Гарри Поттер и эффект бабочки

Последние несколько дней Гарри Поттер пребывал в состоянии задумчивости. Более того, он не просто был полностью погружен в свои мысли – на этот раз довольно невесёлые – ему ещё и не с кем было их обсудить. Конечно, даже в прошлой жизни в этом возрасте особых конфидентов у него не было. Во всяком случае, когда это касалось «дел сердечных». Как там ни крути, но Гермиона была девушкой, и поэтому некоторыми моментами поделиться с ней Гарри элементарно не мог. А его лучший друг Рональд Уизли во-первых, как когда-то подчеркнула сама Грейнджер, «обладал эмоциональным диапазоном чайной ложки», а во-вторых, обсуждать чувства и сомнения, которые вызывала в Гарри сестра самого Рона, Джиневра, Гарри не мог. И таким образом оказалось, что среди шумной и не скрывающей эмоции толпы Гриффиндорцев, Гарри в прошлой жизни оказался наедине со своими непонятными чувствами. А на этот раз благодаря их уникальным обстоятельствам единственной кандидаткой на роль конфидента была Грейнджер, но в данный момент именно она являлась причиной всех размышлений Поттера. Конечно, Гарри не мог бы сказать, что сейчас осуждал её. А если допустить, что выводы Малфоя о его лучшей подруге второй жизни были верными, а по всему выходило, что в отличие от Гарри, Драко Гермиону рассматривал именно как романтический интерес и девушку уже не первую жизнь, нужно было признать, что все было логично. Гермиона порядочно обожглась в прошлой жизни с Рональдом. И девушке не нужно было разжёвывать своему лучшему другу, чтобы он и сам пришел к правильным выводам: поведение шестого из Уизли, когда тот, узнав о её неспособности иметь детей, ушел к более «плодовитой» ведьме, ранило Гермиону в самое сердце. Рональд ведь тоже был ей другом, более того, точно так же, как и сам Поттер, он не смог защитить её тогда в Малфой-меноре. Как и не смог предотвратить другие проклятия Пожиратели смерти, которые потенциально вполне могли явиться причиной её состояния. Да и в конце концов, в семье Уизли было столько детей, что Рон вполне мог бы и пожертвовать собственными. Сам Гарри считал, что от Уизли бы не убыло, но ведь на момент их перемещения в прошлое Гарри тоже ещё не обзавёлся ребёнком. Гермиона никогда не высказывала свои чувства по этому поводу вслух и не делилась с другом, но Гарри совершенно не нужно было разжёвывать очевидное. Вывод напрашивался сам: если бы Рональд по-настоящему её любил и хотел быть именно с ней, а не видел в Грейнджер лишь перспективный генетический вклад для потомства, он бы остался с ней. Да и нужно было быть совершенно слепым все свое детство, чтобы в какой-то момент не осознать: Рональд изначально Гермиону, как романтический интерес, не рассматривал. Чего только стоили эти его слова на четвёртом курсе: «Гермиона, ты ведь девушка». Или когда он слишком очевидно пытался пригласить на Рождественский бал кого угодно, только не её. Потом была Лаванда Браун. Гарри не был слепым идиотом, на самом деле именно его наблюдательность и редкая прозорливость во многих вопросах стали причиной быстрого продвижения по служебной лестнице в Аврорате, и поэтому он прекрасно понимал: в паре Гермиона-Рональд инициатором являлась именно Грейнджер. В каком-то смысле Уизли стал её призом после войны в мире волшебников, словно она наконец добилась своего. Быть может, свой второй шанс на жизнь Гермиона действительно не хотела вновь потратить на отношения с волшебником, который не испытывал к ней романтического огня и в первую очередь был другом. Да и сам Поттер, как Гермиона прекрасно помнила, в прошлой реальности Джиневры, которая добивалась его все своё детство, особенно не держался. Когда оказалось, что они с Джинни хотят от жизни совершенно разных вещей, он абсолютно спокойно ушел из их хоть ещё и бездетной, но всё-таки семьи. Конечно, уже будучи взрослым мужчиной, перед их отправлением в прошлое Гарри всё серьёзно обдумал и для себя осознал, что в конечном итоге их цели с Гермионой совпадали практически полностью. От нелюбви различных высокосветских вылазок до тяги к спокойным семейным вечерам, которые Гарри зачастую проводил именно с Гермионой и её воспитанниками, Поттер вполне мог представить для них довольно спокойную и счастливую жизнь. В своих способностях удовлетворить её в постели Гарри