Гарри Поттер и эффект бабочки

Следующими шли Зелья, на которых довольно усталый Снейп вновь одарил парочку долгим, пронзительным взглядом. Профессор выглядел, словно не спал всю ночь, и вопросительно приподняв бровь, Поттер обернулся к Гермионе. – Что это с ним? Не выспался? Потому как он и так всегда просто «ясно солнышко», а тут выглядит так, словно выпивал с Безносым всю ночь. – Может, потому что не спал? – Грейнджер склонилась к уху друга. – Вообще-то, приближается полная луна, а в Хогвартсе, если ты помнишь, появилась «небольшая мохнатая проблема». Зелье для «проблемы» варится не один день, а более конкретно, по ночам. Так что могу поспорить, Снейп выглядит не выспавшимся, потому что так оно и есть на самом деле. – Точно, – Гарри усмехнулся и почесал лоб в районе шрама. – Уверен, что ты права. И сказать по правде, мне вдруг сразу расхотелось шутить. Они продолжили разговор намного позже, вновь сидя бок о бок возле Чёрного озёра. Разговоры на Зельях не приветствовались. Прочистив горло, Гарри вновь заговорил. - К слову, Гермиона, ты ведь тоже варила вулфсбейн когда-то? – Варила, – Гермиона усмехнулась. – Летом во время нашего пребывания на Гриммо 12, Снейп тогда был «в немилости». Точнее, Северус тогда опять серьезно шпионил и в штабе Ордена не появлялся. Должна сказать, занятие это довольно кропотливое и трудоемкое, плюс отнимает кучу времени, требует полной концентрации, и да, вариться должно в основном по ночам. – Тонкс тебе не помогала? – Гарри хмыкнул. – Мне почему-то казалось, что она будет варить волфсбейн для Люпина сама. – Тонкс никогда особо не блистала в Зельях, – проговорила Грейнджер довольно спокойным, констатирующим информацию тоном и усмехнулась. Нимфадора была известна своей легендарной неуклюжестью, которая, впрочем, не помешала ей стать отличным аврором.– В общем, я тогда наварила довольно много. К слову, нам пора, – поднявшись с места, Гермиона старательно отряхнула юбку. – Подожди, – вскочив следом за подругой, Гарри легко подстроился под её шаг. – Древние Руны у тебя ведь ещё через час. – Зато Предсказания у нас обоих начинаются через пятнадцать минут, – не сбавляя темп бросила Гермиона через плечо. – Подожди, – повторил Поттер и в полном недоумении уставился на подругу. – Ты опять решила брать Предсказания? Ты же их терпеть не можешь! Если память не изменяет, ты считаешь и предмет, и преподавателя полным шарлатанством. – Если память не изменяет, – Гермиона прищурилась. – То все её предсказания в конечном итоге сбылись. Так что, в этом году я посещаю уроки. – Все, до конца года? – уточнил Поттер, сверкнув хитрыми, зелёными глазами. – Даже после того, как она ляпнет полную чушь про твой характер и «душу»? И раз уж мы тут перечисляем «к слову», то наша ясновидящая была полностью мимо в отношении тебя. – Ну, не знаю, Гарри, – девушка пожала плечами, задумчиво глядя прямо перед собой. – Мне почему-то кажется, что очень многие бы согласились с её оценкой моего характера. Впрочем, я не намерена давать ей причину высказывать свое суждение. На этот раз я буду сидеть тише воды, ниже травы, и притворяться губкой. Нет у меня этого самого «третьего ока», и ладно. Буду слушать, что другие говорят. Может, мы обнаружим ещё что-нибудь интересное. – Сказать тебе по правде, – Поттер вздохнул. - Мне так не хочется опять каждые пять минут слышать, что у меня везде Грим… *** День рождения Гермионы Грейнджер на этот раз пошёл совершенно неправильно с самого утра. Для начала, гостиная комната башни Гриффиндора была празднично украшена разноцветными шариками и плакатами, всё – дело рук Гарри Поттера. Гермиона нахмурилась, отчётливо помня, что никогда в прежней жизни вообще, а на их третьем курсе в частности, Гарри подобного шоу не устраивал. Сам же виновник затеи торжеств, если и не самого торжества, стоял посредине комнаты, улыбаясь от уха до уха и протягивая