Семь смертей

      Кок понемногу приходил в себя. По крайней мере, так говорил Чоппер. Свежий морской воздух благоприятно на него повлиял; после целого дня отдыха, он уже снова крутился на кухне, и всё вернулось на круги своя, более или менее.       Если он и вёл себя чуть более обходительно с Нами и Робин, и если сердечки в его глазах казались ещё нежнее, то, должно быть, потому, что он так соскучился по ним за эти три дня. У Усоппа уж точно не было причин жаловаться: в меню внезапно появились его любимые закуски, даже несмотря на то, что кок подавал их со своим обычным безразличием. Никто не спрашивал, зачем Чоппер каждый вечер уводил Санджи в мужскую каюту, пока остальным приходилось убирать на кухне. Доктор настаивал, что бинты нужно менять ежедневно, чем Санджи был явно недоволен. Раны заживали хорошо, почти не оставляя шрамов, но Чоппер был непреклонен.       Чоппер немного знал о произошедшем; Санджи доверял врачу, хотя Зоро не был уверен, что Чоппер узнал со слов кока, а о чём догадался сам. Если уж на то пошло, он даже не знал, сколько из всего, что случилось помнил сам Санджи. Тяжело было наблюдать за тем, как он крутился вокруг девочек или колдовал над своими кастрюлями и сковородками, и вспоминать, как всего пару дней назад, там, при холодном ветру, на балконе, он едва не…       Но теперь их обдувал тёплый морской бриз, и он уже не выглядел таким бледным. И если в первую ночь караула Санджи взял с собой наверх бутылку, что ж, Зоро и сам частенько проводил ночную вахту в её компании. Ночи на Гранд Лайне бывают весьма холодными. Правда, обычно вкусы Санджи тяготели к хорошему вину или бутылке бренди из собственных запасов, а вовсе не к дешёвому рому, и обычно он всё-таки не выпивал всю бутылку так быстро, что большая часть ужина в итоге оказывалась за бортом. Но было всё равно довольно поздно, и почти все уже спали. Робин помогла ему дойти до дивана в каюте парней, а Зоро стал вместо него на вахту, и даже если на утро завтрак немного припозднился, никто не осмелился жаловаться на это невыспавшемуся и крайне вспыльчивому коку.       Порой Зоро ловил на себе пристальный взгляд Санджи — и не он один. Временами он долго смотрел на кого-нибудь из команды, обычно в те моменты, когда все были слишком заняты, чтобы заметить. И взгляд был странный, будто он сомневался в том, что видел, но лишь на секунду или две. Затем он резко мотал головой и возвращался к своим делам. Зоро был почти уверен, что никто кроме него это не заметил, или, по крайней мере, не придал этому никакого значения. Даже после того, как, придя на обед, они обнаружили Санджи перед плитой с отсутствующим выражением лица; он не отреагировал даже когда Нами позвала его по имени.       Но стоило Луффи отпихнуть его в сторону, чтобы дотянуться до куска мяса на сковородке, как Санджи немедленно шмякнул его ложкой и сказал подождать. Ужин прошёл так же шумно, как и всегда. Следующее утро Луффи провёл в кают-компании, что было не так уж необычно; кухня была его излюбленным местом на корабле после носовой фигуры, но Санджи на удивление спокойно отнёсся ко вторжению на свою поварскую территорию. Возможно, Санджи просто наготовил столько ирисок, что у капитана буквально слиплись зубы, а, может, он просто хорошенько впечатал его в стену, чтобы тот сидел тихо. В любом случае, к вечеру взгляд кока уже не был таким отстранённым, и всякий раз, когда Зоро мельком на него смотрел, он кружил вокруг Нами и Робин, пытаясь им угодить.       Чуть позже, когда Чоппер менял Санджи бинты, а Луффи с Усоппом плескались друг в друга мыльной водой вместо того, чтобы мыть посуду, Зоро отыскал Нами в её комнате и безо всяких объяснений спросил:        — Скажи, та птица, которая приносит тебе газеты, она же может доставить письмо?       Нами кивнула.       — За определённую плату — да.       — В Ист Блю?       — Ну да…       — Хорошо, тогда завтра можешь передать ей вот это?       — О-о-о, а что там? — Нами бросила взгляд на конверт в его руке и хитро улыбнулась. — Ты что-то скрываешь от нас, Зоро? Тебя дома ждёт девушка?       — Нет.       Нами надула губы.       — Ну вот, прощайте сплетни. Так как ты собираешься за это платить? Экспресс-доставка до Ист Блю стоит денег.       — Я буду тебе должен.       — С утроенными процентами, как обычно.       Зоро повёл плечами, кивая.       Её глаза удивлённо расширились.       — Если это не любовное послание, — она ловко выхватила письмо из рук Зоро, — тогда что в нём такого… — она запнулась и присмотрелась к коряво написанным словам на бумаге. Когда она снова подняла на него пристальный взгляд, игривости в нём уже не было. — «Барати»? Зоро…       — Просто отправь и всё, — сказал он.       Нами не сразу ответила, рассеянно теребя в пальцах уголок конверта. Наконец она сказала:       — Я не возьму с тебя денег, но попрошу кое-что.       — Чего ты хочешь? — спросил Зоро с подозрением.       — Расскажи мне, что случилось на том острове.       А ведь она сдержит слово. Но его долг и так уже слишком велик, так что эта сумма едва ли что-то значила.       — Могла бы просто спросить у кока. Ты же знаешь, он не сможет тебе отказать.       — Знаю, — сказала Нами. — Поэтому и не спрашивала.       — Это уже неважно, — ответил Зоро. — Остров далеко позади. Всё закончилось, и он выжи… он в порядке, — он постучал пальцем по конверту. — Буду должен. Если придёт ответ, передай ему, хорошо? — он поспешно вышел, пока она не начислила плату и за это.       Нами больше не расспрашивала, и всё снова шло своим чередом. Жизнь на борту корабля требовала определённой рутины, чтобы как-то компенсировать непредсказуемость самого моря, и Зоро был рад к ней вернуться, за одним исключением. Он начал активно избегать Санджи. Что само по себе было рутиной, но обычно он просто не мог спокойно дремать, пока кок громко выслуживался перед девушками. Зоро не говорил ему об этом: Санджи непременно бы обиделся, а спать вопреки пинкам кока было ещё труднее.       Однако Санджи не нападал на него, во всяком случае, не ногами, и Зоро давно не слышал от него привычных оскорблений. Его подход был более хитрым: то он требовал, чтобы Зоро пришёл чистить картошку, то подходил к нему, пока он упражнялся, и молча курил в стороне, выжидая. И весьма терпеливо.       Вскоре Зоро пришёл к выводу, что кок просто хотел поговорить с ним наедине. Как будто мыслями он всё ещё был в том проклятом храме, где больше никого и не было, и, очевидно, будь он в здравом уме, Зоро был бы последним, к кому Санджи обратился бы со своими переживаниями. Поэтому Зоро вежливо решил проигнорировать его временное помутнение рассудка: он старался всё время быть рядом с кем-то из команды, не обращал внимания на его просьбы помочь на кухне, а когда ничего уже не срабатывало, демонстративно шёл спать. И при этом удивляясь, когда очередным утром кок не разбудил его с пинка.       Прошла неделя с тех пор, как они покинули Сатву. По какой-то причине Зоро проснулся ещё до рассвета. Небо снаружи имело тот же тусклый серый оттенок, что и море. Он поворочался немного и заметил, что остальные по-прежнему крепко спали — все, кроме Санджи, чей пустой гамак покачивался в ритм волнам.       Но на вторую вахту должна была заступить Робин.       Ворча про себя, Зоро потянулся, слез с гамака и пошёл на кухню, по пути потирая сонные глаза. Санджи сидел спиной к двери и перебирал продукты в холодильнике, держа в руке список, а в зубах — зажженную сигарету.       — Как-то рановато для пересчёта запасов, — прокомментировал Зоро.       Ответа он не получил.       — Можешь не волноваться, что Луффи придёт за ночным перекусом. Он ещё спит.       