Бабочка и Хаос

Теплым мартовским утром Гето Сугуру сидел в компании двух своих подопечных - сестер-двойняшек Нанако и Мимико. С тех пор, как он спас их из той ужасной деревни, где над ними издевались и держали в клетке, словно опасных зверей, прошло уже больше семи лет. Девочки были бесконечно преданы ему и стали для Сугуру родными. Нанако расчесывала его черные, как смола, волосы, а Мимико разливала из чайника ароматный чай. - Вы сегодня такой мрачный, Гето-сама, - обеспокоенно сказала Нанако. - Это все из-за дурака Фукуда, да, мастер Гето? Он принес плохие новости? - спросила Мимико. Фукуда явился в штаб организации вчерашним вечером. Он оказался единственным из троих шаманов, кто вернулся после поездки в храм Тамозава. Фукуда был страшно напуган и несколько часов бродил вокруг, так и не решаясь войти в огромное здание и страшась гнева Пожирателя Проклятий. Но в конце концов, он понял, что больше ему идти некуда, а прятаться не имело смысла, ведь его бы непременно нашли - настолько обширными были связи мастера Гето в мире шаманов. При таком раскладе Фукуда понадеялся хоть на какое-то снисхождение и милость, ведь появления Годжо Сатору никто не ожидал, в том числе и сам мастер Гето. Официально здание, в котором располагался так называемый штаб, считалось частной клиникой для богачей. На самом же деле это была тайная организация для шаманов, поддерживающих взгляды и идеологию мастера Гето. После того, как он покинул Магичесую школу и стал известен как «худший шаман», Сугуру, жаждавший избавить мир от проклятых обезьян, первое время свирепствовал, убивая всех, кто был с ним несогласен. Однако вскоре для него стало очевидным, что такой подход ни к чему не приведет. Он хорошенько все обдумал, решил сменить тактику и действовать масштабнее, возглавив свою собственную религиозную организацию. Многие боялись его, другие – презирали, но нашлись и те, кто встал на его сторону и последовал его принципам относительно изменений в иерархии между шаманами и людьми в этом мире. Сугуру не без удивления обнаружил, что тех же взглядов, что и у него, придерживалось гораздо большее количество шаманов, чем он изначально предполагал. Среди них были представители как низших каст, так и те, кто входил в самую верхушку элиты. Последние, тайно поддерживавшие его, помогали Сугуру так эффективно и долго скрываться от преследования. Все эти обстоятельства лишь подкрепляли его уверенность в своей правоте, хотя в душе он понимал, что на самом деле ему не требуется ничье одобрение, кроме своего собственного. Он обрел гармонию, осознав свои собственные чувства, а вместе с этим - и свою новую, настоящую семью. Что касалось людей, то вместо того, чтобы просто убивать жалких паразитов, которых Сугуру привык называть не иначе, как обезьянами, он стал выкачивать из них все доступные ресурсы, а именно деньги и влияние. Он получал то, что хотел, в обмен на убийства или избавление от проклятий, которых с каждым годом в его арсенале становилось все больше и больше. Исследуя возможности своей техники, Сугуру понял, что лимиты ее еще не достигнуты или же вовсе недостижимы. Сугуру пополнял свою коллекцию, не страшась влияния того гигантского количества проклятой энергии, которое вмещало его тело. С каждым новым проклятьем его силы возрастали, но он жаждал большего. Он должен был быть уверен, что сможет одолеть Сатору, чтобы выступить против него в открытую. Сейчас он сидел в глубокой задумчивости и оценивал возможные последствия произошедшего с группой Савады. Вариантов было не так много. Первый вариант заключался в том, что Савада и Сэки мертвы. Это означало, что у Сатору нет информации, способной повлиять на его планы. Хотя эти двое его подопечных и не знали ничего особенно важного, но они могли выдать местонахождение одного из филиалов его организации. Среди тех, кто выступал против Сугуру, ходило совсем иное определение, а именно - «секта», но шаман это словечко на дух не переносил и считал, что таким образом его влияние и силы, а также серьезность