Гарри Поттер и эффект бабочки

После внезапного открытия истинной сущности Малфоя, а точнее - того факта, что эта самая взрослая сущность последовала за ними с Гарри из прошлой реальности в эту через маховик времени, Гермиона отдалилась от Драко. В принципе ничего необычного для шестого курса в этом её поведении не было, в прошлой жизни Грейнджер тоже приблизительно в это время держалась от него на значительном расстоянии, а приближалась исключительно после очередных подозрений Поттера, которыми тот постоянно делился с подругой. Но в прошлой реальности все было совершенно по-другому, а в этой Гермиона понимала, что отдалилась от него после их поцелуя. Очень даже хорошего поцелуя, наверное, самого лучшего в жизни. Тонкий голосок то ли логики, то ли сарказма постоянно напоминал, что не один он поцеловал Грейнджер в тот день. Поттер тоже пошёл в атаку, и если говорить начистоту, то Драко свое собственное «наступление» провёл именно благодаря сделанному избранным шагу вперёд. Про себя Малфой даже не сомневался: Гермиона во время поцелуя почувствовала то же самое, что и он, но тем не менее, известная своей решительностью и умением в самых важных и сложных ситуациях реагировать мгновенно, на этот раз Грейнджер медлила. Более того, она явно избегала самого Малфоя. Именно поэтому в один прекрасный день, заметив из окна башни в одиночестве сидевшую на берегу Чёрного озера Гермиону, Малфой поспешил к ней присоединиться. Конечно, все это время он практически ожидал, что то же самое сделает и Поттер, ведь в конце концов, это место было излюбленной дислокацией для уединения их обоих. Достаточно отдалённое от чужих глаз и ушей, но при желании просматриваемое на необходимое расстояние. Идеальное место для проведения секретных встреч и создания тайных планов. Гермиона расслышала его шаги только в последний момент. По всему выходило, что она посетителей совершенно не ожидала, и ту самую легендарную бдительность в данный момент не соблюдала. А может, судя по медленному движению головы, когда волшебница подняла на него глаза и встретилась взглядом, ожидала кого-то другого. «Конечно же, Поттера», – мгновенно пронеслось в голове Малфоя, и губы сами собой дрогнули, преображаясь в насмешливую ухмылку. – Не ждала, Грейнджер? Или наоборот, ожидала кого-то совсем другого? – Драко небрежно опустился на землю возле Гермионы, всем своим видом показывая, что намеревается провести здесь значительное количество времени, абсолютно никуда не спешит и появился здесь не случайно. – Например, Поттера? – Ты не Гарри, – как обычно, Грейнджер взяла себя в руки довольно быстро. Вот только констатировала с точки зрения Малфоя довольно очевидные факты, явно давая себе возможность собраться с мыслями. Или возвращаясь из довольно глубоких размышлений, где она витала до этого. – Какое точное наблюдение, – Драко насмешливо, но совершенно беззлобно закатил глаза. – Но ты ведь его тоже не ждала? – Просто хотела провести немного времени в одиночестве и подумать, – пожав плечами, проговорила Грейнджер и теперь развернулась всем корпусом, прямо встречая взгляд Малфоя. По всему выходило, что она уже успела сосредоточиться и теперь её мозг был настроен на разговор, готовый обрушить на любые аргументы противника стопроцентную силу своих собственных. – Так что ты хотел? – Нам нужно поговорить, – голос Драко звучал так, как ни разу в разговорах с Гермионой во время их детства в прошлой жизни. Окончательно исчезли любые нотки насмешливости или издевок, как и даже намёк на подколки. Перед ней однозначно сидел взрослый мужчина, требовавший серьезного разговора. Вот только Гермиона к этому не была готова. – А если точнее, то ТЫ хочешь серьёзно поговорить и намерен вокализовать все свои мысли. Что ж, я слушаю, – по-прежнему изображая статую, Гермиона с самым спокойным видом не отводила взгляд. – Потому что сказать по правде, сама я ещё к тому самому серьезному разговору не готова. – Я уже объяснил тебе и Поттеру, что мой разговор с отцом в этой жизни состоялся. Люциус на нашей стороне, хотя если бы ты всё-таки соизволила следовать плану, я бы избежал многих сложностей. И я имею в виду, что вполне мог бы пережить и без некоторых физических наказаний, – на лице Малфоя не дрогнул ни один мускул. И Гермионе было предельно ясно: парень сейчас не