Гарри Поттер и эффект бабочки

После показательного выступления Гермионы Грейнджер на уроке профессора Снейпа, произошли две вещи. Во-первых, Северус принялся уделять магглорождённой волшебнице значительно больше внимания, наблюдая за ней и приглядываясь. А во-вторых, сама Гермиона высовывалась на абсолютно всех предметах намного меньше. Гарри, впервые заметив это изменение в поведении подруги, сперва не придал ему значения, но потом задумался. Очень многое в их будущем будет зиждиться именно на репутации Грейнджер, как самой умной ведьмы их поколения. Более того, эта репутация будет построена не только на самых высоких баллах в потоке, но и на очень рано подмеченном буквально всеми вокруг факте, что девочка прочитывает к урокам не только заданную литературу, но и штудирует огромное количество дополнительного материала. И Поттер мгновенно сделал себе мысленную заметку поговорить с подругой на эту тему. Менять репутацию было нельзя. А ещё, при проживании событий во второй раз и ближайшем и намного более внимательном анализе внезапно оказалось, что большинство передряг, в которые золотое трио попадало, были исключительно заслугой именно Рональда Уизли или случались только при его непосредственном участии. Будь то двигающиеся лестницы, которые доставили их к тому самому коридору с трёхглавым цербером, и которые начали двигаться, едва на них ступила нога Рона. А отправили его в этом направлении, как оказалось, близнецы. Или кошка Филча миссис Норрис, учуявшая припасенный с обеда бутерброд с тунцом именно в его кармане, и удирая от которой они тогда наткнулись на очередное приключение. История с пером и изучением заклинания невесомости, ставшая демонстрацией нешуточных способностей Гермионы к волшебству, произошла с точностью, как и в прошлый раз, хотя и по абсолютно отличным от прошлой жизни причинам. На этот раз Поттер зачастую пытался садиться на уроках возле Грейнджер, но похоже, сам злой рок был против них. Или, какой-то высший замысел, но профессор Флитвик именно на этом уроке рассаживал их сам. Нужно сказать, что подобные детали из детства со временем из памяти стёрлись, а сейчас вызвали лишь в удивлении поднятые брови Гермионы и Гарри. В результате Грейнджер и Уизли вновь сидели вместе. Путешественники во времени давно уже обнаружили, что магию Поттеру и его подруге все-таки действительно приходилось изучать по-новому. Заклинания не получались, навыки из прошлой жизни не перешли в эту, и приходилось все переучивать. Вот только, как и в прошлой жизни, Рональд Уизли вместо аккуратных движений волшебной палочкой просто беспорядочно размахивал руками. Про себя Поттер с интересом ждал событий именно этого урока. В прошлой жизни после махания рукой Уизли, Грейнджер решила повыпендриваться и исправила его ошибку. А потом первой продемонстрировала владение чарами, в результате чего оскорблённый Уизли, которому, как они в будущем не раз убедились, гонору было не занимать, оскорбил девочку и все это привело к событиям в женском туалете с троллем. Впрочем, оно привело и к формированию их знаменитого трио, впоследствии заслуженно названного золотым, хотя единственное, чем напоминал золото Рон Уизли – был рыжий цвет его волос. В любом случае, Поттеру было очень интересно, как поведёт себя Гермиона в этой жизни. Им все равно каким-то образом нужно прийти к прежнему раскладу фигур на шахматной доске, что означало, что битвы с троллем избежать не удастся. Гермиона на этот раз несколько раз ловко уворачивалась от руки Рональда, наблюдавший за бывшей парочкой их золотого треугольника, Поттер это быстро подметил. А на четвёртый раз просто сдалась, решительно положив руку на предплечье рыжего, и тем самым своим знаменитым поучительным тоном произнесла быстро ставшее легендарным: «Остановись, это неправильно. Так ты кому-нибудь глаз выбьешь. И ты произносишь заклинание неправильно. Надо говорить...». А потом, после Роновского «Если такая умная, покажи сама», пришлось вновь демонстрировать свои способности и становиться первой волшебницей на их