужливо распахнулись, но уж лучше бы этого не случилось. Кэл, не сделав и двух шагов, оказался в тюремном блоке, какого-то эсминца. И понял он это, увидев за лучевыми щитами, которые загораживали небольшие каморки, детей. Маленьких юнлингов, которые горько плакали и тряслись от страха. Кестису хотелось их утешить, хотя он и знал, что это не реально, но… …он вовремя остановил себя, когда рефлекторно сделал шаг к камере, и с трудом развернувшись, вновь побежал. И бежал и бежал. Мимо того, чтобы камерой пыток он вообще буквально пролетел, что впрочем не избавило его от эха криков боли и плача, которые были слишком уж настоящими для его слуха. Вдруг, Кэл не заметил, как оказался в лифте, свет в котором вдруг погас, и весь его мир погрузился во тьму. Невыносимую и липкую. Она окутывала его со всех сторон, пригибая своим непосильным весом к земле, и Кэл ощутил, как в его душе и сердце пробралась безнадежность. Вдруг это все же не были иллюзии, а реальность? Вдруг он и впрямь не спасает этих детей, а лишь подвергает еще большей опасности?.. «Хватит! Ты должен сосредоточится», — вновь воскликнуло что-то внутри него, и Кэл, ощутив проблеск облегчения и странного подъема сил, нащупал на своем поясе свой новый меч, который собрал по пути сюда. Но вот свет, который озарил лифт, был отнюдь не зеленым. А красным. Кестис скривился от отвращения, и заметил, что не только цвет его меча изменился. Его одежда тоже, и теперь она выглядела, как… броня инквизитора. «Не смотри. Иди вперед», — раздался настойчивый шепот в глубине его сознания, и Кэл безропотно послушался. Он вышел из лифта, и освещая себе путь ненавистным красным светом от светового меча, пошел вперед. Впрочем, коридор в котором он оказался, вновь озарился тусклым светом, и Кэл с облегчением погасил клинок, который в жизни бы не взял в руки. — Ты познаешь мощь Темной стороны… — внезапно задребежал старческий голос, от которого по спине Кэла пробежали мурашки. Он огляделся, но ничего не увидел, кроме едва различимого решетчатого пола, сквозь который просвечивал алый свет. Юноша сделал настороженный шаг вперед, отчего доспехи на нем непривычно лязгнули, все так же озираясь, но не находя владельца голоса, который тем временем продолжил:  — О, да. Такая мощь… Стань моей ученицей, и ты станешь великой. — Никогда! — ответил звонкий девичий голос, от которого у Кэла перехватило дыхание. Этот голос был взрослым, и куда более мелодичным, чем сейчас, но он узнал бы его из тысячи. Звездочка. Это была его звездочка!.. — Тогда ты умрешь! — невыносимо громко и визгливо воскликнул старик, и по коридору разнесся жуткий треск, похожий на разряд тока, а потом был крик. Полный страданий и боли, который ударил Кэла в самое сердце, и отключил его здравомыслие. Он кинулся вперед, с одной единственной мыслю: спасти, уберечь, и убить всех тех, кто причинил боль его звездочке. Кэл даже не осознавал, что его мысли сейчас противоречат всему тому, что делало джедая джедаем. — Отец, помоги мне! — прохрипела девушка, и ее хрипы и стоны резонировали от стен снова и снова раня сердце Кэла, который сколько не бежал, не мог найти конец этого проклятого коридора. В какой-то момент к крикам и треску присоединился зловещий смех. — Никто тебе не поможет. Ни твой отец, ни твой защитник, — насмешливо сказал голос старика. — А теперь, юная Скайуокер, ты умрешь. Кестис вскрикнул от бессильной ярости, и вдруг понял, что коридор больше не был пуст. Что в нескольких десятках метров от него рассеялась тьма, и теперь он мог видеть скрюченную фигуру в темном плаще и с поднятыми руками, по право плечо которого стояла высокая легкоузнаваемая тень, чей хрип респиратора разносился по всему помещению. А перед ними лежала тяжело дышащая девушка, от черной одежды которой шел дым. Он не видел ее лица, ведь она лежала спиной к Кэлу, лишь ее золотистую растрепанную косу было видно, и хрупкую фигурку, которую сотрясала дрожь, но все же… «Звездочка», — застонал про себя Кэл, мгновенно понимая, что видит повзрослевшую Люкерию, и уловив, как старик поднял руки, между пальцев которых пробегали молнии, он яростно зарычал, и кинулся вперед... ...но наткнулся лишь на знакомую прозрачную поверхность. Кэл вновь сердито вскрикнул, увидев в зеркально глади, как на полу забилась миниатюрная белокурая фигурка, пронзаемая потоками молний, которые щедро лились с кривых пальцев ситха, и рефлекторно ударил по стеклу, отчего по тому тут же расползлись трещины, а картинка, как и смех в перемешку со стонами боли, исчезли. Теперь Кэл видел лишь свое отражение в прозрачной поверхностью. Отражение, которой кривилось от злости, а глаза пылали желтизной. «Нет! Я никогда не стану таким!» — ужаснулся Кэл, и вновь ударил по стеклу, которое в этот раз зарябило, и он вдруг понял, что снова стоял посреди зала Хранилища, а в разбитых мутных осколках отражались его нормальные зеленые глаза. А прямо за его спиной отражаясь в кривом черном зеркале стояла Вторая Сестра.