Гарри Поттер и эффект бабочки

Отзвеневший колокол оповестил учащихся об окончании урока «Защиты от тёмных искусств», но никто не спешил покидать кабинет. Аластор Муди довольно медленно переместился к учительскому столу, неторопливо засовывая многочисленные свитки и книги в собственную сумку, но на деле просто тянул время. Изредка он бросал насмешливые взгляды в сторону учащихся, большинство из которых ещё не отошли от шока увиденного. Например, Невилл Лонгботтом. Парень, невидящим взглядом уставившись в одну точку, по-прежнему сидел на прежнем месте, словно был не в силах шевельнуться. И именно к нему и направился лже-Аластор. – Все нормально, сынок? – Муди придал своему лицу озабоченное и сочувствующее выражение, осторожно положив ладонь на плечо парня. Про себя Гермиона усмехнулась: все сходилось до последней точки, если знать, что на самом деле ты в данный момент читаешь. Крауч-младший нарочно ведь демонстрировал «непростительные» именно в таком порядке и прямо под носом определённых людей. И сейчас он с садистским наслаждением впитывал реакцию парня, родителей которого замучил тем самым заклинанием, которое Барти Крауч и демонстрировал перед Лонгботтомом. Сама она не спешила вмешиваться, но очень сильно подозревала, что сдержанность проявят далеко не все. И конечно же, в своих предположениях Гермиона не ошиблась. – Мы все с тобой, дружище, – словно по расписанию Рональд Уизли материализовался возле стола Лонгботтома и принялся выплёвывать мысли, не стесняясь в выражениях. – А эти тупые уроды уже получили по заслугам. Лестрейнджи никогда не выйдут из Азкабана, Невилл. А о Крауче-младшем, этом трусливом идиоте и их по совместительству никчёмной шавке на побегушках, даже говорить не стоит. – Барти Крауч-младший несколько лет назад умер в Азкабане, – осторожно вставил Драко Малфой, прекрасно зная, перед чьим именно носом сейчас распинается Рональд, но Уизли его перебил. – Хочешь сказать, что о мёртвых плохо не говорят? - Рон вмиг вспыхнул праведным гневом. - Может, ты бы о нем и так ничего плохого не сказал, но все остальные нормальные и знающие люди… – Все остальные нормальные и знающие люди осведомлены, что Крауч-младший был одним из самых способных и умных волшебников своего времени, – самым холодным тоном, на которой она была способна, отчеканила Гермиона Грейнджер, и все глаза в классе мгновенно обратились на неё. Включая и сам предмет её неожиданного восторга. – Можно характеризовать его действия, как угодно, но факт его академических успехов остается фактом. Барти Крауч-младший был одним из немногих за всю историю Хогвартса, кто умудрился получить двенадцать высших оценок на своих выпускных экзаменах. Он был лучшим в целом ряде различных предметов, и об этом тоже широко известно. Да и скажу тебе по правде, он был довольно привлекательным парнем. – И такие глубокие познания о Барти Крауче связаны с чем, Грейнджер? – Уизли мгновенно наметил себе нового противника, сломя голову бросаясь в бой. Гарри и Малфой ошарашено молчали, и не только потому, что тоже очень хотели бы узнать ответ именно на этот вопрос. Ещё больше оба горели любопытством понять, куда Гермиона ведёт этим разговором. А в том, что Грейнджер преследовала какую-то определённую цель, ни один, ни второй ни на минуту не сомневались. – Читала в разных статьях и видела колдографии, конечно же, – Грейнджер закатила глаза. – И поэтому могу ещё добавить, что если о способностях Рудольфуса и Рабастана ничего не могу сказать, то Беллатрикс тоже была одной из довольно способных волшебниц. Хоть в официальном ранге Хогвартса возле Крауча-младшего и рядом не стояла. А потом, закончив свою поучительную тираду, якобы предназначенную Рональду, перевела серьезный взгляд на того, кто сейчас был известен, как Аластор Муди. Позволив легкой улыбке коснуться своих губ, магглорождённая волшебница закончила мысль. – И нет, мне совершенно не обязательно напоминать о том, кем они были на самом деле и на стороне кого выступали. Просто я считаю важным также отдать должное их способностям и талантам. – Замечательно, но лично я вот о чём хочу «напомнить» тебе лично, Грейнджер, – внезапно решила вступить в разговор Лаванда Браун. – Твоим способностям, талантам, рангу в Хогвартсе или даже тому факту, что ты по сути им ничем не уступаешь, они «отдавать должное» бы однозначно не