Гарри Поттер и эффект бабочки

К огромному удивлению Драко, ему довольно быстро удалось обнаружить содержание заклинания. В обычно впечатляющих познаниях Грейнджер явно имелся пробел, и положив руку на сердце, Драко даже не мог бы в этом винить магглорождённую волшебницу. Кровная магия была не просто табу для изучения и обсуждения, в Волшебном мире она считалась чуть ли ни домашними легендами и сказками. Как и сказания о трёх братьях и дарах смерти. О кровной магии рассказывали отцы своим сыновьям в день их совершеннолетия, чтобы те могли передать знания собственным наследникам. Даже дочери в подробности о Кровной магии посвящались далеко не всегда, и это не говоря о том, что «сказания» передавались буквально из уст в уста и только в некоторых семьях. А общедоступных книг элементарно не было. Другими словами, «почитать в библиотеке» - было невозможно. Отец в свое время утверждал, что даже далеко немногие невыразимцы в Отделе Тайн были посвящены в особенно специфические нюансы кровной магии: быть может, несколько избранных специалистов, конкретно занимающихся вопросом. Сказать по правде, Драко был так же далеко не уверен, что Сириус Блэк знал подобные детали: мятежный дядюшка слишком рано начал буквально из кожи лезть вон, чтобы продемонстрировать родителям: Тёмные искусства ему противны, и он намеревается пойти другим путём принять совершенно иную сторону. А поскольку кровная магия «Светлой» стороной по определению считалась «темнейшей из тёмных», Драко мог бы поспорить на что угодно: отец Сириуса – ни разу не дурак, если не учитывать слепое поклонение Ориона Блэка лорду Волан-де-Морту - наверняка побоялся и не посвятил собственного старшего сына в подобные детали. Слишком многое из произошедшего в будущем в их прошлой жизни подтверждало подобное предположение Малфоя. Драко был даже не уверен, знали ли некоторые нюансы, которыми Люциус поделился с ним самими лишь намного позже в прошлой жизни, сестры-Блэк, одной из которых была его мать. Очень даже может быть, что нет, ведь некоторые предложения по использованию и манипуляции этой самой Кровной магии, благодаря которым когда-то Беллатрикс и Нарцисса и переманили на свою сторону Кричера, исходили именно от Люциуса. В любом случае, осторожные вопросы, заданные Драко собственным друзьям, очень быстро дали ему понять: тот пергамент, который был надёжно спрятан в книгу «псевдо-рун», никто кроме него тоже не видел. И поэтому в один прекрасный день, когда Гермиона, чувствуя себя в полной безопасности, сидела в библиотеке и изучала книгу и пергамент, Малфой небрежно прошелся за её спиной. Грейнджер совершенно не отреагировала на его присутствие, и Драко успел хорошенько разглядеть текст на пергаменте, пока девушка не пришла в себя и резко не обернулась, практически на автомате захлопнув книгу и спрятав пергамент в её страницах. – Что тебе нужно, Малфой? – голос Гермионы звучал довольно настороженно. Сделав самое невинное выражение лица, на которое он был способен, Малфой пожал плечами. – Хотел уточнить кое-что по нашему домашнему заданию. Рунам. Я не совсем понял задачу. Грейнджер уставилась на него, словно это он носил в тюрбане на голове Волан-де-Морта, а потом просто кивнула. Наверняка вспомнив, что её книгу все видят именно, как учебник по рунам. Естественно, Малфой к этой конфронтации подготовился досконально, и поэтому нужные вопросы по одной из сверхсложных задач тоже придумал заранее. Нужно сказать, что он вполне ожидал какой-нибудь подколки или откровенной грубости от магглорождённой волшебницы, но Гермиона только пожала плечами и принялась объяснять теорию и её применение. Драко изо всех сил продолжал придавать своему лицу самое серьезное выражение, на которое только был способен, разыгрывая