Погаси свечи всех моих франкенштейнов

Локонте поднялся с дивана и встал рядом с ним, смотря на жертву сверху вниз. - Встань на колени, а руками упрись в подлокотник, - приказным тоном сказал он, на что Флоран лишь отрицательно помотал головой, – Немедленно! – крикнул на него крестный отец. Мот неохотно перевернулся на живот и выполнил приказ. Локонте лишь ухмыльнулся, расстегивая кожаный ремень на черных брюках и вытаскивая его. Облизав губы, мафиози задрал платье француза, опуская до колен белье, сразу ударяя по оголенным ягодицам ремнем. От этого Фло вскрикнул, тут же закусывая губу. На губах Локонте появилась улыбка, и он ударил еще сильнее. Его должник крепче сжал подлокотник, опуская голову. Черт, так его не унижали никогда. Когда дон бил, то выжидал где-то с полминуты, чтобы новый удар не заглушал боль от предыдущего. - Милый мальчик, если ты будешь делать не так, как хочу я, то такая порка будет частой для тебя, - мужчина еще раз ударил его. – Ну что, понял? – Флоран молчал, все так же опустив голову. – Я задал вопрос! - Да, дон Локонте, я понял, - негромко отозвался Мот. -Вот и отлично, - итальянец откинул ремень, забираясь на диван. Проведя ладонью по одной из ягодиц, он поднялся выше, ведя по пояснице и задевая красную ткань платья. – Перевернись на спину. Мне нужно видеть твое лицо, - сказав это, Локонте убрал руку, позволяя Фло подчиниться. Мсье Мот понимал, что сейчас будет, а еще он понимал, что лучше не сопротивляться, так как зад дико ноет после порки. Теперь же оставалось надеяться на то, что дон будет хотя бы более-менее аккуратен. Про нежность вообще не стоит заикаться. Итальянец тут же припал губами к коже шеи. Красные туфли до сих пор не были сняты, и из-за этого их каблуки утыкались в обивку явно не самого дешевого дивана. Но, по большому счету, Флорану было на это плевать. Мужчина продолжал целовать его, чуть покусывая нежную кожу. При том платье распахивать Локонте не собирался, ну и ладно, так даже лучше. Оторвавшись от столь увлекательного занятия, он посмотрел в глаза своего должника, наклоняясь к его лицу. -Ну же, раздвинь ножки, будь послушным, - брюнет не сказав и слова, развел ноги, не слишком широко конечно, но на столько, на сколько это позволял диван. Хотелось, чтобы поскорее все это закончилось. Вообще, все. Уехать из чертовой Италии домой и прожить там остаток дней, даже и не вспоминая о мафиози. Он не знал, сколько еще раз будет вот так лежать под крестным отцом. Что же, но все-таки придется смириться со своей участью игрушки для плотских утех. Нет, ну, правда, все ведь могло быть и хуже, так что это еще и не самое плохое. Флоран довольно сильно закусил губу, пытаясь сдержать вскрик от не самых приятных ощущений протиснувшихся внутрь него двух пальцев, к которым вскоре присоединился и третий, грубо растягивая. Ногами француз так сильно упирался в диван, что казалось, обшивка не выдержит такого издевательства и точно порвется из-за этих каблуков. Локонте же с явно садистским удовольствием продолжал так грубо растягивать свою жертву, но все-таки долго такое не могло продолжаться и, вытащив пальцы, дон расстегнул брюки, приспуская их вместе с нижним бельем, буквально сразу заполнил нутро брюнета уже членом. Вот ведь, такое, наверное, чертовски больно, но что же, поделом ему. Будет знать, как не возвращать долги в срок. Сначала же было довольно трудно двигаться из-за сжимающегося француза, который лежал под ним, повернув голову в бок и закрыв глаза, кусая красные губы. Это был ад. Да, наверное, именно ад. А сам Дьявол издевался над ним вот так. Было слишком больно. Но Мот старался не вскрикнуть, старался не проронить и слезы. Эту слабость итальянец не должен видеть. Движения были слишком резкими. От чего-то именно сейчас заболела голова. Было невыносимо плохо. Но он терпел. Терпел эту боль. Терпел это унижение. Казалось, что Локонте никогда не кончит, что это будет продолжаться вечно. Но все же с губ крестного отца мафии сорвался негромкий стон, и обжигающая жидкость заполнила француза, смешиваясь с кровью порванных мышц. Флоран так и не открыл глаз. Дон же поднялся с него, застегивая штаны, хлопая должника по коленке и разворачиваясь, дабы покинуть комнату. Услышав хлопок двери, Мот опустил разведенные ноги, прикрываясь полами платья, и тут, черт бы подрал, он позволил себе слабость. Он заревел, громко заревел, закрывая лицо руками. При попытке успокоиться и стереть слезы, он лишь размазал макияж. Нет, казалось, не выдержит. Уж лучше сделать попытку сбежать и быть убитыми его солдатами, чем терпеть такое. А это ведь только начало. Дальше – хуже. Так сейчас и казалось молодому плачущему французу. Что еще придумает этот мафиози? Какие издевательства? Но все надо было стерпеть, не показывать свою слабость перед ним. Флоран прикрыл опухшие веки, засыпая, так как сил уже не было ни на что. Проснулся брюнет уже в «своей» комнате, лежа на этой огромной кровати. Правда, все в том же платье, но туфли были сняты. Это радовало. Нужно было подняться и пойти в душ, но в теле была такая сильная слабость, что он вновь закрыл глаза. Честное слово, словно спящая принцесса из сказок, что ждет своего принца. Принц не приходил. А хотелось бы, ибо в том, что он сам сможет подняться с кровати и дойти до ванной комнаты, особой уверенности не было. Да, заодно принц мог бы вызволить его из «лап дракона» и увезти обратно во Францию. Но принц все так же не приходил. Флоран открыл глаза, смотря в потолок. Надо подняться, сходить в душ и переодеться, не щеголять же в этом платье. Через несколько минут, Мот поднялся с постели, направляясь к ванной комнате. Теплый душ помогал расслабиться. И именно поэтому Фло стоял тут уже где-то полчаса. Просто подставив лицо струям теплой воды. Задницу саднило, что совсем не радовало. Все-таки выключив воду, брюнет вылез из кабинки, оборачиваясь в полотенце и выходя из ванной комнаты. Обведя взглядом комнату, Фло нигде не увидел своей одежды, оставалось лишь посмотреть в шкафу. Открыв дверцу, он изумился. Внутри висели новые рубашки и несколько пар брюк. Что же, хоть это хорошо.