Keep calm and trust Snape

— Ты пойдёшь к Маккейну. Выясни всё о поведении Бута. Несмотря на то, что пару часов назад Гарри только и думал о том, как бы поговорить с Хендриком и всё окончательно выяснить, сейчас идти не хотелось. Он слабо представлял себе, как должна проходить эта беседа. «Хендрик, ты знаешь, Терри находится под влиянием крестража, и если он доберётся до него, то одним Тёмным Лордом в мире станет больше. Давай-ка, расскажи мне всё о поведении Терри. Кажется, он сейчас на пути к крестражу, но не волнуйся, за ним отправился Северус. Да, он тоже под влиянием, но справляется с этим куда лучше Терри». Можно ли было представить себе что-то более нелепое, чем предстоящий разговор? Гарри запрещал себе думать о том, что должно было сейчас происходить у озера. Он не должен вмешиваться, и он не станет этого делать. Коридоры были пустыми и тихими. Гарри шёл быстро, стараясь как можно меньше думать о предстоящем разговоре, поэтому, когда он оказался у стены перед Выручай-комнатой, в голове было пусто. Хотелось уйти. Непонятно, зачем он вообще пришёл, зачем ему всё это. Но последняя надежда на то, что комната не впустит его внутрь, не оправдалась. Хендрик выглядел так, как будто меньше всего ожидал увидеть Гарри на пороге. Его лицо было бледным и напряжённым, а в глазах, кажется, промелькнул испуг. Гарри подошёл ближе и сел рядом на тёмно-синий диван. Напротив горел камин. В комнате было тепло, и было странным то, как вздрогнул Хендрик, когда Гарри опустился рядом. Рукав на его руке был закатан по локоть, обнажая плохо заживший шрам, который тогда, в лесу, оставил ему Терри. — Болит? — негромко спросил Гарри, вытаскивая из кармана свой «мешок первой необходимости» и в очередной раз благодаря про себя за него Гермиону. — Заживляющее. Хендрик забрал у него мазь и осторожно нанёс на шрам, стараясь не дотрагиваться до багровой полоски в центре. Значит, и правда болит. — Что ты здесь делаешь? — вместо благодарности Гарри получил хмурый взгляд. Он забрал флакон с мазью и снова посмотрел на тонкую бледную руку. Вроде бы действует. — Нам нужно поговорить о Терри. Хендрик сосредоточенно кивнул, будто ждал именно такого ответа. — Когда мы спустились в грот, он сказал, что крестраж уже забрали, — Гарри внимательно посмотрел в лицо Хендрика. — И что о крестраже сказал ему ты. Странно, как тихо горел камин. — Мы шли обратно, и Терри стал винить меня в том, что я скрывал от него цель наших поисков, — глухо отозвался Хендрик, продолжая изучать свой шрам. — Он говорил, что ты рассказал ему там, внизу. Обвинил, что даже ты доверяешь ему больше, чем я. Гарри заметил, что в одной из стен есть окно — вероятно, ненастоящее, но через него был виден Запретный лес. — Я не говорил ему ничего, — продолжал Хендрик. — И ты не говорил, он знал с самого начала, с первого похода в лес. — Да. — Ты знаешь, что происходит? — Хендрик смотрел на него с недоверием, и Гарри решил, что не стоит говорить сразу всё. — Крестраж после смерти своего создателя может... влиять на некоторых магов, вторгаться в их разум. Чтобы крестраж нашли до того, как закончится семидневный срок возрождения души, — Гарри нахмурился. — Что-то такое происходит с Терри, поэтому он смог провести тот ритуал и поэтому знал нужное заклинание. И на поведение это тоже влияет. Сейчас он хочет найти крестраж и делает всё, что тот приказывает ему делать. Гарри помолчал, продолжая разглядывать пламя в камине. Когда он снова посмотрел на Хендрика, тот, казалось, ещё сильнее вжался в диван, и страх в его глазах почти перешёл в панику. — Он сказал, что ему нужно к озеру, прямо сейчас, — тихо проговорил Хендрик. — Если он найдёт крестраж... — Там Северус, — Гарри старался говорить уверенно. — Он знает, что происходит и как остановить Терри. И он отказался от посторонней помощи. Было видно, что Хендрик борется с желанием идти к озеру прямо сейчас. Но то, что он оставался на месте, позволяло