Позволь прикоснуться

Ни Антон, ни Арсений в эту ночь заснуть так и не смогли. Парень прикорнул перед телевизором, задремал на диване. А Арсений часа три после возвращения домой просидел в гостиной, пока голова не начала раскалываться от ноющей боли, а потом ушёл в спальню, лёг, но с приходом рассвета понял, что было совсем дерьмово. Антон начал переживать о встречи с родителями аккурат под утро. Он вертелся в кровати, куда свалил, когда что-то нарушило покой, украв драгоценные минуты сна. То под одеялом было жарко, то было холодно. Найти удобное положение не удавалось вообще. В итоге, когда в окне посветлело, Тоха пошёл в душ, постоял сначала под теплой водой, потом освежился прохладной и только тогда сумел найти спокойствие, которое не приходило ночью. Раннее утро, осознание, что весь город вокруг тебя еще спит, пустые дороги отдыхают от нескончаемых автомобильных колес, скользящих без остановки, фонари горят, но вот-вот потухнут за ненадобностью. В воздухе пахнет свежестью, пахнет нежностью встающего солнца. Слышится, как птицы переговариваются друг с другом за окном, на ветках деревьев. Антон, сжимая в руках кружку со свежесваренным кофе, застыл, рассматривая двор и город, раскинувшиеся за стеклом. Он редко поднимается настолько рано, так что сейчас были действительно ценные мгновения, которые хотелось отложить в памяти. Шаст не был романтиком, по крайней мере, перестал им быть с недавних пор, он не был поэтом или писателем, чтобы восхищаться встретившимся на пути дубом, как Толстой, парень не был человеком, который мог часами рассматривать восходящее солнце, всматриваясь в каждый оттенок на позолоченном небосклоне. Антон просто был тем, кто наслаждался жизнью, хотя очень сильно скрывал это глубоко внутри себя и, можно сказать, за месяцы это был первый момент, наполненный абсолютным умиротворением, когда хотелось просто стоять, маленькими глотками пить горячий кофе и смотреть туда, где просыпалась жизнь. Утро Арсения было не таким спокойным и ласковым, как у Шаста. Мужчина был немного раздражен тем, что всю ночь только и мог, что думать про Тоху и о том, что сказал Паша. Влюбился? Как он может влюбиться в парня, которого знает всего неделю? Как вообще может влюбиться в того, кто выглядит, как ходячий труп? Нет, ну серьёзно. Это же полный абсурд! Арсений пытался убедить себя самого, что это не так, что ну не может быть такого, ну никак. Но пока все, что у него получилось, это заполнить мысли новым вопросом: а какие чувства он вообще испытывает к юноше? И ответ получался размытым, нелогичным, каким-то искусственным, ненастоящим, тонким, как лёд по весне, хрупким. Попов находил трещины в собственных оправданиях своих же поступков, осознанно обманывал себя, думая, что может скрыть очевидные вещи. А ещё злился на Пашу, который настолько сильно взбудоражил его своими словами. Хотя, Арс и понимал, что бессмысленно сердиться на друга, который попытался помочь, сделать что-то, чтобы Попову стало легче, выслушал и дал советы. Арсений был в огромном таком раздрае с самим собой и сделать с этим что-то совсем не получалось. Не спасли даже две кружки кофе, выпитые почти залпом. Обжигающе горячий напиток безусловно взбодрил его, но легче от этого не стало. На сердце навалился тяжелый груз непонимания, с которым Арсу предстоит разобраться сегодня же, иначе завтра в школе это он будет шарахаться от Антона, чтобы, не дай дьявол, не показать, насколько парень завладел его мыслями. Антон окончательно влился в свой обыденный темп жизни, когда совсем посветлело и солнце показалось над домами. Он устроился за столом на кухне, налил себе зеленого чая, который время от времени пил, и приступил к домашнему заданию на