Святая земля

Ло проснулся от того, что задыхался. Это стало почти привычным. На грудь сверху давила невиданная тяжесть, кислорода катастрофически не хватало. Его прошиб холодный пот. — Робин-сан! Робин-сан! Что с вами? Ло едва ли мог сфокусировать взгляд. К нему тянули руки незнакомые люди. — Отойдите от меня! — приказал он женским голосом, чуть хриплым с непривычки. Обрывки воспоминаний атаковали его разум. Ло упал на пол и схватился за голову. Пальцы непривычно запутались в длинных волосах. Невольный стон пробился сквозь сведëнное судорогой горло. Он быстро и поверхностно дышал через открытый рот. Паника накатывала волнами, сметая все разумные доводы. Ло с трудом выдавил. — Как он-на? — Он? Он ранен, но не смертельно. Состояние стабильное. Поздравляю, Робин-сан, вы его спасли! — улыбчивая медсестра опустилась перед ним на колени. Он видел, как фальшиво она улыбается, выставляя напоказ иллюзию, что держит всё под контролем, что не боится внезапной панической атаки подопечной. — Мне нужно на свежий воздух. Срочно. Пожалуйста, — последнее слово вырвалось как бы помимо воли. Он хотел приказать пропустить его, но в итоге по привычке просил, словно до сих пор был безвластным пленником, а не капитаном. Ло понимал, что сейчас вообще может потерять сознание. Это иррациональное состояние лишало его воли, а девушка совсем не помогала успокоиться, как и железные перегородки со всех сторон. Хотелось сбежать как можно дальше. Когда он встал, то увидел рядом своё тело. Показатели были в норме. Робин спокойно спала, позволяя организму выздоравливать. Ло затошнило. Он не был уверен, но, кажется, он испытывал отвращение к собственному телу. Верхняя губа дернулась, пока он скользил взглядом по тонким растрёпанным волосам, длинным черным ресницам, шее и татуировке на груди. Мысль, что сейчас он не там, не в своём теле, неожиданно немного успокоила. — Мы на подводной лодке? Ло узнал строение операционной. На его корабле была похожая. Вперёд выступил врач: — Да, конечно. Но вам пока нельзя так много двигаться, Робин-сан. Внешних повреждений нет, но у вас очень нестабильное нервное… Ло не стал слушать. Он направился к входной двери. Если это подводная лодка, то выход он найдет. — Стойте, Робин-сан! — Оставьте меня, — отрезал Ло. Солёный воздух наполнил легкие, когда он вылетел по лестнице наверх. Мужчина остановился прислушиваясь, но за ним не гнались. Иллюзия контроля… хотя бы то, что к твоим желаниям прислушиваются — это уже было много. Очень. Подлодка революционеров была темно-синего маскировочного цвета. Ло выдохнул и вдруг услышал шуршание тишины: плеск мелких волн о железный борт, далекие крики чаек и рокот мелкой гальки, которую трепали морские воды у берега. Мир наконец расширил свои границы, не пытаясь уместиться в одной человеческой голове. Тем не менее, сердцебиение не успокаивалось, а легкие будто заново учились дышать. Ло знал эту технику высаживания: подлодку подводили максимально близко к берегу, так, чтобы было пространство для манёвра, затем протягивали мостки. В данном случае они были замаскированы и немного притоплены. Революционеры — мастера скрывать своё присутствие. Ло перелез через низкий бортик. Вода омывала тонкие женские щиколотки, давая привычное ощущение слабости, но его легко было преодолеть. Пятнистые джинсы немного намокли. Ло поспешил преодолеть мостки, у берега пришлось намочить ноги по колено. Холодная морская вода успокаивала. Она ещё не пела колыбельную, для этого стоило погрузиться полностью. И всё же Ло будто слышал отголосок Смерти, такой желанной ещё день назад. Ло побежал вперёд, к полоске леса, словно его кто-то преследовал, но довольно быстро пришлось сбавить темп: мелкие камешки больно ранили голые женские стопы. Да и некуда спешить. Наоборот: можно медленно прийти в себя. Наконец-то. «Я свободен…» — неверяще подумал Ло. Он почти упал от нахлынувших чувств. Разум снова и снова пробовал на вкус, — «Свободен!» Левая рука сжалась в кулак, и Ло слегка прикусил ладонь, чтобы не заорать от счастья и такого горького неверия, что всё ещё лежало на дне души. Он вошёл под сень смешанного леса и почувствовал себя в безопасности. Последствия этого похищения ещё будут преследовать его, однозначно. Сейчас только он понял, что подсознательно боялся и закрытого пространства лодки, и открытого пляжа. Среди высоких стволов тоже было