and then came the thunder

Зелот (сущ.) – человек с особенно сильной связью с избранным им богом. Это может проявляться в разных аспектах, начиная от благословения их жизни и заканчивая конкретным помешательством. Многие считают фанатизм опасной и устаревшей практикой, так как люди никогда не должны были нести в себе силу бога. Кровь зелота невероятно мощна и несет в себе способность надарить доселе невиданной силой тех, кто может ее впитать, либо же наделить ею какое-нибудь оружие. Такая сила должна быть принята добровольно. Пускать кровь зелоту против его воли означает пойти против богов. – Ты шутишь. – Само наше присутствие уже говорит об обратном. Джуен с растущей в груди ненавистью уставился на мужчину, ощущая жгучее желание убить его прямо на месте. Енхун рядом так крепко сжал меч, что кожа на его перчатках заскрипела. – Этого не произойдет, – процедил он. – Советник Ли не претендует на трон… – И люди вашей страны в курсе этого, – перебил его посланник – раздражающе самодовольный представитель низшей знати по имени Хангёль. – Для того, чтобы переход власти произошел плавно, советник Ли предлагает… – Никакого перехода власти не будет, – перебил Эрик, и Хангёль нахмурился. – Джуен – полноправный король, с какой стати ему позволять узурпатору занимать трон? – Чтобы обеспечить безопасность своему народу и семье, – усмехнулся Хангёль. – Если он не поддержит восхождение Ли Минджуна на трон… – Не поддержит, – резко оборвал его Джуен, и Хангёль раздраженно поджал губы. – Значит, ты обрекаешь своих людей на войну. – Мои люди, – Джуен позволил себе поднять голос, – были обречены на войну в ту минуту, когда Минджун убил моего жениха и попытался выставить меня и моего отца тиранами. Ты не имеешь права возлагать вину только на меня одного, Хангёль. Сону молча стоял за спиной посланника, широко распахнув глаза и даже не зная, куда смотреть. – Ты действительно позволишь вечному огню забрать жизни целых двух армий? – Хангёль изогнул бровь. – Ты не знаешь, на что он способен, Джуен… – Ваша светлость, – поправил его Хакнён с улыбкой. – Ваша светлость, – выдавил Хангёль, произнося слова так, будто они причиняли ему физическую боль. – У Ли Минджуна под ногами сила бога, было бы разумно… – Это ненадолго, – внезапно перебил Сону и отпрянул назад, когда посланник на него оглянулся. Хенджин и Енхун дернули его обратно прежде, чем мужчина успел вытащить меч. – О чем ты? – спросил Джуен, и Сону тяжело вздохнул. – Зелот восточного короля – Джисон… – Тебе не давали разрешения говорить, – прорычал Хангёль, застонав, когда Енхун двинул локтем ему в живот. – Что по поводу него? – спросил Чанмин, и Сону опустил глаза, нервно теребя рукава плаща. – Сегодня утром я слышал кое-что, – он кинул тревожный взгляд на Хангёля. – Джисон умирает. Они взяли у него слишком много крови, люди говорят, что бог оставил его… Хангёль вырвался из хватки с яростным воплем и бросился к Сону с протянутыми руками, метя в горло. Тот взвизгнул и отшатнулся, но Чанмин оказался быстрее и встал между ними. – Чанмин, не надо!.. Лезвие меча поблескивало в холодном свете сумерек, тело Хангёля безвольно дернулось и рухнуло на землю. Чанмин побледнел и разжал руку, позволяя оружию упасть рядом. – Твою мать, – выдохнул Хенджин. – Я… Я не… Чанмин умолк, его лицо позеленело, и Сону едва успел отойти в сторону, прежде чем юноша сгорбился, опустошая все содержимое своего желудка на траву. Джуен поморщился от звука и перевел взгляд на мертвого посланника. – Это уже проблема, – вздохнул Енхун. – По крайней мере, сейчас ты в безопасности, – проговорил Джуен. Сону покачал головой, лишь крепче обнимая его. – Мне нужно вернуться обратно, – пробормотал он. Чанмин протестующе застонал откуда-то с земли. – Сону… – начал было Джуен, но тот поднял голову и часто заморгал. – Джуен, у них в плену моя мать. И твоя. И