Keep calm and trust Snape

От напряжения болели веки. Пальцы покрылись серой сухой пылью от этих страниц. Можно читать и быстрее — но нужно было запомнить всё написанное. Уяснить и повторить про себя несколько раз. Дамблдор о чём-то тихо переговаривался с соседним портретом Армандо Диппета. Можно было различить слова «пряный», «уксус» и «лазарет», но остальное казалось бессмысленным бормотанием. Армандо Диппет одобрительно кивал и беспрестанно оглядывался на свой фон. Конечно, читать было бы удобнее в комнате. Там тише, спокойнее и ничто не мешает сосредоточиться. Но Гарри не хотел уходить. За ужином ни Рон, ни Гермиона не говорили с ним. Более того — они полностью игнорировали друг друга, сидя с траурно-оскорблёнными лицами. Гарри пообещал себе не вмешиваться без самой крайней, просто-таки экстренной необходимости. Сидеть за общим столом в полном одиночестве было неловко. Кое-как дожевав свой ростбиф, Гарри потянулся к кубку с водой. Вода приятно охлаждала, она вносила какую-то гармонию в его скомканный торопливый ужин. Гарри чувствовал губами холодный гладкий металл кубка, делая большие, полноводные глотки. Макгонагалл неустанно следила за ним всё это время, но Гарри старался вообще не смотреть в сторону преподавательского стола. Опустив кубок на стол, он принялся ждать. Уйти сейчас значило привлечь лишнее внимание. — Так ты собираешься навёрстывать программу, чтобы сдать ЖАБА вместе со всеми? — Невилл сидел напротив и неторопливо отламывал крохотные куски от тыквенной лепёшки. — Ээ, да, наверное, — Гарри нахмурился. Беседы с кем-то не входили в его планы. — Макгонагалл сказала, ты занимаешься лично со Снейпом, — Невилл внимательно смотрел на него, и в его голосе не звучало ни вопроса, ни сомнения. — Чтобы всё наверстать. — Да, я занимаюсь, — Гарри оставалось кивнуть и сделать вид, что он не замечает, как напряглась спина сидящего рядом Рона. — И как? У тебя получается? Такой простой вопрос — но Гарри чувствовал себя явно не в своей тарелке. Отчего-то ему казалось, что в вопросе Невилла есть некий подтекст. Но его не могло быть, просто не могло. Гарри видел, как поглядывают на него однокурсники — все, кто сидел достаточно близко, чтобы хоть краем уха услышать их разговор. — Да, всё в порядке пока. Тон вышел достаточно небрежным, чтобы Невилл кивнул и, улыбнувшись, отправил в рот один из кусочков тыквенной лепёшки. — Если что, обращайся, Гарри, — сказал он, дожевав. — Потренироваться в Защите. Или просто приходи. Мы по-прежнему занимаемся в Выручай-комнате по четвергам после занятий. Гарри кивнул. — Отлично. — Так ты придёшь? — Невилл смотрел на него серьёзно и внимательно. — Может быть. На мгновение показалось, что на лице Невилла промелькнуло сожаление, будто он догадался, что Гарри не собирается приходить на эти собрания. В конце концов, Невилл оставил растерзанную тыквенную лепёшку в покое, поднялся и направился к выходу. Все понемногу расходились, ужин подходил к концу и Гарри решил, что самое время уйти, не привлекая лишнего внимания. — Гарри, подожди, — Джинни задержала его у самых дверей, легко коснувшись плеча. — Мы можем поговорить? — О чём? — Гарри раздражённо обернулся, чувствуя, как в груди закипает негодование. Что им всем нужно от него сейчас? Стоило Рону и Гермионе поссориться, игнорируя его и друг друга прилюдно, так сразу он стал самой желаемой персоной для разговоров? — Просто... Ты не появляешься в гостиной, не ходишь на занятия... Только сюда, и то не каждый раз. — Макгонагалл разве не сказала про мои занятия? — Гарри решил поддерживать легенду. Джинни смотрела испытывающе. — Ты точно придёшь в четверг? — Может быть. А может быть, и нет. У меня много дел, мне нужно заниматься, — ответил Гарри. — Джинни, извини, я должен