***
Пробуждение ото сна получилось тревожным. Физически Анна чувствовала себя превосходно, а вот морально не было и тени спокойствия. Стало спокойно только в школе, и почему-то именно в тот момент, когда на глаза попалась новенькая. Из-за продолжительной дружбы во сне, мозг отказывался признавать, что Ребекка ей чужой человек. Фейт решила послать все к черту и на самом деле познакомиться с Майклсон. Может, если она увидит разницу между сном и явью, то все закончится. Брюнетка уже успела поднять руку, чтобы коснуться плеча Ребекки, как на её пути резко появилась Кэролайн. Девушка будто возникла с воздуха. Анна могла поклясться, что Форбс рядом не было и даже звук её приближающихся шагов не было слышно. А цоканье каблуков редко удавалось пропустить мимо ушей. — Мне показалось, или ты хотела заговорить с Майклсон? — в голосе Форбс звучал такой ужас, будто она застала Анну за расхищением могилы. — Ну, она же новенькая, разве не нужно проявить дружелюбие? «Сказала та, которая со своими одноклассниками общается лишь по необходимости.» — подумала про себя Анна. Ребекка на удивление не ушла, а так и осталась стоять в трёх шагах от них. — Не смей с ней общаться, — Кэролайн схватила брюнетку за руку и отвела к шкафчикам. — Не подходи, даже если позовет. На этот приказ Фейт лишь едва заметно улыбнулась. Похоже Барби, из-за длительного перерыва в общении совершенно забыла, как на Анну действуют запреты. И иногда она действительно прислушивается, если в этом есть смысл, но не тогда, когда они произнесены приказным тоном. — Почему? — Она ужасный человек, да её даже человеком назвать нельзя, — Анна вновь посмотрела на Майклсон. Блондинка развернулась к ним и с ухмылкой смотрела на Кэролайн. Ребекка не могла слышать их разговор, хотя если учесть слишком бурную реакцию Барби, то о содержании додуматься не так сложно. — Поверь мне, её нужно обходить десятой дорогой, она только и может, что использовать хороших людей. — То есть я в безопасности? — Анна! — не выдержала Кэролайн. — Обещаю не подходить к плохим людям, — устало выдохнув сказала Фейт. В этот момент Ребекка перестала на них смотреть и пошла дальше по коридору. — Правда? — брюнетка кивнула. — Может тогда соберёмся вместе? — Я подумаю, — нет, нельзя было отказаться, иначе Барби не отцепиться. — Отлично! — воскликнула Кэролайн. Едва Форбс отцепилась, Анна поспешила вслед за Ребеккой. Блондинка, неторопливым шагом направлялась к выходу из школы. — Впервые вижу, — без приветствия начала Фейт как только догнала Майклсон. — Чтобы девушка, вступившая в группу поддержки, была в одиночестве. — Мне с ними скучно, — честно ответила Ребекка, не останавливая шаг. — Почему ты ко мне подошла? — Я слышала столько плохого в твой адрес, что у меня нет сомнения: ты — прекрасный человек. Ребекка остановилась довольно улыбнувшись. — Кто-то обещал не общаться с плохими людьми. — Да, но они должны быть плохими для меня. Пункты в сделках всегда нужно уточнять до малейших деталей, — улыбка резко исчезла, лицо Ребекки моментально помрачнело. — Я сказала что-то не так? — Нет, просто фраза знакомая, — Майклсон быстро скрыла свои эмоции. — Не бери в голову.Часть 6
5 июля 2021 г. в 00:00
Следующие два дня Анна пролежала дома. У неё началась чертова ангина, во всяком случае, именно так она оправдала непривычно сильную боль в горле. Первый день она могла говорить лишь шёпотом, а пищу есть только в жидком виде. К счастью на следующий день голос вернулся, но глотать все ещё было сложно. Мамины «лекарства», как всегда, работали безотказно. Несмотря на то, что она медсестра, Фейт не могла вспомнить ни разу, когда получала от мамы таблетки. В основном она всегда готовила настойки и чаи.
— Анна, — постучав, женщина вошла в комнату дочери. — Я не смогла отказаться от ночной смены, поэтому оставляю тебя на отца. Но если станет хуже, сразу же звони мне! Договорились?
Внешне она была копией матери: те же черные глаза и волосы, разве что тон кожи немного темнее. А вот характером, ни единого совпадения. Она слишком правильная, отец же, спокоен как удав и почти на все закрывает глаза. Наверное, пофигизм — это единственное, что передалось по ДНК, за исключением внешности.