думать, что отговаривать его от этого Гарри не придётся. Он не решался сказать, что именно произойдёт, если Терри всё-таки доберётся до крестража. — И ещё — с этим вторжением крестража можно бороться, — сказал Гарри негромко. — Как? — Не знаю точно, это что-то вроде... ревности. Хендрик удивлённо поднял бровь. — Ты можешь рассказать, что происходило после того, как мы вышли из грота? — Изменения начались раньше, — на лице Хендрика появилось какое-то напряжённое выражение, и он снова посмотрел на руку. — Сразу, как только мы вышли из Запретного леса и Терри потребовал вернуться и применить заклинание Интернесидум. В тот вечер... он вернулся в гостиную факультета, хотя мы договорились встретиться здесь... Он вообще не помнил об этом. Встретиться здесь... Гарри закусил изнутри щёку. Память услужливо предложила воспоминания об увиденном в пустом классе, и он перевёл взгляд на камин. — На следующее утро Терри вёл себя так, как раньше, и сказал, что сам не знает, зачем вернулся в гостиную. А когда я спросил про заклинание, у него полностью изменилось выражение лица, и он будто забыл, кто я и что делаю рядом... Хендрик говорил серьёзно и сдержанно, но Гарри видел, что тот нервничает, говоря об этом. — То есть когда он попадал под действие крестража, он забывал о тебе? — тихо спросил Гарри. — Не знаю, но потом, уже в лесу, он же помнил. Даже эти обвинения, — Хендрик нахмурился. — А после ужина... я не знаю, что произошло, но он почти силой увёл меня сюда, я вообще никогда не видел, чтобы он злился так. Когда он злится, он выглядит скорее растерянным, чем вот... в такой ярости. Терри ушёл куда-то, и я не мог выйти из комнаты, будто она слушалась не меня, а его в этот момент... А потом он вернулся... Хендрик замолчал и посмотрел на Гарри странным взглядом. — Ты спрашивал его в этот момент о крестраже или ещё о чём-то? Хендрик покачал головой. — Я пошёл за вами после ужина, — Гарри не отводил взгляд. — Хотел спросить тебя, говорил ты что-то о крестраже ему или нет. Терри напал на меня в коридоре. Во взгляде Хендрика мелькнуло удивление. — Нос мне разбил, — Гарри потёр нос ладонью, будто удостоверяясь, что сейчас с ним всё в порядке. — Почему? — Потому же, почему он не отправился сразу после ужина за крестражем, а пришёл сюда. Северус считает, что ревность как-то мешает крестражу обосновываться в его голове. Хендрик молчал, глядя на стену как-то настороженно. — Что произошло дальше? Когда он вернулся? — Ты говоришь, что он должен был освободиться от влияния крестража, — тихо ответил Хендрик. — Но я не знаю, насколько это верно. Гарри отвёл взгляд. Именно на это рассчитывал Северус, отправляясь на озеро, и если его предположение — ошибка... — Что ты имеешь в виду? Около минуты Хендрик молчал, о чём-то напряжённо думая. — Ты ведь знаешь, что я и Терри — мы вместе, — Хендрик смотрел настороженно, и Гарри кивнул. — Я неплохо знаю его реакции и то, как он ведёт себя... когда мы одни... Но когда он вернулся, мне показалось, что это вообще не он. — Что значит не он? — Даже в таком состоянии, когда Терри вообще не узнавал меня, он был больше похож на себя. Я поначалу просто думал, что Терри обижен на что-то или у него какие-то свои проблемы, — Хендрик снова посмотрел Гарри в глаза. — Но в этот раз. Он был злым, просто в ярости... Хендрик снова замолчал, и Гарри смутно догадывался, о чём пойдёт речь. Он чувствовал какую-то тревогу. — У нас ничего не было, с тех самых пор как мы покинули замок после рождественских каникул. Перед тем, как Волдеморт был убит, — тихо продолжал Хендрик. Он говорил скованно и быстрее, чем обычно, будто хотел быстрее отделаться от неприятного рассказа. — Ещё до того вечера, когда мы ходили в Запретный лес, он вёл себя странно по ночам, будто что-то не давало ему покоя. И потом... А когда сегодня он вернулся... — Ты говоришь, он был в ярости... — Да, но потом это немного утихло, и к тому же всё было так, как