Помоги мне

Последующие за дракой детей две недели пролетели для Райнера словно одно несчастное мгновение. Снова он крутился как белка в колесе, пытаясь успеть справится со всеми делами сначала на работе — начальство так не кстати попросило принять на себя обязанности администратора — затем дома. При этом не сойти с ума. А в промежутке между этими двумя занятиями нужно было ещё выкроить время, чтобы съездить в больницу к Фалько: если не передать что-нибудь важное, то хотя бы просто поддержать. Неудобств доставляло то, что, когда заканчивалось рабочее время Райнера, в больнице подходили к концу часы для посещений. Поэтому Райнеру приходилось отпрашиваться уйти пораньше — благо, все ребята в баре понимающе кивали, входили в положение и не возражали — и мчаться на всех парах к брату. Благо тут на помощь быстро приходил Порко. В какой-то момент он даже перетянул на себя если не львиную долю всех дел, то хотя бы их необходимую для того, чтобы Райнер мог брать короткие передышки, половину. И в целом на эти две недели Порко практически поселился у Райнера. Спал у него, ел у него. Ходил в магазины, закупал на них троих — Фалько считался только наполовину — еду. Он же собирал передачки в больницу, чтобы за ними Райнеру не приходилось заезжать домой. Иногда они отправлялись к Фалько вдвоем, иногда брали с собой Габи, когда та рано освобождалась после уроков и успевала к вечеру справится со всеми домашними заданиями. В отсутствие брата и его твёрдой руки, они давались ей тяжелее, поскольку собственной концентрации хватало не на долго. Габи старалась по возможности визитов к брату не пропускать. Чувствовала, что должна быть рядом, поддерживать его. Семейный дух произошедшее с Фалько подняло безусловно. Как говорилось, общая беда объединяет людей. Сплачивает. — Если бы не ты, я бы давно сошел с ума в этой канители, — признался одним вечером Райнер, усталым жестом потирая лоб, когда они после посещения Фалько взяли с Порко кофе навынос и заехали в одну из «коробок» тихих двориков. Кофе не бодрил, но был приятным на вкус. Выщерблены света в большинстве своем погасших окон напоминали о том, что большая часть населения города уже отдыхает. Но не они. Мотор Порко заглушил, музыку на проигрывателе выключил: ночь звучала тихо и уютно. Краткая остановка в водовороте неприятных хлопот. — Рад, что смог помочь, — спокойно ответил Порко. Сам выглядел слегка уставшим, но жаловаться, особенно Райнеру, просто права не имел. — Где ж ты раньше был, — попытавшись пошутить, грустно-добродушно улыбнулся Райнер. — Насколько бы проще была моя жизнь с таким другом. — А трубку потому что надо было хотя бы иногда брать, — ошеломляюще серьёзно ответил на это Порко. — Я то тебя все эти годы, если ты не заметил, пытался вытащить на свет. Сам шкерился. — Мне ужасно стыдно. Серьёзно. Один из худших моих поступков, — Райнер неловко опустил взгляд. Его за время из внезапного воссоединения с Порко совесть уже миллион раз успела замучать. — Ой, блин, только не надо делать вот это вот твоё виноватое лицо, — цыкнул Порко. — Иди уже сюда… Они с Порко стали много обниматься. Райнеру требовалась помощь, даже в поддержании душевного равновесия, и оба это прекрасно понимали. А небольшие тактильные контакты немного помогали. Тёплое кольцо чужих рук слегка успокаивало, создавало кратковременную иллюзию «все хорошо, торопиться пока не нужно и некуда». На большее у обоих парней не было ни желания, ни, в общем-то, времени. «Приятно, когда можно положится на чье-то крепкое теплое плечо. И в прямом и в переносном смысле», думал Райнер, уткнувшись носом в пропитанный запахом одеколона и Порко шарф на его шее. В машине оба чуть не уснули. Усталость пыталась косить обоих, кофеин её из мозга не выдалбливал давно, но приходилось держаться. Оба, в каком-то