— Я чувствую себя хорошо, завтра пойду в школу. А единственное, зачем мне понадобится звать папу — просмотр фильма ужасов! — с небывалым энтузиазмом закончила девушка.
— Никакого телевизора, все что тебе сейчас нужно — это здоровый сон. Если утром все ещё будет плохо, не смей идти в школу. И, — она подошла к кровати и поставила рядом на тумбочку чашку. — Я заварила его специально для тебя. Выпей пока горячий.
— Я эту гадость пью уже два дня…
— Это была не просьба, — строго перебила её мама.
— Прости, разумеется тебе знать лучше. Сейчас выпью, — мило улыбнувшись, брюнетка взяла в руки чашку.
— Вот и умница, — убедившись, что дочь сделала глоток, женщина покинула комнату. Едва за ней закрылись двери, на лице Фейт появилось отвращение.
Кактус — было единственным живым существом, что выжило после заботы Анны. И по совместительству единственным растением в комнате. О том, что это второй за год, девушка старалась не думать. Она уже приняла как факт, что живые существа возле неё долго не живут.
Удачно полив растение маминой жижей, Фейт со спокойной душой легла спать. Она достаточно пила эту гадость, к тому же пить горячее при ангине немного странное решение.
Сон пришел моментально, она сразу же провалилась во тьму, однако странное чавканье совсем рядом, заставило открыть глаза. Первое, что увидела Анна, был каменный потолок. При резком пробуждении зрение конечно может быть неточным, но не настолько же, чтобы показывать совершенно другую комнату. Она медленно повернула голову в сторону звука. В сантиметре возле неё лежала девушка. Судя по количеству ран и её безжизненному виду, не сложно догадаться, что ей опять снятся трупы.
Анна попыталась подняться, однако не было сил даже пошевелить рукой. Горло болело с новой силой, руки были покрыты такими же ранами, что и у лежащего трупа рядом.
— Пусть Люсьен придумает куда девать тела, — это был голос Кола безусловно. — Не хочу этим заниматься.
Один из них встал на ноги и теперь Анна была уверена, что перед ней стоит Майклсон.
— Коул… — она сама едва слышала свой голос, но к счастью вампир обратил на неё внимание.
Он резко оказался над Фейт, прищурив глаза Кол внимательно осмотрел девушку, задерживаясь на ранах.
— Что там? — за его спиной оказался Элайджа. — Она была мертва, я уверен.
— Мара? — медленно произнес младший Майклсон, несмотря на недоверие в глазах.
— Неа…- Анна набрала в лёгкие больше воздуха. — Иисус решил воскреснуть. Почему мне так хреново?
— Потому что кто-то не явился на урок под названием: в какие трупы нельзя перемещаться, — Кол зачем-то укусил свое запястье и прежде чем Анна успела спросить, прислонил свою рану к её губам. — Открой рот и пей, — это командный тон был почти идентичен с тоном Клауса. Ему было сложно отказать. Кровь было пить непривычно, отвращение не было, но и позитивного в этом мало. Однако чувство боли начало пропадать. — Наша кровь лечит раны.
— Ты только что произнес: «Мара»? — где-то рядом крикнула Ребекка. Анна не видела, она закрыла глаза, наслаждаясь чувством исцеления.
— Это невозможно, — возразил Элайджа.
— Полностью согласен, она мертва, — а вот услышав голос Клауса, Анна резко открыла глаза.
— Манок вселяются в мертвые тела, — довольно улыбнулся Кол. — Им не дано видеть прошлое или будущее, но они могут переноситься в тела людей, которые умерли задолго или перед их рождением. Самое главное — это найти свою связь. Где тебя носило тридцать лет? — удостоверившись, что раны зажили, Майклсон убрал свою руку и встал на ноги.
— Я тут как бы, только что от укусов, которые судя по всему нанесли вы. Может не будем начинать разговор с претензий?
— Конечно, как ты себя чувствуешь? — с притворно милой улыбкой начал парень. — Где тебя носило? — и снова на лицо вернулась злость и недоверие.
— Мара? — все же переспросила Ребекка. А едва Анна кивнула, бросилась обнимать, повалив на пол. — После того, что сделал Майкл, я и не надеясь тебя увидеть.
— А что со мной сделал Майкл? — взгляд Фейт моментально метнулся на Никлауса. Что же его отец должен был сделать с её телом, что это полностью затмило убийство.