ей маленькую коробочку, явно купленную в Косой Аллее. – Это тебе, – торжественно провозгласил Поттер на всю комнату, как будто бы на данный момент у кого-то оставалась хоть доля сомнений, чью инициативу они сейчас имеют честь лицезреть. – Спасибо, Гарри, но не стоило, – Грейнджер слегка смутилась, и хотя она была уверена, что все остальные присутствующие в комнате приняли её румянец и «стандартный протест» именно как заигрывание, на самом деле причины были совершенно другие. Подобного никогда не случалось в прошлой жизни. Ни пышных празднеств, ни букетов цветов с утра и поздравлений, ни того самого торта, который должен по плану Поттера быть доставленным вечером, и о чём он громким шепотом сообщил ей на ухо. Ни тем более ювелирных украшений, которые в прошлый жизни Гарри никогда ей не дарил. Все это наводило на мысли, что день на этот раз кардинально изменился, и кто его знает, что ещё произойдёт, как результат вмешательства парня во временную линию. Гермиона тяжело вздохнула, не готовая начинать слишком существенные перемены, но похоже колеса мощной машины альтернативной реальности уже были запущены в ход. А ведь она так старалась, всеми силами пытаясь ничего существенного сейчас не изменить. Ну, кроме превращённой в надувной шарик сестры Вернона Дурсли, конечно. Даже в строго определённое время завела родителей в магазин и попросила купить себе на день рождения того самого книззла, хотя по идее могла приобрести своего питомца намного раньше. А ведь она очень скучала по Крукшансу в этой жизни. Её предчувствие, или это был результат логического мышления, оправдалось уже за завтраком. Неожиданно к ней подлетела сова Поттера, которая совершенно точно никогда не доставляла ей подарков от Дурслей, и сделала именно это: уронила на колени волшебницы небольшой пакет в блестящей обёртке. Гермиона вопросительно приподняла бровь, безмолвно задавая Гарри один единственный вопрос: каким образом его сова доставляет подарки от Дурслей? – Тётушка Петунья договорилась со мной заранее ещё летом, – смущаясь, пробормотал Гарри. – Она очень хотела прислать тебе подарок на день рождения, особенно в контексте того, что на третьем курсе мы начинаем изучать Прорицания. – А каким образом Петунья Дурсли вообще могла об этом узнать? – Гермиона изумлённо приподняла бровь. – Я даже своим родителям не рассказываю, что мы изучаем в школе, а ты вообще с ней едва разговариваешь. «Несомненно, в память о прошлой жизни», - закончила Гермиона мысль уже про себя. Потому что в этой реальности, безусловно благодаря стараниям самой Грейнджер, особенных проблем у Гарри в доме родственников не было. – Петунья Дурсли узнать не могла, потому что ей никто не говорил, – Поттер тряхнул головой. – А вот Петунья Эванс, оказывается, знает нашу учебную программу довольно неплохо. – Лили ей рассказывала, – Гермиона прижала пальцы к губам, внезапно осознавая то, о чем никогда даже не задумывалась в прошлой жизни. Родная сестра матери Гарри могла знать, потому что Лили вполне могла делиться намного большими деталями из своей жизни с Петуньей, чем они когда-либо предполагали. Впрочем, ни Гермиона, ни Гарри никогда прежде просто не задумывались о подобных вещах. Причины не было. – Может, уже откроешь свой пакет, – задумчиво проговорил за её спиной мужской голос, и Грейнджер подняла глаза, с удивлением замечая Энтони Гольдштейна, робко протягивавшего ей букет цветов. Парень сейчас хмурился, а Гермиона серьезно задумалась. В прошлой жизни Энтони начал оказывать ей знаки внимания намного позже, во время их дополнительного курса. Впрочем, как Гермиона теперь знала наверняка, причиной тому были объятия с Поттером на втором курсе. Похоже, весь волшебный мир тогда понял этот посыл совершенно неверно, сделав поспешные выводы. Вот только ирония судьбы заключалась в том, что этот подарок на день рождения от Поттера и его семьи по