совершенно не сомневался, ведь даже их поцелуй был вполне на высоте, хоть мир с ног на голову и не перевернул ни для одного из них. Но для себя Гарри уже решил, что это ему было не главное, а Гермиону, как романтическую или страстную натуру он никогда не воспринимал. Другими словами, Гарри когда-то пришел к заключению, что Грейнджер наверняка будет достаточно той любви, которую он может ей предложить. Да, не застилающую глаза пеленой страсти и умопомрачительную, но способную обеспечить тихое, семейное счастье. Давешние слова Малфоя полностью перевернули это восприятие Гермионы. Стоило только допустить, что Драко был прав, то все идеи Поттера разбивались вдребезги. Если на самом деле его подруга мечтала о романтических чувствах и страсти, как раз этого Гарри предложить не мог. Впрочем, разбив планы Поттера на совместную жизнь с Гермионой, Малфой чётко дал понять, что может предложить и самому Гарри намного лучшую альтернативу, чем практически брак по договорённости. И ведь действительно, не самая лучшая перспектива, хотя несчетное количество волшебников и простых смертных именно так проживали свою жизнь и считали себя вполне счастливыми и благополучными. Но быть может, если Малфой был прав в отношении Гермионы, он не так уж и сильно и ошибся в случае самого Поттера? Логика мгновенно отметила, что Гарри ничего не потеряет, если хотя бы выслушает точку зрения и предложения Малфоя. – Мистер Поттер? – внезапно раздался возле его плеча довольно мелодичный, но робкий девичий голос, и Гарри обернулся, палочка мгновенно в руке. И столкнулся взглядом с широко распахнутыми, синими глазами девчушки, младше его года на два. Зелёный галстук выдавал принадлежность к факультету Слизерина, а безукоризненный внешний вид – к аристократии. Более того, Гарри не мог бы сходу припомнить её имя, но чётко знал, что несколько раз видел её поблизости от Гермионы. Быстрым движением убрав палочку в карман мантии, он старательно придал своему лицу самое дружелюбное выражение, на которое был способен. – Чем могу быть полезен, – Поттер сделал небольшую паузу, совершенно не уверенный, как обратиться к девчонке, и в конечном итоге избрав остановиться на нейтральном варианте. – Мисс? – Астория, – широко распахнутые синие глаза, ещё мгновение назад отражавшие страх всех задержанных аврором из прошлой жизни, несколько раз моргнули, при этом сменив испуганное выражение на более спокойное. А мелодичный голосок перестал дрожать, вот только силу или настойчивость, присущие представительницам Гриффиндора, так и не обрел. – Астория Гринграсс, сэр. Вы учитесь на одном курсе с моей сестрой, Дафной. Она говорила, что если я хочу вам что-то рассказать, то могу передать. Конечно, я изначально собиралась поговорить с мисс Грейнджер, но почему-то не могу её найти. Поэтому решила обратиться к вам, мистер Поттер. – Можешь называть меня Гарри, – сделав усилие и сменив свою настороженную и готовую к нападению позу на более расслабленную, Поттер дружелюбно улыбнулся и несколько раз провёл рукой по траве рядом с собой, приглашая девушку присесть. Астория кивнула и опустилась на корягу в нескольких метрах и напротив от него. – Так что ты хотела? – Мистер Поттер… Гарри, – слегка споткнувшись о собственные слова и поспешно сама себя исправив, проговорила Астория. – Я бы никогда не осмелилась подойти, но в прошлом году Малфой попросил меня предупредить мисс Грейнджер, когда Дружина профессора Амбридж собиралась поймать вас, а мисс Грейнджер была такой вежливой и доброжелательной. В этом году все намного хуже. И об этом постоянно разговаривают в гостиной Слизерина. Особенно старшие ребята, ровесники Дафны. Они все постоянно говорят, что их родители собираются присоединиться к Тёмному Лорду, если ещё этого не сделали. А наш папенька не хочет, и даже думает на время уехать из страны. В общем, мне кажется, что вы должны об этом знать. Потому что отцы Нотта, Малфоя, Крэбба, Гойла… – Я понял, Астория, - перебил её Гарри довольно напряжённым и немного жёстким голосом. Впрочем, встретив взгляд ярко-синих глаз, Гарри осекся и добавил уже намного более мягким и дружелюбным тоном. - Спасибо тебе за то, что предупредила. – Я могу потом написать список всех, кто уже присоединился к Пожирателям. Дафна говорит, что я должна молчать, а отец ведёт