следующую неделю. Для начала сделал любимую литературу, по которой задали написать мини-сочинение "Ваши любимые произведения русских классиков". Антон рассказал про Булгакова, которого успел искренне полюбить за вчерашний день, написал про Льва Толстого, "Войну и мир" которого залпом прочитал летом, а ещё упомянул Гоголя. Получилось не очень мини, но это не особо заботило, ведь излагать свои мысли на бумаге, а потом обсуждать с учительницей было действительно увлекательным удовольствием. Последнее, к чему хотелось приступать, это - алгебра. По ней было задано несколько упражнений из учебника, но даже такое малое количество казалось просто огромным и не решаемым. А мысли про Арсения Сергеевича и вовсе приводили в ужас. Шаст не знал, как вести себя с ним: либо делать вид, что ничего не случилось; либо старательно избегать. Второе было более желанным, но первое - рациональным. Всё-таки, они ученик и учитель, надо бы наладить отношения именно в таком ключе. Антон очень надеялся, что Арсений перестанет лезть в его зону комфорта, нарушать границы, пытаться раскопать что-то на глубине души. Мужчина потревожил только-только возвращенное в душу спокойствие. Шаст всё же настроился на работу и взял в руки учебник с тетрадью по математике. Было почти девять утра, когда Шастун справился с первым упражнением. Легкий завтрак стал небольшим перерывом, после нескольких часов, заполненных домашними заданиями. Яичница с помидорами и стакан апельсинового сока. Антон быстро всё съел, зависая в телефоне. В наушниках играла песня "Минус на минус" исполнителя с псевдонимом Драгни. Слова несколько засели в сознание и Шаст невольно начал тихо подпевать, пытаясь попасть в ритм. Вновь вернувшись к алгебре, Антон попытался быстро закончить, но в итоге просидел ещё час, потратив полчаса из этого времени на поиски различных формул и объяснений, почему в этом месте нужно сделать так, а в том по-другому. Антон посмотрел какой-то видеоурок по теме, вылезший самым первым в YouTube. Что-то стало даже понятно, что-то отлично отложилось в памяти, но что-то он не особо понял. Антон продолжал заниматься, постепенно даже втянулся в процесс. Окончив с этими уроками, Шастун снова вернулся к литературе, открыв на планшете сайт с подготовкой к ЕГЭ. Со всеми этими приключениями и моральными терзаниями, парень совсем забыл про экзамены. Но готовиться к ним было необходимо, хотя Нина Валерьевна и утверждала ещё в прошлом году, что Шаст без проблем справится с заданиями, даже если не будет особо заниматься. Ему просто нужно читать, а на остальное есть какой-то исключительный талант, помогающий парню понимать литературу лучше самой учительницы, как она сама говорила. До встречи с родителями оставалось два часа. Мама написала, что они заедут в два и Антон снова постепенно ловил себя сначала на одной мысли, затем на другой, что начинает волноваться. Давно разобравшись со всей домашней работой, Антон последние пару часов валялся на диване, дочитывая "Мастера и Маргариту". Последние главы были не менее интересными, чем предыдущие. Как бы Шасту хотелось побывать в том мире, который так завораживающе описан Булгаковым. Но это было лишь мечтой, несбыточной и очень сладкой. Антон больше не мог спокойно читать. Последние страницы и вовсе не хотели дочитываться. Глаза пробегали по строчкам, но сознание совсем не воспринимало прочитанное, от чего приходилось заново изучать предложения. Предвкушение залегло неосязаемой тенью в сердце. Окончательно дочитав книгу и отложив её в сторону, раздираемый совсем различными чувствами и эмоциями, Антон отправился в душ. До встречи оставался час. Казалось, время тянется бесконечным потоком, почти не двигаясь с места.

