Чай и ночь, длиною в жизнь

- Фу, кошмар, от меня потом за километр несет! Пизда! - Чако верещала от недовольства, убираясь с подругой после приготовления обеда. - Хватит ныть, не ты одна страдаешь! - Лиз несла тяжелый котел, а жалобы Кагами ей резали уши, - от всех сейчас воняет! И то была правда. Две недели уже прошло с основания военного поселения. Днем и ночью солдаты работают, не покладая рук, а из-за летнего сезона солнце жарит по 18 часов в сутки, от чего в воздухе так и витает смрадный запах всеобщего смешавшегося пота, а также прочих человеческих зловоний... Либер хоть и держалась как могла, но отсутствие водных процедур было для нее сравнимо пытке. Хоть ее тело не имело резкого, свойственного некоторым, запаха, ей все равно было противно от ощущения на коже мокрой, давно не стиранной формы, а самое главное - поношенного грязного нижнего белья. Волосы на голове засалились, из-за чего приходилось убирать их в пучок, грязь под ногтями вообще казалась ей чем-то из ряда вон выходящим, ведь девушка готовила для всех еду. Но более всего Лиз расстраивал тот факт, что она уже неделю всеми способами избегала Леви. Она просто не могла показаться ему на глаза, не только потому что стеснялась своего внешнего вида перед любимым мужчиной, но и потому что Аккерман редкостный чистюля. Рядовая боялась выглядеть в плохом свете и упасть в глазах капитана. Но тут уж и ее заморочки играли роль: Либер, подобно ее возлюбленному, была до жути требовательна к чистоте, особенно к собственной гигиене (как в принципе любая женщина). С детства ей прививали любовь к уходу за собой, а ежедневные водные процедуры приравнивались к лечению и восстановлению здоровья. - Ну ладно, хоть командор дал добро на постройку простенькой баньки, и на том спасибо! - Чако завела руки за голову и улыбнулась в предвкушении. После многочисленных уговоров солдат Эрвин разрешил из оставшихся после дневной стройки бревен соорудить место для мытья. Правда, мольбы девушек затеять небольшую стирку Смит сразу отклонил, это все-таки военная операция, а не отдых на природе. Но он даже разрешил выделить на купание два дня: в первый день мылись все мужчины группами, во второй утром - женщины, которые составляли небольшую часть разведчиков. Конечно, новость была радостная, но не для Лиз. Еще со времен поступления в кадеты, молодая баронесса брезговала мыться в присутствии кого-то. Она не понимала, почему другие девушки не стеснялись ходить друг перед другом голышом - самой Либер было неприятно смотреть на чужие гениталии. В первый банный день возник конфликт полов: мужчины поддразнивали своих подруг по оружию, хвастаясь как им хорошо, какие они чистые и "осуждая" дам за то, что от них попахивает, хотя некоторые парни уже спустя час на жаре снова начинали вонять. Кроме того, мужланы позволяли себе выходить из бани голышом, шокируя тем самым барышень, но позже этаких нудистов судили жестоким женским судом за пристрастия к извращениям. Наступил второй день: разведчицы таскали себе воду и болтали, игнорируя мужланов, докучавшим им вчера. Условно девушки разделились на три группы, но только условно: одна новобранка решила пропустить всех вперед, дабы потом помыться в одиночестве. Без конфликтов полов снова не обошлось - несколько солдат было поймано в попытках подглядеть за разведчицами, после чего были без жалости ими же избиты и публично пристыжены. Ну вот, последние дамы вышли, и Лиз, сбегав к палатке за своим сокровенным и захватив с собой на всякий случай ведро с колодца, если коллеги истратили все принесенное. В предбаннике девушка быстро разделась и шагнула в главную комнатку. Увидев грубо сделанную сидушку, Либер с отвращением посмотрела на нее, понимая, сколько народу сидело на ней голышом. Она брезгливо расстелила на скамье небольшой платок и подбежала к ведрам. Оказалось, воды для нее одной осталось даже с излишком. "Хотя бы трусы простирнуть быстренько", - думала рядовая, потирая белье о припасенное мыло и спаласкивая ковшом лишнюю пену. - Ты что делаешь? - знакомый голос мурашками прокатился по спине и заставил Лиз