and then came the thunder

Давным-давно, еще до того, как юный лидер золотого королевства вернул себе корону, на окраинах огненных полей жил мальчик. Каждый день он наблюдал за тем, как пылает огонь и раскаляется от жара воздух, и каждый день его мать уводила его прочь, шепча ему на ухо предостережения. Она, как хранительница полей, обязана была оставаться и приглядывать за огнем, посвятив жизнь служению богу, однако по мере того, как ее сын взрослел и преисполнялся любопытства, соблюдать свои обязанности становилось все сложнее. «Держись подальше от пламени, – говорила она, – огонь пожирает все, к чему прикасается, пока не останется ничего, кроме пепла и дыма». Но сын ее не слушал. Однажды в конце лета он отважился выйти из дома посреди ночи, как будто мерцающие отблески с полей насильно притягивали его. Когда же его мать проснулась утром, то обнаружила своего ребенка на границе полей. Его кожа светилась божественным светом, проклиная его на то, чтобы больше никогда не ощутить прикосновения любивших его людей. Джуен, прикрывая глаза от усталости, сумел вернуться в свою палатку лишь с закатом. День был ужасающе выматывающим: три короля планировали план осады, и Джуен упорно гнал прочь мысли о том, что ему придется атаковать свой дом, свой же народ. Люди Чана в столице должны были в течение двух дней получить приказ и начать все необходимые приготовления. Он зашел в палатку, расправляя плечи, затекшие за весь день, но все мысли о сне тут же испарились, стоило ему посмотреть вперед. Растянувшийся на животе на его постели Хенджэ моргнул и слегка улыбнулся в приветствии. – Вот так сюрприз, – медленно протянул король. Хенджэ улыбнулся еще шире: – Надеюсь, приятный, – в его словах ощущалась легкая нервозность. – Смотрю, ты не особо торопился. – Мы навещали кузнецов, – отозвался Джуен. – Нужно много брони. Хенджэ внимательно скользнул взглядом по Джуену, разглядывая, и усмехнулся уголками губ. Тот отвернулся, стягивая с себя плащ и кидая его на стул, попутно пытаясь разобраться в собственных же чувствах. Приятное тепло от мысли о том, что Хенджэ ждал его, перемешивалось с осторожностью, нежеланием спешить с предположениями и боязнью спугнуть юношу. Скорбь войны все еще висела огромным камнем на его душе, равно как и приглушенное чувство вины за то, что в столь мрачные времена он умудрился найти для себя искру радости. Джуен даже и не заметил, насколько напрягся, пока пара рук не легла на его плечи, принявшись разминать затекшие мышцы. – Мы ничего не обязаны делать, – тихо произнес Хенджэ. – Я могу уйти, если… – Нет! – Джуен развернулся, прерывая импровизированный массаж, и ухватил юношу за бедра, не позволяя отстраниться. Вздрогнув от резкого движения, Хенджэ, тем не менее, остался на месте, обнимая Джуена за шею. Он позволил притянуть себя ближе в объятия, и Джуен закрыл глаза, прислонившись лбом к чужому плечу. На какое-то мгновение он позволил себе просто дышать, ощущая аромат грозы, уже стойко ассоциирующийся с загробным миром. Он бездумно позволил рукам скользнуть выше, проникая под рубашку Хенджэ и легко касаясь кожи. Даже несмотря на холод, его кожа была поразительно мягкой, и Джуен подавил в себе желание усилить хватку. Хотя на деле жутко хотелось узнать, получится ли оставить на нем синяки. – Я думал, ты меня не хочешь, – пробормотал Джуен какое-то время спустя, нарушая тишину. Руки Хенджэ крепче сжались вокруг него. – Я такого никогда не говорил, – пробормотал он. – Я сказал, что не хотел, чтобы все было так… что сейчас не лучшее время, чтобы мы… познавали друг друга. – Так вот как это называется? – улыбнулся Джуен, и Хенджэ фыркнул. – Я пытаюсь быть вежливым, – сухо. – Но ладно. Нет, Джуен, сейчас не лучшее время трахаться. Джуен вспыхнул, слегка шокированный подбором слов, но в большей части из-за того, что Хенджэ пробрала дрожь. Его тело выдавало его с головой, даже несмотря на то, что слова звучали безразлично. – Так что же изменилось? Хенджэ вздохнул: – Ничего. Я все еще не собираюсь спать с тобой, пока ты скорбишь по своему отцу. Джуен замер, лишь повернув голову, чтобы взглянуть ему в глаза. – Я поцеловал тебя не потому, что чувствовал себя плохо, – сказал он. Хенджэ закусил губу: – Но ты не можешь отрицать того, что момент был слегка неподходящий… – Хенджэ, – Джуен выпрямился, обхватив ладонями его лицо. – Я хотел поцеловать тебя задолго до того, как мой отец… как его не стало. Юноша не выглядел убежденным, но все равно поднял руки, касаясь чужих ладоней. Джуен почувствовал, как уголки его губ слегка опустились, и в который раз пожалел о том, что, в отличие от некоторых своих друзей, не обладает даром красноречия. – Если ты так думал, зачем же вернулся? Хенджэ опустил глаза. – Я эгоистичен, – он слегка пожал плечами. – То, что мы этого не делаем, не означает, что мне не нравится целоваться. Джуен вновь положил голову ему на плечо. – Что насчет других вещей? – он закрыл глаза и легко коснулся губами шеи Хенджэ. Тот тихо выдохнул, и Джуен тут же оставил еще один поцелуй на его коже. – Другие вещи тоже приемлемы, – выдавил юноша, чуть запинаясь, пока Джуен прокладывал дорожку из поцелуев к его подбородку. Король медленно шагнул назад, к кровати, думая лишь о том, как стоящий перед ним юноша окажется в лежачем положении и желательно без такого количества одежды. Хенджэ, кажется, был настроен точно так же; он настолько сильно дернул за полы собственной рубашки, что умудрился оторвать несколько пуговиц. Джуен коснулся его ладоней, расцепляя объятие, и осторожно подтолкнул его вперед. Хенджэ приземлился на матрас с тихим удивленным выдохом; глаза были широко распахнуты, щеки покраснели, а бедра машинально раздвинулись в стороны. Джуен потянулся было к его рубашке, чтобы разобраться с оставшимися пуговицами, как вдруг на лице Хенджэ возникло странное выражение. – Что-то не так, – проговорил он, и Джуен застыл на месте. – О чем ты? – Я… странно себя чувствую. Джуен сел ровно, касаясь его запястья. – Хенджэ… Но прежде, чем он успел сказать еще хоть что-то, Хенджэ исчез. Джуен тупо уставился на пустой матрас, ощущая, как в животе завязывается тугой узел. Где-то снаружи раздался внезапный крик, и он тут же подорвался с места, подхватывая плащ. Он едва успел сунуть ноги в сапоги и нетвердым шагом выбраться из палатки, как едва не врезался в Ёсана. Тот протянул ему руку, помогая устоять на ногах; колокольчики Кереса на его поясе странно загудели. – Хенджэ, он… – Я знаю, – перебил Ёсан, нахмурившись. – Уён тоже исчез. Поэтому я к тебе и пришел. Сан потерял сознание. Джуен тут же направился к палаткам Серого короля, таща за собой Ёсана. Тот даже не сопротивлялся, позволив ухватить себя за руку, и лишь указывал, куда идти. Джуен заглянул в шатер Хонджуна, сперва окидывая взглядом короля, а затем лежащего рядом с ним мужчину. Сан выглядел отвратительно: кожа была болезненно серой и взмокшей от пота, тело сотрясала дрожь, даже несмотря на то, что Юнхо и Сонхва укрывали его одеялами. Хонджун легким прикосновением смахнул влажные пряди волос с его лба, что-то неслышно бормоча себе под нос, в то время как вторая его рука зарылась под кипу одеял, словно пытаясь что-то отыскать. – Он?.. Сонхва сунул очередную охапку одеял Юнхо в руки и подвел Джуена к стулу, помогая ему сесть и протягивая стакан с подслащенной водой. – Он всего лишь спит, – мягко проговорил Сонхва. – Его тело в постоянном напряжении, ваша светлость, и в последние дни ему не удавалось нормально отдохнуть. – Хенджэ, он исчез… – Это временно, – напряженным голосом произнес Хонджун. – Сан не умер, а значит, их связь не оборвалась. Единственный, кто может отослать Хенджэ обратно, кроме него, – Ёсан. – А я бы не стал этого делать, – заметил тот, присоединяясь на помощь к Юнхо. Сонхва вновь протянул Джуену стакан, и тот благодарно кивнул, делая несколько глотков. На мгновение в шатре повисло молчание. Хонджун сидел у постели Сана, Юнхо и Ёсан, напротив, вышли наружу. Сонхва