Святая земля

Ло проснулся «утром», потому что на субмарине время в принципе не ощущается, и сладостно потянулся, не открывая глаза. Было спокойно и хорошо. Его окружал едва слышимый аромат крокусов с далеких снежных вершин и перебродившего винограда. Было немного жарко и душно, но при этом сонно и расслабленно. «Хорошо» С этой мыслью он открыл глаза и увидел Робин. Она спала, как после разгульной ночи: немного приподняв брови и приоткрыв рот, раскинув ноги и руки в стороны. «Мы же вчера…» Ло вспомнил, что в одно лицо выпил почти три бутылки вина, при том в теле Робин, которое не очень воспринимало алкоголь. Стало стыдно за всё и сразу: за откровения, слёзы, за отсутствие сексуального желания, за использование чужого тела, и попутно за все грехи мира. «Стыд за вчера лучше, чем паническая атака… и то верно.» Он спокойно выдохнул. Горячее дыхание обожгло немного липкую кожу. Расслабленное тело почти не болело, и это тоже было забытым ощущением выздоровления. Белые хлопковые штаны прикрывали ноги. В общем-то, одна из граней мирного блаженства, если бы не надоедливая раздражающая мысль капитана субмарины: «Какого хера они творят, что тут так душно и жарко?» Вставать не хотелось, но тело разогревалось вместе с пробуждением, кровь начинала бежать быстрее. Скоро стало бы совсем невыносимо жарко. Ло приподнялся на руках и сел на край кровати. Робин крепко спала в своем теле. «Она, наверное, до самого утра тренировалась делать Пространство. Кажется, я слишком на неё давил вчера в лесу. Да ещё и передал тело в состоянии сильного алкогольного опьянения. Хоть принесу кофе и еду в извинение. Это малое, что я могу сделать.» Встав, Ло понял, что душно не из-за жары, а из-за реального недостатка кислорода. Он нашёл свои пятнистые джинсы, чёрные рубашку и лакированные туфли. По своему судну он мог и босиком бегать, но мало ли какие санитарные условия тут. Мужчина дернул плечами, выправляя осанку. Некоторое время об этом придётся себе напоминать. Капитан пиратов Сердца пришёл на мостик и осмотрелся. Как и на многих не военных подлодках, мостик здесь не закрывали, так как все свои — часть команды, от кого бы? Темнота за бортом говорила о многом. Шли на приборах в режиме полной тишины. — Мы в Калм Белт, — понимающе сказал Трафальгар Ло. — Именно,— спокойно ответил капитан и вдруг осознал, что на мостике посторонний. — А Вы кто такой? — капитан субмарины смотрел на Ло, нахмурившись. — Я ваш гость, груз и по совместительству капитан Полярного Тана, — Ло прекрасно осознавал, что любой мало-мальски опытный капитан подлодки знал имя его субмарины. Вот и у революционера глаза заблестели заслуженным уважением. — Трафальгар Ло, рад знакомству. — Взаимно, — с достоинством пожал его руку революционер. — Добро пожаловать на борт Синей Зубатки, флагманского судна северного отделения Революционной Армии. Моё имя Алистер Моули. — Вы не часто заплывали в Калм Белт? — немного саркастично подняв брови, спросил Ло, чем законно взбесил капитана. — А вы после спасения достаточно отдохнули, чтобы лезть в управление судном? — ответил колкостью капитан, давая понять, кто главный на мостике. Ло усмехнулся достойному ответу. Пикировка не носила агрессивного окраса и скорее проверяла прочность шкуры. — С непривычки от такой духоты и проснулся. Понимаю, что идём по дну, вы так хотите проскочить весь Калм Белт, без пополнения запасов воздуха? Капитан Синей Зубатки нахмурился и разозлился, чувствуя подвох и подозревая, что над ним издеваются. Чего ещё ожидать от наглого пирата? — Вы, видимо, склонны к суициду: подъем в водах Калм