Помоги мне

Ложиться под самое утро всегда немного приятно. Особенно если ночь проводишь за каким-то то особенным или новым для себя занятием, и лёжа после всего калейдоскопа произошедших событий в кровати, наблюдая первые рассветные лучи, неверно пробивающиеся сквозь задернутые шторы, ощущаешь себя, несмотря на легкую усталость, невероятно хорошо. Чувствуется в этом какой-то бунт против самой природы и её порядка, подразумевающего, что в это время суток нужно спать, а бодрствовать днём. Многие вещи в последнее время у Райнера меняли свой порядок. Эти изменения ему нравились. Запах приятных перемен для него был давно забытым. Он нечасто, на самом деле, ложился под утро, так как ночными сменами из-за детей старался не баловаться. Случаи, когда он недосыпал из-за учебы, домашними заданиями по которой занимался после работы, в расчет можно было не брать: его уставший мозг вообще себе плохо отдавал отчет во сколько в такие дни приходилось отходить ко сну. Сумел же Галлиард внести в его жизнь приятные коррективы. Райнеру давно нужна была встряска, но что её даст именно этот человек, Браун и представить себе не мог. «Все же нужно будет сходить к Марселю с ним». Проснувшись пару раз во время дневного сна днём и увидев перед собой сонное лицо Порко, Райнер посмотрел на часы, потом снова на любовника. Тот, заметив движение возле себя, одним сонным взглядом ответил «давай поспим еще немного, а?», придвинувшись к Райнеру — тепло чужого тела приятно щекотнуло нервные окончания. И Райнер был не против поваляться в ленивой неге еще немного: или много, это уже как получится. Парни просто блаженно спали, никуда не спеша, ничего не делая, ни о чем не думая. Ни о чем не думать было для Райнера еще одной положительной новинкой. Время рядом с Порко у него получалось проводить без загонов и вереницы тревожных мыслей. Хоть и полностью отгородиться от мира за пределом квартиры Порко у него не получилось: о самом главном он все же пару раз вспомнил — был бы не собой. Он проверил полученные от детей в восемь утра смс-ки о том, что они уже поели и поехали в школу. Отвечать нужным не посчитал — несколько часов с их получения прошло. Главное, что Райнер их прочитал и знал, что всё у Фалько с Габи хорошо. Они все поймут и на молчание брата не обидятся. Фалько так точно. Райнер убрал телефон, выпил немного воды. Расслабленно улыбнулся сам толком не зная, чему, потягиваясь и разминая затекшие мышцы, разглядывая уже проснувшийся город за окном. Умиротворенно выдохнул холодный воздух, пробирающийся в кухню сквозь приоткрытую форточку. И вернулся в спальню, пробравшись под тёплое одеяло к Порко. Солнце пролезало сквозь шторы, щипало глаза и лицо, но вставать и задвинуть их плотнее было лень. Поворачиваешься спиной к источнику света — вот и снова становится очень хорошо. И к спине прижимается Порко. Милый такой. Теплый. Еще несколько часов прошли в ленности. И всё равно встал Райнер первый: не привык спать весь день и всё тут. Вести себя в чужой квартире по-хозяйски было немного некомфортно, но и будить Порко не хотелось. Даже беря во внимание тот факт, что он сам наказал сделать это сразу, как бодрствовать начнет Райнер. К счастью, долго заниматься тем же листанием соцсетей и попыткой включить приставку и поиграть одному — получилось, в итоге — не пришлось. Порко появился в тот момент, когда ненавистный еще со вчерашнего дня «Мортал Комбат» умудрился начать Райнеру нравиться. — Прогуляемся после завтрака? — сочно зевнув, сказал вместо приветствия Порко. — Или вместо. Как захочешь. — Скорее уж ужина, — заметил Райнер, бегло глянув на