себя, словно ничего не имеет против, но я против. Я не считаю, что кто-то достоин смерти только потому, что у него «не та кровь». Это неправильно. Да и вообще, как могут все магглорождённые волшебники быть хуже чистокровных, если мисс Грейнджер однозначно самая талантливая волшебница в Хогвартсе? А они все ведут себя, будто не знают, что многие магглорождённые возглавляют наши академические рейтинги на любом курсе. И ваша мама ведь тоже была магглорожденной… – Спасибо, Астория, – Гарри слегка нахмурился, продолжая тщательно изучать лицо девчушки. – Буду рад, если ты сообщишь мне все, что считаешь важным. Только, пожалуйста, не подвергай себя опасности при этом. То есть, не подставляйся. – Обязательно, Гарри, спасибо, – вскочив на ноги, Астория поспешила прочь, а Поттер задумался. Гарри совершенно ничего не помнил об этой девочке из прошлой жизни. Точнее, женщине, ведь большинство его знаний исходили именно из работы в Аврорате. Или почти ничего: он смутно припоминал, что Астория выскочила замуж за кого-то из их одноклассников. Сказать по правде, к этому моменту Гарри уже очень сильно сомневался, что мелкие подробности из прошлой реальности, даже если он их когда-либо и знал, все ещё оставались в его памяти. Слишком много времени прошло с момента перемещения, и для того, чтобы события в данный момент чётко и ясно присутствовали в его сознании, нужно было хорошенько поработать. И они с Гермионой постоянно именно этим занимались. Вот только приоритетом было удостовериться, что по-настоящему важные события и люди остаются в памяти, особенно все то, что им нужно было менять. Гермиона помнила больше, ведь в эту жизнь прибыла на пять лет после него. Малфой появился в этой реальности ещё позже, значило ли это, что он может знать дополнительные детали? Вероятнее всего, особенно если учесть, что о судьбах своих бывших однокурсниках и вообще выпускников собственного факультета он наверняка был осведомлён. Даже с той точки зрения, что у них было намного больше вероятности сталкиваться на светских раутах и различных мероприятиях. Да и знакомы семьями чистокровные были ещё с детства. Другими словами, если бывшие слизеринцы постоянно не всплывали в прошлый реальности в Аврорате по каким-то делам, большинство из них Гарри просто забыл. Например, любые детали взрослой жизни Теодора Нотта или Блейза Забини были довольно туманными. Оба практически исчезли с радаров Аврората, ни в чем не участвовали и наоборот, старались всячески убедить новую власть, что не хотят иметь ничего общего со старыми обычаями, мышлением и порядками. Но в результате Гарри не мог бы сказать, чем именно они занимались, женились ли, были ли у них дети. Быть может, Гермиона помнила больше: в конце концов, в какой-то момент она взяла себе на воспитание несколько волшебных детей. Могло ли что-то, связанное с ними, происходить в Хогвартсе? Вполне возможно, но сам Гарри элементарно не помнил. Даже деталей частной жизни своего извечного недруга, Драко Малфоя, на котором по утверждениям довольно многих друзей и знакомых Гарри для него «свет клином сошелся» ещё в детстве, припоминались с трудом. Кажется, Малфой женился, но на момент их перемещения в прошлое детей у хорька явно не было. Впрочем, как и причин за ним наблюдать у самого Гарри: в своей взрослой жизни в прошлой реальности Малфой буквально держался тише воды, ниже травы, и активно всплыл в их с Грейнджер жизни только в тот момент, когда и предложил изменить прошлое. Но даже если Гарри не поленился узнать кое-что о его личной жизни, он глубоко не копал. Проверил пару фактов, исключительно чтобы удостовериться, что они не попадут в очередную ловушку, и так называемый маховик времени на самом деле не является порт-ключом в темницу, и ладно. И в результате сейчас Гарри осознавал, что ничего сказать об этой девочке из прошлой жизни не может. Единственное, что почему-то вспомнилось: та самая Дафна, её старшая сестра и однокурсница Поттера и Грейнджер, уехала из Великобритании и вышла замуж за магглорождённого. Кажется, в какой-то момент Гермиона даже рассказала ему об этом, но почему информация всплыла в тренированном мозгу бывшего начальника Аврората, Гарри сказать бы не смог. Зато он прекрасно знал, у кого спросит при первой же возможности. Возможность предоставилась