Только с тобой

      Многие считали вас странной парой.       Вакатоши — высокий, широкий в плечах, с квадратным подбородком и вечно суровым выражением лица. Даже в моменты, когда он занимался любимым делом, никогда не проскальзывало никаких эмоций.       Ты — тоже высокая, но уступаешь Ушиджиме на пятнадцать сантиметров, при его ста девяносто. Тонкая. Так тебя однажды назвал Тендо. В этом было ваше сходство со странным игроком Шираторидзавы. Но и только. Общительная, в свои семнадцать была очень мудрой, журила многих первогодок и одноклассников, да и некоторых балбесов постарше тоже. Но не его, нет.       Мудрая… Так однажды тебе сказал Реон, когда после расставания со своей девушкой не находил себе места. Никто из команды не мог до него достучаться, а у тебя получилось. Но это не мудрость, считаешь ты. Просто со стороны судить намного легче, чем себя. И со стороны чужие проблемы легче разложить по полочкам в идеальном порядке. Чего не скажешь о собственных.       Именно поэтому мудрой ты себя не считала. Конкретно сейчас, смотря в глаза своего парня, читая там напускное безразличие, ты видишь на дне омутов невероятного цвета дымку боли. Он никогда не обвинит тебя, не будет настаивать, устраивать сцен. Только не Вакатоши. Он лишь опустит взгляд не позволяя и дальше видеть и так слишком много. Другим и этого не дозволено.       И ты ценишь. Все это. Его спокойный характер при твоем более взбалмошном, действия, а не слова с его стороны, даже то, как, переступая через себя, он становится с тобой более открытым. И при этом всем именно ты причиняешь ему боль.       Как до этого дошло?..       Ты и сама понять не можешь, когда именно стала испытывать чувства к извечному врагу своего брата. Да, если Тобио Ойкава считал соперником, то Вакатоши был именно врагом. Врагом, которого он пытался победить еще со средней школы, но постоянно натыкался на стену безупречности игры Ушиваки. Тоору не признавал своего таланта, просто не видел, собственно, как и Вакатоши своего. Оба лишь признавали силу, свою и соперника. В этом они были слишком похожи.       С Вакатоши ты познакомилась случайно. Оказывается, даже знаменитому Асу было не чуждо наблюдение за противником. Вы случайно столкнулись в фойе спортивного комплекса, куда оба пришли, чтобы понаблюдать за игрой Ойкавы. Замученная на тренировках, ты опрокинула на парня свое спасение — двойную порцию кофе. Извинялась ты со слезами на глазах. Кофеин был единственным, что удерживало тебя от полного разрушения. Когда дело стоит за тренировкам и достижением цели, в тебе, как и в брате, просыпалось семейное упрямство.       Ты знаешь какой жалкой выглядела. Однако Ушиджима не выказал презрения или пренебрежения. Даже извинился в ответ, аккуратно придерживая тебя за локоть. А когда ты начала тараторить про то, что плачешь из-за перенапряжения, и извиняться за испорченный пиджак, лишь нахмурился. Не любил он, когда люди себя гробили на тренировках, хотя сам порой пропадал в зале часов по шесть, напоминая машину.       Тогда он лишь попросил тебя быть осторожней и не перенапрягаться. Про пиджак сказал не беспокоиться. Просто развернулся и ушел. Обескураженный Тендо даже помахал тебе и кинулся догонять «лучшего друга».       