раньше. Я имею в виду, это точно был он, а не кто-то другой в его голове, — Хендрик побледнел. — До какого-то момента. — И что потом? — Мы никогда не заходили достаточно далеко, чтобы... — Хендрик нервно прикусил губу, и Гарри кивнул, давая понять, что догадался, о чём речь. — А сегодня он потребовал от меня. Даже не потребовал, а пытался заставить... Я не знаю, словно снова что-то изменилось, и он никогда ничего подобного не делал... Я пытался применить чары, но он отразил их так легко, будто это ничего не стоило для него, хотя раньше такой реакции никогда не было. И после этого он ушёл. Память снова предоставила Гарри возможность видеть, как голова Хендрика оказывается напротив паха Терри, и как тот запрокидывает голову, выдыхая рвано и часто. Воображение рисовало ему продолжение того, что он уже видел, и Гарри сделал усилие, чтобы перестать думать об этом и сосредоточиться на том, что было действительно важно. Хендрик смотрел на него, чуть нахмурившись. Такие красивые, аккуратно очерченные губы и нежная кожа на лице. Он знал, как Хендрик реагирует на его собственные прикосновения... Зря он затеял этот разговор. Гарри задумался, пытаясь найти в рассказе логическую связь с действием крестража, но Хендрик прервал его размышления: — То есть, изменение было не сразу, а после того, как я дал понять, что не хочу сейчас этого. Может быть, он что-то почувствовал, что дало возможность крестражу снова проникнуть в его сознание? Разочарование? Хендрик пытается обвинить себя? — Если поначалу всё было нормально, то в чём дело? Почему ты не хотел? — вопрос вырвался сам собой, и Гарри заставлял себя смотреть только в глаза, не переводя взгляд на побледневшие губы. Предположение Хендрика было похоже на правду, или же Гарри просто трудно было придумать сейчас более подходящее объяснение. — Он не сделал ничего такого, что причинило бы...? — Нет, — быстро ответил Хендрик. — Он целовал меня как обычно, но потом как-то более грубо, и я почувствовал, как его пальцы проникают туда. Внутрь. Гарри почувствовал, как ком, который залёг в его груди, медленно сползает ниже, разливаясь совершенно неуместным возбуждением. — И ты оттолкнул его? — спросил Гарри, стараясь говорить ровно. — Да, и потом всё изменилось, даже в глазах как будто что-то погасло, я не знаю, как это объяснить. Сразу стал таким спокойным, сосредоточенным. Словно ничего не произошло. В комнате было тихо, даже пламя камина горело совершенно бесшумно. Его света хватало, чтобы они могли видеть друг друга, но этот полумрак отчего-то смущал Гарри. Он старался думать о том, каким образом крестраж выбирает себе жертву, но никаких более-менее разумных мыслей не приходило. Хендрик молчал, покусывая губы, и Гарри отвёл взгляд. Судя по его собственным ощущениям, сейчас лучше всего было уйти. — Я, наверное, пойду, — он сделал движение, чтобы подняться, но Хендрик удержал его, взяв за руку выше локтя. — Останься. Гарри вспомнилась их первая встреча в Выручай-комнате, и по спине пробежали мурашки. Он хотел сказать, что уже сообщил ему всё, что знал, но сразу же вспомнил, что это неправда. Врать прямо не хотелось. К тому же, он совершенно не представлял, что будет делать в пустых комнатах, где нет даже окон. Ждать? Смотреть в карту и чувствовать себя абсолютно беспомощным? — Хорошо. Хендрик убрал руку. На его лице снова появилось выражение тревоги, но некоторое время он молчал, обдумывая что-то. Хотелось встать и подойти к окну, но Гарри решил, что это всё равно ничего не даст. Кроме того, Хендрик поймёт, что он беспокоится. Нельзя было показывать, что он сомневается в успехе всего мероприятия. — Гарри. Он повернул голову, с трудом отрывая взгляд от окна. Хендрик смотрел на него неуверенно, и Гарри подумал на миг, что его опасения подтверждаются. — А что у вас со Снейпом? — Хендрик чуть нахмурился, видя его удивление. — Я имею в виду, как так получилось всё? Пламя камина горело, поддерживаемое