Санен с семьей. Меня сюда послали лишь в качестве страховки. – Мы только что тебя вернули, – Чанмин дрожащей рукой вытер рот. – Не думаешь же ты, что мы так просто тебя отпустим. – Придется, – Сону пискнул, когда Джуен сжал его в объятиях. – Если я не вернусь, то… они сказали, Санен заплатит за это первым. Чанмин, все еще слегка пошатываясь, поднялся на ноги, и Сону отстранился от кузена. Джуен отпустил его, позволяя им с Чанмином побыть наедине, и повернулся к остальным. – Ты не можешь отпустить его, – лицо Эрика исказилось от страха. – А если они что-то с ним сделают за то, что он вернулся один? Если… – А если он не вернется вовсе, Санен умрет, – проговорил Джуен, взглянув на Енхуна словно в поисках поддержки. Лейтенант выглядел потерянным, глядя то на короля, то на двух мальчишек за его спиной. – Он так молод, Джуен, – шепнул Енхун. – Судьба к нему слишком несправедлива. – Мы все еще слишком молоды, – мучительно усмехнулся Джуен. – Кто бы мог подумать еще год назад, что вместо свадьбы нас будет ожидать война? Прикосновение к плечу заставило его машинально поднять руку, и Хакнён прижался к его боку, крепко обнимая его за талию в жесте утешения. – Папа бы знал, что делать, – пробормотал он. Сердце Джуена болезненно сжалось. – Мне жаль, что меня не было рядом. Хакнён помотал головой. – Не сожалей. Я даже рад, что ты всего этого не застал. Лучше тебе запомнить отца живым, особенно сейчас, когда тебе предстоит возглавлять его армию. – Хакнён… – Он научил тебя быть королем, Джуен, – брат сверкнул глазами. – Не меня, не Эрика или Санена, даже когда он официально еще не отрекся от престола. Тебя. Он знал, что ты сможешь. И я это знаю. Джуен попытался было что-то сказать, но эмоции попросту не позволили. Он взглянул на Енхуна, чье лицо отражало точно такую же непоколебимую уверенность в чужих словах. – Коронованный или нет, Джуен, – произнес лейтенант, – ты теперь наш король. Какое бы решение ты не принял, мы тебя поддержим. Сону и Чанмин, держась за руки, кивнули в знак согласия, и Джуену понадобилось несколько минут, чтобы собраться со словами. – Сону, – мысленно он даже порадовался, что его голос не дрогнул. – Мне жаль, что придется просить тебя о подобном. Тот лишь грустно улыбнулся. – Храм все еще защищает меня. Не знаю, надолго ли, но тем не менее. Так что постарайся закончить эту войну как можно скорее. Мне бы хотелось дожить до своего двадцать первого дня рождения. – Мы сделаем все, что в наших силах, – отозвался Джуен. Присутствие Хакнёна рядом удерживало его от того, чтобы в отчаянии не рухнуть на землю. Возвращение в лагерь несло с собой ощущение поражения. Руки Джуена все еще были покрыты кровью и грязью после того, как он похоронил Хангёля. Хенджин махнул ему и исчез между рядами палаток, направляясь к своему королю. Эрик с Хакнёном направились на поиски еды, а Енхун осторожно повел все еще дрожащего Чанмина к ним с Чанхи в палатку, осторожно приобнимая юношу за талию. Джуен остановился, чтобы вымыть руки, спиной ощущая направленные на него взгляды. Стоило ему поднять голову, как все отвернулись, возвращаясь к своим делам, и он сдержал вздох. Как только он зашел в палатку, напряжение в плечах как будто сразу ослабло. Хенджэ с понимающим выражением лица ждал его на кровати. – Мы не смогли вернуть его, – шепнул Джуен. Хенджэ протянул к нему руки. Король сбросил ботинки и скинул с себя плащ, ощущая жгучее желание оказаться в объятиях жениха, и Хенджэ даже пискнул, когда Джуен кинулся к нему, повалив их обоих на матрас. – С Чанмином все будет в порядке, – пробормотал Хенджэ, кончиками пальцев откидывая пряди волос с лица Джуена. Тот удивленно поднял глаза, и Хенджэ дернул плечами. – Сонхва все видел. Джуен закатил глаза: – Ну еще бы. – Что бы между вами двумя не произошло, вам надо все разрешить, – нахмурился Хенджэ. – Тебя ждет война, Джуен, не