неспокойно, но чуть-чуть меньше. «Надо прийти в себя. Я скоро вернусь к команде. Если получится, то надо сделать вид, будто ничего и не было. Или что мне это не так сложно далось. Не хочу, чтобы они слишком сильно беспокоились. Интересно, что им и мугиварам известно?» — он пока не представлял, как Робин оказалась тут, почему спасла его? Всё это было покрыто мраком. И всё же он был благодарен. Если бы не она, он был бы мёртв. «Но так ли ценна моя жизнь? Может, и не стоило так сильно за неё цепляться?» — предательские мысли кусали, словно мошкара. Ло отогнал их, — «Кора-сан, я жив. Я всё ещё жив!» — Робин-кун, — вдруг позвал чей-то голос. Ло всё это время шел вдоль берега по лесу. Повернув голову, он увидел Сенгоку, который сидел, сложив ноги по-турецки. — Рад, что ты жива. Как состояние Ло-куна? Трафальгар замер. Он вспомнил, что видел Сенгоку перед тем, как упасть в сон и даже показал ему, куда исчез Дофламинго. Сейчас он был в растерянности: Робин была знакома с бывшим адмиралом флота? — Сенгоку… здравствуйте*, — сказал Ло, чтобы потянуть время. Лицо Сенгоку вытянулось в удивлении. Он смотрел на тело женщины округлившимися глазами. — Трафальгар Ло? Вот как… — Сенгоку выпустил воздух, его плечи опустились немного, словно он в мгновение ещё немного постарел. — Значит, её план не сработал и ты починил всё как смог? Ничего фатального с ней или с тобой не случилось? Ло обожгло: он ненавидел жалость, особенно по отношению к себе. А сожаление и грусть Сенгоку очень походили на это отвратительное чувство. Бывший адмирал флота вдруг поджал губы и посмотрел угрожающе: — Ты не дождешься от меня жалости, Ло-кун. Ты думаешь, что пережил ад, и небо рухнуло тебе на голову? Веришь или нет, но я видел тех, у кого была в разы более ужасная участь. Ло громко вздохнул. Как ни странно, Сенгоку умудрился его успокоить немного. Женские ладони постоянно норовили сжаться в кулаки, но Трафальгар расслаблял кисти раз за разом. — Спасибо. Жалость мне сейчас не нужна. — Жалость не нужна… тут согласен, — задумчиво произнёс Сенгоку, будто делая акцент на этой мысли, но не договаривая. — Я хотел с тобой поговорить ещё на Дресс Роуз, но не успел. — О чём? — спросил Ло немного резко. Мотивы Сенгоку были для него ещё большей тайной, чем причины Робин его спасать. Лицо бывшего адмирала флота застыло в маске потери, а взгляд устремился куда-то за видимый мир. Ло знал подобное выражение пережитой тоски, которую было нереально принять, но пришлось. — У меня когда-то был сын. Вернее тот, кого я принимал как сына, любил, растил и оберегал. У этого человека было огромное сердце и вера в Справедливость, какой я никогда и ни у кого больше не видел, — начал Сенгоку. Он говорил ровно, потому что рана на душе успела зарубцеваться очень давно, но остался огромный шрам. — Я доверял ему безоговорочно, как не мог даже лучшему другу. Мой сын соврал мне всего раз, после чего появился на острове Миньон. И там погиб. Надеюсь, у него были на то веские причины. Пока Сенгоку говорил, Ло смотрел вниз и в сторону, будто был в чём-то виноват. Увидев это, Сенгоку покачал головой и одной рукой потер виски, расслабляя нахмуренные брови. Он не хотел пугать того, кто перенёс травму. — Будешь крекеры? — неожиданно предложил бывший дозорный, доставая и раскрывая пачку снеков. Ло отрицательно покачал головой, растрепав длинные волосы. — Тебе идёт её тело. Думаю она в твоем выглядит почти так же естественно, — Сенгоку казался очень грустным. — Вы очень похожи. — На острове Миньон Росинант погиб из-за меня, — Ло вернул разговор в прежнее русло. — Он пол года водил меня по всем больницам. Безрезультатно. А затем он решил украсть фрукт Опе-Опе. Он спас меня, отдав свою жизнь! Я обязан ему всем, поэтому вся моя жизнь посвящена ему! Сенгоку и Ло встретились взглядами, но не могли до конца прочитать друг друга. Слишком чужие. И тем не менее, до боли родные. Молчание становилось более неуютным с каждой секундой. — Я не знаю, почему он это сделал, — шёпотом признался Ло. — Возможно, я слишком сильно напоминал ему брата, которого он не смог спасти. Или из-за «Ди» в имени… — У тебя есть инициал «Ди»? — удивился Сенгоку, медленно вставая, оперев пачку крекеров о ствол. — Да, есть, — Ло чувствовал, что снова не контролирует мимику. По лицу прошла судорога страдания, он закусил губу. Пытаясь справиться с внутренними