В следующий раз вы встретились уже в Шираторидзаве. Школа принимала у себя соревнования для бегунов. Ее извечная соперница была отсюда же. Долгие тренировки, старая травма, из-за которой ты пропустила два месяца и которая иногда, в моменты неуверенности, давала о себе знать, напряженная атмосфера вокруг просто высасывали из тебя остатки энергии. Хотелось психануть, бросить все, избавиться от этого тошнотворного кома, что подкатывал к горлу. Но вместо этого ты лишь удалилась как можно дальше от стадиона, нашла укромное место, облокотись на стену и нагнулась вперед, спокойно доставая руками до земли. Кровь начала свой бег, ты стояла так долго, дожидаясь шума в ушах и размышляя, представляя. Как дают старт, как ты и еще пять девушек срываетесь со своего места. Представляешь, как ноет колено, но это лишь миг, в котором на него ты даже не обратишь внимание. Представляешь как ускоряешься, краем глаза замечая свою соперницу, что немного отстает…       — Ты в порядке?       Спокойный и уверенный голос врывается в твое воображение, звуча прямо над ухом, и заставляет подскочить на месте. Глухой удар ты даже не слышишь, лишь чувствуешь, как голову простреливает боль, но продолжаешь выравниваться. И натыкаешься на невероятно удивленный взгляд Вакатоши и его растерянное и безумно милое лицо, за которое он держится широкой ладонью. А еще замечаешь струйку крови, что стекает от уголка губ.       — Боже мой, прости, пожалуйста, я вообще тебя не слышала, — ты тогда опустилась на колени рядом с парнем, наплевав на возможный мусор и собственный внешний вид. — Я задумалась, а ты так внезапно подошел, я не хотела…       — Все хорошо, — Вакатоши не был бы собой, если бы не справился с собственными эмоциями за считанные мгновения. Утирая с подбородка капельки крови, он удивленно смотрит на руку и достает из кармана платок. — Не переживай.       — Тебе надо в медпункт, — ты непреклонна и подаешься немного вперед, отбирая у парня платок, и аккуратно вытираешь новую каплю, что оставляет за собой след, и так и оставляешь руку у самого его рта. — Я могла тебя покалечить.       — Это вряд ли, — смешок вырывается из его рта. Ну какое покалечить? Ты действительно тонкая, хоть и высокая, сколько в тебе веса? Ты с твоей комплекцией и полным отсутствием намека на лишний вес могла лишь немного удивить его резким движением, не более. Кстати, про внешний вид… — Что ты делаешь здесь в таком виде?       И вот тут ты понимаешь, что впервые краснеешь за форму для бега. Специальная ткань облегает тело, словно вторая кожа, ты действительно ее не чувствуешь, но открыто слишком много. Казалось, за столько лет ты привыкла к укороченному топу, что полностью прикрывал грудь до самого горла, и спортивным шортам, но сейчас, сидя на земле, наклонившись над парнем, чувствовала себя неуверенно и слишком открыто. По-новому…       Череда событий, которые сталкивали вас то на волейбольных матчах, то просто на улице, когда оба загоняли себя бегом по безжалостным холмам, заставила тебя задуматься. Задуматься о том, что слишком нравится тебе извечный враг брата. Задуматься о том, что ты испытываешь, когда он рядом, в те редкие моменты, когда удается побыть наедине. Задуматься о ваших разговорах во время пробежек, случайных встречах, об обсуждении матчей Ойкавы, потому что на другие ты и не ходила. До того дня.       Случайно ли ты оказалась тогда рядом со спортивным комплексом? Могло ли быть так, что, услышав от Ойкавы очередной гневный поток мыслей на тему «Чертов Ушивака!», твой мозг выцепил самую главную информацию: сегодня его матч. Один из многих, до прохода на национальные еще далеко, это просто ступенька к достижению цели. Но в тебе просыпается интерес.       И вот ты смотришь на объявление о матче, понимая, что он начнется примерно через полчаса, и у тебя будет даже возможность понаблюдать за разминкой. Потому ты уверенно строчишь маме СМС, что придешь домой попозже, и оглядываешься по сторонам в поисках автомата с напитками.       — Здравствуй, Т/И.       