стали. Вопреки самой себе, Гермиона застыла на месте. В этой жизни её довольно немногое удивляло, но чтобы быть потрясённой до глубины души – такое вообще не случалось. Каждое новое открытие воспринималось, как любопытный и ранее пропущенный по незнанию факт. Но вот такого полного изумления, которое она сейчас испытала в ответ на высказанные полностью по существу и глядя в самый корень слова Лаванды Браун, которую всю жизнь считала недалёкой вертихвосткой, Грейнджер никогда не ожидала. Молча кивнув своей соседке по спальне, с которой она прожила в одной комнате шесть лет в прошлой жизни и вот уже три в этой, Гермиона улыбнулась и вышла из комнаты. Что ж, быть может, когда-нибудь в этой жизни она найдёт намного лучшее применение талантам Лаванды Браун, не говоря уже о том, что девушка вмиг переместилась в другой мысленный список Гермионы Грейнджер. Тех, чью жизнь она намеревалась на этот раз обязательно спасти. *** – И что это было за представление, Гермиона? Зачем ты так старательно притворялась, что у тебя то ли стокгольмский синдром, то ли ты вообще мазохистка, когда намекала всем окружающим, что запала на образ Барти-младшего, как сопливая пятнадцатилетняя школьница? – Поттер откинулся на спинку стула, совсем не по-юношеский закинув щиколотку одной ноги на колено другой. Это в будущем станет его излюбленной позой «силы и превосходства», вот только приобрёл её Гарри, став начальником Аврората. Драко Малфой застыл за своим столом на противоположной стороне библиотеки, тщательно притворяясь, что погружен в чтение учебника. Поттер давно облюбовал этот стол в дальнем углу библиотеки, а потом регулярно наводил вокруг них с Гермионой отводящие внимание и заглушающие чары. После чего они спокойно беседовали, полностью уверенные, что никто их не только не услышит, но и в их сторону не глянет. Вот только Малфой уже очень давно прикрепил под их столом модифицированное ухо для прослушивания, когда-то изобретённое в прошлой жизни близнецами Уизли. Драко тогда одним из первых купил его в магазине «Всевозможных Вредилок», а потом старательно разобрал дома, вычислив все наложенные на игрушку чары и заклинания. А теперь без труда воссоздал изобретение близнецов в этой жизни. А легендарному своей бдительностью и осторожностью Гарри Поттеру и в голову не пришло проверить облюбованный им в библиотеке стол на наличие практически маггловских по своей сути прослушивающих устройств. – Во-первых, Гарри, я и есть сейчас пятнадцатилетняя сопливая школьница, – Гермиона пожала плечами, но под пристальным взглядом друга, недвусмысленно требовавшего «прекратить клоунаду», закатила глаза. – А во-вторых, я подумала, что у меня появилась уникальная возможность кое-что серьезно изменить в будущем. – Тебе так важно, чтобы не прервался чистокровный род Крауча? – Поттер аж присвистнул от удивления, и Драко вместе с ним. – Не издевайся, – отмахнулась от него Гермиона. – Ты же прекрасно понимаешь, что сохранять тут нечего. Старший Крауч в конечном итоге был жестоким и слепым идиотом, воспитание которого подарило миру его сына-социопата. Что приводит нас к корню того, что стало причиной моего необычного поведения. – Гермиона поерзала на месте, словно пытаясь найти более удобное положение, и продолжила. – Когда в будущем начались все эти «смуты», нам стало болезненно ясно, что мы на удивление мало знаем о большинстве Пожирателей. Особенно тех, кто умудрился избежать Азкабана. Нет, конечно мы знали их биографии, но никто никогда даже не позаботился составить, например, психологический портрет каждого. Дать хоть какие-то намёки, что ими двигало, что для них важно, почему именно каждый из них присоединился к движению Волан-де-Морта. А чтобы поймать преступника, чтобы его победить, его нужно знать. Но Аврорат под руководством Муди и его последователей совершенно не волновали подобные детали. Раз имеешь метку, значит пожиратель. Раз пожиратель, значит враг. А почему ты им стал? Чего ты добивался? Ничего этого мы не знали, и более того, к тому моменту узнать было уже неоткуда. Те единицы, которые всё ещё были в заключении, ничего путного сказать не могли. Например, Люциус Малфой, а он ведь был не против предоставить любую информацию, это было видно. Но кроме собственной повестки он мало чем интересовался, и что двигало остальными, например, Кэрроу, понятия не имел. Зато