Тоска

Ноги так и сводит, словно кто-то, мягко и ненавязчиво, касается внутренней части бедра. Едва ли ощутимо, из-за чего за эти чувства то и дело хочется хвататься мертвой хваткой, спиваясь зубами, и не отпуская. Парень проводит глазами по одеялу, слегка задумчиво, и прикусил губу. Ему противно признавать это... Он скучает. Скучает по перебинтованным рукам, что при касании с его телом слегка щекочут. Но чертовски приятно и до удури далеко. Ему нужен этот придурок, который так далеко сейчас находится. Чуя слишком гордый, чтобы признать, что он соскучился по тупой скумбрии. Если он узнает, то будет до смерти напоминать ему. Рука мягко пробегается по животу кончиками пальцев. Рыжик поднял глаза в потолок и прикрыл их, забираясь ладонью под мягкую ткань боксеров. После душа кожа еще слегка влажная, но привлекательно чистая. Будь Осаму рядом, он явно бы не упустил шанса прикоснуться к нему. Но сейчас они за сотни километров друг от друга и такое удовольствие им недоступно, что расстраивает. Рука мягко ложится на полу вялый член, проводя вдоль того до самой головки и опускается вниз. Прикасаясь к себе самостоятельно чувства не такие острые и горячие, ведь он знает, что будет и куда сам к себе притронется. Губы, что и без того уже давно искусаны, снова слегка кровоточат, зажатые меж зубов. Чувства начинают постепенно переполнять тела, начиная от паха, к ногам, а после и выше, но не достигая головы. Парень выдохнул через нос, беря собственный член уже в саму ладонь, принимаясь медленно и не спеша водить до самого конца и до основания, чуть сжимая пальцами. Теплая плоть начинает заметно напрягаться и слегка пульсировать. Внизу слишком горячо и приятно, но это слабо и не спеша, ведь, дабы разогнаться, парню не хватает чего-то. Толчка, прикосновений или... Голоса. Он закатывает глаза, начиная набирать темп рукой. Большой палец то и дело касается слегка набухшей головки, заставляя выгибаться в спине. Одно из самых чувствительных мест, но все равно мало. Ему мало себя, мало рук и прочего. Черт возьми, но рано или поздно он так проиграет сам себе. Хотя... Кого он пытается обмануть? Рыжик берет телефон, машинально набирая один из самых частых контактов, который то и дело помечен кучей входящих. Но на этот раз звонит он сам. - Чуя? - раздаётся в трубке довольный, слегка певучий голос, что растягивает гласные. - Мф... Осаму, поговори со мной? - пробормотал рыжик, прикусив губу, дабы сдержать рвущиеся наружу стоны. Если сейчас через телефон по его дрожащему голосу поймут, чем непристойным он занят, то как минимум Дазай пустит колкую шуточку в его адрес, которая разозлит не на шутку в очередной раз. Но сейчас ему не до этого. Рука набирает темп все быстрее и быстрее, не отказывая себе надавливать на головку, когда он поднимается вверх или слегка сминать яйца, опускаясь вниз. Ноги то и дело подрагивают от кайфа, что начинает заполнять тело теплым чувством, которое и не передать словами. Мало. Для разрядки и, дабы закончить это все, ему слишком мало чувств. Нужно больше, дабы упиваться ими полностью, едва ли не захлебываясь. - С чего это? - хихикнул Дазай, не ожидая, что ему вдруг позвонит напарник с такой просьбой. - Просто... Говори, - выдавил из себя рыжик, невольно сам толкаясь себе бедрами в руку и сжимая пальцами корпус телефона. Он едва ли держит чертов стон, который вот-вот сорвется с губ прямо в микрофон. - Ты чем там занят? - говорит бархатный голос шатена уже более спокойно, но, черт возьми, слишком возбуждающе. - Дрочу, - усмехается Накахара, не скрывая. - Как жаль, что ты не сможешь присоединиться. На последней фразе он томно выдохнул в полу стоне, дабы показать шатену, что тот многое упускает с этой чертовой командировкой. Казалось, Дазай на том конце сам поерзал, облизывая губы в нетерпении. - Я тут один, но это весело, - мурчит рыжик, томно выдыхая и выгибаясь в спине. Нужно лишь пара слов. Еще немного этого сраного голоса тупой скумбрии, дабы кончить. - Я приеду и твоей заднице не жить, - рыкнул шатен довольно серьёзно. Чуе нравится, когда тот не ведет себя, словно идиот или клоун и он знает об этом. В конце концов он не выдерживает, дав себе наконец-то долгожданную развязку. В ладони тут же растекается теплая, белая, вязкая жидкость, слегка пачкая одеяло и ткань боксеров. Придется снова идти в душ, а заодно и закинуть испачканные вещи в стирку. Но это все потом. Дыхание сбито, руки уже не так сильно дрожат и просто ватные, как и ноги. Хотя на это все становится плевать, ведь он получил, что хотел. - Хочешь - приезжай и бери, - усмехается он, пытаясь выровнять дыхание, и скидывает звонок. Пускай теперь шатен так же мучается, развлекая себе лишь руками.