магией Выручай-комнаты. Ни запаха, ни звука, только тепло и свет. Наверно, так было задумано изначально, а может, просто случайно вышло. И уж наверняка через камин нельзя было добраться куда-то с помощью Летучего пороха. Вряд ли его вообще можно подключить в сеть, даже если захотеть этого. Гарри старательно изучал камин. Да, он уже рассказывал свою историю Рону и Гермионе, но они были его друзьями. Их он знал давно. И он сказал только для того, чтобы избежать лжи. Чтобы они знали правду. Гарри медленно вдохнул тёплый воздух и посмотрел на Хендрика. Тот разглядывал обивку и, несомненно, намеревался ждать ответа сколько угодно. — Почему ты спрашиваешь? — тихо спросил Гарри. — Если не хочешь — не отвечай, — Хендрик повернул к свету руку так, чтобы было видно шрам. Он выглядел намного лучше. Кивнув сам себе, Хендрик опустил рукав, смотря на Гарри. Камин горел бесшумно. В какой-то момент действительно захотелось взять и рассказать всё, начиная с самого начала, но чем больше Гарри думал об этом, тем нелепее казалась эта идея. — Я не знаю, — Гарри прервал молчание, становившееся всё более неуютным. — Так вышло. — Терри говорил, тебе нравилась Чанг, — Хендрик чуть улыбнулся. — А теперь Снейп? — Ещё Джинни. Джинни Уизли, сестра Рона. — Так вот отчего он такой хмурый ходит, — Хендрик снова улыбнулся, и Гарри вдруг понял, что тоже улыбается. Что тут весёлого? — Мне никогда никто не нравился, — Хендрик продолжил разглядывать обивку дивана. — Только Терри и... Он вдруг замолчал. «И я», — подумал Гарри, разглядывая бледное лицо Хендрика. Или же «и всё, и никто больше». — Тебе не было страшно? — негромко спросил Хендрик. — Довериться Снейпу? Это же случилось в тот день, когда... Когда был уничтожен крестраж, да. Гарри покачал головой. — Как это было? — Хорошо, — так же тихо ответил Гарри. Сказать по правде, он не помнил, было ли страшно. Думал ли он о страхе или о чём-то в этом роде, да и думал ли вообще. Кажется, нет, не думал. — Больно? — Хендрик смотрел на него каким-то странным взглядом, и Гарри снова вдохнул и выдохнул медленно, стараясь унять бьющееся чаще сердце. — Немного, — он видел, как бледные щёки Хендрика становятся ярче. — Поначалу, поэтому нужна... определённая подготовка. Ещё есть специальное заклинание... — Для чего? — Чтобы облегчить проникновение, — Гарри прикусил щёку и стал считать между каждым вдохом и выдохом. — И как оно действует? — Хендрик перестал рассматривать обивку и смотрел ему прямо в глаза, отчего Гарри ещё больше было не по себе. — Я не знаю точно. Появляется смазка. И, наверное, внутри всё расслабляется, — Гарри попытался вспомнить, как именно действовало заклинание. — Ты не знаешь точно? То есть, заклинание применялось не к тебе? — в голосе Хендрика звучало удивление, но его лицо оставалось спокойным. — Оно не понадобилось, — Гарри помнил, что было что-то другое, другие чары, но какие именно, из памяти ускользало. — Если честно, я плохо помню тот вечер, так что... Я имею в виду, какие-то технические детали. Извини. Последнее он прибавил зря, звучало нелепо, но разговор смущал его. Они никогда не говорили ни о чём подобном с Северусом, не обсуждали ничего — не только того, что произошло той ночью, но и... вообще ничего. Ничего из того, что случилось с тех пор, как Гарри появился в Хогвартсе во время рождественских каникул. Это воспринималось какими-то ощущениями, но не мыслями, поэтому так сложно было хоть что-то сказать. Ему требовалось время, чтобы осмыслить это. Спокойное время, без крестражей, Волдеморта, без бесконечных поисков. Хендрик сидел рядом, обхватив руками колени, и смотрел ему в лицо. Его не смущает то, о чём они говорят? Гарри ощущал себя неловко, и к этому ощущению прибавлялось что-то ещё. Гарри всё ещё хорошо помнил, что чувствовал, когда вернулся из Выручай-комнаты в кабинет Северуса. После того как Хендрик поцеловал его. И ушёл. Как он раз за разом тратил свой последний