Граф Макалаурэ

                    — Он мне не нравится. Идём отсюда. Лучше спать у лагуны под лодкой, или в пещере.       — Там холодно, — второй мальчик потянул первого за собой. — Разве тебе не интересно?       Невзирая на то, что первому явно не было интересно, он последовал за братом.       Над ними в лучах закатного солнца нависал скалистый утес, а на его вершине, почти у обрыва — высокая башня, казавшаяся ещё выше из-за скалы, на которой стояла, и шпилей, которые черными стрелами протыкали яркое закатное небо. И довольно скоро, вскарабкавшись наверх, дети — они были схожи обликом; видимо, близнецы, — оказались перед кованой стрельчатой аркой, обрамлявшей врата — вход на аллею, что вела к башне. Остальная ограда была затянута вьюнком так густо, что лишь кое-где по верху ее торчали пики, а за тонкими побегами проглядывала решетка.       Один из мальчиков несмело толкнул ворота рукой, невзирая на сдавленное: «Не надо», — и одна из створок со скрипом поддалась. За ней близнецов встретила аллея, которую можно было угадать лишь по плитам под ногами: кустарник разросся так густо, что местами перекрывал ее совсем, и приходилось продираться меж сцепившимися друг с другом колючими побегами. К счастью, двум худым мальчишкам сделать это было совсем несложно; оба были сосредоточенны и серьезны, как и подобает исследователям. Здесь, в тени разросшегося сада, сгустились сумерки, и казалось, что в чаще деревьев таятся странные светлые тени, что наблюдают за ними.       — Что там?       Бледный мальчик сдвинул тонкие темные брови и всмотрелся пристально в контур, скрытый густой листвой.       — Это статуя. Нечего бояться. Идём.       Когда-то этот сад, быть может, и задумывался для того, чтобы дарить удовольствие взору и другим чувствам, а не вселять ужас в забредших сюда детей. Но ныне он был безнадзорен и мрачен, и угасающий закат, окрашивающий листву во все оттенки лилового, делал тоску, что залегала в тенях меж стволов, ещё пронзительнее. Всё явственнее вырисовывалась громада замка и стены из темного гранита, который не поблескивал ни единой гранью. На ступенях шуршала под ногами опавшая листва.       Один из мальчиков взялся за металлическое кольцо в пасти льва, что украшало входную дверь.       — Не надо, — уцепился за него второй. — Давай войдем потише.       — Быть может, там никого и нет.       Дверь не поддалась ни стуку, ни робкой попытке дернуть её на себя, и была, похоже, заперта изнутри на засов. Зато рядом, неподалеку, призывно поблескивали стекла разбитого недавней бурей окна. Оставалось лишь вынуть из рамы осколки, ухватиться за отлив, подтянуться выше и заглянуть в комнату — после чего спрыгнуть туда, внутрь.       Взглядам их открылась высокая гостиная. Своды её терялись во мгле, а углы затянула плотными занавесями тонкая серая паутина. От окна видна была широко распахнутая дверь, а за ней — лестница наверх, уходящая во мрак.       Стояла тишина, снаружи слышались лишь порывы ветра — и вдруг из замка отозвались им тихие протяжные звуки. Мальчики замерли, озираясь, пока один из них не заметил, пройдя чуть далее, что в одном из углов стоит накрытая невесомой вуалью арфа, и случайный сквозняк трогает её струны, издающие те самые тоскливые переливы. Стоило справиться с первым страхом — и скоро оба стояли подле нее, дотрагиваясь до тонких струн и гладя золотившийся под тусклой вуалью изгиб.       — Здесь, по крайней мере, теплее, чем снаружи в парке, — один из близнецов пробежался пальцами сразу по нескольким струнам. — А ещё есть камин, и можно разжечь огонь.       — Нет. Сперва пошли наверх. Мы должны исследовать всё.       Первый жалобно сдвинул брови. Он был уверен, что наверху они смогут разве что спугнуть сову, случайно залетевшую на чердак в поисках крова, подобно им самим — и в этот раз не поддался уговорам брата.       Поэтому наверх Элронд отправился один. Замок пришелся ему по душе, и он рад был стать его первооткрывателем. Отлично. Пока брат натаскает хвороста для камина, он полюбуется верхними покоями — о, он не сомневался, что они будут не менее прекрасны, чем зал внизу. Быть может, он даже отыщет там библиотеку или пару уютных спален — как раз для них самих.       Вместо этого взору его открылся длинный высокий коридор, в конце которого виднелось единственное узкое окно. Может, снаружи небо уже темнело, но отсюда оно сияло пронзительным синим светом, и только этот свет не давал холлу погрузиться в полную тьму. Сперва стены коридора показались отделанными рядом одинаковых филенчатых деревянных панелей, но скоро он понял, что между ними встречаются и двери, одну из которых он решился толкнуть. Она распахнулась легко, и Элронд, войдя, увидел спальню и ложе под балдахином.       А на ложе этом спал некто высокий и бледный, с мечом у пояса, похожий на каменное изваяние древних королей, что Элронд видел в гаванях. Сильней всего захотелось вдруг развернуться и бежать, бежать прочь, бежать скорее, пока незнакомец не очнулся и не снес ему голову с плеч — а он был на это вполне способен: Элронду говорили об этом и жесткая складка у надменного рта, и точеный профиль. Он онемел от ужаса, не в силах отвести взор и разглядывая спящего, хотя сгустившиеся в спальне тени не давали этого сделать, а потом на ослабевших ногах подошел ближе — точно мышонок к удаву.       Теперь он смог оглядеть длинные черные волосы незнакомца, что волнами спускались на грудь и стекали на постель; смог получше разглядеть изгиб его сжатых губ и нахмуренные даже в крепком сне брови. Элронд опустил взгляд ниже, чтобы разглядеть меч, что держал незнакомец, но прежде увидал его руки, обожженные до черноты — так сильно, что длинные изогнутые ногти на кончиках пальцев походили на когти неведомого зверя.       А потом незнакомец открыл свои холодные серые глаза.       В груди у мальчика тоже что-то похолодело.       Элронд пискнул от ужаса и отскочил; откуда только взялись силы бежать отсюда скорее?.. Скатившись по ступеням, в гостиной он увидел брата и обернулся назад, вслушиваясь: не слышны ли шаги сверху? Кажется, нет. Тогда он поспешно захлопнул обе створки двери — и для уверенности засунул меж ручками металлический прут, взятый из камина.       — Теперь всё, — сказал он брату, переводя дух. — Теперь он не выйдет.       И точно в ответ на его слова из неприметной двери в соседнем углу появилась высокая худая тень с мечом, висящим у пояса.