***

Арсений написал сообщение Паше, где рассказал, что так и не смог уснуть, думая над всем. Хоть Попову и было немного стыдно за недавнюю злобу на лучшего друга, сейчас ему очень хотелось рассказать об этом всем, разделить переживания с одним из самых дорогих людей. Несколько минут подождав ответа, но так и не получив его, Арсений сложил в раковину грязную после завтрака посуду и ушёл в кабинет, намереваясь найти какую-нибудь хорошую книгу на сегодняшний день. Нужно было отвлечься, забыть о ночных мыслях, переключиться на что-то более приятное. Положение спас звонок. Телефон завибрировал в кармане домашних спортивных брюк. Арсений ожидал увидеть на экране имя Паши, понимая, что друг точно позвонит, когда прочитает сообщение, но абонент имел другое имя. В груди замерло сердце, а потом забилось в радостном предвкушении. Лицо тут же посветлело, появилась легкая улыбка. Усевшись на кресло за стол, Арсений ответил на звонок, поставив громкую связь. - Привет, Арсений, - раздался родной голос из динамика. - Как поживаешь? Как прошла первая неделя в школе? - Доброе утро, пап, - для начала произнес Попов, а потом немного рассказал о буднях, не вдаваясь в подробности. - Старайся, старайся, учитель. Я тут не просто так звоню, кстати. Мы с Таней собираемся в театр сегодня днём. Пойдешь с нами? Помнишь, я говорил, что мне билеты подарили, так мы сначала собирались вдвоем пойти, но буквально десять минут назад позвонил тот, кто подарил билеты и предложил ещё один, объяснив, что кто-то не смог пойти. Ну, как смотришь на это? - на том конце явно улыбались, тоже наслаждаясь разговором. - Конечно. Я с огромным удовольствием с вами. А во сколько? - облегчение настигло внезапно, но от этого Попов не стал менее счастливым. - В три. Даже не спросишь, на какой спектакль идем? - с задором спросил папа, подловив. - С вами я готов хоть куда. Всё равно, - довольный своей сообразительностью, искренне ответил Попов, покручивая в руках ручку, словно это была интереснейшая вещь в мире. - Арс, умеешь же ты настроение поднять. А идём мы на Евгения Онегина. Сегодня премьера. - Ну вот, рад стараться. Тогда я заеду за вами? - Нет. Мы сами приедем, не беспокойся. Мама тебе привет передает. Скучает, хотя вроде виделись совсем недавно. - Ну как недавно. Уже две недели прошло, - заметил Арс, подловив папу. - Ах. Точно. Незаметно время летит. На работе замотался. Ладно, поговорим об этом всём, когда встретимся, чего связь занимать. - Конечно. До встречи, пап, - согласился Арсений, зачем-то кивая самому себе. - Пока-пока. Звонок оборвался и в трубке послышались гудки, а потом настала тишина. Арсений ещё немного посидел, радуясь, что теперь есть планы на день и не нужно придумывать, чем себя занять. Его сердце спокойно и радостно стучало, а мысли были легкими и ненавязчивыми, словно все переживания в миг пропали, оставаясь где-то в прошлом.

***

Антон вышел из душа, раскрасневшийся и довольный. Нет ничего лучше, чем провести десять минут под теплыми струями. Уже второй раз за сегодняшний день. Потом Шаст всё-таки рассмотрел несколько вариантов, во что одеться, но не нашёл ничего лучше, чем подаренное вчера. Всё-таки, стоит порадовать родителей, хоть Антон и пытался усиленно убедить себя, что делает это не ради них. Полчаса. Руки подрагивали, ладони вспотели, а сердце зашлось в бешеном ритме. Волнение накатывало с новой и новой силой, затмевая остальные эмоции. В голове ещё остались мысли о дочитанной книге, но ничего не могло избавить Антона от этого возбуждения, бурлящего в крови.