намерений просто недооценивают. Второй вариант заключался в том, что кто-то из двоих шаманов, а может и оба, остались в живых и уже рассказали все, что могли знать. Это означало лишь то, что следует ускориться и направить больше сил на поиски легендарных ёкаев, которых так хотел заполучить в свою коллекцию Сугуру. «Что ж, в этот раз соберемся в другом месте...» - решил Сугуру. Но больше всего из рассказа подопечного Сугуру удивило то, что в этой истории была замешала девчонка из клана Асахина, владеющая техникой призыва бабочек-шикигами. Ее способности и редкий дар могли быть очень полезными для него, однако то обстоятельство, что она встретила Годжо, могло в значительной мере сместить чашу весов ее мировоззрения относительно людей и шаманов. Долгое время Сугуру был уверен, что Хироми, получив свободу, рано или поздно примет его точку зрения и присоединится, ведь как никто другой она понимала, какой отвратительной является истинная натура этих мерзких обезьян. Однако этого так и не произошло, и Сугуру просто перестал об этом думать. То, что он сделал с семьей Хироми, не вызывало у него никаких сожалений как тогда, так и сейчас. - Что ж, - произнес наконец Сугуру, - что-то и я правда слишком распереживался! Наверное, потому что еще ничего ел! Давайте завтракать, девочки! Что у нас сегодня? - с нетерпением спросил он. - Тамагояки и натто, - весело ответила Мимико, усаживаясь рядом с сестрой и положив на колени тряпичную куклу, с которой она никогда не расставалась. - Отлично! - с улыбкой сказал Сугуру. - Кстати, хотел спросить вас, девочки, вы боитесь пауков? - Фу-у-у, по-моему они мерзкие! - сказала Нанако, поморщившись. - Точно, просто мурашки по коже! Эти волосатые лапки и куча глаз! - подтвердила Мимико. - Ха-ха, тогда придется смириться, потому что скоро у нас будет свой домашний паук! - рассмеялся Сугуру.

***

Тем временем в Токийской столичной технической школе магии Годжо Сатору отчитался перед старейшинами о произошедшем в храме. Он смог убедить их в том, что Хироми никак не связана с Сугуру Гето, а ее действия были направлены как раз на то, чтобы предотвратить высвобождение проклятий особого ранга, да и вообще каких-либо проклятий. Годжо с облегчением вздохнул, когда совещание было закончено, надел свою повязку и вышел во двор. Хироми дожидалась его снаружи и сидела на скамейке, разглядывая нависшие над ней ветви сакуры. «Наверное, здесь будет очень красиво, когда она начнет цвести», - подумала девушка.       Она заметила Годжо, и тот приветственно махнул ей рукой. - Ну и? Как прошло? - с небольшим волнением спросила она, вставая навстречу шаману. - Как обычно, куча скучных стариков, - ответил ей Годжо. - Ах, ну в этом я не сомневалась, - улыбнулась ему Хироми,- но спрашивала тебя о другом. Что теперь будет со мной? Я свободна или все еще под арестом? - Тебе решать. Если хочешь, то можешь остаться, - сказал Годжо с серьезным видом. Такого ответа Хироми не ожидала и пришла в небольшое замешательство. - Насколько я понимаю, это ведь что-то вроде колледжа, но никак не гостиница, - осторожно произнесла она. - Так и есть,- подтвердил Годжо. - Для студентки ты уже старовата, так что предлагаю тебе поработать в качестве преподавателя. Скоро учебный год начинается, и мне бы не помешала… эмм.. как же сказать? - задумался парень. - Помощь? - подсказала ему девушка. - Точно! Именно это, - подтвердил Годжо. Хироми опустила взгляд и рассеянно пнула камушек носком ботинка, обдумывая то, как ему ответить. - Это… очень лестное предложение, но, к сожалению, я вынуждена отказаться, - Хироми постаралась выразиться наиболее нейтрально и вежливо. Она чувствовала себя немного обязанной ему, но в то же время ей хотелось избежать лишнего внимания. - Почему? - явно удивленный ее отказом спросил Годжо. - Да я просто… Я привыкла быть одна и… В общем, такая работа не для меня, - еще больше смутилась девушка. - Да и к тому же с тобой год за пять лет будет идти! - поспешила отшутиться она. - Брось, не так уж я и плох! - возразил