запас сил на какие-то бессмысленные заклинания, только чтобы не думать и не возвращаться к этому моменту. Несмотря на это, Гарри казалось, что он упускает в своём воспоминании что-то важное. Хендрик ничего не спрашивал больше. Он сидел, не шевелясь, а на его лице было непонятное выражение. По крайней мере, Гарри не знал, что оно означало. Ощущение неизвестно откуда взявшейся тоски и разочарования поползло по спине, вызывая лёгкий озноб. Камин продолжал гореть, и в комнате было по-прежнему тепло, а лицо Хендрика было по-прежнему красиво, и его губы наверняка были такими же мягкими и податливыми, как в тот раз. И, возможно, он оттолкнёт его так же быстро, и чувство абсолютной безысходности вернётся, и будет очень кстати, если вместо Терри к утру сюда вернётся новый Волдеморт. Гарри придвинулся ближе, пытаясь сглотнуть огромный ком в горле. Он протянул руку к волосам Хендрика и заправил несколько выбившихся прядей за ухо. От прикосновения пальцев к мочке Хендрик еле заметно вздрогнул, но ничего не сказал, продолжая смотреть на него нечитаемым взглядом. Гарри наклонился к его уху и очень тихо, будто боясь собственного голоса, сказал: «Можешь поцеловать меня ещё раз?». Он слегка задел губами ухо и почувствовал, как по спине снова пробежала дрожь. Ну почему он реагирует так на малейшее прикосновение? Сперва ему казалось, что Хендрик всё-таки не услышал или не разобрал его вопрос, потому что по его застывшему лицу нельзя было сказать, что он понял. Гарри положил ладони на его колени и слегка провёл вниз, чуть надавливая и заставляя опустить ноги. Ком в горле заполонил собой дыхательные пути, и он не мог дышать нормально, слишком мало воздуха попадало в лёгкие. Мысли путались. И, пожалуй, да. Было немного страшно. До лица Хендрика оставалось не больше нескольких дюймов, но Гарри не шевелился, ожидая. И Хендрик, снова чуть дёрнувшись, подался ему навстречу. Всё верно, его губы были такими же мягкими и податливыми, а дыхание таким же горячим. Поцелуй вышел неглубоким и медленным. Хендрик захватил его губу и потянул, покусывая, и вся кровь устремилась вниз, резко и болезненно. Гарри отклонил голову назад, слишком быстро разрывая поцелуй. Щёки горели. Шумно сглотнув, он потянул Хендрика на себя, и тот скользнул ногой через его ноги, усаживаясь сверху. Снова поцелуй — язык Хендрика глубоко в его рту, движения быстрые и сильные. В ушах шумело. Боясь потерять самообладание, Гарри принимал поцелуй, не стараясь перехватить инициативу. Он дышал какими-то урывками, а руки дрожали, и он прижал Хендрика ближе, чувствуя тепло его тела под ладонями. Хотелось чувствовать больше, и он выправил его рубашку из брюк, проникая под ткань, медленно проводя руками по горячей гладкой спине. Это было восхитительно, это заполняло все его мысли и не давало ни малейшего шанса усомниться в разумности происходящего. Гарри снова разорвал поцелуй, слушая сбившееся дыхание Хендрика. Он расстегнул верхние пуговицы его рубашки и провёл губами по ключицам, чуть прикусывая кожу. И пришлось проявить всё самообладание, чтобы действительно расстегнуть оставшиеся пуговицы, оставив их в полной сохранности. Кожа Хендрика была тёплой и гладкой, он жарко дышал ему в волосы, обнимая за плечи. Гарри провёл ладонью от середины спины до шеи, чувствуя, как от этого простого прикосновения горячая глухая волна направляется в пах, и закрыл глаза, пытаясь удержаться в сознании и не сорваться. Не спешить. Он легко надавил на затылок Хендрика, притягивая ближе, и, наконец, поцеловал сам — резко и сильно, так, как хотелось больше всего, без каких-либо страхов и объяснений. Хендрик так же яростно отвечал на поцелуй, впускал его язык и позволял прижимать к себе максимально близко. Он придвинулся, сев почти вплотную, и у Гарри потемнело в глазах от внезапного давления. Инстинктивно он подался бёдрами навстречу, и Хендрик коротко выдохнул, склонив голову ему на плечо. От осознания