оставался рядом с Джуеном, помогая ему успокоиться одним лишь своим присутствием. – Ваша светлость, – медленно проговорил Сонхва. – Вы же знаете, что это снова произойдет, правильно? Джуен опустил взгляд на все еще слегка подрагивающие руки. – Знаю, – он несколько раз прокашлялся. – Я знал… видел, что Сан… что ему тяжело. – Со временем смерть приходит к каждому из нас, – Сонхва перевел взгляд на своего короля. – Даже к тем, кто способен ею повелевать. В случае же Сана… – Он умирает еще быстрее, правильно? – спросил Джуен. – Он рассказал мне, чего ему стоило вернуть Хенджэ. Сонхва кивнул, помрачнев. – Тело Сана умирает быстрее, чем должно, – произнес он. – Нам всем была дана эта жизнь на определенное количество лет, чтобы наши души узнали и испытали то, что было задумано богами, прежде чем нам предстоит вернуться в их царство, чтобы подготовиться к новой жизни. Джуен понимающе кивнул, вспоминая все рассказы о боге смерти. Верования южного королевства слегка отличались от верований последователей Гелиоса, однако их взгляд на цикличный характер существования был понятен всем пяти королевствам. – Тогда вы должны понимать, ваша светлость, что все пожертвованные им годы приводят к тому, что он растрачивает потенциал своей души, – вновь заговорил Сонхва, и Хонджун напрягся. – Сан собирался пожертвовать этим утерянным временем, чтобы насовсем вернуть Уёна, когда его конец будет близок, – глаза Сонхва сузились. – И, когда ваш жених вернется обратно, вам придется с этим смириться. По венам Джуена пробежался холодок, а недоверие сменилось на острое ощущение несправедливости. – С какой стати ему так поступать? – воскликнул он, с громким стуком опустив стакан на стол. – И Уёна ни капли не волнует то, что Сан пожертвует ради него жизнью?.. – Сан делает это потому, что он мне должен, – с неожиданной горечью в голосе отозвался Сонхва. – И Уён ни о чем не знает. Мы говорили ему несколько раз, но его краткосрочная призрачная память слишком туманна. – Да чем же таким он тебе обязан, раз готов на… – А это, ваша светлость, – предостерегающе перебил Сонхва, – уже не вашего ума дело. – Уён поймет, что сделал Сан, – запротестовал Джуен. – Как, по-вашему, он будет с этим жить? – Смысл в том, что он будет жить, – огрызнулся Сонхва, поднимаясь на ноги. – Я мог и не раскрывать вам намерения Сана, ваша светлость. Но сделал это ради того, чтобы вы были готовы к исходу и чтобы не вымещали злость на Уёне, когда в конечном итоге он останется жить, а ваш жених – нет. Джуен взмахнул рукой в сторону краем глаза наблюдавшего за ними Хонджуна. – Ты уже женат, – Джуен не мог сдержать гнева. – Ты выбрал своего короля, отпустил Уёна… – Не думай, что тебе известны мои намерения, Джуен, – Сонхва отбросил все манеры. – Тебя не было рядом, когда Уёна забрали от м…нас. И ты не знаешь, насколько сильно его смерть затронула всех вокруг. – Я похоронил своего жениха, – возразил Джуен, ощущая, что начинает говорить громче. – И чертовски хорошо знаю, каково это – терять кого бы то ни было… – Да, – хлестко. – Но ты ведь не любил его, правильно? – Сонхва, – наконец подал голос Хонджун. – Сходи проветрись. Сонхва тут же обернулся, сверкая глазами, но Хонджун смотрел на него не так, как смотрят на супруга. То был холодный, властный взгляд короля. Сонхва даже замер на несколько секунд, прежде чем заложить руку за спину и поклониться. – Да, милорд, – процедил он сквозь стиснутые зубы, прежде чем выйти из шатра. Джуен упал обратно на стул и закрыл глаза, тяжело выдыхая. – Прошу прощения за слова моего супруга, ваша светлость, – заговорил Хонджун. – Он перешел все границы. Глаза защипало, и Джуен яростно потер их, пытаясь позорно не расплакаться в присутствии короля. – Это несправедливо, – тихо. – У Уёна было намного больше времени, чем у нас, и у Сонхва теперь останется оба любимых человека… – Если вы думаете, что между Уёном и Сонхва все еще что-то осталось, – перебил Хонджун, – выходит, вы действительно не понимаете