парень, и оба рассмеялись. - Что ж... У тебя, наверное, много дел, Годжо-сенсей. Может, проводишь меня? - попросила Хироми. - А то я тут точно заплутаю, а то и забреду в какое-нибудь хранилище проклятых предметов… - Конечно, пойдем, - согласился Годжо. - Кстати, как там Сэки? Что с ним сделают? - спросила девушка, пока они шли по аллее. - Беспокоишься о нем? - ехидно спросил Годжо. - Влюбилась? - Вовсе нет, - возразила девушка. - Просто мне кажется, что он хороший парень. - Он сейчас в лазарете у Сёко, еще легко отделался. Сказал, что ничего не знает о планах Гето и что тот просто дал им карту и велел проверить, нет ли в том лесу каких-либо руин храма. - Думаешь, он что-то не договаривает? - уточнила Хироми. - Возможно… Но его хотят допросить старейшины, так что его история может дополниться подробностями. Они дошли до ворот, и девушка с сожалением подумала, что произошло это как-то слишком быстро. Почему-то Хироми было страшно, что если она сейчас вот так уйдет, то они с Годжо, может, вообще больше никогда не встретятся. - Сатору, - произнесла она и обернулась. - Спасибо, что помог мне там, в храме… и за то, что защитил от старых дураков. - Всегда пожалуйста, - улыбнулся ей парень. Хироми набрала побольше воздуха в грудь, набираясь храбрости, шагнула к Годжо и поднялась на носочки, чтобы дотянуться до его щеки. Поцелуй вышел довольно неловким и коротким, и, смутившись, девушка быстро отстранилась и поспешила уйти за ворота. Сатору потянулся рукой к щеке и слегка коснулся ее. - Еще увидимся, Хироми, - произнес он, глядя ей вслед.       Когда Хироми вернулась в свой дом, расположенный в северо-западном районе Токио, Нерима, ее сердце все еще гулко стучало в ушах, словно метроном. «Это было ужасно глупо! - сердилась она на себя. - Зачем я это сделала?!». Она рухнула на диван и уткнулась лицом в подушку. «Какая же я дура!» - думала она. Хироми перевернулась на спину и отбросила подушку в сторону. Под головой было что-то жесткое. Она пошарила рукой и достала небольшую книгу в светло-серой обложке, на которой красными иероглифами было написано: «Легенды и сказки Древней Японии». Хироми открыла ее наугад и начала читать. Ей попалась сказка про Угуису-химэ. «В старину жил в стране Суруга один старик. Рубил он в горах бамбук и готовил из него разные поделки — тем и добывал себе пропитание. Люди прозвали его дед Такэто-ри, что значит Добывающий Бамбук, а еще называли его Мицукури, что значит Мастерящий Веялки. Однажды этот дед Мицукури пошел в бамбуковые заросли и вдруг увидел: лежит в соловьином гнездышке маленькое яичко и светится ярким светом. Он бережно принес его домой. Скорлупка раскололась сама собой, и появилась оттуда крошечная прекрасная девочка. Родилась она из соловьиного яичка и потому нарекли ее Угуису-химэ — Дева-Соловей. Старик растил ее и лелеял, словно родную дочь, а она становилась все краше. Когда же выросла, то никто на земле не мог сравниться с ней красотой. Излучала она сияние, и дали ей второе имя - Кагуя-химэ - Лучезарная Дева. Старик Мицукури стал с тех пор находить в коленах бамбука золотые монеты. Был он нищим, а за короткое время сделался богачом. Повадились к нему в дом женихи свататься, но старик с дочерью каждому задавали трудные задачи. Ни один жених не мог решить их и возвращался ни с чем в большом смущении. Прослышал о лучезарной красавице правивший в то время Сын Неба. Отправился он в страну Суруга будто бы охотиться и увидел там Кагуя-химэ. Попросил он ее поехать с ним в столицу и стать его царственной супругой. Но и самому Сыну Неба отказала дева. Лежала у нее на сердце другая забота. Осенью того же года, в пятнадцатую ночь восьмой луны, небеса стали ясными и переполнило их лунное сияние. И вот спустилось вниз белое облако, и Кагуя-химэ с вершины горы Фудзи поднялась на небо. Но перед тем, как улететь, сложила она стихи и послала их государю вместе с эликсиром бессмертия. Вот что написала она:

Навеки прощай! Я одежду из перьев Надену сейчас, Но сердце мое томит Печаль разлуки с тобой.

