Летопись Фуррона

Посреди неширокой улицы, пылая ярким пламенем и издавая жуткий жар, встав прямо поперёк пути, горела тяжёлая грузовая фура, и едкий дым возносился от неё к тёмному ночному небу. Я припал к шее своего верного боевого зверя – громадного гигльва, который осторожно подкрался к объятой огнём повозке, готовый молниеносно атаковать. Чувствуя, как яростно колотится моё сердце в предвкушении грандиозной схватки, я поднял над головой острый чёрный меч, в гарде которого заблестела отражённым светом пожара россыпь розовых бриллиантов. Я знал – сегодня я свершу правосудие над страшными злодеями и одержу свою первую большую победу. Зовут меня Ленноз Цетор, я лев и наследник престола Леомии, львиного государства. В эту ночь я собираюсь брать опасную банду грабителей и убийц, называющих себя Чёрная Птица, которые вот уже три месяца терроризируют мою столицу и умудряются оставаться безнаказанными. Я иду на это дело во главе отряда милиционеров моего отца, царя Леомии, и обязан положить конец бесчинствам преступников, а заодно и доказать свою храбрость и силу, а также то, достоин ли я буду в своё время принять царский трон. Подожжённая и поставленная поперёк пути повозка – излюбленный приём Чёрной Птицы, когда они охотятся за фургоном, гружёным золотом. Таким способом они вынуждают его свернуть на более узкую улочку, где нет пространства для манёвра, там перекрыть ему дорогу, перебить львов-охранников и завладеть грузовиком, чтобы потом вывезти в безопасное место и разгрузить. Что ж, на этот раз мы сыграем с ними шутку: в фургоне, что сейчас движется позади меня, спрятаны не деньги, а вооружённые до зубов гвардейцы. Я обернулся назад, встретился взглядом с возницей фургона, одетым в синий кафтан царской милиции. Он едва заметно кивнул мне и повернул пару тянущих повозку полосатых лошадей – ханзебр – в сторону маленького переулка, где, я был уверен, нас ждала бандитская засада. Я понимал, как он волнуется – он же сознательно едет туда, где на него нападут. Волнение медленно охватывало и меня. Я опять повернулся к горящей фуре, ощутил, как сильный жар пламени хлестнул меня по морде и как подпалились кончики волос моей гривы. Лёва, мой верный гиглев, закованный в стальную броню, припал к камням улицы, чтобы, когда пробьёт час, перепрыгнуть через пылающее препятствие и настичь злодеев с другой стороны переулка. Я слышал, как он глухо рычит. И вот до меня донёсся громкий крик, львиный рёв, ржание ханзебр и бряцанье оружия! Бандиты клюнули, и это наш шанс покончить с их бандой раз и навсегда! - Вперёд! – крикнул я, прижавшись нижними лапами к бокам верного Лёвы. В этот же миг мой зверь резко выпрямил согнутые лапы, оттолкнувшись от земли и совершив головокружительный прыжок. Моё сердце замерло, пылающая повозка внезапно оказалась на несколько метров подо мной, и я какую-то пару секунд видел улицу с высоты. За моей спиной затрепетал красный плащ. Поднимающийся над подожжённой фурой хохол пламени и горячего дыма лизнул живот Лёвы и мои нижние лапы, но быстро отпустил. Мягкое кошачье приземление – и мы уже по другую сторону огненной преграды. Здесь оказалась небольшая площадь, сюда же и выходил тот самый переулок, по которому двинулся фургон с «драгоценностями». Всмотревшись вперёд, я разглядел несколько фигур, укрытых чёрными плащами и с бронзовыми масками на мордах, украшенными чёрными птичьими крыльями – это был знак Чёрной Птицы. В их лапах виднелись клинки и древки копий. Они перекрыли нашей повозке путь и пытались теперь расправиться с охраной, ещё не подозревая о подготовленной для них ловушке. Я хищно усмехнулся: вот и попались, голубчики! Лёва дикими скачками понёсся к бандитам, а я, сжимая в лапе рукоять чёрного меча, издал сигнальный рёв. В этот же миг из тени другой улицы, что выходила на площадь с противоположной