стопроцентную заинтересованность. Сам же он, словно заезженная пластинка на старинном граммофоне, в уме по круговой повторял увиденное на пергаменте заклинание. Даже если бы он и не провёл целое лето, изучая тёмные проклятия, их наложение и детали составления, он бы все равно мог предположить: каждое слово и его порядок имеют значение. Вот только все те знания, которые он приобрёл за лето, совершенно никоим образом не помогали ему с ответом на тот самый вопрос. «Как с этим бороться и что делать, если хочешь ритуал предотвратить». Когда Грейнджер окончила объяснять все детали их домашнего задания по рунам, Малфой кивнул, вежливо поблагодарил однокурсницу и направился прочь. По дороге чуть не врезавшись в настороженного Поттера, очевидно уже торопившегося на помощь подруге. Одарив Избранного вежливым кивком головы, Драко стремительным шагом покинуть библиотеку. – Что от тебя хотел Малфой? – Гарри небрежно опустился на стул, ещё несколько мгновений назад занимаемый тем самым слизеринцем, о причинах присутствия которого подле своей подруги он сейчас осведомлялся. – Ничего такого, на самом деле, – равнодушно пожала плечами Гермиона и вновь открыла свою книгу. – Хотел задать кое-какие вопросы по домашнему заданию из Древних Рун. Все же видят эту книгу, как учебник. – То есть, Малфой решил попросить твоей помощи с домашним заданием? – задумчиво протянул Поттер и покачал головой. Грейнджер не нужно было переводить его реакцию в какие-либо слова: она сама прекрасно все понимала. – Невероятно, но факт. Просто хотел задать вопрос, без сарказма, подколок и оскорблений. Так что, проехали. Можешь выключить постоянную бдительность. Ничего подозрительного здесь не произошло. Гермиона вновь принялась перечитывать параграф о составлении тёмных заклинаний, не в силах избавиться от ощущение, что она упускает из виду какой-то нюанс. А должна была уже его уловить, но каждый раз, когда Грейнджер казалось, что вот прямо сейчас она схватила мысль за хвост, та ускользала. А ещё Гермиона не могла полностью избавиться от ещё одной назойливой мысли: ничего подозрительного не произошло, если не учитывать, что Малфой вообще к ней подошел, задал вопрос, выслушал ответ с уважением и без каких-либо негативных эмоций, поблагодарил и отправился восвояси. Грейнджер вновь заткнула насмешливый голос в голове, упорно твердивший: на самом деле, всё это подозрительно, когда включает в себя Малфоя. *** Драко Малфой откинулся на спинку стула, устало прикрыв глаза. Он уже несколько дней пялился на текст подсмотренного у Грейнджер и переписанного на собственный пергамент заклинания, и всё, к чему он мог прийти: что-то казалось ему знакомым и не давало покоя. Какая-то мысль крутилась на самой грани сознания, той самой, которая отгораживает логическое мышление от предчувствия. Только в его случае это обозначало грань между сознательными воспоминаниями из этой жизни и уже начавшими покрываться туманом из прошлой. Ответ был там, в тёмном Малфой-меноре времён Волан-де-Морта. Он слышал его, или хотя бы какой-то намёк на решение этой задачи от одного из тёмных волшебников или волшебниц, каждый день таскавшихся по его фамильному поместью, обедавшими за его столом. Размышлявших вслух и делившихся познаниями. Вот только Драко не мог ухватиться за эту мысль. Собственных знаний подобной тематики не хватало, в книгах ничего не было, а спросить было некого. Когда-то очень давно он сообразил, что некоторые воспоминания, которые могут ему пригодиться в будущем, нужно сохранять в волшебных флаконах. Пока они окончательно не испарятся, как имели свойство делать, чем дальше новый поток времени уносил Малфоя от момента перемещения. Вот только Драко и в мысли никогда не приходило сохранить воспоминания о