того, что он тоже возбуждён так, что с трудом себя контролирует, Гарри почувствовал, как горячая волна возвращается, и чтобы не кончить прямо так, столкнул Хендрика с себя. Свитер, ботинки, носки и брюки полетели на пол. Хендрик раздевался ещё быстрее, и его тело было таким красивым, что Гарри переводил взгляд в дальние тёмные углы комнаты, где могло быть всё, что угодно, и не было Хендрика, которого он хотел до боли в паху. И которого получит совсем скоро, если сумеет продержаться. Ещё немного. Дементоры, Волдеморт, гной бубонтюбера, голый Рон. Всё, что угодно, пожалуйста... Кожа Хендрика была солоноватой на вкус, но такой нежной, что Гарри скользил по ней языком, спускаясь к животу, и старался не касаться членом грубой обивки дивана. Вообще ничего не касаться. Хендрик дышал резко, обнимал его руками, отзываясь на каждое самое лёгкое касание, и Гарри едва сдерживался, чтобы не прекратить всё прямо сейчас. Он уже несколько раз останавливал руки Хендрика, тянущиеся к его члену, и каждый раз тело протестовало, стремясь к скорой развязке. Любое прикосновение к Хендрику отзывалось глухой болью внизу, в которую превратилось его возбуждение, но уверенность в том, что сам Хендрик чувствует себя едва ли более устойчиво, не покидала Гарри. Чтобы закрепить результат, он чуть передвинул голову, касаясь губами головки его члена. Хендрик чуть слышно вскрикнул и шумно вдохнул. Гарри чуть приоткрыл рот, с силой удерживая его бёдра, и слегка провёл языком, касаясь расщелины, а затем сомкнул губы, слыша полувздох-полувскрик. Освободив член, он раскрыл рот шире и взял его на столько, на сколько смог. Несколько плавных движений с нажимом языком, и Хендрика забила крупная дрожь. Гарри резко отстранился, ища в груде одежды свою волшебную палочку. — Я хочу в тебя, — прошептал он в подрагивающие от разочарования губы Хендрика. — Пожалуйста. Снова не поцелуй, а скорее грубое вторжение, и Хендрик застонал ему прямо в рот, выгибаясь всем телом. — Да, — тихий выдох, и Гарри произнёс заклинание. Хендрик дёрнулся, и его пальцы сомкнулись на запястье Гарри. От напряжения болели даже веки, но спешить было нельзя. Осторожное касание — и снова поцелуй. Там было так гладко и горячо, что перед глазами плясали тёмные круги. По плечам прошла судорога, и Гарри понял, что ждать дальше бессмысленно. Осторожно проник пальцами внутрь. Всё действительно расслабленно и скользко от смазки. Он чуть развернул ладонь, просовывая пальцы глубже и надавливая туда, где предположительно... — А-а, — Хендрик вскрикнул и двинул бёдрами, и Гарри подумал, что сойдёт с ума прямо сейчас. В желудке всё сжалось, скручиваясь в непонятный острый ком. Его член упирается во вход, Хендрик что-то шепчет, но Гарри ничего не слышит из-за того, как шумит в ушах. Даже если бы этого не было, даже в полной тишине он не смог бы сконцентрироваться на том, что говорил Хендрик. Двигаться медленно, так, насколько только можно. Пальцы Хендрика впиваются в его спину, притягивая на себя, будто он, наоборот, хотел ускорить процесс. И ему больно — Гарри видит, что больно, но не может остановиться. Единственное, что он может — двигаться медленно, погружаясь всё глубже, и целовать шею, подбородок, губы — то отстраняясь, то снова легко и влажно касаясь губами. Губы горят огнём, всё тело — как расплавленная горящая масса. Он внутри целиком, стенки сдавливают его член, и одно это подводит на самый край. Хендрик дрожит, на его лбу — мелкие капли. Гарри приподнимается и слизывает их, выходя почти полностью, и снова входит на всю длину. Слишком быстро, но Хендрик издаёт слабый стон, в котором Гарри не слышит боль. Или ему кажется... Он ждёт немного, чувствуя, как напряжение в паху растёт, сгибает ноги Хендрика в коленях и поднимает их к его груди, заставляя приподняться, сгибаясь в открытой, такой доступной позе, что у него самого перехватывает дыхание. И он начинает двигаться, сперва короткими толчками, скорее