стороны, выскочил целый десяток гигльвов в синих цветах милиции, и на их спинах, громко рыча, в бой неслись вооружённые кавалерийскими саблями милиционеры-всадники. Из крытого фургона начали выпрыгивать царские гвардейцы в позолоченных доспехах, сжимающие в закованных в бронированные перчатки лапах булатные ятаганы. А я подскочил на Лёве, который принялся бешено разить злодеев тяжёлыми лапами, выпустив страшные когти. - Менты! – в панике кричали преступники, тщетно пытаясь спастись бегством. – Это подстава, валим! Ловко спрыгнув со спины гигльва, я занёс свой чёрный меч, носящий имя - Мецар. Звяк! Клинок одного из бандитов рассыпался на кусочки, встретившись с царской сталью, а затем и сам его владелец лишился головы. Бронзовая окрылённая маска рухнула наземь. Кровь преступника брызнула на меня, замарала мой красный китель и бахрому золотистых эполет. С жуткой яростью я поднял Мецар опять, чтобы разрубить пополам древко копья другого бандита и поразить его самого прямо в его поганое сердце. Красный плащ за моей спиной начал развеваться словно крылья боевого демона. Вспоминая уроки фехтования, в которых я проводил многие часы, я без жалости рубил, протыкал, уничтожал врагов своего народа. Удар! Чёрный клинок Мецара встретился с мечом следующего преступника. Морда бандита была закрыта маской, выражающей спокойную хладнокровную усмешку, но я чувствовал его страх. Никогда раньше он не видел такого оружия, мягко шумящего при каждом движении и блестящего как камень на дне моря. Лезвие преступника с трудом оттолкнуло Мецар, и разбойник попытался было проколоть мне грудь быстрым выпадом, но я немедленно отпрыгнул в сторону и в следующее мгновение сам его пронзил. Кровь бандита полилась наземь, заструилась по долу моего меча, закапав на мою лапу, сжимающую эфес, и я с мерзким хлюпаньем вытащил клинок из плоти врага. Остывающий труп рухнул на камень площади. Спустя какую-то минуту передо мной, перед гвардейцами и милиционерами осталась жалкая кучка из четырёх бандитов, бросивших оружие и кинувшихся на кровавую землю, распластавшись у наших лап. - Ваше высочество! – внезапно крикнул один из них, поднявшись на лапы. Он явно обращался ко мне. Гвардейцы в позолоченной броне и милиционеры-всадники, некоторые из которых спешились, направили на него оружие, но в следующий же момент опустили. Он скинул с себя чёрный плащ, сбросил маску с чёрными крыльями. Это оказался молодой сильный лев с чёрной гривой и крепкими белыми клыками, выступающими из-под его верхней губы. Тонкий рубец пересекал его морду, задевая глаз и левую щёку. Сделав шаг в мою сторону, он представился: - Старший лейтенант милиции Шараптор, ваше высочество. Работал в Чёрной Птице под прикрытием и передал им нужную информацию. Да, леди и элементы, перед началом этой операции мы направили в Чёрную Птицу агента, который и должен был навести их на наш фургон. Это, конечно, требовало неимоверной отваги, выдержки и силы характера. Без этого агента ничего бы не вышло. - Отлично, старлей, - ответил я. – Можете сверлить в мундире дырку для ордена и примерять капитанский браслет. - Крыса! – рявкнул один из оставшихся бандитов. Голос его был грубый, низкий и хриплый. Странно, мне он показался знакомым. – Нужно было тебя сразу шлёпнуть! - Молчать! – рыкнул на него командир гвардейцев, майор Араптор. Правая сторона его морды была изуродована страшным ожогом, заработанным во время недавней войны, так что шерсть на ней не росла. – Пускай покажет свою харю! Подоспевшие гвардейцы деловито подняли дерзкого бандита и стащили с него бронзовую маску. Это оказался уже не молодой крупный лев с мордой, покрытой шрамами, и проступающей в гриве сединой. Из его пасти разила мерзкая вонь. На спине у него поднимался большой уродливый горб. Рассмотрев этого льва внимательней, я понял, где видел его раньше: во Дворце