разговорах тёмных волшебников, «рыцарей Волан-де-Морта», собиравшихся вокруг огромного стола в поместье Малфоев. Решив воспользоваться единственным известным ему способом сконцентрироваться на чем-то, что уже забылось, Драко часами предавался медитации, погружаясь все глубже и глубже в собственное сознание. Но информация не хотела выдавать себя, уже покрытая мраком отверженного прошлого… Пока однажды ночью намёк не пришел во сне, нашёптанный наигранно-слащавым голосом тётки Беллатрикс. Позднее в своей прошлой жизни Малфой не раз отмечал, что Белла очень часто звучала, как порнозвезда из маггловских фильмов, и в какой-то момент уже взрослый Драко задавался вполне оправданным вопросом, если Беллатрикс это делала специально. Но именно голос своей ненормальной тётушки Малфой услышал во сне, а наутро, хотя он по-прежнему не знал, как предотвратить ритуал Возрождения, Драко понял, что теперь имел довольно чёткое представление, как подвергнуть его саботажу… Гермиона от неожиданности вздрогнула, когда Драко Малфой плюхнулся на стул возле неё, тем самым вытаскивая девушку из глубоких размышлений. Время утекало сквозь пальцы, словно песок разбитого маховика, и с каждой минутой становилось все более понятно: предотвратить Возрождение Тёмного Лорда им не удастся. А до третьей стадии Турнира оставалось не так много времени. Что ж, они с Гарри уже давно решили, что им придётся сконцентрироваться на спасении Седрика Диггори. Гарри всего лишь обойдёт его в лабиринте, даже швырнув каким-нибудь заклинанием, если нужно. Как бы иронично это ни звучало, но по всему выходило, что Флёр и Виктор под конец Турнира были под действием каких-то странных чар. Точнее, эти заклинания казались странными четырнадцатилетнему Гарри Поттеру, а вот бывший начальник Аврората прекрасно знал, что именно в них попало. И Гермиона могла поставить, что угодно: Поттер намеревался при необходимости швырнуть их в своих «соперников» сам. А ещё что-нибудь аналогичное в Седрика для компании. Таким образом, практически отказавшись от мысли предотвратить Возрождение или способствовать проведению Ритуала в какой-либо видоизменённой форме, Грейнджер и Поттер теперь планировали изменить лишь один конечный результат. Седрик Диггори на этот раз не должен был умереть. – Ай-ай-ай, Грейнджер, – меж тем насмешливо протянул Драко, глядя прямо в глаза Гермионы, и когда девушка перевела на него взгляд, продолжил. – Хорошая девочка, светлая волшебница, отличница и лучшая подруга Гарри Поттера любопытствует о самых плохих заклинаниях, известных Магическому миру? – Не имею ни малейшего понятия, о чем ты сейчас, Малфой, – Гермиона подозрительно прищурилась. Что-то было явно не так, но самая умная ведьма пока не могла понять, что именно. – О той замечательной книжке, конечно, которую ты так старательно изучаешь, – Драко небрежно кивнул в сторону того самого фолианта из библиотеки Сириуса. – Малфой, ты случаем не заболел? У тебя лихорадка? Нужно сходить к мадам Помфри? – Грейнджер сыпала колкости, как из автомата, все это время пытаясь понять, что именно он хочет сказать. Неужели Малфой видел истинное название её книги? – Это же наш учебник по Рунам. Ты его что, не узнал? – Это такой же учебник по рунам, как ты чистокровная волшебница, Грейнджер. Хоть на тебе сейчас и надет браслет Блэков, без сомнения позволяющий пользоваться не только самыми секретными книгами их библиотеки, но и наводить морок на всех вокруг. И не беспокойся, я не побегу тебя выдавать Дамблдору. К слову, у отца в библиотеке точно такая же, и ещё десяток штук из той же серии. А ещё ты очень забавные стишки сочиняешь. – Ты видел тот пергамент, – решив откинуть любое притворство, Грейнджер пошла ва-банк. В конце концов, они с Гарри всегда могут