через несколько дней, когда они все втроём встретились в комнате потерянных вещей, как и договаривались предварительно. Конечно, ирония подобных обстоятельств не была утеряна ни на одном из них: Драко Малфой практически весь свой шестой год провел в этой самый комнате, настраивая исчезательный шкаф. Было только логично, что и в этой реальности они найдут комнате применение. – Итак, Малфой, что ты можешь мне рассказать про мисс Асторию Гринграсс? – тоном начальника Аврората процедил Поттер, ещё и скрестив руки на груди и всем корпусом откинувшись назад для пущего эффекта, едва они устроились в импровизированной комнате для встреч. Предоставленные диваны и кресла, стол, полки с книгами. Гарри очень сильно подозревал, что эти самые полки были связаны либо с библиотекой Хогвартса, либо тут сейчас были собраны все фолианты, которые студенты оставляли в комнате потерянных вещей на протяжении столетий. Во всяком случае, Гермиона при нем потребовала второе, и Гарри подозревал, что первое тоже было не исключено. – Астория? – Драко заметно побледнел, и Гарри машинально насторожился. Что-то здесь было не так, и тренированный аврор не просто это чувствовал всем своим нутром, но и отчётливо видел волнение Малфоя. – Ты на что сейчас намекаешь? – Лишь на то, что ты что-то от меня скрываешь, и я невооруженным глазом и без легиллименции вижу, что испытываешь чувство вины. Ты её там случаем не убил в прошлой жизни? Гарри прекрасно понимал, что сейчас использовал очередную тактику допроса. Выплёвывал самое невероятное обвинение, при этом рассчитывая, что подозреваемый, а в этом случае всего лишь собеседник, сейчас от шока выдаст правду. Конечно, Гарри даже и мысли не допускал, что его так называемые «обвинения» могут иметь хоть какую-то почву или отдалённо напоминать правду. Мысленно ухмыльнувшись: получи и распишись, хорёк, за поучительную лекцию на тему «чего хочет Грейнджер», Поттер достал из кармана фляжку с отменным коньяком из маггловского магазина и плеснул себе небольшую порцию в предусмотрительно предоставленные комнатой стаканы. – Ты прекрасно знаешь, что я не хотел смерти своей жены! Астория сама избрала сварить «зелье плодовитости», не глядя ни на какие предупреждения или возможные последствия, воспользовалась им, а меня поставила в известность уже после факта! – глаза Драко сверкали, а в голосе кипело возмущение. Поттер, до этого сделавший глоток коньяка, но не успевший его проглотить, поперхнулся довольно дорогой жидкостью, и в следующее мгновение янтарные капли фонтаном вырвались из его рта, разлетаясь в стороны. Малфой в прошлой жизни был женат на Астории Гринграсс? Его жена умерла в результате своей беременности? Как подобное могло пройти мимо Поттера? Конечно, ответ был очевиден: Аврорат не был поставлен в известность, потому что Аврорату не было никакой причины быть вовлеченным. – Драко, успокойся. Гарри тебя ни в чем не обвиняет и не применял на тебе легиллименцию. Просто выражение твоего лица мгновенно стало настолько виноватым при упоминании имени Астории, что не заметить этого Гарри элементарно не мог, – от внимания самого Гарри совершенно не ускользнуло, как Гермиона успокаивающе погладила Малфоя по его в этой реальности совершенно чистому левом предплечью, не изуродованному меткой. А тем временем Грейнджер уже обернулась к Поттеру, укоризненно качая головой, и довольно холодным тоном произнесла. – Гарри, ну зачем было провоцировать? Сколько можно напоминать, это тебе не допрос. Да, Малфой был женат на Астории в прошлой жизни. Как оказалось, на семью Гринграсс наложено кровное проклятье рода, в результате которого беременность имела для неё печальные последствия. – Ты хочешь сказать, закончилась смертью, – несколько ошарашено уточнил Поттер ледяным тоном, из которого не смог до конца скрыть полнейшего шока. – Да, – Гермиона пожала плечами. – Малфой ещё в прошлой жизни рассказал мне это во время министерского бала. Но обвинять его в смерти бывшей, – лицо Гермионы на мгновение приняло озадаченное выражение и, на мгновение запнувшись, она приподняла бровь и добавила. – Или будущей, в зависимости от того, как ты хочешь на это посмотреть, но жены, у тебя причин нет. И в прошлой жизни тоже не было, иначе бы ты это несомненно сделал. – Ты настолько следил за мной в прошлой