Белт смерти подобен. Единственный способ обмануть Морских Королей — проскочить по дну на субмарине, тихо и без лишних движений. Наш борт частично покрыт кайросеки, так что есть дополнительный гарант безопасности, но даже это больше походит на безрассудство ради того, чтобы доставить вас и мисс Робин в Новый Мир. «О как, не Робин-сан, а мисс Робин? Уже другой статус. Да, блин, не нервничай, я дело хочу подсказать, » — подумал Ло, глядя капитану в глаза. Он подозревал, что выглядит мрачнее обычного, но легкости бытия не чувствовал в силу всего пережитого. — Я никогда не лезу не в своё дело, но сейчас вопрос касается комфорта моего и моей спутницы. Давайте посчитаем это обменом опытом: я расскажу вам, как пополнить запас кислорода, не всплывая в Калм Белт, а потом без веских на то оснований не буду появляться на мостике до конца путешествия? Это было очень щедрое и выгодное предложение. Ло прекрасно знал эту сложность путешествия в Калм Белт: почти ни одна субмарина не обладала достаточным запасом воздуха и вынуждена была всплывать или быстро возвращаться. Все капитаны мечтали узнать секрет Полярного Тана, который путешествовал без фактических ограничений. Капитан Моули не смог скрыть растерянности и радости от такого предложения, даже в сумраке мостика подлодки, которая шла в режиме тишины. Он прочистил горло и изменил тон: — Буду рад такому обмену опытом, — кивнул он с замиранием сердца. Ло выдохнул. Этот способ его команда хранила давно и заработала, ставя на кон свои жизни. Тем не менее, разве это большая цена за его спасение? За пределы Революционной Армии это вряд ли выйдет. А скорее всего, не распространится дальше обшивки Синей Зубатки. Такие секреты — драгоценный клад в мире капитанов. — Можете показать карту дна, где мы сейчас? — попросил Ло. Ему предоставили карты и даже подсветили фонариком. Внимательно всё изучив, Ло указал точку. — Сюда, небольшое отклонение от курса как раз в сторону погрешности. Вы же знаете, что остров Зоя, куда указывает вивр-карта, движется? Капитан и первый помощник кивнул, но команда как-то подозрительно удивленно сверкнула глазами. — Почему туда? — спросил капитан Моули. — Знаете колонии светящихся придонных водорослей в Калм Белт? — Конечно, но их категория опасности не намного ниже, чем у Морских Королей. Более того, они часто встречаются рядом с их логовом, — кажется Алистер начал снова подозревать, что его дурят. — Всё верно, такие водоросли вырабатывают разные химические соединения, часть из которых очень опасны. Выделения зависят от цвета свечения, вы об этом знали? Самые опасные ядовито-зеленые, почти желтые. Они производят что-то, что при контакте с морской водой даёт кислоту. Вообще, желто-зеленый спектр лучше избегать. Среди красных есть съедобные. Ну а нам нужен почти белый с легким голубым отливом. Они производят кислород, — Ло осмотрелся, чтобы убедиться, что его внимательно слушают, открыв рот. — Эти водоросли растут только на бывших вулканах, где очень много полостей от многочисленных извержений и вымывания мягких пород подводными течениями. Там же удобно свивать гнёзда Морским Королям. Так что кто рядом с кем селится — ещё вопрос. Нам нужна подводная пещера с бело-голубыми водорослями с большим количеством мусора на входе. — Мусора? — уточнил Алистер. — Да, это значит, что внутри полости нет Морских Королей. Они не охотятся рядом с гнездом и, как ни странно, делают посильную уборку входа. Под сводом пещеры вы найдете большой газовый пузырь. Это почти чистый кислород. Собирать надо осторожно, а то кислородное голодание сменится