Ставь чайник

      Беннет жмурит глаза от яркого утреннего солнца. Шесть часов утра, солнце только недавно взошло и теперь, издеваясь, слепит глаза людей, которых жестокая судьба выгнала на улицу в такое раннее время. Хотя, Беннету здесь скорее повезло. Звучит удивительно, но он привык воспринмать это именно так. Он то сейчас домой идёт, да и не проснулся рано ради этого. Хотя, будь проклята эта ночная смена, Беннет не помнит, когда он в последний раз спал. Может, из-за загруженности, а, может, это на самом деле было давно. На улице было свежо и тепло. Середина весны — лучшее время. Романтичное. Однако же, не до романтики, когда счета за квартиру пугают, а на носу сессия, из-за которой могут и стипендии лишить.       Это и расстраивало. Беннет открывает диалог с возлюбленным, пытаясь вспомнить, когда в последний раз говорил Чунь Юню что-то тёплое и мягкое. Они не виделись-то уже три дня из-за разных смен и учёбы. Неудобно это, даже обидно.       Сообщение возникло само. Всё-таки Беннет был уверен, что Чунь Юнь уже проснулся.       — «Коть, ставь чайник. Я пирожные купил» —       Он поспешил убрать телефон, даже слегка смущаясь того, что написал. Стыдно было и всего-то. Всё-таки, отношения не могут долго держаться на одной любви, которая даже не выражается из-за нагрузки. Сегодня Беннет твёрдо намеревался возместить упущенное время. Возможно, даже прогулять учёбу. Только бы провести этот день в объятиях Чунь Юня. Чтобы тепло и мягко. Они оба давно не испытывали домашнего уюта, который привыкли находить друг, а друге. А как иначе?       Телефон дребезжит, оповещая о сообщении, но Беннет на него не глядит. Зачем, если до дома несколько шагов. Скоро увидятся.       Даже не задерживаясь на старом, сломанном домофоне, Беннет проскользнул в подъезд. Их дом — стандартная хрущёвка. Развалится, верно, уже через несколько лет. Однако, квартирка их была довольно уютна, пусть и невелика. Эстетикой здесь и не пахло, но всё равно ничего роднее этих панелей старых домов не было. Беннет буквально вбежал на третий этаж. Он чувствовал себя влюблённым мальчишкой. Хотя, по сути он не далеко ушёл от этого возраста. Всё ещё молодой, да и, если бы он сказал, что не влюблён, соврал бы.       Он нажал на старый звонок, даже жалея, что не нарвал по пути цветов. Чунь Юню бы понравилось.       Стоило двери отвориться, Беннет буквально рухнул внутрь, заключая любимого в объятия. Чунь Юнь был тёплым, почти горячим. Видимо, совсем недавно вылез из кровати. Его волосы были растрёпаны и пахли мятой. Наверное. Скорее всего, Беннет просто не мог иначе понимать запах холода и свежести, нежели как мятный. Даже не видя лица Чунь Юня, он почувствовал его улыбку. Всё-таки не обижается.       — Чайник горячий, — первым нарушает молчание Чунь Юнь, будто зная, что возлюбленный раньше него не заговорит. Сомневается ли? Он прикрывает дверь, ибо негоже открытой оставлять. Соседи и так их недолюбливают. Вот и кот их лохматый никому не нравится. Ругаются, мол, вшивый, коль с улицы подобрали. А они ведь животное бедное выходили и лечат от таких болячек.       — Давай сегодня дома останемся? Я соскучился, — Беннет отстраняется и смотрит кошачьим взглядом, молящим таким, что в душе щемит. От умиления ли, от жалости — уже другой вопрос. Себе Чунь Юнь на него честно ответить не может, но кивает. Он и сам предложить хотел, иначе бы давно собираться начал. Надоела ему учёба, которая расслабиться не позволяет.       — Я люблю тебя, — произносят они почти одновременно и оба улыбаются, как дураки верно. Вон, и кот у ног мурчит. Понял, видно, наглец, что оба хозяина дома сегодня. Конечно, для животного-то оно больше ласки. И им, спустя столько времени, ласка не помешает.