жалуется. Лишь констатирует факты. – Но в конечном итоге отец доказал, что и сам не дурак. Он на нашей стороне. И готов помочь. Более того, он не возражает и против других своих планов из прошлой реальности. Что подводит нас к следующей теме. Нас двоих. – Именно эту тему я пока обсуждать не готова, – на этот раз Гермиона всё-таки отвернулась, отводя взгляд. – Драко, пойми меня правильно. Я не отрицаю, что поцелуй мне понравился. И не утверждаю обратное. Но мне нужно немного больше времени. Сказать по правде, как раз этого аспекта договора с Люциусом в прошлой жизни я не совсем ожидала и совершенно не видела способ выполнить. То есть, не рассматривала серьёзно. – А ещё точнее, – Драко хмыкнул. – Ты его всеми силами избегала и изначально проигнорировала. – Ну, не могла же я предположить, что ты последуешь за нами в прошлое! – внезапно сверкнув глазами, огрызнулась Гермиона и вновь развернулась к Малфою. – Этого не было «на столе переговоров», ни один из вас подобной возможности даже не упомянул. С чего бы мне вдруг предполагать, что Малфои на этот раз решат разгребать жар не чужими руками, а полезут сами в пекло? – И я совершенно не спорю с твоей логикой, – Драко усмехнулся и миролюбиво развёл руки в стороны в универсальном жесте предложения того самого мира. – Но в результате мы имеем то, что имеем. Я здесь, и у меня довольно определённые намерения. Которые не изменились из прошлой жизни, хочу тебя сразу поставить в известность. А в дополнение к этому, у меня теперь ещё и тело шестнадцатилетнего сопляка с определёнными потребностями. И поверь мне, они мало отличаются от прошлой жизни. То есть, все те же желание и стремление сейчас здесь со мной. – То есть, ты хочешь сказать, – глаза Гермионы сверкнули насмешливым блеском, и Малфой мгновенно понял, что сам забрёл в собственную ловушку. – Что вместе с тобой на шестой курс переместилась твоя потребность починить исчезательный шкаф? Или притащить сюда пожирателей? Ну, так займись артефакторикой. Отличная наука, и у тебя к ней явно склонности. – Что ж, поскольку объяснить на словах «мои склонности и желания» явно не получится, – в свою очередь сверкнув глазами, Драко склонился к самым её губам, и девушка нервно сглотнула. По всему выходило, что избежать неизбежное тоже не получится. – Придётся показать на деле. На этот раз Малфой явно решил опустить стадию робких прикосновений, сходу переходя к более решительным действиям. Конечно, назвать его поцелуй чрезмерно агрессивным или даже наполненным чем-либо, кроме нежности, было невозможно. Драко по-прежнему ласкал её губы своими, исключительная даря наслаждение и удовольствие, чутко внимая её откликам и настолько угадывая, что Гермиона невольно задавалась вопросом, если он попутно читал её мысли. Без волшебной палочки и с закрытыми глазами. А потом все размышления вновь разом покинули её голову, и девушка всецело отдалась его настойчивым и чутким губам. А поцелуи все углублялись, его язык довольно смело и по-хозяйски исследовал рот Гермионы, и она ему позволяла все. Лишь где-то на самых задворках сознания дивясь, как Малфой мог так быстро вычислить, что ей нравится, и выдавать разом и в одной упаковке. Словно волшебный подарок, перевязанной слизеринской ленточкой. Его руки сейчас хозяйничали на теле девушки, но в отличие от любого другого шестнадцатилетнего парня, Малфой отнюдь не пытался забраться ей от под рубашку или задрать подол юбки. Тонкие пальцы, сильные и ласковые, придерживали её голову, изначально разместившись на обеих щеках. Они гладили скулы, скользили по краешку губ, пока одна из них не переместилась в пышные кудри, словно именно запутаться в мягких прядях было самым заветным желанием их обладателя. Гермиона чувствовала, как он мягко поглаживает её шею, пока не торопясь припасть к нежной коже губами. Словно подсознательно опасался, что если прервёт поцелуй, позволит их губам разомкнуться, девушка вмиг начнёт громко возражать. Вот только какие-либо высказывания неудовольствия сейчас были самым последним, что могло бы мелькнуть в её сознании. Гермиона сама не заметила, как её собственные руки, взметнувшегося по предплечьям и, оценив не такие уже внушительные на первый взгляд, но достаточно сильные мышцы, скользнули вверх. Задержавшись на несколько мгновений на мужских плечах, сами