демонами, он не смог даже среагировать на то, что к нему медленно подошёл дозорный: он просто тупо фиксировал в памяти три осторожных шага, как медленно мужчина поднял ладони, а затем темнота — тело Робин обняли крепко-крепко, и её голова уткнулась в широкое плечо. — Росинант не знал ничего достаточно существенного про «Ди», чтобы рисковать ради этого жизнью. И он бы никогда не стал спасать тебя только потому, что видел тень брата. Запомни это. Я многое понял, когда пришла эта треклятая фотография его мёртвого тела, — Сенгоку взял паузу, чтобы немного успокоиться. Вдох-выдох. — Четыре потери ждали меня тогда: пираты Барреля, фрукт Опе-Опе, жизнь моего самого дорогого подчиненного и ребёнок, в котором он признал своего сына, а значит, и моего внука. Знаешь, я догадываюсь, что для Дозора Росинант был потерян ещё когда он сбежал с тобой. Он не планировал возвращаться на службу, верно? — Ло насколько мог отрицательно покачал головой, едва сдерживая слёзы. Старые душевные раны вскрывались совершенно неожиданным образом. У него был родной человек? Сенгоку продолжал. — Думаю, я бы принял его выбор, даже если бы он стал пиратом. И принял, что сделал он это ради тебя. Сенгоку помолчал немного, сжимая в объятиях того, кого считал внуком. Запоминая и впитывая этот момент. Он вспоминал, как встретил плачущего ребенка тенрьюбито на свалке. Патлатый мальчишка рыдал, не в силах принять ужасные потери и удары Судьбы. Сенгоку тогда взял его на руки и отнес к себе в каюту. Мальчик отказывался говорить. Молчал и молчал, уставившись в пустоту. Суровый дозорный тогда принял очень странное решение: он начал рассказывать обо всём, что знал, много и постоянно, чтобы не висела тишина, чтобы не давило отчаяние. Он хрустел крекерами, когда не мог говорить: просматривая важные документы, над которыми нужно было сосредоточенно думать. Со временем мальчик начал реагировать на окружающий мир. Внимательно слушал волшебные истории о далеких островах, изумительных людях, странных происшествиях, смешных казусах. Когда он впервые искренне засмеялся, Сенгоку потрепал его по густым светлым волосам. Мужчина не думал, что сможет кого-то так сильно полюбить, тем более не родную кровь. Сенгоку тогда поклялся горосеям, что будет служить верой и правдой тенрьюбито и Мировому Правительству, если они забудут происхождение Росинанта и дадут ему стать дозорным. Спасенный кровным Небесным Драконом отпрыск клана Ди, носитель одного из самых опасных фруктов, ныне в женском теле демона Охары. «Какая странная у тебя Судьба, малыш, » — подумал Сенгоку с грустью и теплотой, прижимая к груди наследие Росинанта. — Меня это надломило. Мою убеждённую веру в Справедливость. И нет, не горечь потери, а гипотетическая возможность, что где-то в этом море должен был плавать пират Росинант Донкихот вместе с мальчиком Трафальгаром Ло. Я бы так много отдал за то, чтобы он стал моим врагом, но остался жив. И… я рад, что остался жив ты. Я не виню тебя в его смерти. И он бы не хотел, чтобы ты чувствовал вину. Если уж живёшь во имя Росинанта, то постарайся найти своё счастье. Иначе это не будет иметь смысла. Сенгоку отступил, освобождая тело Робин от объятий. Ло тут же спрятал лицо в ладони. Бывший дозорный наклонился и осторожно большим пальцем стёр его слёзы, отодвинув руки. — Не стыдись чувств. Сильнейшие люди плачут, когда им больно или радостно. Ло посмотрел огромными синими как море глазами на Сенгоку. На щеках бывшего адмирала флота тоже блестели прозрачные дорожки. Трафальгар сглотнул и начал успокаиваться. Неожиданно в душе растеклось спокойствие. — Вы же ждали Робин, а не меня, верно? — вдруг спросил он довольно сухо. «Экий ёжик, » — подумал Сенгоку с пониманием и теплотой. — Да. Дозору надо забрать детей. Я так понимаю, что на подводной лодке для них слишком мало места. Не хотелось бы, чтобы революционеры узнали о том, кто им помогал всё это время, так что мне нужна Робин-кун, чтобы всё организовать. Я работал с ней всё это время. В твоём спасении больше всего виновата она. — Почему она спасла меня? — спросил Ло глухо. — Потому что любит, — без обиняков пояснил Сенгоку, но Ло сжался, как от удара. — Так же, как и Росинант. Может, Судьба у тебя такая, кто знает? — Мы были знакомы всего пару дней, — возразил Ло, словно не хотел верить. — Не ищи причину любви, Ло-кун. Даже сами себе люди не всегда способны