курсе, которой официально удались чары невесомости. Притом, вполне справедливо первой, потому что, как Поттер ни старался, но заставить своё перо подняться над столом прежде Гермионы ему не удалось. В результате девочка вновь оскорбила гордыню рыжего, в первый, но далеко не последний раз в их жизни, продемонстрировав свои намного более существенные способности. Тот же Лонгботтом на месте Уизли бы просто пожал плечами, принимая это, как данность: подумаешь, не первая магглорожденная сильнее чистокровного. Бабушка ведь ещё на перроне обратила на эту девочку внимание, но то был бы Невилл. Рональд Уизли, как минимум три старших брата которого слыли весьма сильными волшебниками, и которому приходилось шагать по следам пяти довольно способных братьев, вспылил. Особенно если учесть, что даже после исправленного Гермионой «Лавиоса» заклинание у рыжего не получилось. – Вот выскочка и зазнайка! С ней итак никто не хочет дружить, и поделом, – возмущенно брызгал слюной шестой из Уизли, нагнав Гарри Поттера по дороге в Большой зал. – Обязательно ей выделываться! Гарри вздохнул, оглядываясь по сторонам и совершенно не удивившись, заметив застывшую на месте Гермиону. Они ведь это проходили, а значит, подруга всех злоключений прошлой жизни должна была все это предвидеть и знать, но в глазах Грейнджер мелькнула мгновенно узнанная Поттером обида. Гермиона и сама не знала, почему ожидаемая ею тирада Уизли так больно кольнула в сердце. Может, её и правда заколдовали каким-нибудь зельем чувствительности? С Дамблдора сдастся, подготовить их всех к своей миссии. А это в принципе должно включать сделать её саму просто болезненно чувствительной к любым несправедливым комментарием относительно чистоты её крови. И заставить её захотеть принять на себя бремя быть мозгом золотого трио. Застыв перед зеркалом в женском туалете и прекрасно осознавая, что дожидается прибытия тролля, Грейнджер усмехнулась . Ведь если посмотреть на ситуацию с другого угла, того самого, на который ей укажут в Отделе Тайн, то именно её кровь является самой чистой. Без семейных проклятий и болезней, способной обновить любой вымирающий, вырождающийся род. Вот было бы забавно выплюнуть подобное при первой возможности, а заодно и разузнать, у кого из учеников есть родственники в Отделе Тайн. Как у МакЛаггена, например, чистокровного парнишки, который на старших курсах начал уделять ей внимание. А потом Гермиона встретится с его дядюшкой в Отделе Тайн. Похоже, именно этот родственничек, наравне с другими старшими сотрудниками раскрывавший ей таинства волшебства, о которых не учат в Хогвартсе, тогда-то сам и признался, что в свое время пытался подтолкнуть племянника к перспективной и привлекательной магглорождённой волшебнице. Впрочем, Кормак и сам был не против. В Отделе Тайн следили за успехами учеников в школе с не меньшим вниманием, чем некоторые патриархи древних родов. Похоже, Гермиона у них засветилась чуть ли не на первом курсе. Их только всех очень сильно сбивала с толку её борьба за права домашних эльфов, но потом один из самых старших сотрудников догадался глянуть аналогии в мире магглов. И все вопросы вмиг отпали. Девочка боролась против рабства, от которого в мире не волшебном избавились уже пару сотен лет назад. Правда, были опасения, что талантливая волшебница всерьез увлеклась правами и защитой магических существ. Ведь в конце концов, Грейнджер ещё на первом курсе помогла детёнышу дракона, на втором умудрилась сообразить использовать против василиска зеркальце и спасла жизнь гиппогрифа на третьем курсе. На пятом Гермиона не только умудрилась убедить кооперировать с ней кентавров, но и очаровала малыша великана. Отдел Тайн заволновался: самую умную ведьму поколения вполне мог увести отдел Магических Существ. Впрочем, более насущной проблемой тогда являлось воскрешение Тёмного Лорда, и было полно других дел. Тролля они победили даже легче, чем в прошлый раз. Обменявшись взглядами, Гарри и Гермиона вновь передали возможность проявить себя и утвердиться хотя бы в собственных глазах