инстинктивно, чем по собственному желанию, и на каждый толчок Хендрик отвечает громким выдохом. И, кажется, всё действительно в порядке. И теперь можно... Гарри отпускает себя и делает глубокие, сильные и резкие движения, и под кожей по жилам вместо крови текут мелкие ледяные осколки, царапая все его внутренности. Во рту пересохло. Глаза Хендрика открыты, он смотрит на него так, что внутри всё переворачивается. Он реагирует на каждое движение, от его редких тихих стонов ледяные осколки становятся ещё холоднее, и Гарри запрокидывает голову и ускоряет движения, не чувствуя ничего, кроме приближающейся ледяной стихии, которая вот-вот поглотит его. Он отпускает ноги Хендрика, и тот упирается ступнями в диван, двигаясь навстречу, что ещё больше усиливает ощущения. Хендрика снова била дрожь, а стоны почти прекратились, перейдя в беззвучное заглатывание воздуха. Значит, близко... Проведя рукой по липкому от пота животу Хендрика, Гарри взял в ладонь его член. Замедлив движения, он старался сконцентрироваться на движениях руки, но больших усилий прилагать не пришлось. Вздрогнув так сильно, что Гарри чуть не выскользнул из него, Хендрик задышал часто, выгнулся под ним и, издав протяжный всхлип, кончил. Гарри продолжал движения, закрыв глаза. Через десяток коротких и резких толчков белая пелена настигла его, и он, тяжело дыша, рухнул на Хендрика. Гарри закрыл глаза и попытался вернуться в реальность. Хендрик лежал на спине, запрокинув голову, и не шевелился. Немного придя в себя, Гарри применил Очищающее к ним обоим. Он осторожно провёл рукой по белому тёплому животу. Кожа была мягкой и приятной на ощупь, хотелось прикасаться ещё и ещё, но Хендрик медленным движением убрал его руку. Внутри похолодело. — Всё в порядке? — спросил Гарри тихо, наклоняясь вперёд, чтобы разглядеть его лицо. Хендрик смотрел вверх и лежал, не шевелясь. — Да, — шёпотом ответил он. Хотелось притянуть его ближе, обнять и не отпускать больше, но это чувство было глупым и сентиментальным. Хендрик перевернулся на бок, выскальзывая из-под него, и отодвинулся. На его лице застыло какое-то отчаяние. Гарри поднялся и собрал с пола вещи. Одевались молча. Хендрик избегал малейших прикосновений. В тишине пустота, растущая внутри, чувствовалась ещё сильнее. Гарри сидел на краю дивана, пытаясь справиться с разочарованием и уже заглушающей всё потрясающее, произошедшее с ними, тоской. В чём дело? Вопрос застыл в горле, так и не озвученный. Ему нужно было покинуть комнату сразу, как только он почувствовал это в себе. Ничего бы не случилось, и сейчас не было бы так тошно и неприятно. Хендрик, вероятно, уже сожалел обо всём. Гарри мрачно размышлял о том, что случилось в прошлый раз — почему сегодня всё должно закончиться иначе? Хендрик по каким-то причинам не хочет быть с ним — и это его выбор. Нужно уходить. Сейчас. Быть может, оказавшись в другой части замка, он перестанет чувствовать всё это и успокоится. Но Гарри не мог заставить себя подняться. Он накрыл ладонью пальцы Хендрика, и тот нахмурился, освобождая руку. — Уходи, — чуть громче, чем было нужно. Хотелось извиниться, или сесть ближе, или снова перестать думать, погружаясь в эти ощущения целиком, но Гарри молчал и не двигался. Почему кто-то из них всё время должен уходить? Это была ошибка, ведь он видел, как реагирует Хендрик на его прикосновения, он знал, что с Терри не могло быть такого, если у него ещё оставались мысли, чтобы испытывать страх и... Хендрик отвернулся, прислонившись лбом к спинке дивана. Его глаза были закрыты, и он медленно дышал — Гарри видел, как поднимаются и опускаются его плечи. В теле ещё ощущалась слабость. Гарри достал и развернул карту, повинуясь непонятному, интуитивному импульсу. Терри был в замке. Кажется, он сказал это вслух, потому что Хендрик резко дёрнулся и повернулся к нему, заглядывая в карту. — Терри рядом с кабинетом Снейпа, — чуть слышно произнёс он.