— Ты не помнишь своей смерти? — удивленно спросила блондинка, отстранившись.
— А как я умерла? — аккуратно уточнила девушка, поднимаясь на руках.
— Отец убил тебя и нашу мать, — заявил Элайджа. Анне пришлось приложить усилия, чтобы не посмотреть на Клауса.
— И всю деревню, — добавил Кол. — Никлаусу чудом удалось спастись.
— Теперь он хочет убить Клауса, — продолжил Элайджа. — А так как мы стали на сторону брата, то и нас.
— Бедненький, — без каких-либо эмоций протянула Анна, смотря на Ника. — И за что он так? Ты же этого не заслужил.
— То есть ты не помнишь, как умерла? — уточнил Элайджа.
— Последнее, что я помню, как искала Коула в лесу. Я опоздала, да? — с улыбкой спросила Фейт.
— Не сильно, — отмахнулся первородный. — Лет так на тридцать — мой любимый срок ожидания. Как ты об этом узнала?
— Сердце подсказало. В любом случае я рада, что не помню смерти, — она вновь посмотрела на Клауса. — Уверена, она была очень болезненной.
Кто-то постучал, и в комнату вошёл молодой парень, по виду он на год или два старше Анны. Брюнет вполне спокойно посмотрел на трупы, а вот вид Фейт почему-то вызвал удивление.
— Вы не настолько голодны?
— Я правильно понимаю, — решила уточнить девушка, прежде чем отправлять незнакомца в статус «сволочь». — Ты спрашиваешь почему меня не съели?
— Ну фактически тебя съели, — напомнил Кол.
— Спасибо, а то я уже забыла в каком состоянии очнулась…
— Хватит, — скомандовал Элайджа. — Думаю будет лучше если Люсьен расскажет Маре в чьё тело она попала. А мы пока уберём трупы.
— Почему мы? — недовольно простонал Кол.
— Если Мара будет вести себя подозрительно — это привлечет внимание, а оно нам не нужно. Я логично распределяю время.
— Я согласен с Элайджей, — сказал излишне молчаливый Клаус. — Пусть Люсьен её забирает.
— А мне никто ничего не хочет объяснить? — спросил парень, так как искренне не понимая, что происходит.
— Это, — Ребекка помогла Анне встать. — Дорогой нам человек. Ну точнее в ней сидит дорогой человек, — если до этого Люсьен был просто удивлен, то сейчас он смотрел на девушек с ужасом. — Это сложно объяснить. Просто расскажи Маре в чьем теле она сейчас живёт, со всеми особенностями. И договорись, чтобы она стала моей личной служанкой.
— Сделаю все возможное, — немного заторможено промямлил парень, все ещё пытаясь осознать сказанную информацию.
Прежде чем уйти Анна бросила убийственный взгляд на Никлауса, который и вовсе не выпускал девушку из поля зрения.
— Меня зовут Люсьен, — он попытался улыбнуться, однако уголки его губ дрожали. — Твоя одежда вся в крови, поэтому сначала найдем тебе во что переодеться.
— Что это за место?
— Замок Графа де Мартель на юге Франции. Я слуга, которому поручено приветствовать гостей. Так я и познакомился с Майклсонами. В один день, сопровождаемые мною гости подверглись нападению с их стороны.
— И что было дальше?
— Предложил им надеть одежду убитого графа, чтобы они могли проживать в замке и скрыться на видном месте. Я был напуган, и по-правде говоря, только когда привел их к замку, понял, что сделал.
— Но сейчас ты не выглядишь напуганным, — подметила Анна.
Для человека, который «убирает» за монстрами, он выглядит уж слишком спокойно. Будто это в порядке вещей, и происходящее никак его не тревожит.
— Граф, настоящий монстр, — будто прочитав её мысли, ответил Люсьен. — Он мучает людей, убил моего отца, за не состояние выплатить долг. Майклсоны вынуждены быть монстрами, но в сравнении с людьми, которые ими стали добровольно — они хорошие. К тому же, меня восхищает их сила, скорость, — парень говорил это с нескрываемым восхищением. Почему-то невольно проскочила мысль, что таких первых превращают в себе подобных. — Поэтому при графе старайся молчать и даже головы не поднимай. У него двое детей: Аврора и Тристан. У них такой же жестокий нрав, поэтому их тоже лучше обходи. Твоё имя Мария. Ребекка назвала тебя Марой и как-то странно охарактеризовала, я вообще ничего не понял.