часы. — Конечно. Дома надоело сидеть. Это было неправдой. Не надоело. Он не представлял теперь, как Порко может ему надоесть. Хоть и в детстве это чувство по отношению к нему гораздо чаще испытывал. Они часто ругались, иногда дело доходило до драк: Порко был страшно упрямый и самоуверенный даже в ситуациях своей очевидной неправоты. «Он сильно изменился» — думал Райнер, пока они собирались в коридоре. Порко подал ему кроссовки, он благодарно кивнул. — «Да и я тоже». Это перемены, с какой стороны не посмотреть, пришлись Райнеру по вкусу. Зашли купить сигарет для Порко в ларёк у дороги. Пошли в парк неподалеку, понарезали круги по его небольшой озелененной территории. Поговорили о вчерашнем. — Однажды я научусь играть. И обязательно надеру твою виртуальную задницу, — усмехнулся Райнер, скрестив руки на груди. — Ой-ой, — Порко легонько толкнул его локтем в бок, немного налегая. — Жду не дождусь. — Дети бы тоже хотели поиграть в плейстейшн, — задумчиво улыбнулся Райнер, позволяя Порко эту телесную близость. — Фалько бы с ума сошел узнай, что она у тебя есть. — Как нибудь приеду к тебе тогда с приставкой, — сказал Порко, не задумываясь. — Даже Фалько тебя обыграет, я уверен. Райнер фыркнул. А Порко только рассмеялся и, выхватив взглядом из ландшафта неподалеку павильон с кофе на вынос, потянул Райнера за собой. Капучино с ореховым сиропом — вот был запах сегодняшнего дня. Пока Райнер пил его, слушал рассказы Порко, соскользнувшие на тему об однокурсниках и прочем мирском, все заботы покидали его больную голову. Хоть на время. Думать про работу, домашние дела, несданные долги в универе не хотелось. Хотелось жить моментом, пока он был. Сидеть на этой лавочке, наслаждаться этой погодой, компанией этого человека. Раньше у Райнера такое совсем не получалось: казалось, перестанешь планировать, загадывать наперёд, и жизнь из-под и без того хлипкого контроля окончательно выйдет. Немного отдохнули, провожая взглядом неспешно прогуливающихся прохожих. Порко стал кидать голубям крошки, найденные в рюкзаке. На вопрос Райнера ответил, что часто таскает домой продукты в нём, если их немного, оттого мусор и появляется там. Больше ничего Райнер уточнять не стал, наблюдая за птицами, лениво подбирающими угощения с земли. Даже голуби какие-то сытые и ленивые. Под стать настроению Райнера. — Пить хочу, — пожаловался вдруг Порко. — Ты же только что пол литра кофе выпил? — удивленно произнес Райнер. — Так это не питье! Кофе — это дессерт. — Это всё меняет, — Райнер нехотя поднялся с лавки, следуя за Порко. — Ладно, пошли поищем тебе «попить». Когда на обочине дороги показался небольшой маркет, в котором по-любому можно было купить небольшую бутылку воды, телефон в кармане Райнера завибрировал. На дисплее высветилось имя Габи. «Дома уже наверное», подумал Райнер, осознавая, сколько уже времени. Вторая половина дня, скоро вечер. Время прошло незаметно, очень хотелось, чтобы этот день заканчивался. Он кивнул Порко в знак того, что на звонок ответит. — Привет Габи, — поднес он телефон к уху, рукой закрывая второе, чтобы шум проходящей мимо дороги не мешал. — Как ваши дела? — Ра-а-а-ай…нер. Голос Габи был странным. Она пыталась вывалить на него кучу несвязной информации, но понимать что-то было тяжко. Когда Райнер понял, что Габи плачет, внутри у него всё упало, а воображение нарисовало самые страшные картины возможных происшествий. — Тихо, подожди, — попытался он унять Габи, сам стараясь сохранять видимость спокойствия. Судя по взгляду Галлиарда, остановившегося рядом, забыв про воду и магазин, и бдительно следящим за разговором, внешне вышло