запутались в мягких, светлых прядях. Гермиона не могла бы сказать наверняка, целовался ли Малфой в этой или прошлой жизни с кем-нибудь, обладавшей подобными ей кудряшками, но сама она ни разу не чувствовала подобную шелковистость. Сказать по правде, ни один из её прошлых романтических интересов или просто компаньонов на одну ночь не обладал такими мягкими прядями. Или Гермиона просто старательно выбирала своих мужчин, чтобы они даже отдалённо не напоминали Малфоя? И такое тоже было вполне возможно. А меж тем Драко слегка переместился, незаметно скользнув ладонями на бёдра, но не для того, чтобы забраться под юбку. Этим маневром заставляя Грейнджер перебраться к нему на колени, попутно усевшись верхом. Или это Гермиона сама, вопреки собственной воле переместилась именно в такое положение, удерживая лицо Малфоя в своих ладонях, а тот лишь ей позволил, попутно придержав? Гермиона не могла бы утверждать наверняка или говорить за Драко, но в случае себя была уверена: ей было сейчас безразлично. Каким-то образом сидеть верхом на коленях Малфоя, низом живота ощущая его возбуждение и одновременно прекрасно осознавая, что парень сдерживается изо всех сил, чтобы не позволить себе лишнего – все это было естественно и так правильно, как Гермиона не ощущала прежде ни разу ни в одной из реальностей. Как так вышло, что парень, которого Грейнджер никогда не считала для себя приемлемым романтическим интересом, на которого она ни разу не смотрела в этом смысле, даже наблюдая за его полётами на метле во время матчей по квиддичу, подходил ей идеально? А меж тем их поцелуй продолжался, и девушка чувствовала его горячие, сильные пальцы на своем бедре. По-прежнему не стремившиеся задрать подол, но однозначно дававшие понять свои истинные желания и те самые потребности, о которых они недавно говорили. И внезапно все ироничные шутки, которыми Гермиона пыталась подколоть Малфоя в разговоре, показались настолько глупыми и неуместными. А потом все вновь изменилось, и мир в одно мгновение перевернулся. Гермиона даже не сразу осознала, что причиной тому не стала потеря связи с реальностью или внезапный обморок. Просто одним гладким, непринуждённым движением Малфой перевернул её, опрокидывая на спину и одновременно оказываясь сверху. И она даже не ударилась головой о землю, приземлившись на спину: Драко придерживал её затылок в собственной ладони, чётко удостоверившись, что эта самая ладонь предотвратила любое соприкосновение головы Гермионы с твёрдой землёй. А ещё, каким-то образом она оказалась лежащей не на холодной и жёсткой поверхности и даже не на траве. Малфой умудрился успеть расстелить свою собственную мантию, и сейчас девушка ощущала спиной мягкую и дорогую ткань, явно зачарованную в дополнение ко всему прочему предоставлять прочную преграду между лежащим на ней человеком и твёрдыми или холодными поверхностями. Весьма предусмотрительно в отношении Гермионы в данный момент, хотя девушка затруднилась бы вспомнить, когда Драко умудрился эту самую мантию снять? Вроде, во время их обмена любезностями он все ещё был в ней, а потом его руки не покидали тело Грейнджер. Или всё-таки в какой-то момент покинули? Или не только Малфой инициировал этот поцелуй и поддерживал его своей волей? А сама Гермиона была намного более добровольным участником, чем изначально предполагала? Хотя чего уж греха таить, Грейнджер прекрасно отдавала себе отчёт: Малфой практически ничего сейчас не делал против её воли. Да, он был инициатором, да, он даже не скрывал, что намерен оказать напор и идти в атаку. Но и Гермиона не оказывала не только должного, но просто никакого сопротивления. А меж тем его прикосновений становилось преступно мало, ей внезапно хотелось чувствовать губы Малфоя не только на своих, но и ощутить их прикосновения другими участками кожи. Например, на сейчас внезапно напрягшейся и недвусмысленно предлагавшей саму себя для этих самых прикосновений шее. Или груди, выгнувшейся вперёд вместе с внезапно напрягшейся спиной, когда Гермиона, сама того не осознавая, прижалась к телу нависшего над ней мужчины, сжимая его плечи. Малфой на мгновение оторвался от её губ, вопросительно заглянув в самые зрачки и довольно отчётливо произнеся свой вопрос, одновременно являвшейся и утверждением. И все-таки, спрашивая разрешения. – Да? И