Погаси свечи всех моих франкенштейнов

-Черт бы подрал этого Гаспари! Микеле, - Мерван редко выходил из себя. Но сегодня был именно такой день, - Симоне прострелили плечо, понимаешь?! Они вышли за рамки! Они первые начали пальбу! Нет, никаких договоров с ними, иначе, мы разоримся. И, я думаю, их стоит поставить на место, - крестный отец, откинувшийся на спинку своего кресла, смотрел на расхаживающего по кабинету, рассерженного консильери. -Хочешь всех там пристрелить? – спросил он, выдыхая. Симоне, его подручный, сейчас находился не в самом лучшем состоянии. А обычно это он участвовал в таких разборках. -Можно сделать и так, - более менее успокоившийся Рим сел напротив своего босса. Сейчас мужчине очень сильно хотелось домой, к любящей жене и сыну. Дома всегда очень спокойно, ну, если, конечно, Роман что-нибудь не натворит. Маленький непоседливый мальчишка, который, кстати, как две капли воды схож со своей матерью. – Но, может, стоит их всех просто запугать, Гаспари надо привить уважение к нашей «семье», - Локонте лишь кивнул в знак согласия. -У тебя с собой есть сигареты? – Мике посмотрел на подручного, ожидая ответа. Собственно говоря, он курил, только когда нервничал. А такое случалось не так уж и часто. Консильери ничего не говоря, положил на стол пачку и зажигалку. -Может, мне лично встретиться с ним? - закурив, он посмотрел на Рима. – Я и пара солдат для вида, остальные могут быть где-нибудь в засаде, чтобы начать стрелять. Хотя, Гаспари не совсем уж глуп и догадается о таком. Черт бы его подрал, - дон стряхивал пепел на какую-то бумагу, абсолютно не заморачиваясь о том, что могло бы быть написано на ней. -Почему ты так жаждешь встречи с ним? Если что-то пойдет не так, то тебя могут ранить или, хуже того, убить. А избирать нового босса не особо хочется, - мужчина провел рукой по гладкой поверхности дубового стола. Услышав смешок Локонте, Мерван перевел на него взгляд. -Я не ребенок, и понимаю это. -Но все равно хочешь подвергнуть свою жизнь опасности, - Рим, к слову говоря, не так уж и часто называл своего босса на «ты». Но сегодня он позволил себе это. – Это просто ребячество, - Микеле поморщился, тут же затушив сигарету о бумагу и, конечно, прожигая ее. -Отлично, еще и стол испортил, - итальянец вздохнул. Его любимый стол. Хотя, это всего лишь мебель. – Тебя я тоже не хочу туда отправлять, не могу же рисковать советчиком, мне уже хватило и того, что ранили подручного. Мерван, все-таки я должен поехать на встречу с ним. Если получится обвести их вокруг пальца, то потом мы сможем и «запугать» их. Это самый приемлемый вариант. И не обсуждается. Это решение дона, - холодным тоном произнес крестный отец. – Ты свободен, и да, оставь сигареты, - Рим, желавший сказать что-то еще, промолчал, вставая со своего места, подошел к двери, открыл ее и покинул комнату, оставляя босса одного. Микеле провел по лицу ладонями. Отлично. Скоро предстоит встреча с человеком, с которым он не в самых лучших отношениях. С человеком, чьи люди ранили его подручного. Придется проявить свои актерские способности. Взяв со стола пачку сигарет и зажигалку, итальянец покрутил их в руках, достал сигарету и, поджигая ее, поднес к губам. Доротеа терпеть не могла курящих людей и часто ругалась на Микеле, когда тот брал сигарету. Он бросал ради нее, а когда узнал, что у них будет ребенок, то и вовсе перестал курить. Как оказалось, совсем не на долго. Мои губы зовут тебя, несмотря на то, что понимают, что ты слишком далеко. Эти несколько дней он не выходил на улицу, лишь смотрел из окна на небольшую площадку, что была перед особняком. Флоран вообще любил свежий воздух и практически всегда прогуливался поздними вечерами. Если он этого не делал, то не мог заснуть всю ночь. Вот такой был своеобразный ритуал. А теперь что? Какие прогулки? Заперт в этих четырех стенах. Единственная отрада – это Беттина, которая приходит к нему. Они сидят на этой огромной кровати и разговаривают. Она рассказывает про себя, про свою жизнь и иногда говорит про своего босса. Моту не особо интересен этот итальянец. Поскорее бы отпустил и все. Хотя, если честно признаться, секс, что произошел у них буквально вчера, был не таким уж и плохим. И, на удивление, Локонте даже не был груб с ним. Единственным источником света является молния, которая иногда сверкает за большим окном. Он касается обнаженной спины брюнета, проводя вдоль позвонков пальцами, спускаясь все ниже. Гром не утихает. Микеле входит в него уже членом. После предыдущего раза это не совсем приятно. Флоран вздрагивает. И с чего это он вспоминает о ночи, проведенной со своим, так называемым мучителем, который превосходно рисует. Даже очень. Один из немногих друзей Мота умел рисовать и даже пытался научить этому самого француза, правда, ничего не выходило, вскоре они бросили это дело. Фло вздохнул. Он скучал по друзьям и родным, который остались во Франции. Ему очень хотелось к ним, ну, или хотя бы поговорить с ними по телефону. К огромному сожалению, ему это было не разрешено. Вот же ведь. У него было совсем немного друзей, да и то, большинство из них остались еще со школы. Люди, которые были с ним, как казалось всегда. И было очень больно расставаться с ними, уезжая в эту Италию. Лучше бы и не ехал. Остался бы в Париже, и все было бы хорошо. Не встретил бы этих мафиози, не вляпался бы в такое дерьмо. Теперь же он живет у крестного отца этой самой мафии. Спит с ним. Отдает денежный долг своим телом. Словно шлюха. Противно от самого себя. Был бы алкоголь – напился бы обязательно, но его тут не было. Уже смеркалось. Беттина так и не пришла сегодня к нему. Наверное, много работы. Кто ее знает. Флоран сидел в кресле, глядя на небо, где летали птицы. Ужинать совсем не хотелось, и поэтому стоящая на подносе еда остывала. Он ворвался в комнату резко, сразу подходя к креслу. Мот, отлично помнил, что в руках у дона была полупустая бутылка, кажется, с коньяком. А потом… Локонте бил сильно, и брюнет едва успевал ставить блоки, а потом и вовсе прекратил. Было больно. Даже слишком. -Я бы сломал тебе все кости, но ты мне еще нужен, - он слышал смех. А потом захлопнулась дверь.

За что?