— Я ведьма…
— Как мать Никлауса? — перебил парень. Но это не было грубостью, больше походило на детское любопытство.
— Нет, я другой подвид. Моя душа может перемещаться в тела мертвых.
— Значит ты очень сильна?
— Нет. Скорее я как белая ворона.
Люсьен привел Анну в свою каморку, потому что комнатой это было невозможно назвать. Здесь вмещалось лишь подобие кровати, потому что это была просто куча сена, накрыта покрывалом. И стул, который судя по виду, прожил уже долго и если на него сесть, то сломаешь.
Если прошлый раз Анна жаловалась на одежду, то этот раз хотелось промолчать. Подобие платья имело грязно-серый цвет. Оно было изношено, а если внимательно присмотреться, можно было заметить несколько швов. В фильмах одежду средневековья явно романтизируют. Она может только вызывать слезы обречённости.
— Не знаю, как выглядит Ад, но их униформа мне уже известна.
— Все не так плохо, — говорит парень в зелёной тунике, которая на вид намного лучше. — Здесь есть миска с водой и полотенце, ты пока приведи себя в порядок, а я скоро вернусь.
По логике, вода должна быть прозрачна, — эта же, имела сероватый оттенок. Такое чувство будто цвет этого сна — именно серый. В такие моменты засохшая кровь кажется вполне нормальной вещью, от которой нет желания избавляться.
За надбитой миской что-то блестело. Это оказался небольшой нож. Деревянная ручка и метал, ничего более, однако заточен он был хорошо.
Дверь сзади вновь открылась, выводя Анну из размышлений.
— Люсьен, — не поворачиваясь начала девушка. — Можешь помочь мне снять это подобие платья. Я без понятия как оно снимается, — просто разрезать ножом и без того уже испорченную одежду казалось не такой уж и плохой идеей.
— Полагаю через голову, — этот голос не принадлежит милому брюнету с хвостиком.
Анна резко повернулась к Майклсону, спрятав правую руку с ножом за спиной. В её глазах он не видел страха, напротив, нескрываемое раздражение и прожигающий взгляд.
— Почему ты не рассказала правду? Думаешь, сможешь меня шантажировать?
С каких пор Никлаус стал параноиком?
— Я не вмешиваюсь в дела семьи, — закатив глаза, пояснила Фейт. — Ты бы это знал, если бы позволил сказать хоть слово! — мнимое спокойствие не продлилось долго. Обида и злость начали переполнять её. — Я против убийства членов семьи, но пусть мне этого не понять, у тебя были причины. Поэтому пусть твоя семья винит во всем отца, который и так был козлом, чем любимого брата. Но ты хоть представляешь какая это болезненная смерть? Что я тебе сделала?!
— Была свидетелем, — совершенно спокойно ответил Никлаус. Он пристально смотрел на неё. Как кончики пальцев начали подрагивать, слышал, как ускорился пульс, но не от страха. Его в ней нет. Одна злость, одна ярость.
— Запомни: обиженная девушка хуже всякого убийцы.
— И что же ты можешь сделать?
— В прошлой жизни мне казалось ты особенный, — Анна сделала шаг вперёд. Она говорила спокойно размеренно. На вид казалось, что Фейт за секунду обуздала в себе бурю эмоций, но это была лишь маска, Клаус слышал, как оглушительно бьётся её сердце. — Сочетающий в себе редкую силу и доброе сердце. Мне казалось, — снова шаг. — У нас даже шрамы похожие. Не сразу, но все чаще в моей голове стала мелькать мысль, что мы могли бы стать хорошими друзьями. Ты у меня почему-то ассоциировался с чертом. Однако сейчас я вижу, что ты настоящий козёл, — девушка со всей силы пырнула вампира ножом в живот. Он зашипел от боли, но не более того.
— Это меня не убьет, — он даже не взглянул на нож, все так же, не разрывая зрительного контакта с Анной.
— Мне не нужна твоя смерть, — девушка провернула нож. — Хочу, чтобы ты хоть отдаленно испытал ту же боль.
— Справедливо, — Ник с силой сжал её запястье, казалось сейчас прозвучит треск костей. Она не то что за рукоять держаться, даже пальцем пошевелить не могла. — Но, если ещё раз выкинешь что-то подобное, — отпустив руку Анны, Майклсон вынул из себя нож. — Я повторю твои действия, и ты снова испытаешь на себе все прелести смерти, — он говорил это подчёркнуто вежливо. В любой момент его лицо могло исказиться от черт чудовища, при этом не меняя милой улыбки.