природу отношений моих подопечных. Возможно, вы не осознаете причин, по которым Сонхва хочет вернуть его, но он и не единственный, кто этого жаждет. И с его стороны это не акт чистого эгоизма. Джуен тяжело сглотнул, мыслями вновь возвращаясь к Хенджэ. – А я? – шепнул он. – Мне придется смириться с тем, что Хенджэ больше нет, в то время как другой человек вернется к жизни? – Боюсь, что так, ваша светлость, – просто ответил Хонджун. – Жизнь не всегда справедлива. В конечном итоге выбирать Сану, и, полагаю, Уёна он любит чуточку больше, чем вашего жениха. Джуен наклонился вперед, обхватывая голову руками. Тихий шорох, и теплая ладонь коснулась его лба. Пальцы короля легко перебирали пряди его волос, и от их касаний по всему телу будто расползались нити холода. Охватившие все нутро Джуена боль и сожаление слегка притупились, сменившись безмятежностью. – Как вы это делаете? – пробормотал он, и Хонджун усмехнулся. – Не люблю, когда люди страдают. Пусть вы и не мой подданный, но хоть какое-то подобие спокойствия я тебе подарю. – Странные ощущения. – Сейчас станет полегче, – Хонджун убрал руку, и Джуена с головой накрыло спокойствием. – Сан… с ним все будет в порядке? Хонджун кивнул, вновь присаживаясь у кровати. Лицо Сана начинало потихоньку розоветь, а лоб уже не блестел от влаги. – Смерть, может быть, и идет к нему, – ответил Хонджун, – но ее путь еще долог. К утру ваш жених вернется обратно. Джуен благодарно поклонился королю, ощущая явственное облегчение. – В таком случае я вас оставлю, милорд, – неловко произнес он. – Может, ты этого и не ощущаешь, – улыбнулся ему тот, – но ты теперь тоже король. Зови меня Хонджун. Джуен искренне улыбнулся: – Только если ты будешь называть меня Джуеном. Хонджун наклонил голову в знак согласия. – Постарайся отдохнуть, Джуен. Сегодня ты уже ничего не можешь сделать. Ни для Сана, ни для страны. Джуен вышел из шатра, проигнорировав мелькнувшую тень Сонхва, и вернулся к себе. Матрас в том месте, где сидел Хенджэ, все еще был смят, и он не смог заставить себя лечь под одеяло, вместо этого устроившись рядом на ковре. Как Хонджун и предсказывал, Хенджэ вернулся с рассветом. И тихо сел рядом, позволяя переполненному страха от мыслей о разлуке Джуену испуганно вцепиться в себя. Боевые машины восточного королевства прибыли неделю спустя вкупе с несколькими сотнями солдат в качестве подкрепления. За день лагерь оказался забит битком, а с рассветом армии двинулись в путь. Дорога казалась длинной, особенно учитывая то, что за собой приходилось вести тысячи людей. Окруженный Чаном с левого бока, Хонджуном – с правого, с прижавшимся к нему сзади Хенджэ Джуен слегка преисполнился уверенности в себе. Первым признаком того, что их приближение заметили, стал едва заметный на фоне слепящего солнца силуэт парящего в небе сокола. Джейкоб тут же поравнял коня с Джуеном, Кевин не отставал от него ни на шаг. – Один из твоих? – Джуен сощурился, и Джейкоб кивнул. – Следи за ним, но если он спикирует… – Спикирует – пристрели его, – обратился Чан к Кевину, и тот кивнул, коснувшись своего лука. Как и ожидалось, какое-то время спустя птица парила уже ниже. С внезапным криком сокол спикировал вниз, целясь в Чана, автоматически выставившего руку перед лицом. Когти сокола оторвали кусок ярко-алой ткани от его рукава и птица взмыла в воздух. Но Кевин ее опередил. Стрела пронзила крошечное тело, и птица ударилась о землю. Джейкоб спрыгнул с лошади, подхватил лоскут ткани и протянул его королю. – Целился в запонки, – Чан засунул оторванный кусок рукава в карман. – Если бы ему это удалось, в столице узнали бы о том, что я жив. – Равно как и о том, что ты тоже жив, – Джейкоб кивнул на Джуена. – Советникам известно лишь то, что вы погибли на юге. Они полагают, что армию возглавляет кучка мятежников и каких-то незначительных лиц с востока. Чанмин и Чанхи хлопнули друг друга по ладоням, а Енхун закатил глаза. – Они отправят больше разведчиков, – Кевин даже дернулся, когда все