можешь же ты злить собственных союзников. – Я и не злил, – не согласился Джуен, уткнувшись носом в чужую грудь. – Просто… у нас возникли небольшие разногласия. Хонджун присутствовал при разговоре и знает, что это не моя вина. – Расскажешь мне, что произошло? – Нет. – Джуен… – Это не то, о чем тебе следует беспокоиться, Дже, – отозвался Джуен, ощущая, как обнимающие его руки чуть напряглись при звуке прозвища. Он приоткрыл один глаз и не без удовольствия увидел, что на лице Хенджэ засияла теплая улыбка. Заметив, что его застукали, Хенджэ попытался скорчить недовольную мину, но приподнятые уголки губ все равно выдавали его с головой. – Твое милое поведение не поможет тебе соскочить с темы, – фыркнул он. Джуен показал ему язык. – Это из-за Уёна? Джуен замер, ощутив, как Хенджэ тяжело вздохнул. – Ты знаешь? – хрипло. – Да, Уён рассказал мне о том, что планирует сделать Сан. – И Уён тоже знает? Хенджэ ткнул его пальцем в щеку, заставляя поднять глаза. – Уён помнит гораздо больше, чем думают остальные, – проговорил он. – Он делает вид, что все забывает, чтобы Сану было легче, но при этом понимает, что их время истекает. У Джуена к горлу подступил ком. – Выходит, Сан ошибся? – Насчет чего? – Хенджэ склонил голову набок, изогнув бровь. Джуен поймал его руку за запястье и положил к себе на грудь прямо напротив гулко колотящегося сердца. – Сан как-то сказал мне, – чуть дрожащим голосом, – что твои воспоминания о том, что происходит сейчас, после твоего возвращения… что они не задержатся надолго. И не последуют за тобой в загробную жизнь. – Им, блять, лучше бы… – И еще… он также сказал, что ты, возможно, не сможешь чувствовать ничего… ко мне. Хенджэ резко принял сидячее положение, заставляя Джуена подняться следом, и вцепился пальцами в край его рубашки. – Объясни, – требовательным тоном. – Прежде чем вернуть тебя обратно, Сан предупредил меня, – заговорил Джуен. – Из-за того, что ты умер таким жестоким образом, был шанс, что ты можешь вернуться, думая, что я тебя ненавижу. И что мне не удастся это изменить. Хенджэ моргнул, разомкнув губы, и его скулы подернулись румянцем. – Ну, – медленно проговорил он, – могу со всей уверенностью подтвердить, что он ошибся. Рука Джуена сжалась на его запястье. – Да? Хенджэ залился краской еще сильнее и отвернулся, но Джуен свободной рукой мягко схватил его за подбородок, заставляя посмотреть на себя. – Я не говорю о том, что безнадежно влюблен в тебя или что-то в этом роде, – Хенджэ упорно смотрел куда-то поверх плеча короля. Он вздрогнул, стоило Джуену провести большим пальцем по его нижней губе. – Но ты мог бы влюбиться? – спросил он. Хенджэ закрыл глаза. – Однажды, – тихо. – Может, если бы у нас было больше времени. Если бы ты не собирался воевать против собственных людей. – Если бы ты жил. Хенджэ грустно улыбнулся. – Если бы я жил, – согласился он. – Полагаю, в конце концов мы бы нашли путь друг к другу. Джуен вновь обнял его и впервые почувствовал, что ненавидит это ощущение холода от чужой кожи. Утро ознаменовало начало военных действий. Джуен, на ходу сражаясь со шнурками новых наручей, поспешил в штаб, обнаруживая внутри Чана, Хонджуна и всех их людей в самом разгаре спора. Уже оклемавшийся Сан, выглядящий хуже самой смерти, тяжело опирался на Уёна, наблюдая за перепалкой. – Что я пропустил? – запыхавшись, осведомился Джуен у Енхуна. Чан повернулся к нему, гневно сверкая глазами. – Блядские птицы Сонхва… – Они выполняли свои обязанности, не более, – красивое лицо Сонхва исказилось от раздражения. – Солдаты в столице заметили их, – рыкнул Чан. – И не говори мне, что они ничего после этого не предпримут… – Они уже знают, что мы здесь, Чан. Что ты тоже здесь… – А теперь они знают, что за ними следят. – Чан, – перебил Хонджун, вставая перед своим супругом в некоем подобии защитного жеста. – Птицы Сонхва