не очень. Благо Габи его и не видела. — Спокойно расскажи мне, что случилось? Из её рыданий он едва вычленял слова. Понял цепочку «Фалько — упал — больница». Сложил два и два. Его как-будто по коленям кто-то ударил — похожее чувство. Тут он понял, что приятное времяпровождение закончилось. — Вы где? — перешел он сразу к главному. Добившись адреса и два раза попросив Габи скинуть его в смс, он захотел, с одной стороны, присесть и унять дрожь в ногах. С другой, рвануть к детям в больницу пешком, хоть идти было несколько кварталов. Дрожащими руками сунул телефон в карман куртки. Шумно выдохнул. — Что случилось? — подал, наконец, голос Порко. Лицо его выражало беспокойство, но во время их разговора с Габи он терпеливо дождался окончания, не влезая. — Ты побледнел, эй. Его рука легла Райнеру на плечо в жесте, будто тот хотел его подстраховать на случай, если упадет. Падать он не собирался — просто некогда было. — Фалько в больнице, — выдохнул он ещё раз, будто пытаясь скинуть с себя этим невидимый груз. Если бы все было так просто. Он взял себя в руки, и зашагал вперёд, зная, что Галлиард пойдёт рядом. — Упал и ударился головой. Ты извини, но я к ним, сейчас же. — Ты хотел сказать «мы»? — вскинул бровь Порко, хоть Райнер этого и не увидел. — Да куда ты… — он поймал Брауна за руку, заставив обернуться к себе, чем вызвал вопросительный взгляд. — Пошли ко мне, возьмём машину, так быстрее будет. Дорогу до дома Порко Райнер помнил откровенно плохо. Просто в какой-то момент осознал, что он уже сидит в салоне, мотор ревет, Порко сжимает руль так, будто сейчас сломает его. — Все будет хорошо, — машинально повторял Галлиард, не сводя взгляда с трассы и проезжая на красный. Звук нестройного «бибиканья» других участников дорожного движения донесся им вслед. — Я выжимаю столько, сколько могу. — Вчера пил, а сегодня за руль, — рассеянно пробормотал Райнер, скорее, чтобы абстрагироваться от зудящей неизвестности. — Еще и все светофоры игнорируя. Коллекцию штрафов собираешь? — Да насрать вообще на них. Дальше они ехали до больницы, куда увезли из школы Фалько, молча. Райнер был как на иголках, все время смотрел на часы, а двух слов связать не мог. В голове крутились мысли в духе «не досмотрел, не уберег». «Если с Фалько что-нибудь случится…». Они выехали на прямой участок дороги. Порко нашел руку Райнера свободной, слегка сжал, будто прочитав его мысли. Молчаливое «я рядом». Немного отлегло бы, будь Райнер не таким нервным по своей сути. Да и, если честно, чуть отлегло. Появилось осознание того, что он на этот раз не один будет бороться со свалившимся ворохом проблем. — Всё с пацаном будет хорошо, — твёрдо заявил Порко. — Если что, я готов помочь. Ты только попроси или позвони: все привезу, всё оплачу. — Мы пока даже не знаем, что с ним, но… Спасибо тебе большое. Влетев в больницу и выяснив, в какой палате находится Фалько, Райнер со скоростью света поднялся по лестнице, один раз споткнувшись на ходу — хорошо, Порко шел сзади и поймал, а то сам бы поехал следом за детьми в травматологию. На нужном этаже, последовал к двери с нужным номером на ней. В палате ждал классный руководитель ребят и Габи: только увидев Райнера, она рванула к нему, захлюпала носом, затрясла плечами и начала плакать. — Райне-е-е-ер, — он обнял девочку, прижал к себе и попытался успокоить банальным поглаживаниями и «все в порядке, я уже здесь». Дав ей немного прореветься, начал расспросы. — Что конкретно случилось, Габи? — Это всё я… я… — из нового потока рыданий Габи, разобрать слова было трудно, как и по телефону. К счастью вмешался учитель. С ним у