три короля повернулись к нему. – Я это к тому, что… они захотят знать, насколько мы далеко и сколько времени у них будет на подготовку. – Разберемся с этим тогда, когда придет время, – отозвался Джуен. – Не стоит спешить проливать кровь. – Мы на войне, ваша светлость, – мягко заметил Джейкоб, взяв на руки мертвую птицу. – И кровопролитие – ее неотъемлемая часть. Джейкоб в течение нескольких лет тренировал соколов дворцовой стражи, учил каждого из них летать, а потому с восторженными докладами об успехах своих подопечных вечно являлся расцарапанным, но счастливым. Джуен наблюдал, как юноша молча вырыл небольшую могилу и как Кевин встал рядом с ним в жесте молчаливой поддержки. – Отдай приказ разбить лагерь на ночь, – обратился Джуен к Енхуну. – Людям нужно поесть и отдохнуть. Остановка не пришлась Чану по душе, но Хенджину он отдал тот же приказ, перехватывая взгляд Джуена. – Нельзя терять время, – Чан спрыгнул с лошади, помогая в свою очередь Чонину. – Каждый день промедления ставит под угрозу жизнь моего служителя. – Знаю, – Джуен поймал Хенджэ за талию, когда тот слезал с коня. – Но истощенные люди не возьмут измором столицу. Чан нахмурился, но позволил своим людям увести себя в сторону, где уже устанавливались шатры и разжигались костры. Джуен оглянулся через плечо, улыбнувшись в ответ на благодарный взгляд закончившего хоронить птицу Джейкоба. Кевин обнял его за талию и прижался к нему со спины, закрыв глаза и уткнувшись носом в его затылок, и Джуен тут же отвернулся обратно. Утро принесло с собой очередные проблемы. Джуена разбудил чей-то крик, лежавший рядом Хенджэ также напрягся. Вечером король отключился почти сразу, устроившись у юноши под боком, убаюканный тем, как прохладные пальцы перебирали его волосы, и прямо сейчас было сложновато собраться с мыслями. – Кто там? – зевнул он. – Уён и Сонхва, – ответил Хенджэ. – Кричат уже не первый час. Застонав, Джуен натянул одеяло на голову. – И из-за чего ссориться в такую рань? Хенджэ вопросительно хмыкнул: – Понятия не имею. Они все время друг друга перебивают, ничего не могу разобрать. Раздраженно вздохнув, Джуен отбросил одеяло и неохотно сел. Хенджэ чудесно заменял ему даже самую мягкую подушку, и мысли о прерванном отдыхе вызывали волну негодования. Он высунулся из палатки, уже собираясь на кого-нибудь пожаловаться, и едва успел отпрянуть – пронесшийся мимо Уён, явно разъяренный до чертиков, наверняка врезался бы в него. Он рассеянно пробормотал извинения, потрепав Джуена по макушке, словно послушного пса, и скрылся в палатке Сана. На Джуена уставились любопытствующие лица, кто-то перешептывался. Сонхва нигде не было видно, и Джуен в замешательстве уставился на своего лейтенанта: – Что?.. – Сам не понял, – Енхун сонно потер глаза. – Можем поговорить, раз уж ты проснулся? Чанхи, одетый в рубашку на несколько размеров больше, последовал за Енхуном в палатку Джуена, нахмурившись и скрестив руки. Он сел рядом с Хенджэ, завернулся в одно из одеял Джуена и хмуро уставился на короля. Джуен ответил встревоженным взглядом, вопросительно подняв брови, когда Енхун как-то нервозно указал ему на стул. – Все в порядке? – Да, – Чанхи ответил раньше Енхуна. – Он просто ведет себя как идиот. Енхун бросил на него обиженный взгляд, и Хенджэ едва сдержал улыбку. – Существует понятие порядка, – проговорил Енхун. – То, что мы на войне, не означает, что я забыл все, чему меня учили родители. – Я и не думаю, что ты забыл, – Чанхи чуть смягчился. – Но ты глуп, если считаешь, что он тебе откажет. Джуен озадаченно наблюдал за тем, как Енхун опустился на одно колено и склонил голову. – Джуен, – заговорил он. – Я собирался просить об этом твоего отца после возвращения, но… Он замолчал на миг, и Джуен сглотнул вставший поперек горла ком. – Что бы это ни было, Енхун, ты же знаешь, что я не могу тебе отказать. Лейтенант слабо улыбнулся, подняв голову. – Знаю. Но некоторые традиции все еще важны, даже если учесть, что мы живем в явно смутные