Keep calm and trust Snape

Уизли старательно отводил взгляд в течение всей их непродолжительной беседы. Отвечал односложно, в основном говорила Грейнджер, но и она не сказала ничего стоящего. Того, что пролило бы свет на произошедшее. Впрочем, его догадки подтвердились. Северус старался, но не мог побороть невесть откуда взявшееся раздражение. По крайней мере, хватало выдержки не давать ему выхода. Руку жгло. Не только в том месте, где была метка, ставшая теперь бледно-серой и еле заметной. Нет, всё, от кисти до плеча, было охвачено жаром. Жар не чувствовался на коже, не был настоящим ожогом. Несуществующая боль. Руку несуществующе жгло. Каждый раз, когда Северус поворачивался к Уизли, чтобы задать вопрос, он видел, как лицо Гарри каменеет, а плечи и шея напрягаются. Но вопреки привычке, он говорил ровно, спокойно и коротко. Пожалуй, сейчас он мог пойти на такое. Выяснив всё необходимое, Северус оставил всех троих в кабинете и направился в лабораторию. Никакой новой информации о том, как исчез меч Гриффиндора. Это означало только одно — меч вернулся сюда, в Хогвартс. Жжение уходило, и Северус сделал глубокий вдох. Передышка. Он перестал чувствовать постоянное давление на своё сознание в тот момент, когда возвращался сюда ночью. Или крестраж окончательно перестал воспринимать его как потенциальную цель для восстановления души, или дело было в другом... — Эванеско. Обломки клыков василиска рассыпались в пепел и через мгновение полностью растворились в воздухе. Северус давно не пользовался чарами распознавания применённой магии, но знания, полученные ещё в период обучения, никуда не исчезли из его памяти. Однако применять чары всё же следовало в одиночестве — сейчас нужна была предельная сосредоточенность, нельзя допускать даже мысли об ошибке. Когда Северус, наконец, опустил палочку, его рука чуть подрагивала. Результат его не устраивал, но вряд ли можно было добиться большего. Одно стало ясно: магия, делавшая перчатку неуязвимой для повреждений, не принадлежала Волдеморту. Северус имел полное право предположить, что чары творил сам Годрик Гриффиндор. Он отложил перчатку. Мысли о ночи, так тщательно укрываемые в самые отдалённые уголки сознания во время утреннего разговора с Гарри, возвращались неминуемо. Можно было винить крестраж, но Северус чувствовал, что немногое изменилось бы, если бы не оказалось никакого воздействия. Это пугало. Страх потерять контроль над происходящим и над самим собой был самым большим его страхом. Гарри ждал в комнате. — Не думал, что твоё общение с друзьями окажется таким коротким, — тихо сказал Северус, подходя ближе. — Я сказал всё самое важное, — Гарри нахмурился и потёр лоб пальцами. Скверная привычка, заставляющая снова думать, что-то не так с его шрамом. — Они ждут внизу. И ещё... Профессор Макгонагалл составила расписание наших занятий. Разве у нас будет время на это? — Нет, — было сложно сохранять тон ровным, объясняя очевидное, но Северус пока справлялся. — То, что вы не участвуете в учебном процессе, скоро будет бросаться в глаза. Ты хочешь, чтобы кто-то узнал о причине вашего отсутствия на занятиях? Гарри покачал головой и снова потёр лоб. Северус старался не думать о том, что шрам, как и его метка, может болеть. Спросить об этом значило показаться параноиком, и он молча убрал руку Гарри от его лба и провёл большим пальцем по ладони. — Нет, но я не смогу сейчас думать об учёбе. Какая разница, привлечёт это внимание или нет? Северус отпустил его руку. — Не беспокойся, — сухо сказал он. — Никто не заставит тебя идти на уроки прямо сейчас. Несколько дней повторения и подготовки не нанесёт значительного ущерба твоему обучению. — У нас три дня, чтобы найти способ уничтожить крестраж. Когда мне повторять? — Гарри повысил голос, но, встретив тяжёлый взгляд Северуса, закусил щёку. — То есть, ты хочешь сказать, что это только для вида? Расписание и всё