Рону Уизли. Как и в прошлый раз, Грейнджер проговаривала для него необходимые действия, давала команды, и парень справился со своей миссией: заклинанием невесомости поднять дубинку и уронить её на голову тролля. Правда, Гермиона должна была признать, что парни на этот раз подоспели намного раньше, и ей не пришлось переживать самое ужасное мгновение в своей жизни. Точнее, самое ужасное мгновение до этого конкретного времени. Впоследствии выбор из этих «самых ужасных» будет довольно богатый. А деканы факультетов под предводительством директора Дамблдора прибежали на шум, словно по расписанию, то есть, в самое время для того, чтобы начислить несколько глупых баллов, но слишком поздно, чтобы оказать какую-либо дельную помощь. Грейнджер вновь взяла всю вину на себя. Пытаясь с точностью повторить все свои слова и движения, как в прошлый раз, Гермиона поджала губы, сделала решительный шаг вперёд к преподавателям и объявила, что мальчики её спасали, а виновата она сама. Альбус Дамблдор мягко улыбнулся, всем кивнув, и взрослая Грейнджер в уголке сознания маленькой девочки внезапно для себя отметила, что Минерва выглядела, словно у неё сейчас будет инфаркт. Забавно, но в прошлый раз подобной реакции она за деканом своего факультета не заметила. А вот Снейп одарил её слишком долгим взглядом. На мгновение Гермионе даже показалось, что Северус пытается проникнуть к ней в голову, и следуя чётким указанием из прошлой жизни, теперь действительно в основном ощущавшимся, как предчувствие или интуиция, Гермиона очистила сознание от любых мыслей. Сказать по правде, она уже не раз обдумывала вариант поделиться истиной именно с профессором Снейпом, но каждый раз в последний момент напоминала себе, что в конечном итоге преданность Северуса всегда принадлежала Дамблдору. А вот плясать под скрипку Альбуса вторую жизнь ей очень не хотелось. В первую очередь потому, что ещё одним выводом из прошлой жизни у неё стало чёткое сомнение в том, что «великий светлый» был всегда прав и действовал единственно возможными методами. Особенно в отношении её самой и Гарри Поттера. Уж слишком часто именно отношение к талантливой магглорождённой девочке и отмеченному Тёмным Лордом мальчику больше всего напоминало сознательное жертвоприношение. К слову сказать, как и отношение к родителям Гарри. Но соблазн перетянуть на свою сторону именно Снейпа раз за разом поднимал голову, маня всеми нешуточными преимуществами, которые обещало именно это сотрудничество. Что само по себе было весьма странно, ведь портрет декана Слизерина в прошлой жизни был практически уверен, что Грейнджер будет вести себя по отношению к его хмурому прототипу диаметрально противоположно или с точностью наоборот. Впрочем, Северус всегда недооценивал способности рассуждать логически и расчётливость магглорождённой волшебницы, в его понятии – неизлечимой гриффиндорки. На первый урок полётов на метле Гермиона шла, как на каторгу. Точнее, без особенного восторга, которым всё-таки этот день был для неё ознаменован в прошлой жизни. Грейнджер на этот раз прекрасно знала, что метла подчиняться ей не собирается, и это останется неизменным. Более того, у Гермионы не было сомнений, что это отсутствие симпатий со стороны магического способа передвижения было абсолютно взаимным, и стереотип ведьмы на метле в душе Грейнджер тёплых эмоций никогда не порождал. Конечно, после титанических усилий и многих часов практики, девочка освоит волшебный вид передвижения, но в отличии от того же Гарри, Рона или Джинни, никогда положительных эмоций верхом на метле испытывать не будет. И конечно же, самая умная ведьма за Мерлин знает, сколько лет, не ошиблась. Метла и не собиралась сменить гнев на милость в этой жизни и послушно запрыгнуть Гермионе в руку. В отличии от метлы Поттера, нужно сказать, или того же Малфоя. В результате, драклов веник подчинился ей чуть ли не последней в классе, а потом Лонгботтом, тоже вполне предсказуемо, испытал все те же радости, что и в прошлый раз. За завтраком Невилл получил ту самую «напоминалку», и