ни в чем не виноваты. Лучше бы тебе направить свой гнев на тех, с кем ты пришел сражаться. Джуен растерянно огляделся по сторонам. Его взгляд упал на сидящего за столом Минхо, сгорбившегося в болезненных рыданиях. Чанхи и Сынмин с покрасневшими глазами сидели рядом. Сердце Джуена пропустило пару ударов. – Что-то случилось с Джисоном, да? – нерешительно спросил он, опасаясь услышать ответ. Гнев на лице Чана сменился чем-то похожим на страх, и он кивнул. – Вороны видели его на стенах вашего города. Мы не знаем, как долго он там находился, но… выглядел он отвратительно. Хенджин шагнул вперед, протянув Джуену стакан воды, и тот машинально взял его. – Вы когда-нибудь видели, как распинают человека, ваша светлость? Головокружительное ощущение тошноты пронзило Джуена насквозь, заставив покачнуться, и Хенджин потянулся вперед. – Пейте, – приказал он, пододвигая к королю стул. Джуен тяжело опустился вниз, сделав глоток и чуть поморщившись от сладости. – Распятие веками находилось под запретом в нашем королевстве, – прохрипел он. Хенджин заставил его сделать еще глоток. – Храм Гелиоса приравнивает подобное к ереси. – То же самое можно сказать и о кровопускании зелота, но, похоже, советника Ли больше не волнует, каких именно богов он оскорбляет, – с горечью молвил Чан. – Они оставили его умирать у всех на виду. – Но… Феликс… им же нужен Джисон, чтобы держать его под контролем? Тихий шум привлек внимание Джуена, и он оглянулся туда, где сидел донельзя перепуганный Чонин. Чан тоже глянул в его сторону, и выражение его лица смягчилось. – Джисон – не единственный наш зелот, Джуен. Просто самый громкий. – Подозреваем, что советнику Ли об этом известно, – добавил Хенджин. – Вот почему он настолько охотно пользовался Джисоном и дразнил нас. Возможно, пока мы тут разговариваем, он планирует выкрасть Чонина. – Какого, блять, черта этот человек знает так много о ваших людях? – подал голос Уён, поразив Джуена тем, сколько яда им было вложено в каждое слово. – Он знал про ваш огонь, теперь знает про зелотов, кто он, черт возьми, такой? – Хотелось бы мне знать, – проговорил Чан, – но я никогда раньше его не встречал. – Он много лет служил подле нашей семьи, – сказал Джуен. – И был другом детства моего отца, наблюдал за тем, как росли мы с братьями… – И будет наблюдать, как вы умрете, если подобное произойдет, – тихо пробормотал Енхун. – Нужно выдвигаться сегодня, – вновь взял слово Чан. – Наше время официально закончилось. – Мы еще не встречались с советниками, – возразил Енхун. – Правила войны… – …были нарушены в ту секунду, как казнили моего отца, – перебил Джуен. – Мы не со вторжением боремся, Енхун, мы подавляем государственный переворот. – Встреча с ними ничего нам не даст, – согласно кивнул Чан. – Они преследуют одну-единственную цель и не намерены сдаваться. – Возможно, у меня есть идея, – внезапно заговорил Хонджун, и Чан хмыкнул. – Они точно знают, сколько людей им противостоит. Если двух армий недостаточно, чтобы заставить их сдаться, сомневаюсь, что ты придумаешь что-то получше. Сонхва нахмурился, словно обижаясь за своего супруга, но Хонджун лишь улыбнулся себе самому, проводя ладонью по ножнам своего меча. – Думаю, – медленно, – пришло время Чонхо и его людям присоединиться к празднеству. Его Правосудия оживились: усталое лицо Сана просветлело в каком-то диком предвкушении, а Юнхо лающе засмеялся. – Я смотрю, вам предстоит натуральное представление, ваша светлость, – сказал он Джуену, поднимаясь на ноги. – Давненько я не видел, как сражается Чонхо. – Будем надеяться, до этого не дойдет, – проговорил Хонджун. – Одного их присутствия должно быть достаточно, чтобы советник Ли сдался без дальнейшего кровопролития. – А если он не сдастся? – поинтересовался Енхун, наблюдая за тем, как Чанхи пытался напоить Минхо сладким чаем. Джуен успокаивающе сжал его