остальное? — Поразительная проницательность. Северус сжал ладони. Нужно было сбавлять обороты своего раздражения. Прямо сейчас. — Нам нужно найти меч, так? — Гарри, казалось, не обратил внимания на его тон. — Или это не поможет? — Перчатка охраняется чарами, которые были наложены задолго до того, как она стала крестражем, — уже спокойнее ответил Северус. — Шанс, что с помощью меча можно разрушить её, невелик. — Но он есть? — Гарри смотрел куда-то за его плечо. — Возможно, — Северус помолчал, обдумывая то, что следовало сказать. Гарри должен был знать прежде, чем снова встретится с Бутом. Он сможет наблюдать более внимательно, если узнает, что, возможно, происходит. С другой стороны, его собственные выводы могут быть слишком поспешными... — Гарри. Северус выдержал паузу, давая себе время принять окончательное решение. — Думаю, крестраж определился с тем, кто будет участвовать в восстановлении души Тёмного Лорда, — он сказал это ровно и очень спокойно. — Я больше не чувствую его влияния. Так что... — Терри?... Северус кивнул. — Ты должен быть осторожен, — сказал он тише. — И предельно внимателен. — Он не должен добраться сюда, — Гарри обернулся на выход. — Нужно принять меры... — Мы же можем оставить крестраж в пустыне. Или в таком месте, где его никто не сможет найти, — внезапная идея заставила Гарри говорить быстрее. — И когда придёт время, душа не найдёт никого, в кого сможет вселиться, и погибнет. Северус покачал головой. — Сила его воздействия может оказаться значительнее расстояний. Я перемещу крестраж туда, где она будет в большей сохранности. — Куда? — Осколок души был создан учеником и помещён в окрестности Хогвартса с целью захватить душу юноши, стремящегося к тайному, — процитировал Северус слова старого мага, которого он встретил на берегу озера. — Я отдам крестраж тому, кто даже с большими оговорками не может быть назван юношей и предельно далёк от тайного. Гарри смотрел непонимающе, и Северус хмыкнул. — Аберфорту? * * * Обед в Большом зале прошёл на удивление тихо. Вкус блюд вернулся, и это было восхитительно. Непередаваемо — снова нормально есть. Тёплый молочный суп, картофельный пирог. Превосходно. Кофе. Тянущее ощущение в мышцах ног и спины: вот весь список неприятных ощущений. Один из самых коротких за последнее время. Северус не прислушивался к себе. Мыслям о ночных событиях не место в дневное время. Он покинул Большой зал скорее, чем здесь мог бы появиться Гарри. Откинувшись на спинку кресла в своём кабинете, Северус думал о том, что впервые теряет концентрацию. Впервые. За много лет. Думать о крестраже не было никакой возможности, и он два часа до обеда провёл, занимаясь делами школы. Странная тяжесть внутри не отпускала. Обнаружив, что перечитывает одно и то же уже десять минут, Северус отложил в сторону пергамент. Так не могло продолжаться долго. Хождение по кабинету внезапно оказалось успокаивающим. Взгляд Альбуса Дамблдора с портрета — тоже. Его лицо было таким умиротворённым, будто от былых проблем оставались лишь крохотные несрочные дела, решаемые одним спокойным взглядом его синих глаз. Надо бы поменять полотенца в ванной на что-то более спокойных оттенков... — Северус, если ты хочешь о чём-то поговорить... — начал Дамблдор, чуть улыбнувшись. — Нет, — от раздражения голос прозвучал грубее, чем стоило. — Спасибо, Альбус, но мне не нужны твои советы. Не сейчас. — Подумай, Северус, — благодушно отозвался Дамблдор. — Может, есть что-то, в чём я мог бы помочь тебе? — Возможно. Дамблдор кивнул. — Но не сейчас, — повторил Северус и снова сел в кресло, смотря на камин. Время подошло, где же он... Часы пробили сколько-то, но число ударов затерялось где-то в глубине сознания. Сидеть и ждать дальше было бессмысленно. Северус поднялся и направился к камину. Меч. Маг-кальмар. Заклинание, способное сделать перчатку неуязвимой от того, что производило абсолютное магическое