сейчас откровенно пялился в заполненный красной дымкой стеклянный шар, пытаясь вспомнить, что на этот раз забыл. А потом появился Малфой, который и не думал напоминать, о чем забыл Лонгботтом, зато прекрасно напомнил Гарри и Гермионе, что случилось в их прошлой жизни потом. Несколько насмешек и издевательств, выхваченная из рук гриффиндорского увальня напоминалка, и через несколько мгновений Драко уже взмыл на собственной и, к огромному раздражению Грейнджер, абсолютно послушной ему метле. Поттер хищно улыбнулся, мгновенно вскочив на собственную, и взмыл в небо следом. Конечно, особого восторга по поводу происходящего Гарри не испытывал, как и полностью не радовался, что злоключения Невилла начинаются по второму разу, но отлично осознавал, что всё это значит для него лично. Место ловца в команде Гриффиндора по квиддичу в первый год. Что и произошло с абсолютной точностью в течении нескольких следующих минут. Поттер поймал шарик, сделав впечатляющий кульбит в воздухе перед самыми окнами Минервы МакГонагалл. Их декан, в восторге открыв рот, наблюдала за явно передаваемыми по наследству талантами ловца своего ученика, так кстати проявившегося перед её носом, и взамен наказания Гарри получил место в команде по квиддичу. Как и в прошлой жизни, перед тем, как спуститься на землю, он победным жестом высоко поднял в вытянутой руке напоминалку Невилла, вызвав ликование одноклассников. Тем самым жестом, который Гермиона много раз впоследствии имела возможность свидетельствовать, когда друг ловил снитч в очередном матче. Грейнджер закатила глаза, отвернувшись от вновь праздновавшего свой триумф Поттера - первый из долгой линии удачно пойманных мячиков, нужно сказать, когда её взгляд невзначай упал на Малфоя. И Гермиона замерла в изумлении. В глазах их недруга вот уже второй жизни не было и тени зависти или раздражения. На мгновение даже показалось, что Малфой задорно подмигнул тоже перехватившему его взгляд Поттеру, но тот поспешно отвёл взгляд в сторону. Грейнджер тряхнула вновь ставшей непослушной, нужно сказать, к её огромному раздражению, шевелюрой и прогнала прочь странную мысль. Такого просто не может быть. Малфой не может усмехаться с таким видом, словно намекает, что только что оказал Гарри услугу. Впрочем, ей вероятнее всего подобное элементарно привиделось, ведь можно подумать, что с Малфоем они так близко знакомы, чтобы Грейнджер могла распознавать выражение его лица, кроме издевательского и насмешливого. Наверняка, это просто насмешка, и ничего больше. Тем временем профессор МакГонагалл уже потащила Гарри куда-то, и Грейнджер вновь закатила глаза. Декан Гриффиндора сейчас вновь отведёт будущего лучшего ловца команды своего факультета за опять же, Мерлин знает, сколько лет, знакомиться с капитаном, Оливером Вудом. Поттер сиял, как начищенный котёл в кабинете Снейпа после очередной отработки гриффиндорцев, и Гермиона про себя мягко улыбнулась. Грейнджер прекрасно знала, что возвращаясь в прошлое, Гарри несомненно с нетерпением ждал именно этого момента: когда он снова окажется в команде по квиддичу и сможет играть. Невиллу же повезло намного меньше, и уже второй раз на памяти Грейнджер, парень оказался в больничном крыле с переломанной рукой. Как и в прошлый раз его метла просто взбесилась и сбросила неуклюжего седока на землю. Правда, на этот раз Гермиона не могла бы поклясться, что на волшебный транспорт не было наложено «дружеское» заклинание кем-то из старшеклассников со Слизерина, некоторые из которых внимательно наблюдали за происходящим из окна кабинета по Истории магии. На этот раз Грейнджер заметила подобную деталь мгновенно. Как и без труда определила по расположению окон, что это именно семикурсники со Слизерина нашли лекцию профессора Бинса намного менее увлекательной, чем происходящее на поле по квиддичу. Впрочем, представление между Поттером, Малфоем и Лонгботтомом против монотонного повествования занудного и надоедливого привидения? Положив руку на сердце, Гермиона не могла бы не признать, что полностью с ними согласна.