стереть Малфою память. – Но как это вообще возможно? – Я видел твой пергамент, – Драко растянул губы в самодовольной ухмылке. – А ты видела семейный гобелен в гостиной особняка на Гриммо 12. Будут какие-то предположения? – Я прекрасно осведомлена, что Нарцисса в девичестве Блэк. Как и Беллатрикс. Как и ты технически наполовину Блэк. – А ещё я, как ты так наблюдательно отметила, «технически», – Малфой всем корпусом склонился вперёд, словно намеревался поделиться с ней огромной и страшной тайной. – Единственный не выжженный с гобелена Блэков волшебник мужского рода. А в этой семейке всегда наследовалось исключительно мужчинами. Я имею в виду, титул патриарха рода. Он может передаться через женщину, – Драко сделал эффектную и многозначительную паузу. – Но сама женщина удерживать его не может. – То есть, ты хочешь сказать, что благодаря тому, что Регулус Блэк мёртв, а Сириуса Вальбурга выжгла с семейного гобелена, ты являешься по правилам наследования в их семействе следующим будущем патриархом. Но ведь наследником после оправдания был признан Сириус? – Ты знаешь, что такое кровная магия, Грейнджер? И не смущайся, тебе про неё в принципе не должно быть ничего известно. В волшебном мире некоторые заклинания и знания передаются, как маггловский фольклор: из уст в уста, от отца наследнику рода. Честно говоря, очень сильно подозреваю, что даже Сириусу некоторые вещи не рассказывали. Так вот, можно получить материальное благосостояние, обратившись в Визенгамот или Гринготтс, и тебе передадут ключи от хранилища. Тебе даже отдадут особняк, и он позволит накладывать на себя скрывающие чары. Ты сможешь дарить в знак вполне заслуженной благодарности за неописуемые услуги семейные драгоценности. Но ты не имеешь контроль над некоторыми вещами, на которые была наложена магия крови. – На эти книги наложена магия крови, – Грейнджер кивнула в знак понимания. – Но почему ты мог видеть заклинание на пергаменте? – Потому что чары отвода глаз и обмана работают через твой браслет. А это побрякушка, которую Блэки традиционно дарили своим невестам, как символ вступления в их дом. А меня эта самая безделушка видит, как патриарха рода. Поэтому меня ты обмануть не можешь. Несколько мгновений Малфой наслаждался ошарашенным выражением лица Гермионы, словно наяву наблюдая, как двигаются шестерёнки в её гениальном мозгу. Предоставив ей достаточно времени зафиксировать новую информацию, он продолжил. – Но я не хочу, чтобы ты волновалась. Я не собираюсь тебя выдать, только очень хотелось бы обсудить тот самый стишок. Грейнджер по-прежнему не мигая смотрела на парня, и самым доброжелательным тоном, на который он был способен, Драко продолжил. - И вообще, ты не расстраивайся. Единственная причина, по которой я осведомлён о подобных нюансах: Люциус как-то заловил меня за изучением некоторых, скажем так, учебных пособий, трогать которые по его мнению мне не следовало, - Малфой приподнял бровь и сделал ещё одну многозначительную паузу, прекрасно зная: пятнадцатилетняя Гермиона бы решила, что он стащил какие-то запрещённые книги из фамильной библиотеки. Вернувшаяся в прошлое взрослая женщина предположит, что Люциус застукал его с порнографией. Малфой был совершенно не против, ведь Грейнджер после этого больше вопросов задавать не станет. - Он спросил, я попробовал отвести его глаза теми самыми заклинаниями… В общем, после хорошей трепки, ведь оказалось, что хоть в теории уметь врать я обязан, на практике же отцу не должен, - Малфой качнул головой и Грейнджер растянула губы в вежливой улыбке. - Одним словом, после показательной порки отец поделился некоторой информацией. - Ладно, допустим, - Гермиона кивнула. - Так что тебе от меня надо? Или ты просто решил посекретничать? Так мне