Гривы, резиденции моего отца, царя Леомии. Там он участвовал в торжественной церемонии награждения орденами, которые проводятся регулярно. Если мне не изменяет память, он был рабочим на одной из городских мануфактур и безупречно трудился там уже многие годы, за что получил весьма почётную награду – Орден Трудового Косаря. Неужели и такие львы способны на злодейство? - Это Горбун, ваше высочество, - сообщил мне Шараптор, указывая на злодея-орденоносца. – Он был главарём у них, в Чёрной Птице. Настоящее имя – Ламмар Даротор. - Чтоб ты сдох, ментовская шавка! – Горбун плюнул прямо в старшего лейтенанта, но плевок не долетел совсем чуть-чуть и шлёпнулся офицеру под лапы. - Заткнись, Горбун! – прикрикнул на пленённого главаря майор Араптор, нанеся ему по голове несильный, но точный удар закованной в бронированную перчатку лапой. Старый головорез вздрогнул и обвис в хватке уводивших его гвардейцев. Его грива, должно быть, смягчила удар майора, но ничего – в будущем его ожидают только пытки и медленная казнь. - Стойте! – внезапно услышали мы. Обернувшись, я увидел бегущего к нам льва, одетого в жёлтый мундир с зелёными петлицами, какие носят офицеры кавалерии. У бедра его висели сотканные из особой ткани ножны, в которых хранился кавалерийский палаш, а его правая верхняя лапа была спрятана за спиной. На петлицах красовались два маленьких медных квадрата, покрытые красной эмалью, а на хвосте – зелёный браслет с такими же знаками. Это указывало на звание корнета кавалерии. - Ты кто такой?! – заревел майор Араптор, направляя на корнета пистолет, который до этого висел у него в обитой мехом кобуре на поясе. В этой операции мы не ждали помощи от армейской кавалерии, а значит, он не должен был здесь находиться. К тому же, почему он пеший? – Лапы вверх, чтоб я их видел! - Постойте, постойте, господин гвардии майор, - корнет сделал два маленьких шажка назад, но лапы вверх не поднял. – Я услышал крики, рёв, бросился узнать, что происходит… - Лапы вверх и на колени! – крикнул Араптор, и слова его смешались с диким рыком. Его морда, отмеченная ожогом, теперь точно могла напугать любого круче всякой маски. В этот момент я понял, что странный офицер как-то особенно на меня смотрит. Именно на меня, не на пойманных нами бандитов, не на кого-то ещё! Его правая лапа, которую всё это время он держал за спиной, вдруг стремительно подалась вперёд. И в ней блеснул стальной ствол пистолета. Сверкнула огненная вспышка, прогремел выстрел! Я услышал свист свинца. Тут же пороховое пламя и треск выстрела появились вновь, уже с нашей стороны. Моя душа вздрогнула от непонятного страха, я зажмурился, а открыв глаза, увидел ошеломляющую картину. Прямо передо мной, заливая камни площади горячей липкой кровью, выходящей из дымящейся в спине раны, на животе лежал бездыханный Шараптор. Ничего не понимая, я перевёл взгляд на корнета. Тот уже сидел на коленях, скрученный гвардейцами во главе с майором Араптором, который отнял у него пистолет и ножны с палашом. Правая лапа корнета, в которой он держал оружие, теперь сильно кровоточила, и сквозь пробитую ткань рукава выглядывала искромсанная плоть. Араптор прострелил ему лапу из своего пистолета, но он успел сделать роковой выстрел. Офицер-кавалерист глядел на меня с нескрываемой ненавистью и бессильной злобой. Теперь я понял: он хотел застрелить меня, а Шараптор закрыл меня собой. Бросив на труп храброго милиционера горестный взор, я подошёл к схваченному корнету, чувствуя, будто при каждом шаге тысячи иголок впиваются в подушечки моих лап. В пальцах у меня была зажата рукоять Мецара, а розовые бриллианты в его гарде сверкали траурным блеском. Я уже не сомневался: этот лев, несмотря на офицерское звание, был заодно с Чёрной Птицей. И, поняв, что все его товарищи убиты или пойманы, решил нанести последний, самый