руку, мыслями возвращаясь к Хенджэ. – Мы защитим наших мальчиков, – негромко сказал он Енхуну. – Обещаю. Лейтенант выдавил слабую улыбку, но Джуен легко разглядел страх в его глазах и лишь понадеялся на то, что сам не выглядел до смерти перепуганным. Впервые на памяти Джуена стены столицы выглядели не приветливо, а устрашающе. Ворота были заперты на тяжеленные цепи, а вдоль стены проходили траншеи, заполненные маслянистой смолой. Десятилетиями не видевшие дневного света баллисты были установлены на каждой башне, окруженные темными фигурками солдат. Джуену резко стало больно при виде дома, всегда столь теплого и знакомого, а теперь же переполненного людей, собиравшихся убить их при первой же возможности. Джисона нигде не было видно – ни намека на зрелище, что застали вороны Сонхва – и Джуен даже не мог понять, хорошо это или плохо. Следуя указаниям Хонджуна, они остановились за несколько миль до стен. Серый король двинулся вперед с одним лишь мечом наперевес. Джуен пристально наблюдал за ним, любопытствуя, как тот собирается призывать мертвых без использования колокольчиков. Ветер утих, воздух внезапно как будто загустел, словно готовясь к предстоящей грозе. Стоявший в одиночестве в открытом поле Хонджун выглядел совсем скромно, однако можно было различить зеленые искры, окутавшие его пальцы, что сжимали рукоять меча. Клинок плавно погрузился в промерзшую землю – та треснула, и из разлома полыхнул золотистый свет. Краем глаза Джуен уловил движение и, обернувшись, увидел, как из безмолвствующей шеренги людей вперед ступил Ёсан с полными предвкушения глазами, сопровождаемый Саном и Юнхо. – Чонхо! – позвал Хонджун неестественно громко и четко даже с такого расстояния. – Приди и послужи своему королю! Одним движением – гораздо более легким и быстрым, чем оно должно было осуществиться – он вытащил меч из почвы, описал им в воздухе огромную арку и с силой ударил острием клинка прямо о землю перед собой. Наружу словно вырвалась ударная волна, сопровождаемая ледяным ветром вкупе с оглушающими завываниями легиона мертвецом. Откуда-то с безоблачного неба ударила молния, попадая прямо в меч короля и посылая огромное количество электрических импульсов вокруг. Люди за спиной Джуена, ахая, попытались отступить назад, в страхе натыкаясь друг на друга, но импульсы молнии до них не доползли: остановились в нескольких футах, будто зная, что никого нельзя трогать. В одну секунду Хонджун стоял в полном одиночестве, окруженный лишь вспышками молний, в следующую же перед ним материализовалась армия – безупречное построение, старинные доспехи, столетиями древнее тех, что доводилось видеть Джуену. На каждом солдате красовался полностью закрывавший лицо шлем, странный серый дым, клубясь, выползал из стыков доспехов, слабый зеленый свет сиял из-под забрал шлемов. Один из мужчин шагнул вперед, снимая шлем и встряхивая ярко-алыми волосами. Даже слепцу было очевидно, что он мертв – безошибочный серый оттенок кожи не давал подумать об обратном – но Хонджуна он приветствовал широкой улыбкой, заставившей Джуена гадать, сколько же ему было лет в момент смерти. – Ну наконец-то, – раздался негромкий голос, и Ёсан отделился от остальных, шагнув к королю и армии. Разряды молнии, казалось, таяли под его ногами, и Сан хихикнул. – Сейчас будет весело, – хрипловато. – Сколько времени прошло? Года два-три? – Три с половиной, – весело отозвался Юнхо. – Если не считать того случая, когда Ёсан изгнал его в ту же секунду, стоило ему только материализоваться. – Я все еще сожалею, что пропустил этот момент, – рассмеялся лишь сильнее Сан. Раздался громкий треск – Ёсан со всей силы ударил Чонхо по лицу, да так, что его голова откинулась в сторону. Несколько человек ахнули, но их удивление потонуло во взрыве смеха, исходящего от Правосудий Хонджуна. Сам Серый король явно забавлялся происходящим, лишь