Когда государь прочел эту танку, его охватила великая горесть. - Не надо мне эликсира бессмертия,- молвил он и повелел отнести этот эликсир на вершину горы Фудзи - она ближе всего к небу - и там зажечь. С той поры поднимается над горой Фудзи вечный дым, оттого что горит на ее вершине эликсир бессмертия, - так говорят древние сказания...» - Какая грустная сказка… - прошептала Хироми. Она прижала книгу к груди, свернулась калачиком и вскоре уснула. Ей снилась одинокая гора Фудзи, летящие вдаль облака и огромные, смотрящие на нее с неба, глаза Годжо Сатору. Следующие несколько дней Хироми провела дома, перебирая книги и выписки из «Кодзики» и «Нихон Сёки» и пытаясь спланировать свои дальнейшие действия. Она выписала на листок названия всех сильнейших ёкаев, указанных в энциклопедии японской мифологии, и вычеркнула из списка тех, которые уже были пойманы Сугуру Гето. Осталось всего несколько имен, но угадать, которого из них шаман попытается приручить следующим, представлялось весьма затруднительным. Отказавшись от этой бессмысленной и изнурительной затеи, Хироми решила выбраться в город и прогуляться, а заодно и прикупить продуктов, чтобы приготовить на обед что-нибудь вкусненькое. Бесцельно блуждая по многочисленным улицам Сибуи, Хироми вышла на Омоте-сандо и остановилась возле одной из французских кофеен, засмотревшись на витрину с прекраснейшими разноцветными эклерами, украшенными физалисами и кондитерским жемчугом. Вдруг она почувствовала знакомый запах и через мгновение увидела, как из открывающейся двери кофейни вышел никто иной, как Годжо Сатору. В руке он держал пакет с довольно большой коробкой, наполненной, судя по всему, пирожными с манго и ванилью. - Не слишком ли много сладостей для тебя одного? - спросила его девушка. - Хироми-чан! - поприветствовал ее парень. - Решила прогуляться? - Ага, устала сидеть дома и вышла проветриться, - кивнула девушка. - Составишь мне компанию? - спросила она, удивляясь своей смелости. Они прошлись до парка и остановились у небольшого пруда. - Как дела в Магической школе, Годжо-сенсей? - поддразнивая, спросила Хироми. - Издеваешься, да? Не веришь, что я могу быть учителем? - обиделся тот. - Честно говоря, не представляю тебя в роли учителя, - рассмеялась девушка. - Как ты вообще к такому пришел? - У меня были на то причины. Но главная — это то, что быть сильным одному недостаточно. Я надеюсь на то, что однажды смогу воспитать учеников, которые оставят меня позади, - ответил Годжо. - Это великая цель, - одобрила Хироми, оценив серьезность, с которой шаман это произнес. - Надеюсь, тебе это удастся. Годжо задумчиво смотрел на плавающие в пруду кувшинки и словно улетел мыслями куда-то далеко. - Слушай, Сатору… - произнесла девушка, все еще стесняясь называть его по имени, - я тут хотела приготовить что-нибудь из угря на обед, не хочешь присоединиться? Если, конечно, у тебя нет других дел... На лице Годжо появилась его фирменная улыбочка, и он ответил: - Сегодня у меня выходной, так что с удовольствием! - Учти, я - настоящий шеф-повар, так что приготовь свои вкусовые рецепторы к чему-то невообразимому! - загадочно улыбаясь, предупредила Хироми. Когда они добрались до места, время уже перевалило за полдень. Хироми жила в небольшом, но уютном двухэтажном домике в традиционно японском стиле в спокойном районе с узкими зелеными улочками. Повсюду небо пересекали