идти. — Куда? Заниматься, после ужина? — взгляд Джинни становился всё более недоверчивым. — Снейп что, заставляет тебя писать огромные эссе каждый вечер? — Что за глупости, нет... — Гарри нахмурился. — С чего ты взяла? — Разное поговаривают. Конечно, всё это глупости, — Джинни говорила серьёзно, и этот тон был пугающе странным. — Так что ты делаешь каждый вечер у Снейпа? — Я возвращаюсь через камин в Лондон. Ложь далась легко, и Гарри умудрился не покраснеть и не отвести взгляд. — И ты участвуешь в собраниях Ордена Феникса? Они же там проходят. — Я возвращаюсь позже. Допрос был неприятным, и Гарри понял, что пора прекращать всё это, пока он не сделал неверного шага и не оступился. — Джинни, мне действительно пора. Увидимся. * * * Сорок минут и три страницы — не так уж и мало, для такого трудного текста. Дважды Гарри тренировался произнести невообразимо длинное заклинание, но всё время сбивался. — Попробуй читать его прямо из книги, — насмешливо сказал Армандо Диппет. — Давай, парень, у тебя получится. Поднапряги зрение и читай. Бывший директор снова зачем-то обернулся на свой фон. — Да, конечно. Я попробую. Гарри положил книгу на колени и, держа палочку в вытянутой руке, начал читать из книги. — Медленнее, куда торопиться. И думай, думай над каждым словом. — Как я могу думать, если я не понимаю значения этих слов? — Сосредоточься и думай, а не вопросы задавай. Ну-ка, с начала! Гарри увидел, как Дамблдор, наблюдая за соседом, усмехнулся в бороду. Но он молчал, а Гарри всё ещё помнил о своём желании расспросить его по одному важному вопросу. Медленно и вдумчиво — именно так, как советовал портрет предшественника Дамблдора — Гарри читал заклинание чуть не в полстраницы длиной. Пальцы, держащие палочку, почти онемели от напряжения, и приходилось прилагать все усилия, чтобы не сбиться. На трёх последних словах Гарри ощутил необычайное волнение на грани со страхом. Он ощутил магию — магическую силу, наполнявшую его руку и протягивающуюся к волшебной палочке, медленно погружаясь в неё. По коже побежали мурашки, и Гарри почти выдохнул окончательное слово. На какой-то миг ему показалось, что из палочки вылетела белая молния, но затем грохот и шум заставили отвлечься от этого впечатления. Шкаф у дальней стены превратился в груду обломков — причём только наполовину. Вторая половина была абсолютно целой, и место разрыва выглядело таким ровным, будто кто-то невидимой пилой отпилил часть. — Решил разгромить мой кабинет? — облако пыли рассеялось, и около двери возник тёмный силуэт. — Я... тренируюсь. — Вижу. Быстрым взмахом палочки убрав беспорядок, Северус повернулся к распиленному шкафу. — Ты ведь понимаешь, что это не подлежит восстановлению? — он кивнул на пустующую половину. — Да. Невосполнимая магия. — Тебе нужно поменять место занятий, — Северус открыл проём и обернулся. — Поднимайся. Или ты собираешься остаться здесь и разрушить всё остальное? Закрыв книгу, Гарри осторожно перехватил её за металлическую обложку, встал и послушно побрёл к проёму. После заклинания руки чуть подрагивали. — Так держать, тренируйся, и будет получаться лучше, — подбадривал его портрет Армандо Диппета, не обращая никакого внимания на гневный взгляд Северуса. В комнате было тепло — разница чувствовалась довольно сильно. Гарри мысленно пообещал себе посмотреть что-нибудь про чары длительного действия. Северус молчал и хмурился, расстёгивая мантию. Или тепло комнаты было ему не по душе, или его разозлило спонтанное заклинание. — Тот шкаф... — начал Гарри. — Тот шкаф меня не интересует, — Северус резко повернулся к нему, холодно смотря прямо в глаза. — Гораздо больше меня интересует, чем ты думал, когда пытался применить это заклинание? В одиночестве, не имея практики с подобными чарами?! — Просто