времена. Чанхи простонал и тут же опустил голову, стараясь скрыть выражение лица, на котором отчетливо читалась нежность. – Ваша светлость, – продолжил Енхун. – Если это возможно, прошу вашего благословения на брак. Джуен, не в силах сдержать улыбку, взглянул на покрасневшего Чанхи: – Ты принял его предложение? – Принял, ваша светлость, – сверкнул глазами тот. – Что насчет приданого? – дразняще улыбнулся Джуен Енхуну. – Насколько мне помнится, ты практически нищий. Чанхи лишь фыркнул: – У меня достаточно денег на нас обоих, благодарю. – Что ж, – Джуен наклонился вперед, помогая Енхуну встать. – Не вижу причин отказывать. – Поздравляю, – добавил Хенджэ, и Енхун сжал Джуена в сокрушительных объятиях с каким-то диким смехом. Радость прервалась внезапным криком ужаса откуда-то с другого конца лагеря. Они тут же оторвались друг от друга, и Джуен потянулся к мечу. – Оставайтесь здесь, – бросил Енхун Чанхи и Хенджэ. Оба одарили его одинаково презрительными взглядами и поднялись на ноги. Хенджэ перехватил Джуена до того, как тот выскочил из палатки, и натянул на него плащ, что-то бормоча себе под нос. – Мне и так нормально, – попытался было отбиться король, но Хенджэ ответил ему непроницаемым взглядом. – Середина зимы, а ты буквально в пижаме. Уж извини, не хотелось бы, чтобы ты умер из-за одежды. Раздался еще один крик, и Джуен метнулся на улицу. Тошнотворный запах горящей плоти встретил их на подходе к той части лагеря, где обосновался Чан со своими людьми. Перепуганные солдаты, многие еще в пижамах, высыпали наружу, дрожа от холода. – Что случилось? – громко осведомился Енхун, выцепив кого-то из толпы. Побледневший мужчина лишь покачал головой. – Огненный демон, – выдавил он из себя, и Джуен тут же развернулся в сторону Хенджэ. – Тебе необязательно идти с нами, – сказал он, но Хенджэ выдавил из себя слабую улыбку: – Не то чтобы меня еще сильнее кто-то мог убить. Зрелище на окраине лагеря представляло собой натуральнейший хаос: Чан яростно кричал на группу стражников, стоявших на коленях перед своим королем; Хенджина с полностью обожженной рукой удерживали Чанбин и Минхо, пока он пытался куда-то отчаянно вырваться. Сынмин протолкнулся мимо Джуена, коротко извинившись на ходу, и, нагруженный бинтами и медикаментами, тут же двинулся к Хенджину. Посреди всего этого аврала лежал тлеющий труп. У Джуена от вида обожженного до неузнаваемости лица и проступающих костей к горлу подступил ком. В нескольких футах сидел Чонин, обхватив руками колени и раскачиваясь из стороны в сторону. В кои-то веки он не был укрыт одеждой с ног до головы, поэтому было возможно лицезреть весь размах его проклятия. Отливающее огнем красное золото словно бы расплывалось по его коже, мерцая в молочном утреннем свете, словно реки лавы. Его обнаженные ноги и руки на кончиках пальцев темнели – золотистый оттенок градиентно переходил в пепельно-серый цвет. Трава под ним медленно тлела, испуская тонкие струйки дыма. Хенджин с яростным воплем вырвался-таки из хватки Минхо и Чанбина и кинулся к юноше, падая на колени и осторожно касаясь чужого плеча, обтянутого тонкой рубашкой. Чонин моментально дернулся назад, отпрянув от прикосновения. – Оставь его в покое, Хенджин, – приказал Чан, повернувшись спиной к стражникам, и Джуен увидел, как плечи Хенджина разочарованно поникли. – Что здесь произошло? – Джуен осторожно пробрался к Чану, обходя стороной труп, подле которого виднелась броня с выбитым на ней гербом севера. – Разведчик из столицы, – презрительно усмехнулся Чан. – Ему повезло проскользнуть внутрь, поскольку кое-кого не было на посту. Джуен обернулся на стражников, один из которых в тот же момент рискнул поднять голову. Перепуганный мужчина тут же наклонил голову обратно. – К несчастью для него, он наткнулся на палатку Чонина. Он заметил мечи Хенджина и предположил, что застал знаменитый Восточный Ураган спящим… – Трус, – процедил Хенджин, и Чан хмыкнул в знак согласия. – Должно быть, его охватила