густые лианы из проводов, перетекающих от столба к столбу, которые чем-то напомнили Годжо паучью сеть. Внутри домика оказалось довольно тесно, но только на первый взгляд. Пройдя вглубь, шаман заметил, что стены и потолок дома словно раздвигаются, а пространство расширяется, как будто кто-то крутил настройки в гигантском объективе фотоаппарата. Это была не игра воображения или хитрый дизайнерский трюк, а самая настоящая магия. Похоже, что Хироми отлично владела техниками искажения пространства, и Годжо тут же стало интересно, на что еще способна эта девушка.       Стены в комнатах дома были заставлены высокими стеллажами, заполненными свитками, книгами и различными старинными предметами: шкатулками, свертками, музыкальными инструментами, предметами одежды, веерами и зонтиками. - Да у тебя тут просто музей барахла, - заключил Сатору. - Это вовсе не барахло! - возмутилась Хироми и прибавила строго: - Ничего тут не трогай, понял? Все это — проклятые вещи, и у них есть свое предназначение. Некоторые из них безумно редкие и дорогие. А вон тем свиткам вообще почти тысяча лет! Если что-то сломаешь, я тебя прибью… Сатору! Тот уже протягивал руку к небольшому футлярчику, обтянутому желтым шелком. Он поспешил убрать руку и случайно задел стоявшую рядом на подставке тарелку с изображением летящего журавля. Тарелка с грохотом разбилась об пол на мелкие кусочки, которые тут же зашипели и стали дымиться. В силуэте дыма внезапно проявилась большая птица, напоминавшая нарисованного на тарелке журавля. Она поднялась к потолку, затем развернула свои широкие крылья и вылетела сквозь стену. - Упс, - прошептал Сатору, виновато втягивая шею в плечи. - Надеюсь, из-за тебя в мой дом не ударит молния… - обессиленно произнесла она, прикрыв глаза ладонью и оперевшись спиной о дверной косяк. Уже пожалев о том, что вообще позвала его к себе домой, она усадила Годжо на диван прямо напротив прохода в кухню, чтобы наблюдать за его перемещениями. - Сядь здесь и не двигайся. Пожалуйста, - попросила она, натягивая подобие вежливой улыбки. - Я быстро. Сатору слышал, как девушка возится на кухне и вскоре почувствовал приятный запах готовящейся пищи. Он откинулся на диване и поглядывал на девушку.       - Кстати.... Почему ты зовешь меня по имени? - спросил он, и правда немного удивленный таким отношением. Обычно все звали его по фамилии, но только не Хироми.       Девушка застыла на долю секунды, но затем снова принялась что-то шинковать на своей разделочной доске.       - Тебя это оскорбляет? Или смущает? Могу называть тебя Глазастик, - она обернулась и подмигнула шаману через плечо.       -Ну уж нет, прозвищ мне и так хватает, - Годжо брезгливо скривил лицо.       - Если честно, то я просто хочу поменьше думать о том, из какой ты семьи, и больше о том, какой ты на самом деле человек, - сказала Хироми, тщательно подбирая слова. - И имя у тебя красивое.       