кажется, Паркинсон и Забини тебя выслушают намного охотнее и с большим интересом. - Знаешь, для хорошей девочки, которая решила восполнить пробелы в своих знаниях в нехороших книжках, ты ну совсем не приветлива с человеком, который поймал тебя с поличными, - Малфой опасно прищурился. - И что же от меня все-таки нужно этому прыткому человеку-шантажисту? - Грейнджер с воинственным видом скрестила руки на груди. - Только похвастаться или ещё что-то будет? - Он хочет поделиться впечатлениями от прочитанного, а похоже, далеко не у всех библиотеки так хреново охраняются, как у Сириуса, или они сами не отличаются фантазией, как я. В общем, не знаю, где ты это нашла, но хочу спросить: контр-заклинание придумать получилось? Хоть какие-то палки в колёса? - Ладно, допустим, - Грейнджер вздохнула. - Но посмею тебя разочаровать. Никаких контр-заклинаний к этому стишку нет. Да и вообще, я понятия не имею, кто это придумал. На полке в книжном шкафу у Сириуса нашла и заинтересовалась. - Я так и подумал, - делая вид, что поверил, Драко серьезно кивнул. - А вообще, это напоминает ритуал, сложенный из нескольких. Кстати, знаешь, что самое забавное? - Нет, но почему-то уверена, что ты мне расскажешь, - Грейнджер вздохнула. - Что в любой Тёмной Магии очень важны намерения. Хотеть причинить боль, хотеть убить, ну, ты поняла, - Драко вопросительно приподнял бровь, и Грейнджер сглотнула. Когда-то Беллатрикс сказала Гарри, который намеревался наложить на неё Круциатус, дословно это. - А ещё, Тёмные волшебники всегда без зазрения совести пользуются слабостями Светлых. Например, любой Тёмный волшебник готов руку на отсечение дать, что его враг никогда и ничего не будет делать добровольно… - Малфой буквально вздрогнул от интенсивности взгляда Грейнджер, не мигая смотревшей на него. В любой другой момент он бы спасовал под её взглядом, но сейчас только продолжил. - А если учесть, что каждое слово несёт смысловую нагрузку и важно… - Кровь врага должна быть отдана добровольно, - глаза Гермионы распахнулись в шоке внеземного осознания, ускользавшего от неё все это время, и она буквально выдохнула эти слова. - А если учесть, что через кровь можно создать связь… - Гермиона поспешно прижала ладони к губам. - Да, теоретически это бы реально нарушило баланс, если учесть важность именно намерений, - просиял Малфой и, задорно подмигнув ей, добавил. - Продуктивная беседа, Грейнджер. - Почему ты себя так странно ведёшь? - Гермиона довольно быстро пришла в себя, и та самая постоянная бдительность теперь упорно напоминала о себе. - Я имею в виду, что могла бы биться об заклад, что узнав такой компромат, ты побежишь к Дамблдору, а не будешь вести со мной такие дискуссии. - Ну, считай, это моя благодарность, - Драко вновь растянул губы в улыбке. - Ты была так зациклена на этой книжке, что уступила мне первенство на Зельях, справившись пару раз после меня. Я теперь в рейтинге первый, и Снейп сообщил отцу. Он сказал, что мною горд. А это обычно переводится в довольно существенные бенефиты… в общем, спасибо. Но Гермиона уже слышала его в пол-уха. Поспешно кивнув, она побросала книги в сумку и вылетела из библиотеки. Отыскав Гарри, глаза которого при виде состояния подруги стали размером с блюдца, она сходу выпалила: - Кровь врага должна быть отдана добровольно! Вот, как мы можем саботировать Ритуал! Ведь важны намерения, ты помнишь? - Грейнджер вполне ожидала, что Гарри ничего не поймёт и потребует объяснить все толком, но Поттер слишком очевидно привык общаться не только с ней. Мгновенно кивнув, он улыбнулся. - Круто! Нет, это просто гениально! … А потом в строго назначенное судьбой для этого время Поттер ушёл в лабиринт, чтобы отыскать Кубок Огня и встретиться лицом к лицу с Волан-де-Мортом…