смотрел на всех них свысока и сходу оповестил, что они грубые животные и полные идиоты. И аналогичное можно сказать обо всех, кого мы опрашивали тогда. – И ты почему-то считаешь, что Барти сможет предоставить тебе больше информации? – Поттер задумчиво потёр переносицу. - Да, сказать по правде, Гермиона, я прекрасно помню, какую он тут активность развернул, или ещё развернёт. Но тебе не кажется, что ты даешь ему слишком много кредита? – Нет, Гарри, не кажется, – Грейнджер серьезно покачала головой. – Ты только вспомни, что его многоходовая стратегическая операция, которую он провернул под самым носом Дамблдора и практически всех других преподавателей, знавших его на протяжении семи лет, увенчалась полным успехом. Более того, даже если учесть, что в детстве он вполне мог периодически сталкиваться с Аластором Муди благодаря занимаемому его отцом посту, нельзя не отдать ему должное за необыкновенную наблюдательность, если он смог так долго притворяться человеком, которого в принципе не знал. Более того, с которым не сталкивался практически полтора десятилетия. И тем не менее, ему удалось обвести вокруг пальца даже самого Альбуса. – И ты решила втереться ему в доверие? – Гарри вновь покачал головой, но спорить очевидно не собирался. Он прекрасно понимал, что на данный момент в Хогвартсе Гермионе ничего не грозит, потому что Крауч-младший элементарно не захочет отвлекаться от своей основной миссии на какую-то ерунду. - Замечательно, но зачем нужно было устраивать этот цирк с клоунами? – Потому, что сколько мы бы не говорили, сколько вины не перекидывали на Крауча-старшего, сколько бы не спорили, что если бы Барти не упекли в Азкабан, когда ему было несчастные девятнадцать лет и всё могло бы быть по-другому, факт остается фактом: Барти Крауч-младший был социопатом. Полностью лишенным эмпатии, жестоким, наслаждающимся болью и страданиями других, социопатом. И как всем социопатам ему просто необходимо признание окружающих, их какое-то восхищение и ужас перед его поступками. А мне нужно было просто обратить на себя его внимание, и поэтому я и рассыпалась комплиментами. – Давала социопату то, что ему нужно? – Гарри усмехнулся, но спорить вновь не стал. Он прекрасно понимал, что Гермиона абсолютно права, и более того, она поступала практически «по учебнику». - Что именно тебе от него нужно? – Психологический портрет некоторых пожирателей, которые стали особенной проблемой в нашем «прежнем» будущем, – Гермиона чеканила каждое слово, словно вновь была министром магии и делилась планами со своим начальником Аврората. – А также самые действенные способы справиться с ними. Ну, и ещё лично для себя я хотела бы узнать несколько контрзаклинаний к некоторым коронным проклятиям наших прошлых и будущих друзей. Например, той мерзости, которой меня огрел Антонин Долохов на пятом курсе во время битвы в Отделе Тайн. – Ладно, я понял, – Поттер откинулся на спинку стула, и Драко буквально физически услышал в его голосе насмешку. – Насчёт того, как лучше всего с ними справиться в будущем, позволю себе предположить, что Барти-младший посоветует тебе старое, как мир: «Нет человека, нет проблемы», только в преломлении на волшебников. – Вполне допускаю, что ты абсолютно прав, – Гермиона кивнула. – И более, чем допускаю, что вероятнее всего именно такой ответ от него и получу. Но мне всё-таки очень хочется узнать парочку-тройку контрзаклинаний к проклятиям, которые я так до сих пор и не знаю вот уже вторую жизнь, зато точно уверена, что столкнусь с ними и во второй раз. – Что ж, знания лишними не бывают, – Гарри развёл руками, и Малфой был уверен, что на этом разговор окончится, но Поттер продолжил. – Но всё-таки позволю себе заметить, что в мои планы входит проклятие Долохова избежать. То есть, повести себя так, чтобы контрзаклинание элементарно не понадобилось на нашем пятом курсе. – Буду очень рада, если это будет так, но всё-таки с твоего позволения подстрахуюсь. Уверена, что кому-нибудь из наших друзей когда-нибудь всё-таки придётся столкнуться в бою с Долоховым, и контрзаклинание к его любимому проклятью лишним не будет. – Добавить к пресловутой бдительности Аластора Муди твою предосторожность… – Поттер сделал вид, что серьезно задумался. Даже несколько раз постучал пальцами по все ещё гладкому подбородку. – Звучит, как отличная стратегия, Гермиона.