смысле, сделали для себя топливом мысль о том, что от них сейчас зависят другие люди. Важные им люди. Оба не подозревали, что думали в эти моменты плюс-минус об одном и том же. Порко сильно проникся к детям, поэтому их боль воспринимал так, словно они действительно были ему родными. Может, он все ещё тосковал по брату и в виде Фалько с Габи нашёл для себя отдушину, кого-то, о ком он можно заботиться. Своеобразно, но дети это ценили до ужаса. А может роль старшего брата просто пришлась ему по размеру и тешила эго. Точно Райнер не знал, но, даже теряясь в собственных теориях, был полностью уверен, что пока его малые под присмотром Порко, с ними ничего не случится и им ничего не грозит. К вопросам заботы о подрастающем поколении Галлиард поэтому и подошёл совершенно серьёзно и отдаваясь с головой. Он пропал с радаров многих знакомых, совмещая и учебу, и помощь другу. Последнее было приоритетней, поэтому и на пары-то он ходил не всегда и не на все. Спустя какое-то время Пик позвонила Райнеру с вопросом «вы как там? Порко на смс-ки почти не отвечает», чем слегка удивила его. Молча выслушав короткий и сбивчивый — усталость комкала мысли и речь — рассказ о последних событиях семьи Браунов и Галлиарда, она несколько раз сдержанно охнула, предложила помощь, если вдруг таковая понадобится и искренне пожелала здоровья Фалько и сил Райнеру с Порко. — Я зайду к вам как-нибудь, если будете не против? — осторожно добавила она в конце. — Конечно, — чуть подумав, сказал Райнер. — Как всё уляжется, дадим знать. «Волнуется? Черт, мы будто сто лет не виделись, а голос у нее такой, будто действительно волнуется». Но прямо сейчас Райнер не был настроен на встречи. Однако пришел к умозаключению, что чуть позже, когда все действительно устаканится, встретиться с Пик счел бы приятным занятием. Посидеть в каком-нибудь небольшом баре, немного выпить, поговорить по душам. «Когда в детстве Марсель оказался в больнице со сломанной ногой, вся наша компания ходила к нему», вспомнил, почему-то Райнер. Прямо как теперь они к Фалько ходят. — Мне лучше, — бодро заявлял каждый раз Фалько, разговаривая с визитерами. Первые дни лёжа — вставать с кровати и расхаживать по больнице запретили врачи. А потом, когда подтвердилось улучшение его состояния, сидя. Забирали домой его тоже втроём с Габи. Она вела Фалько под руку до машины, хоть тот и отпирался, говоря, что голова больше не кружится и он в состоянии справиться сам. Порко рядом только сдержанно улыбался, с важным видом пожурив девочку, мол «да ты его сама же сейчас и уронишь, и пойдём мы обратно в больницу», на что та немного покраснела, но поддерживать брата не перестала. Райнер отпросился с работы на пару часов ради этого, отвез ребятню домой, а потом вернулся и закончил смену, как полагается. Домой ехал на такси: несмотря на то, как настаивал Порко, вежливо отказался от его помощи. — Побудь с детьми, — спокойно попросил он, положив руку Порко на плечо. — Я сам как-нибудь. Порко понимающе кивнул и не стал больше спорить. Придя вечером домой, Райнер обнаружил картину, от которой уже успел отвыкнуть: Габи делает уроки. Правда теперь вместе с Фалько, который только вышел из больницы, а уже кинулся смотреть, что по программе учебной успел пропустить. Таскать ему учебники и тетради в палату Порко строго запретил, мол, пусть отдыхает. — Нечего ему сейчас голову напрягать, — заявил он как-то, отбирая у Габи учебные материалы, которая та собиралась принести Фалько вместе с его любимыми сладостями. Чувство вины мучило её ещё долго. Это Райнер понял, когда спустя пару дней после выписки брата, пошёл на злосчастные разборки с классным руководителем и родителями парней, что устроили с Фалько потасовку. «Только все пришло в норму и все забыли, как снова ковырять старую рану», подумал Райнер, глядя