разрушение. О, у него было много вопросов к портрету Дамблдора. Но он не мог сосредоточиться на этом. В первую очередь, нужно было избавиться от перчатки. Укрыть её там, где до неё не доберётся потенциальная жертва. Обед слепился внутри в плотный ком. Больше, чем перчатку, хотелось укрыть где-нибудь его самого. До тех пор, пока он снова не сможет взять всё под абсолютный, непробиваемый контроль. Пока он не перестанет разрушать то, что и так не было создано. — Задержали дела, — Аберфорт появился неожиданно и размашисто шагнул вперёд из камина. — Я понимаю, что это очень срочно, иначе они бы всё ещё задерживали меня. Не обращая внимания на взгляд Северуса, в котором тот выражал своё отношение к таким важным «делам», Аберфорт занял кресло у стола. — Весь день на ногах, — сердито объяснил он. — Так что за срочность? Надеюсь, что-то стоящее. Если нет — мог бы и сам прийти, незачем старика гонять без нужды. — Стоящее, — медленно проговорил Северус, переводя взгляд на портрет. — Но тебе не понравится. План по сокрытию крестража в тайнике был на редкость спокойно принят Аберфортом. Он перестал возражать в тот самый момент, как услышал о возможном участии самого Северуса в процессе воскрешения Волдеморта. — Это один из вариантов исхода событий, наименее возможный для воплощения, — тихо сказал Северус. — Но возможный, — рыкнул Аберфорт и замолк. Надолго. До самого конца рассказа. Северус говорил максимально подробно, зная, что у него сразу два внимательных слушателя. По тому, каким напряжённым было лицо Аберфорта, можно было судить о степени его заинтересованности. — Это большая ответственность. И опасность, — Северус смотрел на него серьёзно. — Думаешь, сам я не догадался? — Аберфорт поднялся на ноги. — Пошли. Северус кивнул. Обсуждать подробности, предупреждать, давать шанс отказаться — всё это было лишней тратой времени. Аберфорт дал бы ему знать сразу же, если хоть в чём-то был против. Открыв проход в личный кабинет, Северус сделал приглашающее движение. — Ничего не поменял в кабинете и всё переделал здесь, — Аберфорт оглядывался по сторонам, обходя стол и выдвигая пару ящиков. — Выставляешь напоказ свою приверженность моему покойному брату, но для себя давно вычеркнул его из своего быта? — По правде говоря, из душа всё ещё идёт порой малиновая вода, — холодно отозвался Северус. — Положи на место. Аберфорт рассеянно убрал склянку в ящик и задвинул его. — Это не здесь, — Северус открыл следующий проход. — Хранить крестражи там, где спишь — не лучшая идея. — Поэтому ты пришёл, не так ли? Оказавшись в комнате, Аберфорт многозначительно посмотрел на кровати. — Две. Коротко кивнув, Северус сделал знак следовать за ним в лабораторию. — Темно как у сверчка в задн... — Люмос! Ворча, Аберфорт шумно спускался за ним по лестнице. На мгновение Северус представил, что было бы, не окажись перчатки на месте. Держа спину прямо и сбавив шаг, он зашёл в лабораторию. — Это? — Аберфорт достал палочку и поднял в воздух перчатку. — Ты чувствуешь? Невидимая и почти не ощутимая пульсация пронзала пространство. Бьётся. Тусклый свет словно сгустился, и тени стали резче. — Тёмная магия, — протянул Аберфорт. — Всё, как ты любишь, Северус. Не жаль расставаться с вещицей? Северус прислушался к внутренним ощущениям. Это было очень важно — понять, действительно ли закончилось действие крестража, непрекращающееся и постоянное давление на его собственный рассудок. Пульсация не усиливалась и не ослабевала, никаких посторонних мыслей не было. Всё в порядке. Всё в полном порядке. — Нисколько, — Северус резко развернулся. Уже наверху, в комнате, Аберфорт слегка вскинул подбородок. — Которое твоё? Это? — он прошёл к одному из кресел и уселся в него с хмурым видом. — Разумеется, это. Второе трансфигурировано, как и кровать. Северус не ответил, ожидая. — У меня мало времени, Северус, и ты это знаешь. Не думаю, что его больше