некая мысль о предстоящей славе, потому что он попытался убить Чонина во сне. Излишне говорить, что ему слегка не свезло. – А Хенджин? – Джуен кивнул на его обожженную руку. – Прибежал, когда услышал крики Чонина, – ядовитая усмешка Чана смягчилась. – Он нечаянно ожегся, пытаясь его успокоить. – Я не хотел, – раздался тихий голос. Хенджин вздохнул с болью и вновь потянулся к юноше. – Мы знаем, Инни, – успокаивающим тоном проговорил он. – Он это заслужил. Он ведь собирался убить тебя… – Никто не заслуживает подобной смерти, – перебил Чонин, глядя на останки. Джуен не мог мысленно не согласиться: от подобной картины у него все внутренности скрутились в узел. – Он умер быстро? Внимание Джуена резко переключилось на Хенджэ, зажатым между Енхуном и Чанхи. Хенджин оглянулся и кивнул в ответ. – Температура огня Чонина повергает людей в шок при длительном контакте, – тихо произнес он. – Скорее всего, он почти моментально потерял сознание. Хенджэ поморщился, и Чанхи прижал его к себе, позволяя уткнуться носом в плечо. Енхун вопросительно взглянул на своего короля. – Мы тут разберемся, Джуен, – подал голос Чан. – Тебе и своих проблем хватает. – Ну если вы уверены… – протянул тот, уже делая шаги назад. Чан махнул ему, возвращаясь к своим людям, и Джуен подошел к Чанхи, освобождая его от тяжелой ноши. Хенджэ, зажмурив глаза, буквально вцепился в него, и Джуен подхватил его на руки, направляясь обратно в свою палатку. – Извини, – пробормотал юноша ему в плечо. – За что? – осторожно поинтересовался Джуен. Хенджэ пожал плечами: – Я не особо хорошо справляюсь с ужасами войны. – Я бы забеспокоился, если бы ты с ними справлялся, – Джуен нырнул в палатку и опустил Хенджэ на постель. – Времена сейчас не самые легкие, и после всего, что тебе довелось пережить… ты достаточно… – Скажешь «чувствительный» – прикончу тебя твоим же мечом. – И не собирался. Когда до столицы оставался день пути, вороны Сонхва заметили приближавшегося к армии с запада всадника. – Он носит цвета вашей семьи, – с наигранно вежливым выражением лица обратился Сонхва к Джуену. – Похоже, его послали с целью начать мирные переговоры. Чан недоверчиво усмехнулся: – С их стороны будет глупо предполагать, что мы пойдем на подобное. Хонджун повернулся к Джуену, нахмурившись. – У тебя есть человек, которому ты доверишься? – спросил он. – Будет разумно держать вас с Чаном скрытыми из виду. Джуен обернулся на Кевина, и тот пожал плечами. – Ничего не имею против. Будет забавно рассмеяться ему в лицо. – Не стоит. – Даже маленькую усмешку нельзя? – Кевин. – Ну ладно. Джуену, Чану и Хенджэ были выданы огромные плащи с капюшонами, чтобы можно было скрыть и лица, и гербы. Хенджин и южная делегация выстроились позади авангарда следом за Чонином. Енхун и Чанхи поменялись местами верхом на лошади: лейтенант пригнулся как можно ниже, Чанхи же выглядел крайне чем-то довольным. – Никто меня все равно не знает, – проворчал Енхун. – Не будем рисковать, – Чанхи провел ладонью по его волосам и рассмеялся, когда тот что-то прошептал ему на ухо. Они продолжили путь, высматривая признаки жизни на горизонте. Всадник появился через час – сперва бесформенной тенью на расстоянии, превратившейся чуть позже в мужчину лет сорока. Он медленно приблизился к ним, казалось, совершенно не впечатленный несколькими тысячами солдат. Расправив плечи, Кевин двинулся ему навстречу, сопровождаемый Джейкобом чуть позади. – Твою же мать. Джуен встревоженно оглянулся на Чанхи, но не успел ничего спросить: посланник остановился в нескольких футах от них и едва заметно поклонился, оставаясь в седле. – Доброго дня, – поравнялся с ним Кевин. – Чем можем помочь? Джуен не узнавал его, и неудивительно: стоило мужчине открыть рот, как тут же послышался резкий северный акцент. – Советник Ли Минджун передает вам приветствия… – Не сомневаюсь. – И желает знать, какой цели вы пытаетесь добиться. Кевин наклонил голову, сделав вид, что что-то обдумывает. – Что ж, – произнес