на виновато опустившую взгляд во время неприятной беседы Габи. Ей такое поведение было не свойственно совсем, потому вопрос причастности её к зачинке драки лежал на поверхности. Теперь уже Фалько поддерживал сестру, всячески стараясь обелить в глазах взрослых, искавших истинных виноватых. Райнер вдруг подумал, что ему удалось воспитать в них буквально завидное чувство единства. Это было очень хорошо, потому что если теперь с Брауном-старшим что-нибудь случиться, дети смогут держаться друг друга. «Давно я к этой мысли не возвращался», понял Райнер. Раньше, когда нервы не выдерживали и жить заставляла только мысль о том, что он нужен своим двоим мелким, он бы вряд ли так про них подумал. Как кошка с собакой были временами. Растут что ли, умнеют? Тем не менее, шайка других мальцов была виновата в драке не меньше. Заявление в полицию о нанесенном вреде Райнер все равно не собирался подавать — и учитывая роль своих детей в сложившейся ситуации, и порядком подуставший уже от разборок. Было понятно, что произошедшее не более, чем досадная случайность, а наносить реальный ущерб чужому здоровью никто из детей намеренно не планировал. К счастью, руководство школы инициативу не раздувать проблему и решить её чисто на неформальном уровне полностью поддержало. Вся ребятня друг перед другом извинилась, клятвенно пообещав впредь так не делать, и разошлась по домам. Мать какого-то из самых бойких пацаненков даже лично извинилась перед Райнером, спросив, не нужна ли помощь. Он вежливо от нее отбрехался, якобы со всем прекрасно уже справился сам. «Не нужна мне помощь уже никакая, Господи. Только побыстрее бы всё это закончить и забыть». Да и всю нужную поддержку, если честно, уже давно успел оказать Порко. И просто своим присутствием на протяжении всех этих сумасшедших нескольких недель, и банальным «отвезти-привезти» то его, то Фалько с Габи. Наконец-то отсутствие у Райнера водительских прав не сильно ему осложняло жизнь. И помощью с бытовухой: только когда все закончилось, когда к Райнеру вернулся спокойный сон и привычный ритм жизни, без ежедневных звонков от учителей и врачей, он осознал, что были такие дни, когда он не задавался банальным вопросами, откуда берётся ужин на столе вечером, почему дом не зарастает мусором, и сделала ли Габи уроки. Прошла ещё неделя. Райнер каждый день возвращался домой, где Порко сидел в его комнате, клацая по клавиатуре ноутбука за столом Райнера. Учебу он подзапустил, так что приходилось нагонять. Теперь, когда Браун-старший мог спокойно вернуться к своим родительским обязанностям, сделать это было проще. А дети сидели в своей комнате. Негромко что-то обсуждали, только иногда повышая тона. Но не ругались, скорее просто спорили. Все было как-то уютно, спокойно. Будто бы правильно. По-семейному. Спал Райнер в такие дни спокойно. Крепкий сон и душевное равновесие постепенно возвращались. Фалько чувствовал себя хорошо, Габи прекратила себя накручивать. Порко тоже чуть расслабился несмотря на долги: как-то перед сном, когда свет уже был выключен, а одеяло накинуто на ноги, Райнер почувствовал, что ладонь Галлиарда неторопливо забирается к нему под боксеры, а шею сзади щекочет горячее дыхание. Все пришло в норму. Габи пришла в норму, Фалько. Порко скинул с себя кокон из серьезной озабоченности, вернув их разговорам более праздный и непринужденный тон. Стал больше шутить, меньше курить, чаще шутливо задирать детей, от чего Габи становилась еще веселее. Проявлять интерес физический: Порко снова предложил съездить на день к нему на квартиру и отдохнуть. Райнер тогда почувствовал, что он тоже в норме. Однажды, вернувшись со смены и войдя в прихожую, Браун почувствовал, как нос щекотнул пряный запах недавно приготовленной еды: картофель и специи, кажется. Он наполнил его грудь приятно