Вздрагиваешь на спокойный голос и резко оборачиваешься к парню. Уже хочешь сказать о том, как он напугал тем, что подкрался, но сама себя останавливаешь. Вакатоши-кун не из тех, кто будет заниматься подобной ерундой. А несколько сокомандников ученика Шираторидзавы подтверждают мысли о том, что ребята просто проветривались перед матчем. Смотрят они на тебя, кстати, достаточно удивленно. Обычно Ушиджима обходил девушек стороной, общаясь с ними скорее из необходимости, но не шарахался. Но и сам редко к кому подходил.       — Привет. Собираетесь на разминку?       — Да, скоро матч, — лаконичный и практически безэмоциональный ответ, как и всегда. Но почему сегодня все немного волнительнее, чем обычно? Сердце не выпрыгивает из груди, но ты замечаешь, как начала потирать руки, а еще слишком тщательно продумываешь, что же сказать дальше.       — Не против, если я понаблюдаю? — ты серьезно спросила, не против ли он?! — Я просто тут поняла, что никогда не видела, как ты играешь, а слышала об этом ну очень много, — ну что же ты несешь?       Вакатоши выглядит немного растерянным, обычно ты была спокойна в общении с ним. Но он лишь кивает, даже немного растягивает губы в подобие легкой улыбки. И ты не можешь не улыбнуться в ответ. Но его следующий кивок непонятно чему, а еще невероятно сосредоточенное выражение, которое за секунду сменяет улыбку, заставляют тебя недоуменно нахмуриться.       — Не убегай после матча, хорошо? Мы сможем с тобой поговорить?       Обычно Ушиджима Вакатоши ни о чем не просит. По крайней мере, с таким ты сталкиваешься впервые, как ты внезапно понимаешь. Но отказать ему не можешь, да и сбегать ты не собиралась. Это уж точно.       Потому просто киваешь ему, а в голове проносится мысль — может быть, признаться ему?       Вакатоши уже уходит, а ты смотришь ему и его сокомандникам вслед и не понимаешь саму себя. Как объяснить парню, что ты испытываешь, когда сама толком не понимаешь, что?..       Стоит ли говорить, что на матче ты не могла спокойно выдохнуть. Его игра завораживала. Слова Тоору о таланте Ушиваки сразу обрели форму. Вакатоши свою силу талантом не считал, но это было не так. Одной силы всегда мало.       Тренированное тело не оставляло противникам ни шанса. Он пробивал любые комбинации защиты. Ты восхищалась своим братом и его игрой, однако сейчас понимала, почему Тоору проигрывал год за годом.       Эту игру Шираторидзава выигрывает, не оставляя противнику ни шанса. Но, смотря на Вакатоши, ты понимаешь, что он не относился к ним пренебрежительно. Скорее, по-своему. Его мир действительно другой. Он делит людей по другим категориям, смотря на позицию силы. Но тех, кто слабее, он не презирает. Они просто для него другие.       В момент, когда команды покидают площадку, а взбудораженная толпа ликует и провожает своих фаворитов, Ас Шираторидзавы поднимает свой взгляд на трибуны болельщиков и легко отыскивает тебя в толпе. Ты слегка улыбаешься ему, давая понять, что убегать не собираешься. И в ответ получаешь кивок.       Сидя на лавочке у здания спортивного комплекса, ты думаешь о том, что хотела признаться. Сейчас, после игры, ты понимаешь, что в тебе смешался интерес и восхищение этим человеком. Было что-то еще… Но названия этому ты не могла дать. Что-то теплое и светлое, а также уютное разливалось в груди, стоило спортсмену оказаться рядом. Надежное…       Ты слышишь как он приближается к тебе, видишь, как большая тень нависает сверху, и поднимаешь лицо, улыбаясь на вопросительный взгляд оливковых глаз.       — Поздравляю с победой.       Твои слова Ушиджима принимает спокойно и присаживается рядом, вытягивая накачанные длинные ноги перед собой.       — Я рада, что решила посмотреть игру. Это было здорово, — ты не стараешься угодить ему лестными словами, просто констатируешь факт. На что получаешь еще один молчаливый кивок. И это странно. Хоть Вакатоши нельзя назвать говорливым, но обычно он хотя бы открещиваешься вежливыми фразами. — Ты хотел поговорить?..       Парень смотрит на тебя прямо. Слишком пристально и внимательно. Будто старается заглянуть в душу. И от этого взгляда спирает дыхание, а улыбка потихоньку увядает на твоих губах.       — Хотел. Пообещал себе, что скажу, если сегодня мы выиграем, — видеть Вакатоши немного неуверенным странно, но ты не давишь, лишь понимающе наклоняешь голову.       — Немного странно. Ведь многим сразу было понятно, что вы победите.       — Наверное… Наверное, именно поэтому и дал себе слово. Потому что иначе просто не решился бы это сказать, — ты хочешь сказать что-то, перевести в шутку, но он смотрит слишком пристально, не давая и шанса. — Ты мне нравишься, Т/И.       Такого ты точно не ожидала. Не от спокойного, как скала, Ушиджимы, которого из себя не способно ничего вывести, как и подначить на большее проявление эмоций. И именно в этот момент в мыслях наступает полный вакуум, потому что ты даже представить себе не могла, о чем он хотел с тобой поговорить.       — Прости, если доставляю своим признанием неудобства.       — Нет!       Парень явно удивлен. Об этом говорит чуть приподнятая бровь. Да и взгляд становится менее напряженным.       — Ты меня не простишь или…       — Твое признание не доставляет неудобств, — чувствуешь, что краснеешь и опускаешь голову, разрывая зрительный контакт, позволяя волосам чуть чуть прикрыть пылающие щеки. — На самом деле, я думала о том, чтобы признаться тебе после матча. Просто не знала, какие подобрать слова.       — Я не умею выражать свои чувства, — его голос спокоен, как и всегда. Как он может не волноваться в такой момент?! — Всегда проще что-то сделать, чтобы выразить свою поддержку, чем сказать. Прости. Наверное, это совсем не романтично. Ведь именно так хотят получить признание девушки…       — Глупости! — ты не выдерживаешь и поднимаешь голову, понимая, что уже во второй раз нагло перебиваешь парня. Но ты не позволишь ему гнобить себя и портить момент признания, от которого твое сердце стало биться сильнее. — Ты говоришь прямо, не увиливаешь, не даешь ложных обещаний и не пытаешься льстить. Я ценю это, правда. Это многое для меня значит! И ты мне тоже очень нравишься. И мне нравится, что ты именно такой. И не вздумай извиняться за свое признание и принижать собственные возможности! — твой запал немного спадает, а до сознания все-таки доходит, что ты сказала и в каком тоне. Теперь, помимо щек, пылают и шея, и уши. — Прости! Не хотела повышать голос и наезжать… — хочется спрятаться под одеялом от пристальных взглядов прохожих и от Ушиджимы, которого, казалось бы, ничего не пронимает. Но все, что ты можешь, это снова опустить голову и зажмуриться.       Несколько мгновений ничего не происходит. В твоей голове крутятся сотни сценариев дальнейшего развития событий. От примитивных до невероятных. Но почему-то ты не подумала о том, что просто в какой-то момент широкая мозолистая ладонь накроет твои сжатые в кулак пальцы. Ты расслабишься через минуту, позволишь вашим пальцам переплестись, переведешь дыхание. А с новым вздохом твоих губ коснется и улыбка. И ты услышишь еле слышное «спасибо»…       Это было год назад.       В том году, когда ты закончила первый год старшей школы, Ушиджима вновь одолел Тоору и отправился на национальные. Ты лишь могла наблюдать за молодым человеком по телевизору, и то тайком от брата, который принял поражение слишком близко к сердцу, как и всегда. Доводить его даже просмотром игр с Вакатоши ты не могла. Что говорить о признании в тайных отношениях?       