у тебя. Или нечем заняться? — Аберфорт быстрым жестом указал на второе кресло. — Я тебя слушаю. — Если ты не заметил, моя просьба к тебе заключала только лишь необходимость забрать крестраж, — монотонно проговорил Северус, не повышая голос. — Я не задерживаю тебя. — Это мне решать, задерживаешь или нет! — старик нахмурил брови. Его синие глаза были в точности такими, как у брата, но смотрели зло и резко. — И если я говорю, что слушаю тебя, лучше бы тебе начать уже говорить! — Ты забываешься, — Северус понизил голос. — Я-то? — Аберфорт усмехнулся. — Это я-то забываюсь? Это ты, Северус, забыл что-то, что-то важное, что гнетёт тебя. Сколько уже живёт здесь этот мальчишка, Гарри Поттер? Сколько ты планируешь продержать его здесь? — Я не держу его, — прорычал Северус. — Трансфигурированная мебель. Точнее то, что ты называешь мебелью. Он живёт здесь, так? Тогда где его вещи? Где его чемодан, его шкаф? Где окно? — Какое ещё окно? — Ты превратил это место в подобие своих подземелий, Северус, — тихо говорил Аберфорт. — А он гриффиндорец, ты забыл? Гриффиндорцы живут в башне, а в башне есть окна. — Какое это имеет значение? — Вот это ты мне и скажи, — Аберфорт откинулся на спинку кресла и с силой сжал подлокотники. На несколько мгновений показалось, что тишина в комнате такая густая, что воздух тяжелее попадает в грудь. Северус медленно выдохнул и занял второе кресло. Аберфорт молчал, в свете факелов на его лицо ложились глубокие тени. Ярко-синие глаза смотрели так же пронзительно, как глаза его брата. Поразительное сходство. — Прекрати меня разглядывать и скажи уже, что происходит, — устало проговорил Аберфорт. — Я знаю тебя давно. Ты никогда не был в худшей форме. — Он пытался уйти, — слова были сказаны быстрее, чем Северус успел передумать их произносить. Ком в животе скрутился сильнее, и пронзительно-всезнающее выражение глаз Аберфорта сменилось злобой. — Я предупреждал тебя! — он подался вперёд, и почти белые волосы всколыхнулись волной. — Ты связался с мальчишкой! Он слишком юн и слишком глуп, ничего не понимает! Лезет во все передряги сломя голову... Это в его природе — бросаться в крайности, посмотри на всё, что он делал! Ты для него — ... — Замолчи, — оборвал его Северус. Аберфорт и правда замолк, оглядываясь по сторонам. С минуту он настукивал пальцами по подлокотнику, а затем вдруг прекратил. — Я не справляюсь, — тихо и ровно сказал Северус. — Я дал себе слово, что не стану его удерживать. Что дам ему выбор. Возможность выбирать — быть здесь или уйти. Ком скрутился туже, и он почувствовал, как немеют от напряжения пальцы. Аберфорт не ответил, но его лицо приняло какое-то зловещее выражение. — Теперь я понимаю, что это была ложь, — Северус прищурился и посмотрел на старика так, будто тот лгал, а не он сам. — Я не смогу. Не смогу дать ему уйти. — Потому что ты думаешь, что он должен быть с тобой? — Аберфорт чуть склонил голову. — Так ты думаешь? Что мальчишка принадлежит тебе? Что у него не может быть своих вещей, своей собственной мебели, так? Своих собственных желаний и сомнений? Северус сглотнул, и звук получился слишком громким. — Он сам-то хоть знает это?! — Взгляд синих глаз стал жёстче. — Ты сказал ему это? Сказал ему хоть что-то? Слова смешались в горле. Северус напряжённо думал. Всё так и было, они не говорили ни разу. Ни разу он не дал понять Гарри, что происходит, но тот должен был это понять и сам. О таком не говорят. — Что бы ни привело его сюда, — продолжил Аберфорт, сбавляя интонации, — благородство, любопытство, жалость к тебе или что-то другое... Что бы это ни было, этого недостаточно. Он не понимает, зачем он здесь. Он посмотрел на собственную руку, снова принявшуюся выстукивать по подлокотнику. Северус поджал губы, тысячи мыслей бились в его голове, и ни одну он не осмеливался высказать вслух. — Разве ты ожидал от себя чего-то другого, Северус? Что сможешь отпустить