не в силах бороться ни с его волей и желанием, ни с самой собой и собственными потребностями, а также одновременно чётко осознавая, что даёт разрешение на намного больше, чем просто поцелуи, Гермиона отчётливо выдохнула у самых его губ. – Да… А потом, едва заметно улыбнувшись – впрочем, без какого-либо намёка на превосходство – Малфой просто прижался губами к её шее. И вновь его прикосновения не были чрезмерно агрессивными или хозяйскими. Малфой не метил её, как свою собственность, и Гермиона была стопроцентно уверена: следов на её коже не останется. Он просто показывал ей, что может дать, одновременно доказывая, что её желания совпадают с его собственными. Лёгкий стон сорвался с приоткрытых губ, и хотя Гермиона и не выдохнула имя Малфоя на грани слуха, оба совершенно точно осознавали, что ни о ком другом она сейчас и думать не может. А губы Драко продолжали свое настойчивое путешествие вдоль кожи её напряженной шеи, сейчас исследуя и лаская ключицы. Успел ли Малфой расстегнуть пару пуговиц на её рубашке? Был ли галстук стянут его собственными нетерпеливыми пальцами, или Гермиона даже не одевала его этим утром? Сказать по правде, Грейнджер в этот момент не могла бы ничего утверждать наверняка. Внезапно поцелуи прекратились, и последний раз ласково мазнув по её коже в ложбинке, Малфой решительно отстранился. Гермионе заняло несколько мгновений, чтобы прийти в себя, а потом её глаза, наконец сфокусировавшись, доставили все ещё затуманенному мозгу факт слишком самодовольной ухмылки на губах Драко. Гермиона вмиг нахмурилась, пытаясь выровнять сбившееся дыхание и одновременно придать голосу строгие нотки. – Что? – Всё отлично, – промурлыкал ей в ответ Малфой, впрочем, не торопясь менять собственную позу. Хоть и слегка отстранившись, но не выпуская её из плена своих вытянутых в локтях рук, которыми он по-прежнему упирался в землю по обе стороны от девушки. – Просто мне кажется, что нам не помешает сейчас привести себя в порядок и поспешить на «Защиту». Если, конечно, мы оба не хотим объяснять Снейпу, почему выглядим так, словно на нас напала стая купидонов. – Малфой, а ты вот не слишком самоуверен? – начала возмущенную тираду Гермиона, но внезапно осеклась. В отличие от неё самой, чьи вещи Малфой практически не потревожил: сейчас Гермиона прекрасно помнила, что сняла галстук, когда выходила из замка, а несколько верхних пуговиц расстегнула тоже самостоятельно, гардероб Малфоя в данный момент находился в намного большем беспорядке. И Грейнджер была абсолютно уверена, что автором практически расстегнутых до пояса пуговиц на его рубашке был далеко не Малфой. Свидетельством чему ярче всего служили обе её ладони, все ещё прижатые к гладкой, бледной коже внутри этой самой расстегнутой рубашки. Поспешно убрав руки, Гермиона вывернулась из хватки Малфоя, хотя технически он её не держал. Она всего лишь находилась на земле, между его вытянутых рук. Впрочем, Драко ничего не сказал, когда рассерженно выдохнув: «Пусти», – Гермиона перекатилась набок и вскочила на ноги, поправляя одежду. И только потом вспомнила о наличии у себя волшебной палочки, наконец приведя свой внешний вид в безукоризненное состоянии магией, и поспешно убежала обратно к замку. И уже не обратила внимание ни на то, как с ухмылкой на лице, на этот раз содержащий совсем немного самодовольства и намного большую пропорцию добродушного изумления, Малфой проводил её ласковым взглядом и принялся приводить себя в свой обычный, идеальный вид. – Увидимся на уроке, – раздался ей вслед бархатистый, многообещающий голос, но Грейнджер уже не слушала. Гарри Поттер одарил её вопросительным взглядом и нахмурился. Впрочем, если друг что-либо и заподозрил, то решил промолчать, как и никоим образом не комментировать появление Малфоя, зашедшего в класс через несколько минут после Грейнджер и выглядевшего слишком самодовольным. Гермиона прекрасно знала, что друг всегда отличался особенной наблюдательностью, даже если нередко решал оставлять свои наблюдения при себе. Снейп сделал вид, что вообще не обращает внимание на всех вновь прибывших, и урок начался и прошёл без каких-либо приключений. За исключением, конечно, того факта, что едва прозвенел колокол, Гермиона сорвалась с места и скрылась в коридоре. И вновь Гарри лишь задумчиво проводил её взглядом.