решил попробовать. — Это было неверное решение, — Северус выхватил из его рук книгу и занял своё кресло. Время молчания, в течение которого был слышен только торопливый шелест страниц, Гарри потратил на то, чтобы успокоиться и прийти в себя. Он сел, откинувшись на спинку, и расслабил плечи. Странное волнение постепенно уходило. — Я хочу знать эти чары. Все, — Гарри поднял голову и посмотрел на Северуса. — Стремление, достойное похвал, — Северус закрыл книгу и осторожно опустил её на стол. От непривычно язвительного тона в груди нехорошо потянуло. — Я должен их знать. И знать, как их использовать. — И ты должен знать всё о последствиях применяемых чар прежде, чем произносить заклинания. Прежде, чем подумать о том, чтобы произносить заклинания. Соблюдать все меры предосторожности. Ты подумал об этом, когда посылал Разрушающие чары? Ты планировал, куда они попадут и что за этим последует? Северус говорил тише и мягче, но Гарри всё равно чувствовал его раздражение. — Нет. — Я прошу тебя впредь думать, прежде чем действовать. Гарри осознавал свою ошибку. Да, ясно, что ничего сверхужасного произойти не могло, но он был неправ. Он поступил неосторожно и глупо. Северус смотрел на него напряжённо, наблюдая за его реакцией. — Армандо Диппет сказал мне, что мне нужно думать над словами заклинания, — сказал Гарри. — Нашёл себе компанию среди портретов? — Северус поднял бровь, но напряжение из его глаз никуда не делось. — Наверное... В общем, он сказал это, но как я могу думать над ними? Я не понимаю ничего, что это за язык? И как можно всё запомнить? — Важно не запоминать, а осознавать, — Северус потёр лоб ладонью. — Осознавать магию, которая активируется этими словами, они — ключ к ней. Для того чтобы пользоваться такими сложными чарами, нужно долго и упорно работать. — И ты запрещаешь мне это... — Я запрещаю тебе применять знания на практике в одиночестве и под наплывом спонтанных идей. * * * После разговора прошло уже несколько часов, а Гарри всё ещё чувствовал необъяснимое напряжение, царящие в комнате. И дело было не в чарах. В конце концов, он решительно отложил книгу и поднял глаза на Северуса. — Ты мог бы помочь мне с этим? Несколько секунд Северус смотрел на него с нечитаемым выражением на лице, и Гарри подумал, что нужно было спросить об этом раньше. Не было ничего предосудительного в том, чтобы попросить помощи. Тем более, это было официально закреплено — весь его факультет знал о том, что Гарри занимается заклинаниями со Снейпом. И раз так, то почему бы действительно не... — Разумеется. Северус встал со своего места и дал знак последовать его примеру. — Чары левитации, — сказал он, и Гарри раскрыл нужную страницу. По сравнению с тем заклинанием, которое он читал в кабинете, это выглядело... не таким уж массивным. — К чему я должен применить их? — он оглядел комнату. — Ко всему. Кроме меня и тебя, естественно, — Северус встал рядом. — Читай медленно и осознавай то, что читаешь. Сосредоточься на том, чтобы поднять в воздух всё, что находится в комнате. Держать книгу одной рукой было неудобно, но и склоняться над столом не годилось. Видя его мучения, Северус забрал книгу и раскрыл её у него перед носом. — Читай. Медленно выводя слова, Гарри действительно пытался прислушиваться к звукам, пытаясь найти хоть один связный оборот. Тем не менее, рациональная часть чар не давалась ему, хотя он снова почувствовал это странное волнение и течение непонятного тепла по руке, сжимающей волшебную палочку. Он чуть расслабил кисть, направляя палочку в центр комнаты. Тепло усилилось, сменяясь лёгким покалыванием в пальцах, и на последних словах Гарри почувствовал, как сердце делает особенно гулкий удар. Один долгий миг ничего не происходило, только в ногах ощущалась