жизни, Поттер, что сейчас, столько лет спустя после нашего перемещения, помнишь не только на ком я был женат, но и обстоятельства её кончины? Или вы тогда действительно расследовали смерть Астории? – глаза Драко подозрительно прищурились, и он покачал головой, словно не мог в это поверить. – Сказать по правде, удивлён, насколько же я занимал все твои мысли, и ты не спускал меня с радара, чтобы помнить подобное. Я более важные вещи, даже относящиеся непосредственно ко мне самому, уже начинаю подзабывать. А ведь я здесь намного меньше твоего. – Угомонись, – Поттер вздохнул и на этот раз придал своему лицу довольно серьезное выражение. – Я не только не помнил о кончине твоей жены, или кем она была в прошлой жизни, я вообще не мог вспомнить про эту Асторию Гринграсс ничего из прошлой реальности. Даже имя не навело бы ни на какие ассоциации, если бы Дафна не училась с нами на одном курсе. – Тогда с чего вдруг внезапный интерес? – по всему выходило, что Малфой ему поверил. Кивнув, он в свою очередь откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди и ожидая ответа Поттера. – Астория обратилась к тебе по поводу чего-то, – озарённая внезапной догадкой, Гермиона перевела на Гарри взгляд огромных, округлившихся глаз и машинально прижала к губам ладонь. – Поэтому ты поинтересовался. А попутно построил свой вопрос в лучших традициях техники брать шоком. – Ты не удивлена, – Гарри прищурился. – И явно намного больше помнишь о ней из прошлой жизни. Почему? – Астория была той, кто предупредил нас о надвигающейся облаве Дружины Амбридж в прошлом году. А до этого я обращала на неё внимание пару раз в этой реальности, потому что девочка вела себя слишком дружелюбно со мной. Ну и конечно, я помнила ее, как жену Малфоя из прошлой жизни. Я сталкивалась с ней несколько раз уже в Министерстве, и Астория действительно мне показалась очень милой. А ещё, она совершенно не придерживалась идей чистоты крови. Её ранняя смерть была досадна, всегда тяжело терять хорошего человека. – И у тебя уже было в планах разобраться, что за проклятье настигло Асторию, – Малфой с удивлением переводил взгляд с Поттера на Грейнджер и обратно. На этот раз заговорил избранный, но их тенденция понимать друг друга с полуслова и практически угадывать мысли и планы на самом деле была изумляющим зрелищем. – Почему бы и нет? – Гермиона пожала плечами. – Её сестру это проклятье не настигло. Было бы отлично каким-то образом предотвратить и её смерть. Астория действительно успела зарекомендовать себя, как чудесный маленький человечек. И не только в прошлой реальности. – Дафна в прошлой жизни вышла замуж за магглорождённого волшебника, – холодно процедил Малфой. – Родила детей, осталась здорова. В какой-то момент можно попытаться все это разгрести, конечно… - Но ты не собирался. Не так ли, Малфой? - задумчиво закончила за него фразу Гермиона. - Не совсем. Я просто предположил, что если Астория не выйдет замуж за меня, она будет в порядке. Как Дафна в прошлой реальности, - Драко пожал плечами. - Но разгадывать эту загадку в мои планы особенно не входило. - А точнее будет сказать, что «разбираться» ты не намеревался. Потому что даже на первый взгляд ясно, что для Астории избежать брака с тобой решением проблемы не станет, - Грейнджер одарила его задумчивым взглядом. - Проклятие ведь лежит не на роде Малфоев, а Гринграсс. Поэтому проблема с её стороны. - Хорошо, - Драко прищурился, но избрал кивнуть в ответ. Спорить не имело смысла. - Потом можно подумать, но не сейчас. Мне кажется, что у нас есть более насущные проблемы. Предлагаю перейти к ним. Или тебя все это не удовлетворило, Поттер, и остались ещё какие-то вопросы? – Нет, – Гарри отрицательно, хоть и без какого-либо видимого сожаления, пожал плечами. В конце концов, даже если по-настоящему он никогда Малфоя не подозревал, все-таки удостовериться и разузнать наверняка, просто на всякий случай, никогда не было лишним. – Вопросов нет. А более насущные проблемы, наоборот, в избытке. – Тогда давайте к ним и перейдём, – подытожила Гермиона, тем самым пресекая какие-либо дальнейшие потенциальные пререкания. Грейнджер действительно считала, что инцидент исчерпан. Даже Гарри Поттер со своей «бдительностью» и элементарной подозрительностью должен быть полностью удовлетворён.