Санджи напрягся и метнул взгляд через плечо.       — Все ещё спят?       — Парни — да.       — С ними всё в порядке?       — А? — отсюда Зоро не видел лицо кока, но его голос звучал сдавленно. — Мы одни, посреди спокойного участка моря, с чего бы им не быть в порядке? — ему не нужно было видеть глаз Санджи, чтобы почувствовать на себе его изучающий взгляд.       — Робин-тян сейчас на вахте, — пробормотал кок, судя по всему, сам себе, — а Нами-сан пока спит…       — Ты что, опять подглядывал за девочками? Вот они обрадуются, когда узнают.       — Нет, не подглядывал, — сказал Санджи; в его голосе не было и следа прежнего запала.       — А как это по-твоему называется? Шпионил?       — Всё не так, как ты думаешь, тупой ты мечник, — а вот этот раздражённый тон мечник легко узнал.       — А, хочешь сказать, это… как там он называется… вуайеризм?       Санджи выпрямился и повернулся лицом к Зоро, скалясь.       — Если хочешь знать, — процедил он, — просто спроси.       — Я ничего не хочу знать, — после этого Зоро стоило просто пойти досыпать или тренироваться, раз он уже встал. Но вместо этого он задержался в дверях кухни и добавил: — Знаешь, если б ты просто заплатил Нами, она бы не прочь была…       То, что Саннджи прорычал в ответ невозможно было разобрать, но удар, нацеленный мечнику в голову, говорил сам за себя. Зоро блокировал его рукой, и Санджи крутанулся, махнув другой ногой ниже. Зоро увернулся, тут же принимая стойку, и это имело смысл; это то, чего, в отличие от прошлой недели, у него не было причин избегать. Пока все на корабле спали, никто не мог им помешать; даже готовить завтрак было ещё рано. Никаких тебе отвлечений, только открытое море и чистое небо на горизонте. Ботинок Санджи с треском врезался в ножны, которыми Маримо отразил очередной удар, но в следующую секунду он попал Зоро по рёбрам, и только эти звуки имели значение. Санджи даже не сыпал ругательствами, полностью сосредоточившись на поединке.       До тех пор, пока не Зоро пригнулся, уворачиваясь от атаки, после чего вскинул руку и, перехватив кока за шею, повалил его на спину. Однако вместо того, чтобы моментально кувыркнуться обратно на ноги, Санджи схватил ртом воздух и скривился от боли. Зоро застыл на месте. Он и забыл, что прошлым вечером Чоппер снял бинты.       — Извини, — пробормотал он. Прошла всего неделя, и в свете раннего утра круги под глазами Санджи были всё ещё заметны; они не сошли, потому что кок не спал по каким-то дурацким причинам. — Я не хоте… — он машинально подал руку, и Санджи протянул свою, чтобы ухватиться.       Но внезапно тоже замер; Зоро увидел недоумение, промелькнувшее на его лице, и в тот же момент осознал, что только сделал. Он начал отстраняться.       Он лишь успел заметить, как рот Санджи растянулся в коварной усмешке, затем кок крепко схватил за его за руку, откинулся назад и резко взбрыкнул обеими ногами. Зоро закашлялся; удар выбил весь воздух из его лёгких, и он отлетел назад, врезавшись спиной в стол, так, что аж в глазах потемнело.       К тому моменту, как он проморгался и сел посреди обломков стола, Санджи уже уселся на пол, скрестив ноги, и зажёг ещё одну сигарету.       — Усопп снова будет ругаться, — отметил он, сбивая пепел на проломленный стол. — Осторожнее надо.       — Сам виноват! — Зоро потёр затылок и тут же об этом пожалел. Ну хоть крови не было.       Санджи глянул на него с сомнением.       — Сотрясения нет? А то не хватало ещё и Чоппера разозлить.       — Ага, и не говори, — ушиб болел не больше, чем прочие синяки. — Всё нормально, — немного запыхался, но Санджи даже больше.       — И кому это сил не хватит, а? — пробормотал он, попыхивая сигаретой. — Опрокинул тебя на раз-два, Маримо.       Зоро уклончиво буркнул что-то в ответ, а потом спросил:       — Ты это помнишь?       — Помню? С чего бы мне не… неважно. Да. Я помню всё: от первой смерти и до того момента, как я стоял на том камне перед водопадом. Всё.       — Даже… — Зоро с трудом подобрал слова. — То, чего не было?       Санджи глубоко выдохнул и покрутил в пальцах горящую сигарету.       — Знаешь, как бывает, — сказал он тихо, — когда ты спишь, и сон кажется совершенно реальным? А потом ты просыпаешься, и ты помнишь этот сон, помнишь, что верил во всё, что в нём происходило, но не можешь понять, как ты вообще мог поверить в такой бред?       — Э-э… — Зоро нахмурился. — Наверное. Знаю.       — Так вот это вообще не то, — Санджи подтянул к себе ноги, небрежно сложив руки на коленях. — Когда я сплю… чёрт, да даже когда не сплю. Я думаю об этом, и оно реально. Даже когда я знаю, что это неправда. Возможно, с галлюцинациями всегда так. Единственный, кто может меня убедить… — его взгляд скользнул в сторону Зоро, но тут же метнулся в сторону. Сцепив зубы, он резким движением затушил сигарету об пол и встал на ноги. — Забудь.       Зоро тоже поднялся.       — Постой, ты же не…       — Ты не хочешь слышать, тебе плевать, забудь об этом, — Санджи выкинул сигарету в раковину, достал новую и зажёг, бросив спичку вслед за окурком. Он взял её в зубы и наклонился подобрать упавший список. — Иди поспи, Зоро. Завтрак будет не меньше чем через час. Ещё есть время выспаться.       — Санджи.       — Знаешь, когда-то я думал, что ты даже не знаешь моего имени, — пробормотал Санджи. Он разгладил слегка помятый листок и открыл морозилку.       Зоро тут же захлопнул дверцу рукой и придавил её ладонью, не давая снова открыть. Санджи дёрнул за ручку, затем перевёл сердитый взгляд на Зоро.       — Сейчас слишком рано для этого дерьма, идиот ты мускулоголовый.       — Ага, — согласился Зоро. — А ты, должно быть, уже давно закончил проверку — там не так уж и много всего. К тому же, ты и так всегда знаешь, сколько у нас чего есть.       — Никогда не мешает перепроверить. Особенно с Луффи на борту.       Зоро не сдвинулся с места. Санджи отпустил ручку дверцы и отступил назад. Он тяжело дышал, и их драка не имела к этому никакого отношения.       — Что ты хочешь услышать? Какой я, на самом деле, слабак? Хочешь, чтобы я рассказал, насколько для меня всё это по-прежнему реально… я смотрю на них… на Чоппера, или Нами-сан… на любого из них, и спрашиваю себя: не сон ли это? А потом, когда засыпаю, всё по новой. Всего лишь сон, но когда просыпаюсь, и если тебя… и если их рядом нет…       — Вот такой я слабак. Сейчас уже немного лучше, когда-нибудь, наверное, и вовсе пройдёт, но поначалу… что, хочешь, чтобы я сказал, как поначалу мне не хватало сил даже поверить в реальность? И единственный, в чьей всамделишности я не сомневался…       — Никакой ты не слабак, — сказал Зоро с большим пылом, чем от себя ожидал; он и сам не знал, почему так вышло. — Я никогда такого не говорил.       — Ты думал, что мне не хватит сил довести всё до конца.       — Это не значит, что ты слабак.       — Тогда что, чёрт возьми…       — То, что в мире есть что-то сильнее тебя, не значит, что ты слабый, идиот, — прорычал Зоро. — Может, мне бы тоже не хватило сил, будь я на твоём месте.       Санджи не нашёлся, что ответить. Слова застряли у него в горле, и он лишь молча смотрел на Зоро. Кто ж знал, что честность может быть острее клинка.       — Кроме того, — сказал Зоро, — тебе хватило сил. Довести всё до конца, в смысле. Ты и без меня с этим справился.       Санджи затянулся сигаретой и отвернулся, чтобы выдохнуть дым. Не глядя на него, он сказал:       — Давай. Спрашивай уже.       — Что спрашивать?       — Мне откуда знать? Но я вижу по твоим глазам — в них какой-то вопрос. Я об этом и пытался у тебя узнать.       Не знаю, о чём ты вообще говоришь, хотел сказать Зоро, но не стал, потому что понял, что всё-таки знал, и довольно давно. Однако подобрать слова оказалось сложно, и он не стал бы даже пытаться, если бы Санджи своим взглядом не бросил ему вызов.       — Под конец, там, у водопада. Ты сказал… ты всё ещё верил в её ложь, про то, что случилось со всеми. Я сказал тебе, что это неправда, но ты не поверил.       Санджи кивнул.       — Тогда зачем ты нырнул? Я кричал тебе, но если ты мне не верил, то почему просто… — он вспомнил мрачное лицо верховного жреца, и на мгновение вновь ощутил морозный горный ветер, чуждый их тёплой кухне. — Так почему? Что ты вспомнил? Олл Блю?       — Я бы тоже так подумал, наверное, — Санджи вынул сигарету изо рта, с интересом разглядывая огонёк на конце, словно в нём скрывалась какая-то истина. — Может быть, мне стоило про него вспомнить. Только вот… я не вспомнил. Я больше о нём не думал. Олл Блю всё ещё где-то там, я знаю. И я обязательно найду его. Когда-то раньше ничто не могло отнять у меня эту мечту. Но… — он посмотрел на Зоро. — Твоя мечта. Стать самым сильным мечником в мире, никогда не проигрывать и всё такое. Могли бы они отнять у тебя эту мечту? Я знаю, как ты сражаешься. Отрежь тебе ноги, и ты будешь ползти; отрежь руки — и ты схватишь меч зубами и всё равно будешь отбиваться, правда?       — Правда.       — Но может ли что-то отнять твою мечту? — будь в его тоне хоть капля привычного сарказма, Зоро не стал бы даже слушать, но его не было. И он прислушался. — Я не говорю о том, что ты проиграл Михоуку или кому-то ещё, не о том, что ты потерял мечи или забыл, как ими махать. Но если ты всё ещё силен, и можешь выиграть любую битву… но потерял то, что даёт тебе силы… Иными словами, я проиграл…       — Я бы не проиграл, — решительно сказал Зоро. — Я не проиграл в этот раз, и не собираюсь когда-либо, до тех пор, пока не исполню свою мечту, — он встретился взглядом с Санджи, но не смог его прочесть.       — Тебе бы хватило сил выжить, — негромко сказал Санджи.       — Может быть, — ответил Зоро. — Не знаю, — добавил он задумчиво. — Верховный жрец ещё в самом начале сказал мне, что церемонию нельзя пережить в одиночку. Но ведь это не проблема, правда? Ты бы тоже остался со мной.       Зоро с удовольствием заметил удивление в глазах кока — он явно не ожидал этих слов. Сигарета чуть не выскользнула из его пальцев; он поймал её, стряхнул пепел и снова затянулся, пробурчав:       — Виноград для тебя я уж точно не стану чистить.       Он глянул в иллюминатор, где небо уже светлело, опустил взгляд на список и со вздохом затолкал его в карман.       — Если я сейчас не возьмусь за завтрак, кому-то придется объяснять Луффи, когда он проснётся, почему у нас нечего есть. Ты сам уйдёшь или тебя пинком отсюда выкинуть?       Зоро отошёл от холодильника, зевая и потирая затылок.       — Ладно, ладно, не кипишуй. Слишком рано сейчас для драк, — его затылок всё ещё саднил, но он не собирался об этом говорить. Чёртов кок. — Разбудишь, когда всё будет готово.       Зоро подошёл к двери, внезапно остановился и глянул назад. Санджи пытался удержать в руках пару луковиц, яйца, колбасу и полголовки сыра. Он захлопнул холодильник ногой.       — Санджи.       Кок обернулся.       — Так почему ты нырнул?       В глазах Санджи не было привычного уже раздражения, но и пустым этот взгляд нельзя было назвать. Зоро подумал, что ответ он так и не услышит, а потом он заговорил с сигаретой во рту, и Зоро сразу узнал этот тон.       — Потому что, будь это всё правда… — сказал он тихо, — …если бы их больше не было… как я мог предать единственного друга, который у меня остался?       Эти слова поразили Зоро больше, чем он готов был признать. И как только нечто настолько простое могло полностью лишить человека дара речи? Когда-нибудь они научатся не терять дар речи после подобных откровений. Но пока Зоро лишь молча кивнул, признавая победу Санджи. На этот раз.