непривычная слабость. А затем шкаф, кровать, кресла и стол начали медленно подниматься вверх. И что более странно — книга вырвалась из рук Северуса и поплыла к потолку. Его метла замерла в метре от пола, отказываясь двигаться выше, но всё остальное продолжало подниматься. Гарри не шевелился и, кажется, даже не дышал, сжимая палочку крепче. Заклинание держалось на его пальцах, сжимающих рукоятку, он чувствовал эти невидимые нити, связывающие его с каждым предметом. — Опускай всё обратно, — тихо сказал Северус. — Медленно, не торопись. Текст заклинания будто застрял в его горле, Гарри чувствовал на вкус каждое слово, помнил каждый звук. Он сделал осторожное движение палочкой вниз, и шкаф поплыл к полу. Сбоку с глухим стуком приземлилась кровать. Пальцы немели, в висках стучало, но Гарри опустил всё, включая книгу. Её вообще не нужно было трогать, он почему-то не подумал сразу. Только после этого можно было выдохнуть и расслабить руку. Плечо ныло. — Неплохо, — Северус закрыл книгу и убрал её на стол. В его глазах не было никакого выражения — сплошной тёмный холод. * * * Разноцветные пузыри пахли фруктами. Северус стоял на самом краю бассейна, смотря на пену так, будто она была классом бестолковых первокурсников. Пена никак не реагировала на его строгий вид и выплёскивалась из ванны на бортики, а фруктовые пузыри легко летали над поверхностью. Гарри наблюдал за этим противостоянием, испытывая смешанные чувства. Но он не задавал лишних вопросов, просто ожидая. Что бы ни задумал Северус, об этом он узнает в самое ближайшее время, а сейчас лучше всего подождать. По крайней мере, ожидание казалось самым безопасным вариантом. Какое-то заклинание, заглушённое плеском воды, закрыло разом все краны. — Примени чары к пене. Только к пене, без воды. Гарри нахмурился — книга осталась внизу. — Ты помнишь заклинание, просто сосредоточься, — в голосе Северуса вновь явно звучало раздражение, и Гарри решил, что не стоит злить его ещё больше. Слова заклинания медленно и неловко всплывали в памяти, вязли на языке, но помнились отчётливо. Стараясь не отвлекаться ни на одну постороннюю мысль, Гарри громко проговаривал каждое слово, следя за дыханием и держа палочку достаточно крепко, чтобы она не выпала из дрожащих от слабости пальцев. Только пена. Тяжёлое тепло прошло через всё тело, концентрируясь в руке, а пальцы снова покалывало, будто кто-то тыкал в них невидимыми иглами. Отдельные пузыри полетели кверху, а затем и вся пена ровным слоем поднялась над водой и замерла в полуметре от поверхности. Нижний край был идеально ровным, а верх шёл буграми. — Выше, — тихо сказал Северус, но Гарри всё равно слегка вздрогнул, и ровный край искривился. Двигать пену было гораздо легче, и Гарри поднял её почти до самого потолка. — Удерживай её наверху и поднимай воду. Гарри хотел было возразить, но подумал, что любое другое слово, отличное от заклинания, каким-то образом способно разрушить чары. Собравшись с силами, он только кивнул и, не переставая думать о пене под потолком, направил палочку на воду. Теперь у каждого произносимого слова было эхо. Откуда и почему оно появилось, Гарри не понимал. Хотелось остановиться и спросить, или хотя бы просто немного отдохнуть, но вместо этого он продолжал говорить, ощущая странный кислый привкус во рту. Кожу на руке жгло. Эти чары странным образом были связаны с его телом, он чувствовал каждый произносимый звук. В мыслях была вата — звуки мешались, а эхо усиливалось, оттягивая каждое слово назад, повторяя его с разницей в долю секунды. В ушах шумело, а рука уже заметно дрожала. Сердце билось как сумасшедшее. Хотелось всё бросить и сдаться — потому что ещё немного, и его грудь разорвётся на мелкие клочки, а палочка просто выпадет из пальцев. Вода