Райнера были неплохие отношения несмотря на то, что многие другие преподаватели из школы смотрели на него как бы снисходительно, не веря в факт того, что молодой парень вроде него сможет тянуть на себе воспитание двоих детей в одиночку. — Драка, — спокойно вклинился в разговор мистер Шадис, не меняя выражения лица: казалось, несмотря на серьезность ситуации, он был полностью спокоен. Только на слегка напряженное положение бровей выдавало его истинный настрой. Райнер поднял на мужчину взгляд, впервые с момента в парке четко различая предмет, на который смотрел. — Габи затеяла драку с мальчиками из параллельного класса, а Фалько полез её защищать. — Они его толкнули… и… — новый поток слёз слова Райнер попытался успокоить медленным поглаживанием её по плечу. — Ты не виновата. Только тот, кто его толкнул. Мы позже выясним, кто это был. Классный руководитель ничего на это не сказал — хоть и как пить дать уже знал виновника — только смерил полным сочувствия взглядом. Порко, появившийся в палате следом, увидел, как дрожат руки Райнера, обнимающего Габи. Он сам на пределе, понял Порко, сам нервничает, не меньше её. Еще и не может разорваться между «поговорить с классным руководителем о том, что случилось» и «успокоить Габи». — Но ведь я... — Габи, пошли на улицу, — подключился Порко, до этого стоявший молча, и понявший, что так Райнер никогда не сможет поговорить ни с доктором, который как раз направлялся по коридору к ним с папкой в руке, ни с учителем. — Прогуляемся, дадим Райнеру решить все вопросы с врачами. Не будем мешать. Он чуть присел, протянув к ней руку, как бы приглашая. Девочка неуверенно глянула на Райнера. Тот сначала глянул на Порко, и увидев уже на его лице выражение молчаливой поддержки, кивнул сестре, легонько подтолкнув в направлении к другу. Выпустил Габи из объятий, позволил Порко взять за руку и мягко вывести в коридор. Послал ему молчаливое «спасибо» вымученным движением головы. Воцарилась тишина. Вошёл врач, представившийся мистером Йегером, встал у койки Фалько: голова его, как только сейчас рассмотрел Райнер, была перемотана бинтом наполовину, из-за чего его сердце ухнуло. К счастью, крови видно не было, а разговор с доктором его немного успокоил: небольшое сотрясение и шишка — ничего такого, что могло бы серьезно угрожать жизни Фалько. Просто учительница литературы, на глазах которой и произошел инцидент, и Габи по телефону все немного преувеличили. — Пара недель и поедет домой, — заверил доктор Йегер, после недолгого объяснения незамысловатой схемы лечения. — Почему подрались то? — спросил Райнер, обратившись к стоявшему рядом учителю, заметно расслабившемуся, когда выяснилось, что травма не такая серьезная, как могла быть. — А вашей Габи веской причины не нужно. По её версии — мальчики её задирали, по версии мальчиков — она их, — пожал плечами мистер Шадис. Чувство юмора у него всегда было специфическим. Если это вообще не было его обычной манерой общения — Райнер так и не понял, так как не так часто общался с ним. На родительских собраниях он бывал нечастым визитером, а по телефону их разговоры были краткими и прагматичными. — А вы как думаете? — спросил Райнер скорее для галочки. — А я оба варианта, честно говоря, допускаю, — иронично заметил Шадис. Габи часто имела проблемы с поведением, так что Райнера ответ нисколько не удивил. — Зайдете в школу после того, как Фалько выпишут? Соберем всех виновников и будем разбираться в том, кто прав, кто виноват. Райнер, не сводивший теперь взгляда с, казалось, такого же уставшего как он сам Фалько, на предложение Шадиса кивнул, пробормотав