Погаси свечи всех моих франкенштейнов

У Микеле сильно болели глаза от прочтения множества бумаг о взаимодействии с другой «семьей». Условия казались ему не особо выгодными, но очередных распрей совсем не хотелось. Это опять может привлечь высшие органы и вновь придется откупаться совсем немалой суммой. Локонте перевел взгляд на Мервана. - Как думаешь, стоит соглашаться на эту сделку? – спросил он, откладывая бумаги на стол. - Дон Локонте, я не уверен, что она могла бы принести нам много прибыли, - консильери смотрел на уставшего босса, – Но они сочтут это оскорблением. И очередной конфликт. Так что выхода нет. Не думаю, что лично вам стоит ехать на переговоры с ними, поэтому мы можем отправить Симоне с парой вооруженных солдат, на случай, если они начнут пальбу, - Мике перевел взгляд на советчика, кивая в знак согласия. Он был не доволен тем, что ему приходится объединяться с «семьей» дона Гаспари. - Мерван, можешь идти, - негромко сказал крестный отец, встал и подошел к окну. Уже какие сутки лил дождь. Услышав хлопок двери, Мике поморщился. Чертов Гаспари. Единственный, кто общался с Флораном в этом доме, была Беттина. Да и сейчас, когда у девушки выдалась, свободная минутка, она сидела здесь, в комнате так называемого пленника. Он оказался довольно милым и общительным парнем, что, несомненно, нравилось ей. А еще Мот был музыкантом и обещал ей как-нибудь сыграть и спеть. Она сидела на большой кровати француза и слушала то, что он рассказывал о своем беззаботном детстве, проведенном в Аржентёе, о том, как он часто дурачился со своим старшим братом, как не любил своего строгого учителя в начальной школе, как, будучи маленьким, обожал гулять за руку с мамой, которая всегда рассказывала столько интересного. Флоран скучал по матери. Даже слишком сильно. Ему сейчас очень не хватало теплых материнских рук и нежного успокаивающего голоса. Беттине было завидно. Она провела все свое детство в приюте, где была, можно сказать, не самым авторитетным человеком. У нее совсем не было друзей. Девочка, что вечно всех сторонилась, предпочитая что-нибудь почитать, вместо того, чтобы общаться со сверстниками. Ее называли странной, но, благо, она не страдала от побоев. Сейчас же она работает горничной у крестного отца сицилийской мафии и живет в его же доме. В общем, не так уж и плохо это. С Флораном они говорили еще очень долго. На самые разные темы. Потом девушка ушла, и Мот вновь остался один. Дверь открылась. - Вставайте, синьор Мот. Дон Локонте хочет, чтобы вы позировали ему, - своим спокойным голосом сказал дворецкий, вошедший в комнату. Фло молча поднимается с кровати, поправляя немного помятую рубашку, и вышел из комнаты. Все-таки особняк этого итальянского мафиози просто огромен. Следуя за дворецким, он рассматривает его. Бесчисленные комнаты, коридоры. Тут же потеряться можно, ей богу. Мужчина подводит его к одной из многочисленных дверей, открывая ее. Два стоящих рядом маленьких столика, на которых стоят различные краски и баночки с кистями и листы. Мольберт, несколько полок на стенах с каким-то хламом. Пара бумажек с набросками, что теперь валяются на полу. И два стула, стоящих в разных углах комнаты, на сидении же одного из них находилась открытая банка с чем-то. -Господин сейчас подойдет к вам, - сказав это, дворецкий удалился. Флоран же с изумлением стал рассматривать мастерскую. Подобрав с пола несколько бумажек, он удивился. Полноценные красивые рисунки, а валяются на полу. Мот не умел рисовать и немного завидовал художникам. Аккуратно положив рисунки на подоконник, француз продолжил все рассматривать. Несколько открытых баночек красок, пара засохших кистей и сломанные карандаши. -Я вижу, что ты уже тут, что же, замечательно, - Флоран вздрогнул, услышав голос дона и обернулся. В руках Микеле держал ткань, которую он тут же всучил своему должнику. Мот непонимающе посмотрел на довольно легкую черную ткань. Мафиози же тем временем поставил стул рядом с окном. -Сядь сюда, - сказал Локонте, Фло же послушно выполнил это действие. Взяв в руки ткань, Мике накинул ее на голову французу на манер Девы Марии и отошел, ставя мольберт напротив француза. – Отлично. Теперь можешь взять один из краев в руку, будто стягивая с головы эту ткань, - взяв со столика бумагу, он закрепил ее на мольберт и ухватил карандаш с ластиком. Поставив стул перед мольбертом, он уселся за него. Мот внимательно следил за рисующим мужчиной, за тем, как он, посматривая на своего должника, быстро рисует набросок. Микеле был серьезен и сосредоточен. Флоран никогда и не догадывался, что у босса мафии может быть такое вот хобби. За окном барабанил дождь. Микеле рисовал. Фло боялся и пошевелиться, чтобы ничего не испортить, чтобы не вызвать гнев дона. Локонте отложил карандаш, рассматривая готовую работу. -Вставай, я уже закончил, - молодой человек поднялся со стула, наконец, сняв с себя эту ткань. – Подойди сюда, я хочу, чтобы ты посмотрел на это, - брюнет послушно подошел. Он ахнул. Настолько схож был рисунок. Мике усмехнулся. -Понравилось? – Фло так и не смог вымолвить и слова, кивком отвечая на вопрос крестного отца. – Я рад. Ты довольно красив и мне понравилось рисовать тебя. Надеюсь, что повторим как-нибудь еще, когда у меня будет вдохновение. Ты же музыкант, верно? Умеешь играть на рояле? -Да, я учился в музыкальной школе. -Мне не интересно, где ты учился. Главное – что умеешь играть. Я хочу, чтобы ты сыграл для меня. Пойдем же, - он поднялся со стула. Локонте смотрел на молодого француза, сидящего за белым роялем, и играющим какую-то прелестную композицию. Он помнил, зачем купил этот рояль. Его драгоценная Доротеа очень любила музыку и была безгранично счастлива, когда увидела подарок от своего мужа. Новый белый рояль. По вечерам синьора Локонте садилась за него и играла Микеле, а он, замерев, слушал. Дон вздрогнул. Нельзя вспоминать. От этого только хуже. Флоран играл по памяти и, как ему казалось, явно что-то пропускал, но крестному отцу видимо было все равно. Итальянец прикрыл глаза, слушая мелодию. Закончив, Мот положил руки на колени. Шатен открыл глаза. -Это было прелестно, - улыбнувшись, сказал он. – А теперь, иди ко мне. Сегодня ночью была гроза. Сверкала молния. Двое не спали. Сегодня ночью для крестного отца громкие стоны его должника были лучшей музыкой, что, кажется, заглушали гром.