щемящим нежным чувством. Чувством дома. Чувством того, что он рад сюда возвращаться. Несмотря на ужасную усталость, иногда откровенно изматывающую работу. И все невзгоды, которые преследовали во внешнем мире. Тут был его уголок спокойствия, его крепость. С редкими, но типичными для любой семьи бурями в стакане. То Фалько с Габи последнее печенье не поделили, то Порко бубнит за то, что футболку его постирали, хотя он не просил и она вот именно сегодня была ему нужна. Ведомый нежным порывом, Райнер двинул к себе в комнату, никого на кухне не заметив. Подошёл сзади к Галлиарду, сидящему за компьютерных столом, посмотрел на его спокойно-сосредоточенное лицо, занятое изучением знаков на экране. Только слегка сведенные на переносице брови свидетельствовали о тяжёлом мыслительном процессе. Райнер положил руки ему на плечи поверх майки, мягко надавил. Порко отвлекся от написания работы, подняв взгляд на Райнера, и вопросительно заглянув из-за плеча. — Дети гуляют, я им сказал до девяти, не больше, — кратко отрапортовал он, слегка сжимая запястье Райнера у себя на плече рукой в ответ. — Они пожрали уже, так что и ты иди. Я поужинал, но если хочешь, то могу минут двадцать посидеть с тобой. А то курсач сам себя писать не будет. — Я ведь даже спасибо не сказал, — озвучил Райнер мысль, вдруг затерзавшую его. — За что? — словно не понял Порко. — Да за всю твою помощь. С Фалько. И вообще. Порко выдержал осуждающую паузу, затем коротко фыркнул, и отпустил руку Райнера. — Нашёл, за что благодарить, — пальцы его принялись снова с быстрым постукиванием перебирать клавиши. — Друзья для этого и нужны, не? — Так ты со мной посидишь? Тихий вздох. — Да, только допишу абзац. Грей еду пока. Думаю, все уже остыло. На кухне они собрались через минут семь: Райнер как раз успел себе разогреть еду в микроволновке, а для Порко налить кофе. Хоть тот и не просил. Браун и так знал, что Галлиард его будет, так что сделал заранее. — Почему ты не едешь домой? — спросил Райнер, пока они ели. — Я не против, мне даже нравится, что ты здесь живёшь, просто… — Поэтому и не еду, — оборвал Порко, протяжно отхлебнув из кружки. — Кофе так себе. Этот больше покупать не будем. Райнер кивнул: то ли мысли о кофе, то ли о возвращении Порко домой — сам не знал. Может от обеих сразу. И больше этот вопрос Райнер ему не задавал. То, в каком будничном тоне Порко произнес ответ, подсказало, что в обсуждении эта вещь больше не нуждается. Количество вещей Порко в квартире Браунов постепенно заметно умножалось. Отдельный комплект домашней одежды, несколько футболок, курток, зубная щётка, некоторые принадлежности для душа, полотенце. …— Я рада за вас, — загадочно-улыбчиво сказала Райнеру Пик, сидя у них в гостях. Как и обещала, она зашла, после того, как все наладилось и история с травмой Фалько улеглась. Дети девушку плохо помнили, так как толком и не видели никогда, если только с расстояния во время быстрого приветствия при случайной их с Райнером встрече на улице. Но принесенные Пик небольшие пирожные быстро расположили их к ней. — Я подруга Порко, — сказала Пик, протягивая руку деткам и присаживаясь на корточки, чтобы взглядом находиться с ними на одном уровне. — И Райнера, конечно же. — Подруга Порко — наша подруга, — серьезно сказали они, чем вызвали у Пик лёгкий смешок умиления. Фалько с Габи интереса к взрослым посиделкам не проявили: новый сезон любимого аниме и чай со сладостями показались им куда более достойным внимания занятием. Да и Порко мягко им намекнул, что пить пиво детям пока рано, так что пусть займутся делами более подходящими им по возрасту. Каким-то образом Порко научился управлять детьми силой одного взгляда. Строгого или не очень. Это было, что уж говорить, безумно полезно, потому что Райнеру такой твёрдости в общении с детьми не всегда