объяснить причины. Ты думаешь, Росинант единственный ребенок, которого я спас или забрал себе на корабль, а потом пристроил в Дозор? Или может, он чем-то сильно отличался и сразу запал мне в душу по этой причине? Может и запал, может и сразу, но причину я не знаю. Я могу найти объяснение моей дальнейшей привязанности, но почему это началось? Просто прими тот факт, что тебя любят. Ло снова дернулся, как от пощёчины. — Почти так же сказал и Дофламинго. — Ну так он кто угодно, но только не глупец, — резонно заметил Сенгоку. — Истина порою говорится самыми неожиданными устами. Его мудрость и угрожающее ощущение силы постоянно нервировали Ло. Несмотря на теплые чувства и принятие, даже радость от понимая их общей любви к Росинанту, он чувствовал себя неуютно. Страх потери контроля дергал изнутри, словно капли крови из раны, подтачивая решимость стоять и спокойно вести разговор. — Он, кстати, хотел с тобой поговорить, — сказал Сенгоку в сторону. — Кто? — Дофламинго, конечно. Мы поймали его. На этот раз точно настоящего. И теперь так просто он от нас не сбежит. Я и Цуру лично доставим его в Импел Даун, не волнуйся. Ло в теле Робин замер, словно вдруг обратился в камень. Захотелось бежать просто от ощущения, что Дофламинго где-то тут, рядом, может до него дотянуться. И при этом казалось, что они о чём-то не договорили. Словно было бы неплохо последний раз посмотреть друг другу в глаза. — Нет. Я не хочу, — сказал Ло. — Я оставлю его позади, как и планировал после Дресс Роуз. Хочу прожить оставшуюся жизнь, будто и не был на Святой Земле вместе с ним. — Ясно. Хорошо. Скажи Робин, что я буду ждать связи от неё, — Сенгоку уже хотел идти. — Я не в своём теле и не смогу очистить организм детей от краски. Так-то не вижу причин, почему бы мне их не привести к базе Морского Дозора. Робин же слушаются, верно? — Да, она талантливый лидер, как оказалось. Насчёт краски не беспокойся: она на основе свинца, верно, но она не попадает как таковое в организм и не отравляет внутренние органы. Постепенно уйдет вместе с отмершей кожей. Ваше с Лемом отравление ни в какое сравнение не идёт с этим. — Вы… Вы знали об охоте все эти годы, верно? — спросил Ло. Сенгоку почувствовал де жа вю. Они с Робин действительно похожи. — Знал. И ничего не мог сделать. Более того, если бы Горве был в сознании, то и в этот раз могло ничего не выйти. — Он жив? — нахмурился Ло. — Жив, но всё равно что мёртв. Я так понимаю, что в сознание его может вернуть только чудо. Ну, или ты в своём теле. Самые близкие подчиненные мертвы, даже бывший принц Флеванса. В этом свете ещё более забавно, что ты Ди. Ты знаешь своё полное имя? — Трафальгар Ди Ватер Ло. — Вода, значит. Закон воды… идеальное имя для дозорного, — мечтательно произнес Сенгоку, — но «водный закон клана Ди» — идеальное имя для пирата. Клану Ди нечего делать в Дозоре, как ни посмотри. Не в обиду Гарпу будет сказано. Ладно. Приведи детей через полтора часа к копям. Скажу, что они там прятались, а я их наконец нашёл. До встречи, Ло-кун. Сенгоку махнул рукой и скрылся среди деревьев. Ло в теле Робин поёжился. Это разговор ещё больше его запутал. Советы Сенгоку, его откровенность и разговорчивость смешали и без того растрепанные чувства. Росинант подарил ему ещё и сурового дедушку, про которого он не знал все эти годы, но который думал о нём и рискнул всем, чтобы спасти? Даже сотрудничал с Революционной Армией. Росинант — его Судьба стала центральной точкой, вокруг которой закружилась жизнь Дофламинго, Сенгоку, и его, Ло. Этот вывод поражал. Насколько великим человеком был Кора-сан? А ещё эта манера постоянно говорить, успокаивать, выливая на человека свои собственные переживания и видение мира — так же делал Росинант, когда похитил его. Вот откуда это было. Он не заставлял его ревновать к Детке 5, он просто делился впечатлениями, чтобы научить Ло эмпатии, пониманию, вывести душу из анабиоза ненависти. Так же, как сделал Сенгоку когда-то для самого Росинанта. Наверное, Сенгоку хотел бы услышать про своего сына, его последние годы, но не стал доставать Ло. В отличие от Дофламинго, который готов был клещами вытаскивать интересующие сведения. «Вот с кем бы посидеть и поболтать за кружкой пива,» — подумал Ло. Он не заметил, как оказался у самого берега. Стопы вылизывали холодные волны. «Возможно, в иной жизни,» спокойно подумал Ло и ступил дальше.