— Что ему там нужно? Гарри поспешно развернул карту. Северус шёл по первому этажу, и, вероятно, Терри ждал его. Значит, всё прошло так, как планировалось? Или не совсем? — Нам нужно быть там раньше Снейпа, — Хендрик поднялся на ноги, и его лицо снова было бледным и сосредоточенным. Он думает, что Терри решил устроить что-то вроде внезапной атаки? — Гарри, — шёпотом произнёс Хендрик.— Зачем ему Снейп? Я думаю, крестраж у Снейпа, и нам правда нужно там быть. Если ревность заставляет его перестать подчиняться крестражу, мы должны попробовать... Хендрик говорил быстро и тихо, и его план был странным, но разумным, несмотря ни на что. Гарри ещё помнил, какую силу может давать крестраж, завладевающий разум. Если он действительно у Северуса, необходимо было предотвратить их встречу. Они почти бежали по гулким коридорам. Портреты отворачивались от света, но слушать их ропот было бессмысленно. Когда они, наконец, вышли на площадку у входа в кабинет, Терри сидел на полу у горгульи, но при их появлении медленно поднялся. Его лицо ничего не выражало, а в глазах читалась досада. — Что ты здесь делаешь? — Хендрик подошёл ближе и попытался взять его за плечо, но Терри увернулся и спокойно ответил: — Это тебя не касается. Уходи, — он повернулся в ту сторону, откуда доносились торопливые шаги. Северус. Он стоял, смотря на Терри тяжёлым взглядом. — У вас есть то, что должно принадлежать мне, — тихо сказал Терри и поднял палочку. — Прежде чем делать подобные заявления, следует подумать дважды, — Северус легко отразил невербальную атаку. И вторую. — Гарри, уходи. Услышав своё имя, Гарри словно выпал из оцепенения. Он вытащил волшебную палочку, но новое заклинание уже летело в сторону Северуса. Снова безрезультатно. — Я вижу твои слабые места, Снейп, — Терри чуть усмехнулся и повернулся к Гарри. В его глазах мелькнуло что-то совсем незнакомое, но что именно — рассмотреть не удалось. Он уже лежал на полу, не успев даже подумать о том, чтобы отразить выпад, и затылок пульсировал от боли. — Гарри, — Хендрик бросился к нему, приподнимая его голову с пола. Мгновение — и губы Хендрика оказались так близко, что Гарри сам сделал последнее движение, чтобы коснуться их. Хендрик целовал его медленно, не углубляя проникновение, но даже от этого по спине покатилась тёплая волна. Он не должен поддаваться на это. Может, всё длилось только несколько секунд, но время будто застыло. А потом Терри выкрикнул что-то. Заклинание. Но ничего не произошло, только Хендрик отстранился так быстро, что Гарри едва снова не приложился затылком об пол. Он поднял глаза на Терри и осторожно сел, стараясь не делать резких движений. Да, Терри выглядел злым. В глазах была бешеная ярость — именно так, как говорил Хендрик. — Отойди от него! — с каким-то всхлипом проговорил он, направляя на него палочку. Очевидно, преображение произошло, ведь Терри-под-влиянием пользовался невербальными чарами. И не дрожал от гнева. И, наверное, Северус отразил последнее заклинание, которое послал в него Терри. Значит, получилось. Гарри плохо соображал, что происходит, пульсация в затылке усиливалась. На шею стекало что-то мокрое и горячее. Даже дождавшись, пока Терри и Хендрик скрылись из вида под раздражённые реплики Северуса, Гарри молчал, смотря в пол. Голова кружилась, появился какой-то странный иррациональный страх. Помедлив мгновение, Гарри принял протянутую руку и поднялся на ноги. Боль пульсировала внутри головы, и каждый шаг отзывался пронзительно и остро в разбитом затылке. Осторожно ступая, он поднялся вслед за Северусом по лестнице, прошёл в комнаты и, услышав короткую команду садиться, почти рухнул в кресло. Несколько заклинаний, знакомая мазь, и боль начала уходить. Гарри осторожно поднял глаза, вглядываясь в каждую складку на чёрной мантии Северуса. Его ладони были сжаты так сильно, что костяшки пальцев побелели. В глазах плескалась ярость. Резко развернувшись, Северус скрылся в лаборатории.