пожимая плечами, когда Чонхо бросил на него обиженный взгляд. Ёсан вновь было замахнулся, побуждая Чонхо протестующе поднять руки, но Хонджун терпеливо перехватил его за запястье, что-то тихо сказав ему на ухо. – Двадцатка на то, что Ёсан изгонит его до конца дня. – Тридцатка на то, что это произойдет до обеда, – тут же парировал Сан, и они с Юнхо пожали друг другу руки. – Он явно на это не пойдет, – заметил Джуен. – Нам нужна его армия, и Ёсан это понимает… – О, – Сан только улыбнулся. – Ёсан не изгонит целую армию, ваша светлость, не беспокойтесь. Он знает, что Хонджун прикончит его, если ему придется вновь всех их призывать. – Один-единственный же человек, – подхватил Юнхо, – требует гораздо меньших усилий для повторного призыва. Хонджун максимум будет раздражен, да и только. – А почему ты сам этого не сделал? – с любопытством поинтересовался Джуен у Сана, и тот фыркнул. – Похоже, что у меня есть силы на призыв целых армий? – с кривой усмешкой. – Они привязаны к Хонджуну как к якорю. Попытайся я протащить за раз столько душ, я бы здесь уже не стоял. – Откуда, черт возьми, у него столько сил, чтобы служить якорем для такого количества душ? – почти благоговейно выдохнул Джуен. Позади раздался сухой смешок. – Ты так ничего и не понял, да? – Сонхва с самодовольным выражением лица скрестил руки на груди. Джуен, все еще преисполненный негодования, лишь уставился на мужчину в ответ. – Не понял что? – процедил он, ощутив, как на его плечо легла теплая рука. – Совершенно необязательно грубить, Сонхва, – спокойно проговорил Юнхо. – Не то чтобы он выставляет напоказ подобные вещи. Ухмылка Сонхва вызвала новую волну раздражения, но Джуен сглотнул горечь с языка и постарался вести себя вежливо. – Есть ли что-то, что я должен знать про вашего короля? – стиснул зубы он. Юнхо успокаивающе погладил его по плечу. – Ничего, что должно вас беспокоить, ваша светлость. Если вы намерены вернуть свое королевство, вам понадобятся все козырные карты. – В конце концов, – встрял Сан, – ваши советники, может, и пользуются божественным оружием, но сами боги не воюют на их стороне. – А на нашей, значит, воюют? От ответной улыбки Сонхва по спине Джуена пробежала дрожь. – Разумеется, – отозвался тот. – Перед кем же еще может преклоняться армия мертвых? День тянулся медленно. Тех, кто не участвовал в сражениях, отправили в тылы, и братья Джуена всем видом выражали недовольство, успокоившись лишь тогда, когда Хенджэ пообещал за ними приглядеть. Сана куда-то утащил невероятно чем-то удовлетворенный Ёсан, за которым хвостиком тащился унылый Чонхо. Его люди выстроились слева от воинов Джуена, а армия Чана заняла весь правый фланг. Оставалось лишь ждать. Огромные двери южных ворот со скрипом отворились как раз тогда, когда солнце было в зените. Солдаты севера высыпали за стену, формируя беспорядочные ряды. Изумрудно-зеленые знамена выглядели ужасающе инородно на фоне столицы, насмешливо развеваясь на ветру. Людей были тысячи – Джуен подобного даже не ожидал, особенно если учитывать последнюю северную кампанию на востоке. Он вперился взглядом в первые ряды солдат, пытаясь отыскать мысленное объяснение происходящему. Люди внезапно отступили в стороны, образовывая проход прямо напротив того места, где стояли три короля, и из-за стен столицы вышла небольшая группа. Первым, кого удалось заметить, был сам Ли Минджун, самодовольно восседавший верхом на лошади. К огромному облегчению Джуена, следом за ним пешком шел полностью вооруженный Санен, настороженно глядя перед собой. Стоило им приблизиться, как улыбка преобразила его лицо при одном лишь виде брата. Краткий момент облегчения тут же сменился напряженностью, когда удалось разглядеть следующего человека. Феликс с остекленевшими словно от какого-то наркотика глазами шел, спотыкаясь, за лошадью Минджуна. Его руки были скованы