поднималась. Сохраняя форму бассейна, она двигалась вверх. Это было странно и... чарующе. Будто льдина, огромная мягкая льдина. — Достаточно, — сказал Северус, подходя ближе. Он взял его руку, удерживая её на весу. — Опускай обратно. Сначала воду. Гарри сглотнул, морщась от кислого вкуса, и направил мягкую льдину воды обратно в бассейн. Северус продолжал удерживать его руку, помогая и сдерживая. Форма чуть деформировалась, и часть воды плеснулась на пол, но не такая значительная, чтобы не считать задачу выполненной успешно. Вода была на месте. Ему удалось. Ноги подкашивались, и Гарри на мгновение закрыл глаза. Давление в руке исчезло, и пальцы расслабились. Шлёп — и вся пена упала вниз. Гарри испуганно распахнул глаза, но изменить что-то уже было поздно. Он не удержал чары. Северус отпустил его руку, и он мягко осел на пол, выронив волшебную палочку. Напряжение покидало его, жжение уходило, и к пальцам возвращалась чувствительность, но Гарри с трудом верил, что сможет подняться. — Ты теряешь концентрацию, — Северус очистил пол от остатков пены. — Старайся полностью исключить все мысли, кроме основной задачи, сосредоточься, удерживай чары. Тебе следует учиться самоконтролю. Гарри прикрыл глаза, пытаясь справиться с дыханием и пульсом. — Думаю, на сегодня достаточно, — сказал он. — Как скажешь. Северус развернулся и вышел за дверь. Вскоре его шаги стихли, и Гарри оказался в полной тишине. * * * Вода оказалась прохладнее, чем хотелось. Но напряжение дня покидало голову, а слабость во всём теле позволяла перестать думать и просто лежать, прислонившись головой к краю бортика. Гарри развлекал себя тем, что повторял про себя слова заклинания, удивляясь, что они так прочно засели в его памяти. Наверное, это было самое простое заклинание. Как бы то ни было, он смог его применить, хоть и не столь искусно. К тому моменту, когда Волдеморт снова заявит о себе, Гарри должен стать сильнее. Чего бы это ни стоило. Северус не возвращался, да и зачем ему было возвращаться? Вода остывала, но Гарри не хотел тратить силы ни на заклинания, ни на то, чтобы даже просто подплыть и открыть краны вручную. Завернувшись в огромное серое полотенце, он сел на край каменной скамейки. Вода медленно уходила из бассейна, обнажая цветную плитку. Мрамор, или, может, не мрамор. Подождав, пока вода полностью уйдёт, Гарри высушил волосы полотенцем, насколько это было возможно, и принялся одеваться. * * * Небо было безоблачным, с яркими хаотично расставленными звёздами. Гарри так и не понял ничего из объяснений про созвездия, поэтому скопление маленьких светящихся точек казалось полным хаосом, который кому-то вздумалось упорядочить. Северус лежал на боку, отвернувшись от окна. Он не спал — совершенно точно не спал, никто не может спать так напряжённо. Гарри придвинулся ближе и обнял его, закрыв глаза. В очередной раз за день он попытался выкинуть из головы все мысли до одной. По спине шёл озноб, и он уткнулся лицом куда-то в шею Северуса. Это было слишком нелепо и сентиментально, но Гарри чувствовал себя лучше сейчас. Лучше, чем он должен был себя чувствовать. После всего, что произошло. Наверное, это было действительно важно — чувствовать чьё-то тепло рядом. — Так и будешь пыхтеть мне в шею? — Северус осторожно высвободился из объятий и повернулся к нему лицом. — Извини. Мучительно вязкий ком в груди становился всё тяжелее. — Как ты себя чувствуешь? — голос Северуса звучал ровно и настороженно. — Слабость, тошнота? — Всё нормально. — Тогда спи. Такой жёсткий тон и такие мягкие ладони. Северус провёл рукой по его лбу, то ли проверяя, нет ли жара, то ли убирая отросшие волосы в сторону. Ладонь опустилась ниже и осторожно заскользила по плечу и спине. Северус обнял его одной рукой, притягивая