так и застыть на корточках с трусами в руках. Она поняла, что попала в самую нелепую ситуацию в жизни, но зря терять время не было возможности. С ужасом на лице девушка повернула голову к источнику звука. Капитан голый с ковшом в руке сидел на табурете в противоположном углу, на который девушка по невнимательности и не взглянула. "ПОЧЕМУ ТЫ?! ПОЧЕМУ ТЫ ЗДЕСЬ СЕЙЧАС!" - рядовая сверлила Аккермана широко раскрытыми глазами, полными безумия от этого несправедливого стечения обстоятельств. Тут взгляд ее расслабился и начал опускаться ниже лица Леви, почему-то на нагого капитана ей было непротивно смотреть, даже приятно. Но! Вернувшись в рассудок, Лиз отвернулась, все также сидя на корточках она прикрывала грудь руками, не желая ничего говорить. За спиной послышались приближающиеся шаги. - Нет! Не смотри на меня, не подходи! Я грязная и противная! - прокричала Либер, сжимая глаза и все сильнее пытаясь спрятать открытые участки тела. Тут на плечи ее легли горячие ладони, а на задней стороне шеи остался короткий поцелуй. Девушка почувствовала вес чужого тела на себе, капитан заключил ее в объятия и начал чувственно дышать ей на ухо. - Ты поэтому носилась от меня как угорелая? - ответ был уже сказан, потому рядовая не собиралась повторяться, все больше падая в пучину стыда. - Можно...я тебя помою? - предложение капитана почему-то оживило Лиз, ее мгновенно посетили пошловатые мысли, от которых внизу живота приятно потянуло. Она кротко и застенчиво кивнула, а в голове уже представила развратные картинки. Капитан подхватил возлюбленную на руки и усадил на табурет, на котором сам только что мылся. Девушка почувствовала под собой полотно и улыбнулась от мысли о том, что Леви такой же брезгля как и она, ведь все посетители этой бани садились на грязные поверхности и лишь эта парочка подстилает что-то под себя. Мужчина взял мыло, которым пользовалась его спутница и намылил свою мочалку. Но прежде он аккуратно пустил пену на волосы девушки. Нежно он начал массировать голову, нанося мыло на корни. От такого массажа девушка улыбалась, наслаждение даже заставляло ее слегка постанывать. Капитан начал водить по коже Лиз мочалкой, которая оставляла мыльные дорожки на ее теле. Он, стараясь сильно не надавливать, омывал плечи и бюст, худенькие руки, большую девичью грудь. Либер следила за его движениями, не спуская глаз с его сосредоточенного лица. Вдруг Аккерман стал быстрее, пройдясь мочалкой по всему телу, поспешно смыв мыло с тела рядовой, пока та разочарованно покосилась в пол. Закончив, Леви встал на колени перед сидящей Лиз и начал тянуться к ее бедрам, загадочно посматривая на свою спутницу. Либер отвечала недоумевающим взглядом, пока руки мужчины блуждали по ее ногам, побуждая ее вожделение. Девушка чувствовала, как словно от алкоголя кружится голова, а тело мякнет; что бы сейчас ни сделал Аккерман - она согласна на все. Леви принялся потихоньку раздвигать ноги любимой, а его ладони пробежались по внутренней стороне ее бедер, стремительно достигнув самого сокровенного места. Капитан поднял глаза на Лиз, медленно приближаясь к ее промежности. Не увидев сопротивления, он скользнул горячим языком по ее половым губам. Медленно и страстно он впивался в девушку, проникая языком внутрь, выводя узоры на ее вульве. Она еле сдерживала стоны, хватая ртом воздух и извиваясь от приближающегося оргазма. Леви резко закинул девичьи ноги себе на плечи и сильнее прижался к ее промежности, присасываясь к чувствительной зоне, жадно хлюпая и облизоваясь. Либер ощутила, что приблизилась к концу, и вцепилась в волосы любимого вжимая его сильнее между ног. На пике ощущений она уже не смогла сдержать голос и стон удовлетворения раздался по небольшой комнате. Её спина выгнулась дугой и таз приподнялся все еще прижимаясь ко рту Аккермана. Мышцы женских ног напряглись до предела, но в тот же момент обмякли на мужских плечах. Капитан отпрянул от половых губ девушки, вытирая с лица естественную смазку. - Хороша... - потянул Леви и соблазнительно улыбнулся, глядя в глаза дамы своего сердца и потираясь щекой о ее бедра.