он, – для начала нам хотелось бы лицезреть его голову на пике. Джейкоб поморщился, но Чан приглушенно фыркнул, тут же наклонив голову, когда посланник бросил взгляд в его сторону. – Никому из нас не хочется войны, маркграф, – отозвался он, и Кевин приподнял бровь. – С каких пор северяне признают мелкую аристократию? – он опустил руку на свисавший с седла лук. – Я присутствовал на похоронах вашего брата, – ответил посланник. Поза Кевина тут же изменилась. Хенджэ машинально подался вперед, прижимаясь к спине Джуена всем телом, и нервно обхватил короля руками за талию. – Передайте советнику Ли, что мы пришли не за миром, – процедил Кевин, направляя свою лошадь обратно в сторону Джейкоба. – Он развязал всю эту историю тогда, когда отнял у меня брата. Когда взглянул мне в глаза на похоронах Хенджэ и сказал, что ему было очень жаль. Он замолчал, часто заморгав, и обернулся к Джейкобу, будто ища поддержки. – Вы можете вернуться в столицу, сэр, – подал голос тот. – Никаких предложений о перемирии мы передавать не собираемся. Боюсь, ваше путешествие было напрасным. Посланник нахмурился, крепко сжав поводья. Он дернул было рукой, приказав лошади отвернуться, но замер на месте, внимательно оглядев людей перед собой. – Не столь уж и напрасным, – с какой-то торжественностью в тоне произнес он. Джуен непонимающе проследил за его взглядом. Чанхи уставился на северянина в ответ: – Вас что-то интересует? Посланник рассмеялся и покачал головой. – Нет, сэр, – он отвернулся. – Я всего лишь рад, что юг выпер вашего любовника к вам обратно. Прежде, чем кто-либо из них успел среагировать, он ударил коня по бокам и на скорости помчался в сторону запада. Как только его силуэт оказался достаточно далеко, Джуен стянул с себя капюшон и обернулся к Чанхи. – Какого черта это было? – требовательно спросил он. – Откуда он мог узнать?.. – Как он и сказал, – Чанхи подался ближе к Енхуну, – он был на похоронах. И почти сразу после церемонии он подошел ко мне с определенным предложением… – Он что? – встрял Енхун, но остался проигнорированным. – И я был вынужден сказать, что уже встречаюсь кое с кем. Чан и Хонджун выжидающе взглянули на Джуена, и тот устало провел ладонью по лицу. – Он знает, что мы живы, – проговорил он. – Он узнал Енхуна. – Серьезно? – Рано или поздно это должно было случиться, – Чан выглядел достаточно равнодушно. – Теперь, по крайней мере, они знают, с кем предстоит иметь дело. Хонджун бросил на него испепеляющий взгляд, который демонстративно проигнорировали, и Джуен ощутил, как где-то внутри начинает расти беспокойство. Его тревоги, к сожалению, оказались оправданы. Вороны Сонхва вновь появились ближе к закату, принося новости о втором визите. – На этот раз их двое, – Сонхва легонько погладил птицу по клюву. – Один в одеждах храмовых послушников. Джуен ощутил, как от лица отхлынула кровь, и нашел взглядом Чанмина. Тот ужасающе побледнел, его руки заметно дрожали, и сидящий позади него Хакнён тут же сжал его в объятиях, пытаясь хоть как-то утешить. – Мы хотя бы сможем убедиться в том, что он в порядке, – сказал Джуен, и Чанмин выдавил из себя какой-то болезненный звук. На сей раз Джуен лично отправился встречать прибывших, сопровождаемый Чанмином, своими братьями, Енхуном и Хенджином. Посланники появились словно из ниоткуда. Один, судя по униформе, явно был северянином. Другой – тот, что пониже и худее – был одет в светлый льняной плащ служителей Гелиоса поверх облегающих брюк. С запястий и шеи свисали тонкие золотые цепочки, пересекающиеся на груди в каком-то сложном узоре. Ошеломляющее облегчение, что ощутил Джуен при первом взгляде на юношу, быстро сменилось волной сожаления из-за того, что он не сумел его защитить. Его лицо посветлело при виде Джуена, а при виде Чанмина улыбка стала еще шире. Юноша тут же спрыгнул с лошади, игнорируя слова своего спутника. Джуен моментально последовал его примеру, и Сону на полной скорости врезался в него, обдавая успокаивающим ароматом жасмина.