что-то, означающее согласие. Классный руководитель, почувствовав, что его миссия здесь окончена, сухо попрощавшись с доктором, оставил их. С Йегером разговор у Райнера был коротким и не слишком информативным. Стандартные еще раз повторившиеся «его жизни больше ничего не угрожает, все будет хорошо, волноваться не стоит». Неделю-две Фалько предстояло провести в больнице, под чутким наблюдениям врачей, дабы те точно удостоверились, что мальчик идет на поправку и никаких серьезных последствий травма для него иметь не будет. Сотрясение поставили средней тяжести, а потому все время разговора с врачом Фалько только лежал, ошалело хлопал глазами и откровенно засыпал. — Ты как? — обеспокоенно спросил Райнер, садясь справа от него на койке, когда Йегер ушел и разрешил Райнеру на правах опекуна недолго побыть с Фалько. — Нормально, — стоически заявил тот. Жаловаться Фалько никогда не любил и в подобной ситуации своей привычке не изменил. — Зачинщиком-то драки был кто? — спокойно поинтересовался Райнер, понимая, что время, может, и не совсем подходящее, но разобраться в ситуации было в интересах его же пошатнувшегося душевного равновесия. Ни одно, так другое. Такая жизнь, что без нервов не получится, даже если кажется, что и в его гавани стало тихо. — Если говорить именно о драке, то Габи, — чуть помявшись, выдавил из себя Фалько. Не чтобы пожаловаться, нет, но чтобы успокоить брата. «Понятно». Райнер вовремя напомнил себе, что потрепать Фалько по голове будет не лучшей идеей. — Ладно, отдыхай, поправляйся, — сказал он, поправив примятое им же одеяло. — Завтра вечером заедем к тебе. Или днём, может отпрошусь с работы. — Не надо. Я справлюсь, — заявил Фалько. — И чем вы мне тут поможете? Габи так только шуму создаст, а голова у меня и так болит. «Шутит. Всё не так плохо». — Да уж. Умеет она у нас создать шума. Только выйдя во двор больницы, он расслабил плечи и позволил себе дышать ровно и полной грудью. В голове стали сменяться кадрами счета за лекарства и прочие средства, которые могли понадобиться Фалько для реабилитации. Ну, и кроссы ему пока будут запрещены. И любые занятия спортом. Ролики, велики — переходит на спокойные виды досуга. Будет головой работать, как бы странно в его ситуации не звучало. На лавочке у входа в больничный городок в тени тройки берез сидели рядом Габи и Порко. Габи держала в руках наполовину пустую бутылку воды и что-то медленно рассказывала Порко. Вид у нее был печальный. Порко, держа одну руку у неё на плече, что-то спокойно объяснял и девочка в ответ рассеянно кивала. Уже не плакала, хоть и взгляд потерянный. Но хоть это было хорошо. Ругать её Райнер будет потом — если вообще будет. Свою вину она как пить дать осознавала прекрасно, оттого и билась чуть ли не в истерике, когда звонила брату сообщить о том, что стало последствием её действий. Завидев Райнера, Габи вскочила со скамейки и быстрым шагом пошла к нему. Приблизившись вплотную, остановилась. Что-то хотела спросить, но не решилась. Опустила взгляд в землю, прижимая к груди бутылку. Сзади к ней тихо подошел Порко, держа руки в карманах и пока ничего не комментируя. — Как он? — тихо спросила Габи, будто боясь говорить громче. — Полежит немного в больнице и придёт в себя, — кратко отрапортовал Райнер. — Я просто… — начала она, но Райнер перебил, подняв одну руку вверх с жесте «нет, стоп, хватит». — В том, что случилось, будем разбираться потом, — отрезал он, чувствуя, как начинает болеть от напряжения голова. — Когда Фалько выйдет из больницы. А сейчас поехали домой. — Я отвезу, — встрял Порко. И спорить Райнер с ним совсем не намеревался.