к себе, и Гарри закрыл глаза. — Я стараюсь не думать об этом, — тихо сказал он. — Получается? — Северус хмыкнул, и его дыхание коснулось лба Гарри. — Нет. — Плохо стараешься. Гарри вздохнул и открыл глаза. В какой-то момент захотелось рассказать всё, о чём он размышлял весь день, но потом стало ясно, что лучше было оставить все мысли до завтрашнего дня. — Думаешь, я должен стараться лучше? — прошептал Гарри, прижимаясь всем телом к Северусу и целуя его в шею. Кожа была мягкой, тёплой и чуть солёной. Провокация удалась, Северус перевернул его на спину, целуя слишком резко и горячо, чтобы поверить в то, что он не хотел этого весь вечер. Лучшее решение за день — оставить все мысли до завтра. Да, лучшее... Северус то захватывал его губы, втягивая и слегка покусывая, то грубо сминал их, проникая языком в его рот. Гарри вспомнил тот поцелуй, когда в кабинет зашли Рон и Гермиона — Северус пытался предупредить его и отстраниться вовремя, но он почему-то не обратил на это никакого внимания. В тот момент ему действительно было всё равно — зайди в кабинет хоть весь Орден во главе с министром. Оставив его рот в покое, Северус целовал горло, кусал мочку уха и сильно проводил языком по шее, спускаясь к ключицам — дразнящие прикосновения, от которых по пояснице пробегали мурашки. Одежда раздражала и мешала — кто придумал, что нужно спать в одежде? Быстро поцеловав Северуса, Гарри принялся раздеваться, избавляясь от этого досадного недоразумения. Ему показалось, что Северус усмехнулся его спешке. Впрочем, несколько минут назад он собирался спать, а до этого лежал, не обращая на Гарри вообще никакого внимания. Судя по тому, что сейчас Гарри чувствовал прикосновение твёрдого и горячего члена к своему животу, Северусу нельзя было верить. Ложь и притворство. Новый поцелуй заменил собой все мысли и был намного, намного лучше их всех, каждой из них. Гарри с силой провёл руками по спине Северуса, замедляя движения языка во рту и прижимая его ближе. По коже проходил озноб и сразу следом — жаркие волны, двигающиеся прямиком к паху. Гарри заёрзал, пытаясь тереться членом о живот Северуса, и от напряжения сводило скулы — казалось, он никогда не хотел разрядки так сильно, как сейчас. Огромный долгий день, который принёс столько разочарования и неприятностей. Гарри горячо выдыхал в горло Северусу, быстро двигаясь под ним и гладя пальцами его лопатки. — Я хочу... пожалуйста... — прошептал Гарри, сжимая веки. Дыхание было резким и поверхностным, кровь с какой-то невероятной скоростью билась в жилах, и он почти застонал от разочарования, когда Северус отстранился, и вместо приятного давления Гарри ощутил прохладную пустоту. Он открыл глаза и заметил в руках у Северуса склянку с уже отвинченной крышкой. Он вылил на ладонь немного содержимого. В полутьме нельзя было различить выражения лица, но Гарри почувствовал, как по спине всё равно побежали мурашки, добравшись до самого затылка. — А-ах, — выдохнул он, сжав одеяло, когда Северус принялся наносить вязкую скользкую субстанцию на его член. Каждое движение было прекрасным, идеальным, и Гарри выгибался навстречу, шумно дыша. — Да... Но прикосновения вскоре прекратились, и Гарри закусил щёку от разочарования. Один рваный вдох — и он открыл глаза, пытаясь понять, что происходит. Северус склонился над ним, ложась сверху, и давление от его тела было приятным, но рука всё-таки была лучше. Гарри притянул его голову к себе, жёстко и сильно целуя его тёплые губы. Чтобы передать всё разочарование, этого было недостаточно, и он укусил шею, заставив Северуса шумно вобрать воздух. Поцелуи Северуса были невероятно медленными, он будто раздумывал, стоит ли ему вообще целовать Гарри. Но все попытки повлиять на ситуацию безжалостно пресекались, и, в