перенасыщением. — Ого, — после этого восклицания Ло внимательно присмотрелся к Алистеру. Сейчас он выглядел сущим ребенком, как и большая часть команды. — Справитесь, капитан? Я могу пойти за завтраком? — в голос Ло вернулись насмешливые нотки. В этот раз Моули не среагировал, признавая за Ло право на такую манеру общения. — Да. Спасибо огромное за этот… обмен опытом. «Великий секрет ты хотел сказать? Да не за что, у меня таких в запасе… впрочем, никогда не считал.» — Если появится достаточно веское обстоятельство, буду ждать вашего приказа явиться на мостик, — усмехнулся Ло, выходя. Найти столовую тоже не составила труда, но картина открывалась удручающая: кухня пустовала. За одним из длинных столов сидел Уиллис. — Хоть кофе для шикарной женщины в этой паршивой забегаловке найдётся? — ворчливо пробормотал Ло, привлекая к себе внимание. Он помнил, что вчера был сам не свой и неприятное воспоминание о том, как Уиллис неожиданно вторгся в его личное пространство, щекотало изнутри. А ещё больше бесило то, что он в узком коридоре растерялся от неожиданности. Уиллис, очевидно, и не таких дерзких молодых пиратов повидал на своем почти-полу-веке жизни, потому решил не реагировать. — И тебе с добрым утром. Ты за завтраком для Робин-сан? — он сверкнул многочисленными украшениями, часть из которых была специальными устройствами для агентов. — Кофе, само собой, найдётся. Уиллис пошёл на кухню и там начал хлопать дверцами шкафчиков. Ло взял поднос и пошёл за ним. — Ничего особенного тут нет: яблоки, сушеные фрукты и ягоды, сыр, немного мясных блюд в холодильнике, хлеб, водоросли и крупы, но их нужно готовить. Кофе покажу как сделать, — сказал Уиллис. Ло уже нарезал всякой снеди и взялся готовить кофе, когда вдруг мужчина хриплым голосом спросил, — как она себя чувствует? При том было произнесено так, словно он знал «что-то тотально не так с Робин». Ло насторожился. — Что Вы имеете ввиду? — Не злись только, я действительно беспокоюсь. — Уиллис, верно? Будьте добры объяснить чётко и понятно, что Вы подразумеваете, — нахмурился Ло. — Ты же сказал врачу: Робин изнасиловал Дофламинго. Почему на меня кидаешься? Ло замер. В нём привычно загоралась злость, не направленная ни на что конкретно. Он начал думать, как так вышло. — Вчера я был не в себе и говорил всякие глупости. Дофламинго никак не навредил Робин. Единственным объектом его интереса… — Трао, ты мне кофе готовишь? Привет, Уиллис! — Робин стояла на пороге, откидывая назад волосы. Революционер кивнул, тоже приветствуя. — Вовремя я: так вкусно пахнет! — Робин… — Ло смотрел на неё, где-то наслаждаясь её красотой, но большей частью недоумевая о причинах. Кофе на двоих был готов. — Готово? Супер. Тебе помочь донести? Ло хмыкнул и просто понёс полный поднос к ним в каюту. Как только дверь закрылась, он спросил: — Что это значит? — Ло почему-то не сомневался, что она слышала их последнюю часть разговора. Робин тщательно обдумала свой ответ. — Я на тот момент сказала правду. — Ты не хочешь дать чуть более правдивый ответ? Теперь все будут думать, что тебя, — Ло невольно сжал кулаки, — изнасиловал Дофламинго. Ты не могла не понимать последствий. — Возможно, могла… впрочем, это не важно. Знаешь, мне наплевать, что они будут обо мне думать. Мне иногда кажется, что мои любовные похождения в Революционной Армии стали отдельным направлением устного народного творчества. Это вдвойне забавно в свете того, что последние два года я как раз таки была слишком благоразумной. И я бы не сказала, что Дофламинго меня «и пальцем не тронул», ведь на моих ягодицах до сих