***

Под окном остановилась серебристая машина, встав на аварийку. Антон уже обувался в холле и не видел, как с водительского сидения вышел мужчина. Парень быстро взял рюкзак, поправил капюшон толстовки, еще раз осмотрел себя в зеркале и вышел из квартиры, крутя в руках ключи. Дверь закрылась, щелкнул замок. Теперь от предстоящей встречи с родителями Антона разделяла только недолгое путешествие на лифте, которое прошло так же медленно, как последние полчаса, наполненные ожиданием. Лифт, как назло, ехал слишком неторопливо или так только чудилось распаленному сознанию. Шаст вышел из распахнувшихся дверей, оказавшись на первом этаже, потом неспешно подошёл к подъездной двери и, нажав на кнопку, услышав глухое пиканье, навалился на дверь, открывая её. Оказавшись на улице, парень тут же уперся взглядом в серебро машины, стоящий прямо перед подъездом. Немного в стороне стоял Андрей и докуривал сигарету. Увидев Антона, мужчина приветливо улыбнулся, выкинул сигарету и подошёл, протягивая руку. - Привет-привет, Тоха. Рад видеть, - произнес он, пожимая протянутую в ответ руку Шастуна, которая немного подрагивала. - Привет, - буркнул он и сжал руками лямки рюкзака. - Пойдем. Майя в машине, - по-свойски приобняв Антона за плечи, Андрей повёл его к машине и открыл дверь на заднее сидение. Шастун покорно залез в салон, устраиваясь поудобнее и положив рюкзак рядом. Неловко поправив челку, Тоха посмотрел на маму, которая обернулась к нему с переднего пассажирского сидения и теперь мягко улыбалась, рассматривая сына. - Ну как ты? - спросила она, вспоминая недавнюю их встречу. - Нормально, - только и сумел выдать Антон, чувствую неловкость и смущение. Казалось, словно атмосфера стала плотной, почти тяжелой, навалившейся на плечи. Воздуха отчаянно не хватало, а сердце билось так, словно заревевший двигатель мотоцикла. Антон пытался удержать на лице спокойствие, но то и дело взгляд дёргался в сторону, нащупывая что-то, что могло успокоить. Шаст рассматривал радостное лицо мамы, которое выражало эмоции и чувства так ясно и открыто, как сам парень никогда не сможет. Его сердце слишком закрыто для этого. - Куда направляемся? - спросил Андрей, нарушая неловкую молчаливую паузу между мамой и сыном. - Поедем в Торговый центр? - поддержала вопрос Майя, повернувшись к мужу. - Ага, - отозвался Антон, который больше и не знал, куда съездить с родителями. - Хорошо. Тогда направляемся в центр. Может расскажешь, как прошла первая неделя в школе, Тох? - предложил Андрей, выключая аварийку и нажав на педаль газа. - Да прошла как обычно. Уроки, домашнее задания. Ничего особо интересного, - Антон отвернулся к окну, рассматривая родной двор, из которого они выезжали. - А учителя? Много новых? - спросила Майя. - Не особо. Только по математике новый, а все остальные с прошлого года. - И как этот новый учитель? Уже поладили? - поймав за хвост интересную тему, продолжила расспросы мама. И нужно же было ей вот так попасть по больному. Антон сморщился, сдвинул брови. Разговор, который только-только начал хоть немного становиться более-менее спокойным, утрачивая оттенок неловкости, снова стал для Шаста неприятным. - Да, мы прекрасно поладили, - вплетая в тон ноты сарказма, ответил Антон. - Судя по голосу, это совсем не так, да? - в проницательности маме было не отказать. - Нет, правда. Мы с ним хорошо поладили. Просто у меня с математикой вообще никак, и Арсений Сергеевич назначил дополнительные, чтобы подтянуть мой уровень. Не очень-то мне хочется ходить на них, - довольно обширно ответил Антон. - О! Какой внимательный преподаватель. У тебя же экзамены в конце года. Не хочешь репетитора нанять, раз уж такие проблемы с математикой? - вставил свое слово в разговор Андрей. - Ты, кстати, окончательно решил, какие предметы сдавать будешь? - Хорошая мысль насчёт репетитора. Но, думаю, пока и дополнительных с учителем хватит, а там посмотрим. Я уже давно решил, какие предметы. Да и университет я выбрал. - Это отлично. Я