длинной цепью, прикрепленной к седлу. Грубо сбитые цепи также украшали его лодыжки и горло, а под металлом виднелась корка подсохшей крови. Джуену и Хенджину потребовалось вдвоем сдерживать Чана, чтобы тот не ринулся навстречу супругу. – День добрый, – беспечно произнес советник Ли, и Чан, вырвавшись из хватки, одним быстрым движением обнажил меч. Всего с нескольких футах от противника его остановил Санен, раздался оглушительный звук металла. – Мне очень жаль, ваше величество, – с явным сожалением на лице проговорил Санен, – но я не могу вам этого позволить. Улыбка советника Ли приводила в бешенство, но, должно быть, к Чану вернулся здравый смысл, поскольку он опустил меч и шагнул назад, отбив руку попытавшегося успокоить его Хенджина. – Минджун, – процедил сквозь стиснутые зубы Джуен. – Мне нравятся ваши армии, – лениво оглянулся советник. – Жаль, что большинству уготовано умереть. – Кровопролития легко избежать, – Джуен окинул взглядом армию северян. – Ты все еще можешь сдаться. Усмехнувшись, советник Ли щелкнул пальцами. Один из солдат – высокий, мускулистый, с палашом наперевес – шагнул вперед. Выбитый на его нагруднике лев сверкнул на солнце. – Давайте уладим все так, как будет угодно богам, – сказал советник Ли. – Это мой чемпион. Выбери своего воина, король, и посмотрим, кто по итогу станет победителем. Джуен открыл было рот, чтобы отказаться – уж слишком многое было на кону, чтобы доверять одному-единственному человеку – но крепкая рука ухватила его за плечо раньше, скрежетнув ногтями по металлу доспеха. Чан пылал от ярости, не сводя взгляда со своего мужа. – Джуен, – выдавил он, сжав зубы. – Позволь мне. – Чан, это не… – Дайте голос взрослому, ваша светлость, – насмешливо протянул советник Ли. – Если король полагает, что у любого из ваших людей есть шанс, так пусть докажет это. У Джуена в ушах застучало от прилива крови, однако хватка Чана на плече оставалась столь же твердой. – У любого из моих людей? – переспросил Чан, и что-то в его голосе заставило советника Ли нахмуриться. Джуен увидел, как тот побледнел, осознав свою ошибку, и посмотрел куда-то поверх его левого плеча. – Позволишь иностранному солдату сражаться от своего имени? – фыркнул Минджун. Его слова, впрочем, потеряли всякую остроту из-за перепуганного лица. Джуен кивнул, ощущая внезапный прилив уверенности, пронесшийся по его телу электрическим разрядом. – Позволю, – медленно, – если он сам пожелает. – Хенджин! – рявкнул Чан. Казалось, воздух задрожал и все замерли дыхание, когда воин ступил вперед, кланяясь королю. Он медленно выхватил мечи из ножен на спине, расслабил запястья, вращая клинками, и покачал головой из стороны в сторону. – Да, ваше величество? Чан развернулся на каблуках и ухватил его за ворот, притягивая ближе к себе. – Верни мне моих мальчиков. Хенджин широко улыбнулся и повернулся к мужчинам напротив. – С удовольствием, ваше величество. Сражение Хенджина было захватывающим; как несущий смерть он делал именно то, для чего был послан на землю, с невероятной скоростью. Победа настала быстро и беспощадно – его мастерство владения клинками превосходило бросившего вызов медлительного солдата. Быстрым, отточенным движением Хенджин вонзил один меч в его живот, другой – в череп, и из ран тут же хлынула кровь. Поставив ногу на плечо мертвеца, Хенджин с тошнотворно влажным звуком вытащил клинки. Все тело Джуена охватило триумфальное предвкушение, и он поднял глаза, глядя на советника Ли. Триумф, впрочем, испарился, стоило ему заметить стоящего рядом с советником лучника, натянувшего тетиву и явно целящегося в их воина. – Хенджин!.. Тот резко вскинул голову как раз в тот момент, когда выпустили стрелу. Она поразила цель с ужасающей точностью, пронзив его голову через левый глаз. Золотистые волосы тут же окрасились багровым, и Хенджин, мертвый, рухнул на землю.