пор синяки от ладоней. — Робин. — Ло, хватит на меня давить. Хочешь знать правду? Я из кожи вон лезла, чтобы найти тебя, тянула за все ниточки, которые только могла вспомнить. И чувствовала себя бессильной. Тут я нахожу тебя, говорящего в лицо своему похитителю о самоубийстве! Знаешь, у меня был неплохой план, который строился на переговорах, но всё летит к чертям: вместо того, чтобы спасти, я становлюсь балластом. Кто опять всё выправляет? Ты! Опять берешь всё в свои руки и на грани смерти спасаешь меня! Ты говорил, что чувствуешь себя беспомощным, но я чувствую себя очень похоже! Дай мне хотя бы взять часть огня общественной жалости и осуждения на себя! Иначе… иначе я не заслуживаю и не принимаю даже часть твоей благодарности. Робин прильнула к нему, нежно обнимая. — А ещё одна правда в том, что сделала я это всё для себя. Потому что люблю и хочу. Это не значит, что ты должен пересилить себя и переспать со мной «из благодарности». Так это больше походит на оскорбление. Я хочу, чтобы ты был в порядке, чтобы стал как прежде и в улыбке не чувствовалась натянутая фальшь. Прости, что сказала «ради Луффи», это не так. Не совсем так. Я люблю его как друга и капитана и никогда не смогу предать или оставить. В этом моя дилемма. Ло понимающе кивнул. Он уже давно обнимал Робин в ответ и от этого не чувствовал никакого напряжения. Наоборот: теплое чувство распространялось в груди. Она не боялась «быть слабой» перед ним, как и он вчера перед ней: открытые истинные чувства всегда ставят тебя под удар — это оба понимали как аксиому. — А я, оказывается, соврал, — усмехнулся он и почувствовал, что она немного отстраняется, чтобы посмотреть ему в глаза. — Я сказал Натти, что ничего не чувствую. Мне казалось, что это правда. Сейчас же… — Ло задохнулся, потому что говорить о чувствах так трогательно не мог и не умел. — Сейчас я ощущаю тепло в груди. И это не только благодарность, что ты оказалась моим билетом из адских кругов. Со мной… немного сложно. Всегда, но сейчас — особенно. Я как сосуд со штормом внутри: едва удерживаю себя, чтобы не лопнуть от смешения эмоций. Но я так рад узнать, что моё сердце ещё со мной и способно на… на светлые чувства. Я не знаю, как будет потом, через неделю, месяц или год, но сейчас я могу хотя бы про себя честно признаться: я люблю тебя. В этот момент произошло две вещи. Во-первых, из вентиляции потянул свежий поток, благословенно освежающий в этой жаре. Во-вторых, Робин не выдержала и издала непонятный звук: тихий вскрик или всхлип счастья — и заплакала. Её ладони мягко лежали на его спине, бережно обнимая. А она улыбалась и из её глаз текли слёзы от избытка чувств. Ло оставил одну руку на её спине, а вторую протянул, чтобы погладить по щеке. Он осторожно поцеловал одну из капель, блестевшую рядом с губами. — Потому сейчас, сегодня, предлагаю прожить часы до прибытия так, словно никого из нас ничего не держит: ни команда, ни долг, ни обязательства. Ло наклонился и коснулся её лба своим, доверчиво и крепко прижимая женщину к себе. Она ответила ему тем же. — Да, хорошо. Пусть это время будет для нас. А завтра… будь что будет. Робин поймала его губы своими, сливая их в поцелуй. Ло не дал себе дернуться, потому что это не было похоже на то, как целовался Дофламинго. Отсутствовала агрессия и желание обладать. Робин прислушивалась к его ритму и не позволяла себе слишком страстных движений, хотя он ощутил её внутренний огонь. — Всё, мы заключили контракт, — улыбнулась Робин, отстраняясь. — Пора начинать жить! И давай начнём с кофе. — Замечательное начало, — улыбнулся Ло.