конце концов, Гарри смирился. Член изнывал от напряжения, а Северус почти сидел у него на животе, медленно и чувственно двигая языком во рту и крепко держа его затылок. А потом произошло то, что заставило Гарри дёрнуться от неожиданности и снова широко раскрыть глаза. На этот раз он совершенно точно увидел усмешку на лице Северуса. Гарри сам потянулся за новым поцелуем, шумно втягивая носом воздух, чтобы не сдаться прямо сейчас. Легко сжав ладонью, приподняв и направляя его член, Северус медленно и постепенно вводил его в себя, тяжело выдыхая в рот Гарри. От внезапного давления, охватывающего член, и от невероятности происходящего Гарри издал тихий стон. Его бёдра сами вскинулись навстречу, и он услышал тихий выдох. Северус отвечал на его движения, подаваясь навстречу и чуть прогибаясь в пояснице, и только от одного взгляда на это Гарри был готов кончить. Но он держался, стараясь наслаждаться каждым мгновением, продлить всё как можно дольше. Гарри целовал Северуса, чувствуя, как горит кожа на его лице. Губы стали горячими, дыхание сбилось, и Гарри крепко держал его за плечи, не позволяя отстраниться ни на мгновение, двигая бёдрами вверх и ощущая волны жара, направляющиеся в пах от каждого ответного движения. Член Северуса скользил по его животу, прижимаясь плотнее каждый раз, когда тот с глухим стоном выгибался. Гарри почувствовал, как растёт напряжение и ускорил движения, крепко зажмурив глаза и изо всех сил обнимая Северуса за спину. Было неудобно, но он не хотел отпускать его, не хотел ничего менять, бёдра затекли и ныли, но он не обращал на это внимания, с тихим рычанием двигаясь вверх, навстречу движениям Северуса. Гарри чувствовал, как напряжена спина под его ладонями, Северус задержал дыхание и затрясся всем телом на нём, ускоряя темп почти вдвое. Гарри пытался остановить это, пытался замедлить, потому что ощущений стало слишком много, в голове глухо отзывались удары сердца. Северус сжал зубами его плечо, сильно вздрагивая. Через несколько долгих мгновений он расслабился. На животе стало тепло и мокро. Северус лежал на нём, не шевелясь, и дышал глубоко и часто. Член Гарри всё ещё пульсировал от напряжения внутри, и этой короткой передышке пора было заканчиваться. Гарри осторожно опустил руки ниже, приподнимая бёдра Северуса, чтобы открыть себе больше пространства для движений. Медленно подаваясь вверх, он ощущал, как сжимаются горячие упругие стенки вокруг его члена, он чувствовал этот жар, наслаждался им. Теперь можно было не спешить. Северус не шевелился и продолжал едва ощутимо покусывать его плечо. Перед глазами плясали цветные точки, и Гарри закусил губу, чтобы не сорваться. Но он уже катился с пологого склона, ощущения набирали скорость. Гарри намеренно медленно входил целиком и выходил почти полностью, растягивая удовольствие. Пальцы на ногах немели, и он запрокинул голову назад, позволяя себе чуть-чуть прибавить темп, но тут же его склон стал почти отвесным и Гарри, жадно врываясь в тесную жаркую глубину, издал тихий всхлип и почувствовал себя балансирующим на самом краю. Несколько сильных и резких движений — и он сорвался вниз, избавляясь от тяжёлого цепкого напряжения, которое заполняло всё тело. Когда Гарри замер, он понял, что на несколько минут просто вылетел из реальности, не думая и не заботясь о Северусе. Но он не мог произнести ни звука, откинувшись на спину и дыша так, будто бежал многие мили без остановки. Северус осторожно лёг рядом, обнимая его обеими руками настолько сильно, что Гарри едва ли мог сказать, что он сделал что-то не так. Кажется, Северус легко поцеловал его в шею, но, может быть, это ему уже снилось. Чувствуя, как успокаивается пульс и выравнивается дыхание, Гарри неминуемо погружался в тёплый и вязкий сон.