Гарри Поттер и эффект бабочки

Драко Малфой никогда даже не претендовал на звание тёмного волшебника. На самом деле, была бы его воля, младший Малфой бы близко не проходил возле каких-либо тёмных искусств, но жизнь распорядилась иначе. И слишком много в этой самой жизни оказалась зависимым от Возрождения небезызвестного Тёмного Лорда. Но если сам факт присутствия некого ритуала был Драко доподлинно известен, то он даже понятия не имел, с какой стороны подойти, чтобы вычислить, что подразумевал тот самый проведённый ритуал. Более того, ни отец, ни мать тоже не имели ни малейшего понятия, что довольно недвусмысленно указывало на факт, что подобные книги он в библиотеке Малфоев или Блэков не найдёт. Что отнюдь не исключало проведённого за книгами и исследования лета, ожидаемо не увенчавшегося успехом. Ещё в прошлой жизни перед отправлением в прошлое они вместе с Люциусом всячески напрягали память, но всё, что им удалось вычислить из совместных воспоминаний – это «Ритуал требовал крови Гарри Поттера и был проведён на кладбище возле могилы некого Тома Реддла». И судя по всему, ещё потребовалась рука Питера Петтигрю, который слишком очевидно её лишился именно впоследствии ритуала «Возрождения». Отец предполагал, что это было жертвоприношением, а ещё вспоминал, что Тёмный Лорд иначе, как «слуга», к Петтигрю обычно не обращался. Конечно, в свою бытность до заключения в Азкабан Люциусу было не до подобных академических изысканий, как выяснение технических деталей возвращения «Господина». А будучи в заключении он уже мало что мог вычислить наверняка, да и информацию было приобрести больше ниоткуда: Питер Петтигрю был давно мёртв, а Гарри Поттер делиться со старшим Малфоем воспоминаниями о произошедшем не собирался. Этим летом Драко провёл достаточно много времени, штудируя не только свою, но и библиотеки друзей. Нотт, Забини, Крэбб, Гойл – Малфой просматривал книги в необходимых секциях на полках всех этих семейств, но всё, что ему удалось вычислить: вероятнее всего Волан-де-Морт использовал не одно заклинание, а соединил несколько. Судя по всему не один он провёл это лето, размышляя о ритуале «Возрождение». Грейнджер теперь довольно часто появлялась с книгами, наталкивающими на мысли о её собственных занятиях и «легком чтиве на досуге». – Ничего себе книжечки почитывает наша золотая девочка! – невольно присвистнул Малфой первый раз, когда прочёл название. А подумав, Драко очень быстро осознал, что зря позволил подобным словам сорваться со своего языка, но зато реакция друзей была бесценной и просветительной, проливая неоживлённый свет на тонкие обстоятельства. – Учебник по древним рунам? – Теодор Нотт в полном недоумении приподнял бровь. – У меня такой же в сумке, Малфой. Понять не могу, что такого удивительного в том, что Грейнджер его читает? Конечно, если упустить из виду тот момент, что она уже довольно долго хмурится на одну страницу. – Учебник по рунам, – задумчиво протянул Малфой и усмехнулся. Драко сейчас смотрел прямо на Гермиону, которая как раз в этот момент подняла книгу со стола и прижала её к груди. Обложка была ему видна совершенно чётко, и это абсолютно точно был не учебник по древним рунам. Грейнджер сжимала в руках старинный фолиант о древних тёмных ритуалах. Признаться по правде, тот факт, что Гермиона наложила на книгу какое-то заклинание обмана глаз его совершенно не удивил. Драко мог поклясться, что Гермионе было совершенно не нужно, чтобы её интересы и предпочтения в выборе «лёгкого чтива» были известны кому-либо в школе. Вот только почему он сам не был включён в эффект обмана зрения? Достав волшебную палочку и сделав вид, что подогревает кофе, Драко прошептал несколько заклинаний. Зная, что он ищет, обнаружить наложенные на книгу чары оказалось совершенно несложным, хотя Малфой вновь с удивлением поймал себя на мысли, что квест решился слишком просто. По какой-то причине наложенное на книгу волшебство само отказывалось обманывать именно Малфоя. – На Грейнджер надет браслет Блэков? – Драко чуть по лбу себя не ударил, когда ответ пришел из совершенно неожиданного источника. Ну, конечно же! Кому ещё сходу не узнать драгоценности, которые дарятся входящим в семью девушкам, как ни Панси Паркинсон? – И притом один из самых знаменитых, помолвочных! – Сириус Блэк вдруг решил жениться на подружке своего крёстного сына? – подключилась к разговору Дафна Гринграсс, тем самым наглядно демонстрируя, что девушки на Слизерине ценятся не за свой ум, и как правило звёзд с неба не хватают. – Ты совсем с ума сошла, Дафна? – похоже, всеобщие мысли решил озвучить Блейз Забини. – Всем же известно, что именно благодаря Грейнджер нашего старину-Сириуса освободили от всех подозрений. По сути, она собственноручно отмазала Блэка от Азкабана. И могу поставить, что угодно, что в благодарность попросила доступ к их библиотеке. – А это подразумевало, что ей непременно нужно носить какую-нибудь вещицу из рода Блэков, и лучше всего такую, чтобы охранная магия приняла её за свою, – в который раз восхищаясь сообразительностью Гермионы, поскольку он даже не сомневался, кто заронил эту мысль в голову дядюшки Сириуса, проговорил Малфой. А ещё внезапно осознавая, почему наложенная на книгу магия отказалась обманывать его. Драко ведь был не просто «наполовину Блэк». А если допустить, что тётушка Вальбурга все-таки наложила определённые кровные чары, в этот момент в глазах магии он по сути являлся наследником рода своей матери. –И всё-таки, если вы спросите меня, – Паркинсон пренебрежительно скривила нос. – Подарить грязнокровке браслет, который по обычаю отдается чистокровным девушкам, входящим в твой род, это совсем не комильфо. – Да ладно тебе, – Теодор Нотт громко хмыкнул. – Если бы меня отмазала от Азкабана смазливая магглорождённая, когда я уже буквально смирился с тем, что проведу там остаток своих дней, я бы не только браслет отдал. Я бы на самом деле на ней женился, потому что если эта вертихвостка способна провернуть такой гамбит, то я уж как-нибудь ей найду «потерянных родителей» для драклова семейного гобелена. – Это если ещё на минуточку закрыть глаза на тот факт, что Блэк очень даже мог бы схватиться обеими руками за шанс ещё один раз утереть нос своей «любимой маменьке», – Блейз Забини растянул губы в самой саркастической из улыбок, на которую только был способен. - А если я не ошибаюсь, тот факт, что он никогда не упускал подобный шанс, ни для кого не секрет. – И это не говоря о том, – Драко хмыкнул. – Что заклинание принадлежности роду в крайнем случае можно наложить вообще на любую побрякушку. Даже если предположить, что у Блэков вдруг остался всего один браслет для подобной цели. А мне почему-то ну очень сильно кажется, что он у них далеко не один. Мысленно добавив: «А если по какому-то стечению обстоятельств им понадобится фамильная побрякушка, то я могу отдать из своих сейфов», Малфой поднялся с места, вежливо извинил себя и покинул тесную компанию друзей, всё ещё обсуждавших надетый на Грейнджер браслет. Для себя лично Драко за это утро выяснил намного больше, чем когда-либо надеялся.