думаю, что надо репетитором лучше стоит подумать. А твой Арсений Сергеевич как в математике? - вдруг рассуждающее спросила Майя, Антон было заподозрил что-то неладное, но ответил. - Да нормально. По крайней мере, объясняет не скучно. Лучше, чем мои прошлые учителя, - хмыкнул парень. - А может его тебе в репетиторы и нанять? Раз уж вы знакомы, да и ты знаешь, как он преподает. Всяко лучше, чем незнакомец со стороны, - в миг выдала Майя, которая абсолютно точно не понимала, что это вообще не выход в сложившейся ситуации. - Не-не-не, - быстро запротестовал Антон, даже повернувшись в сторону родительницы. Она вопросительно обернулась к нему, явно недоумевая от такой отрицательной реакции. Может по рассказу Шаста ей казалось, что они с Арсением успели подружиться, что было как-то вот абсолютно не так. Антон прикрыл на миг глаза, пытаясь найти веский аргумент против того, чтобы приводить это предложение в реальность. Майя знает, что Тохе нужна помощь с математикой, но такой вариант развития событий никак не устраивает. - Мне его лица и в школе хватает. Не хочу видеть ещё больше, чем нужно. К тому же, как это будет выглядеть со стороны, если собственный учитель у меня и репетитором будет. Как-то это… - высказал Антон, сжимая ладони в замок, панически уставившись на мамино лицо - Тох, а чего такого-то? Никак это со стороны не будет выглядеть. По-моему, это даже лучший вариант. Пусть в ближайшее время будут только те дополнительные, а потом, ближе к новому году, где-нибудь в декабре, можно предложить ему заниматься с тобой, - Майя продолжала настаивать на своем, совершенно не понимая реакции сына. - Давай сначала до декабря доживем, а там решим, ладно? Я подумаю, может найду другой, более подходящий для меня вариант, - смирившись с этой безрадостной участью, уступил Антон. - Ну хорошо. Просто подумай. Андрей, ты со мной согласен? - Вообще, Тоху, на мой взгляд, совсем не устраивает такой вариант. Так что, я бы на твоём месте, вместе с ним обсудили другие возможности. Да и вообще, по-моему, учителей лучше оставить учителями. Репетитора же лучше найти со стороны. И да, Тох, если у тебя совсем нелады с математикой, лучше не медлить и искать репетитора раньше, - высказался Андрей, остановившись на красном светофоре перед поворотом. Антон впервые как-то по-другому взглянул на Андрея. Теперь во взгляде парня не чувствовалось океана отторжения и недоверия, появилось слабое уважение и даже благодарность. Сейчас отчим, пусть сам и не знал, но спас парня от совсем невеселой участи. - Ладно-ладно, - сдалась Майя, наигранно нахмурившись, а потом снова улыбнулась, осознав, что Антон немного больше открылся перед ними, постепенно, но начал пускать их в свой мир, приоткрывая дверь туда. - Давай поговорим об этом позже, когда появятся другие идеи. И давай не затягивать с этим, - предупредила женщина. - Конечно. Но я не хочу начинать занятия раньше следующего месяца, как минимум, - чётко произнес Антон, губы которого тронула легкая улыбка. Нервозность окончательно ушла куда-то. Теперь атмосфера в машине не казалась такой тяжелой и слипшейся, дышалось легко, руки больше не дрожали, а сердце не стремилось пробить грудную клетку. Антон чувствовал в груди тепло, прежде забытое. Сейчас ему казалось, что он там, где и должен быть, на своём месте. Но страх и обида никуда не делись, сжимая сердце в крепкие тиски. Он ещё не был готов пустить их в свою душу, разделить с ними свою зону комфорта. Да, пусть он принял Майю и Андрея, как своих родителей, хоть на протяжение последних лет и считал их чужими людьми, барьер между ними никуда не делся, остался прежним, таким же крепким. Снова отвернувшись к окну, Шастун разглядел невдалеке яркое здание торгового центра, переливающееся разными цветами с горящими надписями и огромными вывесками. Автомобиль свернул с трассы и до прибытия оставалось минут пять, не больше. Свободных мест на парковки, как успел рассмотреть Шаст, было достаточно, чтобы без труда оставить машину.