Сатору такой ответ вполне устроил. Но он просто не был бы самим собой, если бы смог просидеть на месте без дела хотя бы пять минут. Разглядывая окружение этой странной комнаты, которая, судя по всему являлась одновременно и гостиной, и складом всевозможных вещей, Годжо заметил на столе оставленные в спешке записи Хироми. Он взял листок со списком ёкаев, составленным девушкой, и пробежался по ним взглядом. Он быстро понял, что зачеркнутые пункты — это те проклятия, которых уже подчинил себе Сугуру, ведь Годжо сам перечислил их в разговоре с Хироми, когда они направлялись из храма Тамозава в Магическую школу. Остальные пункты тоже были ему знакомы, но утверждать точно, где эти проклятья сейчас находятся, запечатаны или изгнаны, он не мог. Хироми как раз переворачивала кусочки ароматно пахнущего угря, когда почувствовала над ухом чье-то дыхание. - Пахнет вкусно, - склонился рядом Сатору. - Неужели? - с наигранным удивлением произнесла девушка. - Похоже, ты действительно мастер в этом деле, - улыбнулся парень. - Не подлизывайся, - ответила Хироми, шутливо толкнув его локтем в бок, хотя и знала, что коснуться Сатору невозможно, если только он сам того не позволит. - Кажется, готово, - сказала девушка, попробовав рис. - Давай за стол! Когда они переносили тарелки и блюда в гостиную, Сатору все-таки решил поинтересоваться: - Скажи, Хироми, что ты собираешься делать с этим списком? - С этим? Ну, не знаю… Скорее всего, просто положусь на удачу и стану искать информацию о странных случаях исчезновения людей, похожих на те, что есть в описаниях этих проклятий, - объяснила она. - Вот как? А как же храм Тамозава? Санмэ-Ядзура ведь был запечатан и случаев исчезновения там не было. - Это совсем другое, - ответила девушка. - Про храм проговорился один парень из людей Гето, с которым мне недавно удалось познакомиться. Наболтал про то, что недавно видел саму Тамамо-но-маэ, представляешь? Тогда-то у меня и появились первые догадки насчет того, что Гето ищет эти проклятья. В общем, этот парень продал мне кое-какое проклятое оружие, - призналась Хироми, - и я спросила, не знает ли он, где можно раздобыть еще. Тогда-то он и рассказал мне про храм и про то, что в нем, якобы могут остаться древние артефакты... Чистая случайность. - Теперь все ясно, - ухмыльнулся Сатору. - И что же, ты хочешь в одиночку искать эти проклятья? Я имею в виду, что ты будешь делать, если найдешь? - Я…. Я не знаю, я просто хочу помешать Гето использовать их против людей. Чем древнее проклятие, тем страшнее его силы. Как будто со временем что-то внутри них эволюционирует, понимаешь? - Кажется, да, - кивнул он. - Конечно, многие из проклятий могут быть давным-давно уничтожены, но ведь нет гарантий, что не наплодились новые. Кхм.. Кстати… хотела спросить тебя. Ты ведь хорошо знал Гето, верно? - Думаю, можно и так сказать, - подтвердил Годжо. - Если бы мог представить себя на его месте, то какое бы проклятье ты хотел бы отыскать больше остальных? - с какой-то надеждой спросила Хироми. - Я знаю, это глупо, но может… - Думаю, это мог бы быть Цутигумо, - не дав ей закончить, произнес Сатору. - Цутигумо? Паук? - удивилась девушка. - Ага. Люди не любят пауков, у многих от них просто мурашки по коже, - объяснил Годжо. - Сугуру ненавидит людей, а то, что вызовет у них наибольший ужас, только позабавит его. И кроме того, у него раньше был небольшой проклятый дух в виде паука, Сугуру он очень нравился, даже дал ему имя Тэкуми — ремесленник — потому что тот всегда и везде плел свою паутину. - Тэкуми.. так звали и моего отца,- прошептала Хироми, но тут же усилием воли отогнала печальные мысли прочь. - Ладно, хорошо, - приободрившись, она взяла в руки листок со списком. - Тогда начнем с паука! Она положила листок на тумбочку с письменными принадлежностями, взяла красный фломастер и написала напротив строчки с наименованием «Цутигумо» жирную цифру один.       