За год не сказать, что многое изменилось. Вам так же было комфортно вместе. Разве что времени вы стали проводить больше, не полагаясь на случайные встречи. А еще ты иногда умудрялась втягивать Вакатоши в переписки по СМС или в мессенджерах. И это было что-то новое уже для него.       Именно с ним ты познала, что же такое поцелуй. В начале что-то трепетное и неловкое, слишком милое и неумелое. Вы учились вместе, узнавали друг друга вместе. Но ты не могла сказать, что что-то слишком сильно поменялось в ваших жизнях. И по большому счету, главную в этом роль играло твое признание брату.       Ты оттягивала этот момент, как могла. Твоя мама знала, что ты с кем-то встречаешься, но когда ты сказала, что это противник брата по волейбольной площадке, проявила такт и тоже молчала. Тендо называл тебя трусишкой, а Вакатоши понимающе улыбался и крепче обнимал, когда видел твое расстроенное из-за этого лицо. Но и ему было неприятно. Ты это знала. Он хотел простых отношений, когда он мог бы проводить тебя до дома, погулять, не озираясь, боясь, что наткнешься на кого-то из знакомых… Ведь только его команда знала о ваших отношениях. Как ни странно.       И вот снова поднимался этот разговор. Войдя в спортивный комплекс, где должен был состояться матч между сборной Карасуно и Шираторидзавы, ты и не думала, что твоя подбадривающая речь приведет к обсуждению того, что пора перестать таиться от Ойкавы. Ты оттягивала этот момент, не желая причинять брату боль, однако Вакатоши Тоору в этом году не проиграет. И прикрываться, как бы грубо это не звучало, тебе нечем.       — Помнишь, как я признался тебе в чувствах?       Ты поднимаешь удивленный взгляд. Снова спокойное лицо, он рядом, он как скала, надежный и уверенный. Только сейчас от него еще и исходит легкое возбуждение от предстоящей игры.       — Разумеется, — ты говоришь тихо, не потому что боишься, что вас услышат. Боишься словно нарушить момент. Вакатоши понимает это и прижимает тебя к себе, укутывая теплыми объятиями, готовый защитить от всего мира. Лишь от тебя самой не может.       — Я тогда боялся. Никогда ни к кому ничего подобного не испытывал, а потому не знал, что и как говорить. Когда увидел тебя у расписания, понял, что решиться как-то надо. И понял, что глупый спор с самим собой поможет. Взять обещание у самого себя, что может быть легче?       Ты поднимаешь голову и чувствуешь легкий поцелуй в лоб, от которого действительно становится легче.       — Если я выиграю и пройду на Национальные, признаешься ему?       Ты удивленно смотришь на своего парня, который легко улыбается.       — Ты хочешь, чтобы я пообещала тебе…       — Нет. Не мне, — качает он головой. — Пообещай себе. Глупый спор с самим собой. Просто помни, что я выиграю. И ничего смертельного с Ойкавой Тоору не произойдет. Он всего-лишь побесится недолго, а потом смирится.       — Значит, глупый спор с собой? — его уверенность и улыбка заразительны. Способ мотивации превращается в твой своеобразный вид поддержки для него.       Вакатоши немного наклоняется и целует твои губы, не позволяя себе грубости. Тягуче медленно, как и практически всегда. Бережно. Но не углубляет поцелуй. А просто берет свое. Так сказать, на удачу. И ты сдаешься. Ведь он заслужил обычных отношений, а не вечных недосказанностей и твоего страха.       — Хорошо. Спорю, что если ты выиграешь у Карасуно, то я все расскажу Тоору.       Спортсмен кивает и позволяет вам еще несколько минут насладиться тишиной и желанными прикосновениями. А потом уходит. У главной цели появилась еще одна. И делает он это не для себя. Тоору он не боится, как и последствий правды. Он делает это лишь для тебя, чтобы ты перестала терзать себя, чувствуя вину за собственные чувства…