хватало. Сила их честного при честного взгляда в коктейле с безграничной любовью к ним действовала на Райнера гораздо сильнее, поэтому Райнер больше им спускал с рук. А вот с Порко эти чары не работали. Подругу Галлиард душевно обнял ещё в коридоре: их братско-сестринские отношения сомнений не вызывали и были чем-то таким, чему Райнер мог по-доброму завидовать. Он с ребятами из их детской компании такого рода связи не сохранил, но мог только искренне порадоваться тому, что другие не забывают друг про друга. Райнер же осторожно сделал тоже самое с Пик в ответ: он пока ко всей этой людской теплоте не совсем привык, однако объятия Пик показались ему такими уютными. Словно и не было этих лет разлуки. Хоть очень близкими друзьями они не были, но Пик была неотъемлемой частью того казавшегося беззаботным времени, которое Райнер вспоминал с улыбкой на лице. Поэтому он был действительно рад её видеть, так что чувства свои попытался выразить хоть так — со способом «словами через рот» пока были и еще долго будут проблемы. Глаза Пик хитро, но с теплым выражением, пересчитывали вещи в комнате, что принадлежали Порко, пока она сидела в кресле в гостиной. Сам Галлиард сначала сидел рядом с Райнером на диване, дистанции даже для приличия не выдерживая, порой — по мере увеличение выпитого, в частности — спокойно закидывая одну руку на спинку за плечами Райнера. Потом он ушел на кухню покурить и поискать еще спиртного — первые кружки пива ушли быстро под краткий — или не очень? время за разговорами летело так быстро! — обзорный рассказ последний событий в жизни парней. — …правда рада. Хорошо, что вы вместе. — Э-э-э… — Райнер чуть смутился, понимая, что девушка имеет в виду. Он не знал, что рассказал ей Порко о них и рассказал ли что-то вообще. Но, учитывая глубину их дружбы, не удивился бы, если Пик уже знала почти всё. — Я всегда знала, что он к тебе неровно дышит, — задумчиво произнесла Пик, глядя куда-то в потолок. — …всегда? — Порко же у нас из дурацкого типа людей. Ершится, значит ты ему небезразличен, — буднично пожала она плечами.  — Вы о чем тут говорите? — с напускным безразличием вмешался Галлиард, не дав им развить тему, заходя в комнату с ещё тремя бутылками пива. Скорее всего, всё он слышал, так как тонкие стены панелек звукоизолировали из рук вон плохо. — О тебе, конечно же, — хитро улыбнулась Пик. — Пф. Лучше о себе расскажи. Что мы все о нас и о нас целый вечер? Как твой хер очкастый поживает? Пик громко засмеялась после этой реплики, но потом, всё же, стала долго и воодушевленно вещать на тему уже собственных отношений. Как оказалось, Порко Йегера когда-то не очень жаловал, поэтому к новым отношениям старой подруги проявлял настороженность. Старые друзья, старые лица. Новая жизнь. Всё так же, но по-другому. Райнер отпил ещё немного пива, ныряя в активно перешедший рассказ Пик с темы о них с Зиком на предстоявшую ей стажировку в другом городе после защиты курсовой. Тут Райнер вспомнил, что самому бы неплохо напроситься к Йегеру на сделанный курсач, так как сам он уже не чувствовал в себе ресурсов вывезти работу самому, но оставил эту мысль на потом. Может Пик впряжется и Браун получит дружескую скидку на этот раз? Или рано говорить пока о таких уступках? Под боком тепло шевелился Порко. Не впритык, но достаточно близко, чтобы ощущать его около себя. Духовно и телесно. Райнер подавил желание взять его за руку, крепче сжав пальцы на бутылке с пивом, словно отвлекаясь от пока фантомных ощущений в руке. И решил прямо сейчас наслаждаться этим мигом и этой компанией. Без тяжёлых мыслей о том, что будет дальше. С учёбой, работой. И чем-то там ещё. У них всё будет хорошо. И это уже многое для него значило. Впервые за несколько лет в голове Райнера при мыслях о будущем ясно отпечатался позитивный прогноз.