Обернувшись, она заметила, что Сатору стоит почти вплотную к ней. - Хироми… Ты ведь понимаешь, как это опасно? - вкрадчиво спросил он. - Конечно, понимаю! - нахмурилась девушка. - Чего это ты вдруг стал таким серьезным? - Я всегда серьезен, - ответил Сатору, все так же нависая над ней. - Просто сейчас чуть-чуть серьезнее, чем обычно. - Неправда, - возразила Хироми. - Могу поспорить, что ты бываешь по-настоящему серьезным только когда снимаешь свою повязку и собираешься что-нибудь разнести! - сказала она, сложив руки на груди. Сатору улыбнулся и, не раздумывая, стянул белую ткань со своих глаз. - Ну вот, - сказал он, пристально глядя в лицо Хироми, - теперь веришь, что я серьезен? Хироми, смущенная его странным поведением, прижалась к тумбочке. - Хватит так на меня смотреть! - покраснев, воскликнула она. - Я себя просто голой ощущаю! Годжо рассмеялся: - Даже если и так, не думаю, что тебе стоит переживать. Уверен, что ты хорошо выглядишь и без одежды! Хироми вспыхнула, словно свечка, и попыталась дать этому наглецу пощечину, но Сатору быстро перехватил ее руку и аккуратно увел за спину. Она почувствовала его теплое дыхание на своем лице и опустила взгляд, чтобы преодолеть смущение. - Что ты вообще… - только и успела проговорить девушка. Сатору склонился над ней и притянул к себе. Хироми не нашла в себе сил его оттолкнуть и ответила на поцелуй. Она обхватила его одной рукой за шею, а другой коснулась его щеки, затем провела ею по волосам Сатору. Дыхание перехватило, а внутри все словно горело огнем. «Сила все притягивать, синий», - почему-то подумала про себя она. Когда Сатору наконец прервал их поцелуй, Хироми показалась, что прошла вечность. - Ну как? - спросил он, с любопытством глядя на реакцию девушки. - Думаю, тебе стоит поработать над техникой, - ответила она, улыбнувшись. - Вот как… Ты уж прости, я в этих делах новичок, не то, что ты, - сказал Сатору, подхватывая ее шутливый тон. - Как насчет того, чтобы продолжить тренировку? Внезапно в дверь кто-то постучал. - Кого еще там занесло? - недовольно пробурчал Сатору. - Черт, - закусила губу девушка. - Я совсем забыла... Наверное, это Маки. - Маки... Зенин? - удивленно спросил Сатору. - Именно! Она связалась со мной недавно, и мы договорились встретиться сегодня, но это совершенно выпало у меня из головы. - Может, просто не будем открывать дверь? - с надеждой спросил Годжо. Хироми осуждающе посмотрела на него. - Просто надень повязку и веди себя хорошо. Можешь подождать в той комнате, пока я с ней поговорю. - Ты меня в кладовку хочешь запереть?! - возмутился Сатору. - После всего, что между нами было? - У нас, девочек, есть свои секреты, и тебе о них знать необязательно. Скорее! - поторапливала его Хироми. - Хорошо, но учти, что ты разбила мне сердце, - с наигранной трагичностью произнес Годжо, надевая повязку. - Прости, - шепнула ему Хироми, закрывая дверь. - И ничего там не трогай, понял?       Как только шаман оказался в другой комнате, девушке сразу стало легче и волнение, внезапно охватившее ее, сошло на нет.       Сатору еще немного постоял у двери, прислушиваясь к голосам, но так ничего и смог разобрать. Затем повернулся к двери спиной и рассержено произнес: - Ну и что это за нелепая ситуация! Тут он наконец заметил, что находится не в кладовке. «Что?.. Что это, черт побери, такое?!» - подумал он, глядя перед собой.