страшный, отчаянный предсмертный удар своей погибающей банды – убить наследника престола. - Кто ты такой? – гневно зарычал я прямо в морду своему несостоявшемуся убийце. - Корнет Лекс Карантор, - нахально усмехнувшись, ответил тот. Кровь всё бежала из его раненой лапы, но он с удивительной стойкостью терпел боль. – Сороковой кавалерийский полк. Везёт вам, ваше высочество, на самоотверженных дураков. Я не удостоил его ответа. Майор Араптор и два других гвардейца гневно зарычали, услышав, как он себе позволяет со мной разговаривать, но я жестом приказал им ничего не делать. С этим подонком хотел разобраться я сам. Я занёс над его головой острое лезвие Мецара. Карантор продолжил нагло ухмыляться даже теперь, под чёрным царским мечом, о котором он наверняка только слышал байки в окружении своих однополчан. - За измену, за позор чести мундира, за пособничество преступникам ты, корнет сорокового кавалерийского полка Лекс Карантор, приговариваешься к смерти! - Ха-ха-ха! – неожиданно засмеялся Карантор. – За позор чести мундира! Что мне дала эта твоя честь, ваше вашество? Я уже давно должен был стать ротмистром, моё жалованье постоянно делят между собой полкан с майорами, а прокуроры даже задницу не чешут, чтобы в этом разобраться. А здесь, с этими ребятами, которых вы все уложили или собираетесь пытать, я получил уважение и кучу золота, которую мне в своём полку и за жизнь не заработать. Я решительным ударом отсёк ему голову. Кровь изменника пролилась на мои стопы, обрызгала позолоченные поножи гвардейцев, ручьями вылилась на площадь и побежала по желобкам между камнями, а ослабшее тело шмякнулось наземь. Запачканный красным некогда элегантный жёлтый мундир теперь походил на тряпку, будто бы символизируя запятнанную офицерскую честь. Бедненький, его обидели! В любом случае это не повод убивать мирных львов, которых он же сам поклялся защищать. Не в силах что-либо говорить, я тяжело отошёл от обезглавленного трупа предателя. Струйка крови медленно бежала по долу Мецара, смрадно пахнущие красные капли слетали вниз с краёв моего кителя, очень кстати, тоже красного цвета. - Урргх, - печально рыкнул гиглев Лёва, подойдя ко мне, к своему хозяину. Его огромная голова, покрытая густой коричневой гривой, преданно смотрела на меня крупными янтарно-золотыми глазами. Ощутив страшную усталость, которая охватила меня после этой напряжённой схватки и предшествовавшего ей долгого дня подготовки, я навалился на своего питомца, погрузив пальцы свободной лапы в его жёсткую шевелюру, чувствуя его безмолвную поддержку. Внезапно прозвучал мощный гром. Его могучие раскаты прокатились по всему небу, заскользили по крышам домов и скрылись где-то далеко за стенами столицы. Подняв глаза вверх, я только сейчас заметил, что на ночном небе нет звёзд. Значит, их закрыли тучи. Бом! Бом! Рррааарррххх! А это уже был сигнал от моего августейшего отца. Звонили громадные колокола, установленные на особых башенках Дворца Гривы. А этот рык принадлежал придворному связному, и он был усилен исполинским сигнальным рогом на крыше дворца. Таким образом, отец, находясь в своей резиденции, может отдавать приказы офицерам и чиновникам по всей столице – Леограду. Я знал, эти звон и дикий рёв были адресованы мне. Отец приказывает вернуться во дворец и доложить обо всём. Небо вот-вот разразится ливнем. За схваченных бандитов я не беспокоился. Майор Араптор сумеет довезти их до тюрьмы, ему-то уж не впервой. Я уставшей лапой вставил Мецар в ножны и, с силой подтянувшись, уселся на широкой спине Лёвы. И вот по крышам домов и булыжнику улиц забарабанили весёлые струи. Смывая с моей шерсти, одежды и когтей Лёвы кровавые следы, они только меня радовали. Подгоняемый встречным ветром, за моими плечами развевался красный плащ. Дожди у нас всегда были тёплыми. Как и гордость от моей первой победы.