то, что хоть раз побывало твоим? — спросил Аберфорт тише. Казалось, из него мгновенно испарился весь гнев и напыщенность. — Я говорил тебе, что ничего... хорошего... не... выйдет. Лучше было бы тебе прятать это своё увлечение куда подальше, пока оно не дало корешки и не пустило всходы. А теперь ты вырастил это дерево и говоришь, что так сложно вырвать его с корнем из земли? Из такого камня, каким являешься ты сам? На мгновение Северус понял, что утратил контроль над выражением своего лица. Что-то промелькнуло во взгляде Аберфорта. Участие? Расслабив лицо, он спросил, стараясь, чтобы в голосе не звучала дрожь: — Что, если всё так? — Ты меня спрашиваешь? Прекрасно зная, что я не понимаю и не пойму никогда, зачем тебе всё это? Ты даёшь волю собственной слабости! — Это не слабость. — А что это, Северус? — прогремел Аберфорт. — Что ты чувствуешь? Что тебе нужно от Гарри Поттера? Почему ты позволяешь своим чувствам разрушать себя, делать себя лёгкой добычей? И даже пусть так, пусть ты позволил этому случиться, почему ты продолжаешь надеяться, что всё рухнет?! — Ты противоречишь себе, — шея уже болела от напряжения, но Северус продолжал держать спину ровно. — Ты говоришь, что всё закончится плохо, и обвиняешь меня в том, что я надеюсь на это... — Я говорю так, потому что вижу это, — перебил его Аберфорт. — Ты не сделал ничего, чтобы удержать его. — Я сделал многое! — И что же? — зло выкрикнул Аберфорт. — Кроме этого! Он кивнул в сторону кровати Гарри, и по спине Северуса прошла ледяная волна. Он не станет обсуждать такие вещи с Аберфортом. Такие — не станет. — Я стараюсь... обращаться с ним лучше, — негромко сказал он, глядя в пространство. — Он доверяет мне. — Да, он доверяет, — неожиданно кивнул Аберфорт. — И я сам, своими ушами, вот этими самыми ушами, слышал, как он обещает не покидать тебя. Ты говорил ему что-то такое? Нет, он понятия не имеет, что тут между вами происходит! Думаешь, он столь умён, что лучше тебя знает, что творится в твоей голове? Если так, то ты глупец! Такой же, как и он! На последних словах Аберфорт ударил ладонью по подлокотнику. — Определись уже, чего ты хочешь. — Я знаю, чего хочу, — в голосе Северуса зазвучала ярость. — И не тебе судить... — Не мне, — сказал Аберфорт примирительно. — Судить ему. И если ты считаешь, что пути назад нет... — Нет. — Если ты уверен в этом... — Я уверен. — Тогда сделай так, чтобы он не уходил больше. Никогда, — Аберфорт снова посмотрел ему в глаза. — Если ты считаешь, что стоит браться за это дело, берись за него с умом и выдержкой. Мальчик расположен к тебе, он верит тебе, он готов не покидать тебя. Даже я это вижу! А ты ослеп, что ли? Того, что ты якобы делаешь — недостаточно! Приложи хоть немного усилий, подумай головой!... Взгляд Аберфорта переместился в сторону кровати, и Северус сжал зубы, чтобы не сказать лишнего. — Это смешно, — сказал он. — Это ты смешон, — старик прищурил глаза. — Ты боишься, не так ли? Боишься потерять и боишься обрести. Мечешься, как зверь в клетке. Подумай, кто выстроил её для тебя? Я? Может быть, этот крестраж? Сам же и выстроил! Браво. Образности его речи могли бы позавидовать поэты. Северус нахмурился сильнее. — Или делай, или не делай. И я тебе советую — не делай. — Я понял это, — проговорил Северус. — Сомневаюсь. Аберфорт помолчал, вновь оглядывая комнату. Его взгляд предсказуемо остановился на кровати. — Хоть с этим у вас... всё нормально? — разглядев что-то явно неприятное на лице Северуса, он поморщился. — Хорошо-хорошо, я не спрашиваю. Хотя имей в виду, это бывает важно для... юношей. Не суди по себе, большинство в таком во... — Достаточно, — оборвал его Северус. — Спасибо за заботу. Нет смысла и дальше отвлекать тебя от твоих важных дел. — Ну что ж, — Аберфорт тяжело поднялся и скривил кислую мину. — Видимо, мои слова пролетают мимо тебя. Я не стану тратить больше ни единого. — Превосходно.