сути обозначал то же самое. И волшебный мир в этой новой жизни вновь получил подтверждение, что Поттер «заявил свой интерес» в отношении Гермионы Грейнджер. – Конечно, – девушка натянуто улыбнулась и развязала бант, украшавший бордовую с золотом обёртку её подарка, явно приобретённого в маггловском магазине. А судя по тем рисункам, которые были изображены золотом, магазин был явно «сверхъестественного». При виде содержимого подарка Гермиона удивлённо моргнула и покачала головой. – Карты таро и книга-пособие, как их использовать… – Ну, я уже говорил, что тётя Петунья знала о наших Прорицаниях, – пожал плечами Поттер. Невысказанным осталось висеть окончание этой фразы: а вот о том, что ты терпеть не можешь этот предмет, сестра Лили Эванс знать элементарно не могла. – Забавно, конечно, – Грейнджер пожала плечами и отложила подарок. – Правда, отказываюсь понимать, каким образом маггловские карты таро мне могут помочь на Прорицаниях в Хогвартсе? – Ну, как там говорят? Важен не подарок, а внимание, – Гарри равнодушно пожал плечами. – Честно говоря, я очень впечатлен, что Петунья озаботилась уделить подарку столько планирования и внимания. – Не знаю, что там «говорят», – внезапно подал голос Энтони, задумчиво почесав подбородок. – Но моя тётушка Квинни всегда утверждала, что любая колода в руках ведьмы, это уже не просто карты. – Не знаю, Гольдштейн, что там утверждала твоя тётушка Квинни, – Гарри машинально поднял колоду и принялся её тусовать. – Но я точно знаю, что Гермиона относится ко всем этим трюкам скептически. А главное, тетя Петунья даже книжку прислала в придачу! И не более, не менее, из маггловского магазина подобных вещей. Пожав плечами, Гарри протянул колоду обратно Грейнджер, которая тоже абсолютно на автомате приняла её из рук Поттера и, усмехнувшись, перевернула первую карту сверху. А потом замерла на месте, словно громом пораженная. – Да чтоб его дементор обласкал, – всплеснув руками, воскликнул Гарри, который сейчас на самом деле не знал, следует ему плакать или смеяться. – Гермиона, ты сейчас серьезно? – А что я? – Грейнджер округлила глаза, теперь размером с блюдца. – Я всего лишь открыла карту! Ты же их сам перемешал! Постепенно, вокруг Поттера и Грейнджер начинала собираться настоящая толпа. Энтони покачал головой, явно не зная, что сказать. Другие гриффиндорцы пытались заглянуть через плечо своей золотой парочки, когда по всему трапезному залу раздался пронзительный визг Лаванды Браун. – Грим! Гарри Поттеру выпал Грим! – чистокровная ведьма, ещё в прошлой жизни увлекавшаяся Прорицаниями и очевидно намеревавшаяся продолжать в том же духе и в этой реальности, в ужасе прижимала обе ладони к губам, переводя испуганный взгляд с Поттера на Гермиону и обратно. Гарри поморщился, вмиг довольно отчётливо вспоминая, насколько его раздражал голос Лаванды на их шестом курсе, когда Браун встречалась с Роном. Точнее, когда Уизли почему-то вбил себе в голову, что ему непременно нужно было встречаться с этой по всем параметрам недальновидной девчонкой. И внезапно, Гермиону осенило. В свою очередь уставившись на Гарри, самая умная волшебница их времени одними губами, на самой грани слуха и только для Поттера произнесла: – Или просто большая, чёрная собака. – Блэк, – Поттер тряхнул головой, мгновенно осознавая, на что именно сейчас намекала Гермиона. Весь их третий курс, когда Трелони доводила Гарри до белого каления, раз за разом интерпретируя увиденное в его будущем, как Грима, она на самом деле видела именно большого, чёрного пса. Анимага Сириуса Блэка, встретиться с которым и было суждено Гарри в этом году. Конечно, опасности тоже поджидали его на каждом шагу, но сейчас Поттер был почему-то уверен, что видела Трелони именно Бродягу. И судя по всему, Грейнджер тоже, наконец, расшифровала для себя ещё одно предсказание той, кого всю прошлую жизнь считала шарлатанкой.