Starting Over Again / Начать сначала

      Реджине никогда не нравился Билл Мюррей. Ну, как актёр. Она не была знакома с ним лично, поэтому не могла сказать, понравился бы он ей чисто по-человечески или нет. Но роли он выбирал ребяческие, идиотические и раздражающие. Юмор в комедиях с его участием тоже был ниже среднего: между десятилеткой и личностью с умственными способностями пареной репы.       Проще говоря, она считала Билла Мюррея идиотом на художественном уровне.       Генри, к её глубочайшему раздражению, открыл для себя Билла Мюррея в четыре года и за очень короткий промежуток времени осилил почти все работы из его послужного списка. Реджина исключила фильмы со взрослым рейтингом, но и того, что осталось, хватило, чтобы Генри, одержимый потребностью в развлечениях, вбил себе в голову, что «День сурка» будет его новым любимым фильмом на все времена.       Постепенно, конечно, Генри нашёл новый объект обожания, но на тот момент Реджина знала ненавистный фильм практически наизусть.       Дошло даже до такого, что вместо того, чтобы следить за происходящим на экране, Реджина анализировала поведение главного героя в представленных обстоятельствах. В конце концов, она сама застряла в похожей ситуации, и при всей её нелюбви к Биллу Мюррею было приятно знать, что существует персонаж, с которым можно себя ассоциировать. Герой, судя по его навыкам в конце фильма, застрял в одном дне на тридцать четыре года. Мелочь в сравнении с её собственной ситуацией — замкнутым кругом вечности без надежды на спасение.       Её сочувствие к бедственному положению Фила было где-то ниже среднего. Тем не менее, оставалось несколько моментов в жизни несчастного героя, которые она приняла близко к сердцу.       Он освоил несколько новых полезных навыков, рассуждала Реджина, и я могла бы сделать то же самое.       Проклятие было запрограммировано так, чтобы все вокруг изо дня в день совершали одинаковые поступки, но ей ничего не мешало постигать новые вершины. Готовить уже научилась. Насколько сложно освоить ещё что-нибудь новенькое?       Реджина всегда хотела научиться играть на пианино. В детстве она занималась, но совсем недолго, пока замужество не поставило крест на её образовании. Не помешало бы освоить новый язык. В совершенстве она могла бы изучать его вместе с сыном. А ещё она не отказалась бы от приличного яблочного сидра. В городе не было никакого. У неё на заднем дворе росла прекрасная яблоня. Почему бы не побаловать себя?       В новом мире было столько всего неизведанного. Никто не мешал совершенствоваться. Должность мэра городка, в котором ничего не происходило, несла с собой море свободного времени. Генри больше не нужно было менять подгузники. Самое время взять на вооружение слова из идиотского фильма и научиться чему-то новому.       Кому это могло навредить?       А ещё фильм помог ей понять, что нельзя сказать, будто она раз за разом проживала один и тот же день. Скорее, она жила в жёстких рамках тщательно выверенного распорядка. Сама идея просыпаться на протяжении тридцати четырёх лет под песню «У меня есть ты, детка» вполне могла занять почётное место в её личном воображаемом списке с трогательным заголовком «мой личный Ад», где на соседних строчках разместились дружба с Белоснежкой, секс с Вейлом и нахождение в одной комнате с Голдом дольше пары минут.       Разумеется, список претерпел значительные изменения с появлением в городе Эммы Свон, после которого День сурка для Реджины вообще перестал существовать.       Однообразие было забыто. Реджина бросалась в крайности, кочевала из одной опасной для жизни ситуации в другую. Дорого бы она дала за две недели старой и скучной рутины. Жизнь превратилась в нелепость. А ведь совсем недавно она даже в самых извращённых фантазиях не могла вообразить ничего даже отдалённо похожего.       Меньше чем за неделю её чуть не замучили до смерти, она спасла проклятый городишко от разрушения, спровоцированного созданным ею триггером, попала через портал в Неверленд, где сразилась с Потерянными мальчишками, чтобы вызволить Генри, а затем, вернувшись в Сторибрук, схлестнулась с Пэном ещё в одной схватке, дезактивировала первоначальное проклятие, перенесла всех в старый мир и распрощалась с любимым сыном навсегда.       Кто может похвастаться такой насыщенной жизнью?       Она может.       Вишенкой на торте стало то, что из её памяти выпал целый год, и в один прекрасный день она снова проснулась в Сторибруке. По её ощущениям все приключения уложились в несколько недель.       Что ж, подумала тогда Реджина, всё вернулось на круги своя.       И снова появление Эммы Свон внесло коррективы в устоявшийся распорядок. Не прошло и четырёх дней, как Реджина узнала, что мать лгала ей всю жизнь, что у неё есть сводная старшая сестра, что Румпельштицльхен, которого все считали мёртвым, живее всех живых, и под занавес обзавелась родственной душой в лице Робина Гуда. Потом она сразилась с Зелиной и даже победила её светлой магией, и всё бы хорошо, но из-за некомпетентности Эммы Свон она лишилась пресловутой родственной души.       Впрочем, и в незапамятные времена далеко не все важные события в её жизни растягивались на месяцы. Нет, конечно, нет. Поговорка гласит: «Беда не приходит одна». Не поспоришь.       Тяжело вздохнув, Реджина допила остатки сидра и подошла к барной стойке, чтобы плеснуть себе добавки. Она плюхнулась на диван перед телевизором, где шёл «День сурка», но не стала вслушиваться в происходящее на экране. Все мысли вертелись вокруг того, во что превратилась её жизнь.       Где-то в недрах вселенной могущественное существо решило, что она должна стать козлом отпущения за всё плохое, что происходило в жизни окружающих, но она устала принимать удары. Каждый раз, когда на горизонте появлялось что-то хорошее, оно исчезало без следа уже через несколько дней.       У злодеев не бывает долго и счастливо, говорили они. Серьёзно? Голд не только обрёл истинную любовь, но и счастливо женат на ней. Грязный пират непостижимым образом сумел очаровать идиотку Чармингов, да до такой степени, что она уступила его женоненавистническим заигрываниям. Они получили долго и счастливо, а что получила она? Приличный яблочный сидр и «День сурка». И больше ничего.       Они получили признание и любовь, потому что искупили свои прегрешения, а она получила смачный шлепок от высшего существа, решившего ненавидеть её всеми фибрами души до скончания времён.       Реджина покрутила сидр в хрустальном стакане и хмыкнула. Отмахнувшись от тягостных мыслей, она безучастным взглядом смотрела на Фила, рискнувшего увезти сурка в весёлую поездку.       В голову закралась невольная мысль, что может и ей стоит уехать? Кому это навредит? Её ничего не держит в городе, кроме разве что Генри, но для него открыты все дороги. Он мог бы навещать её. Может быть, мисс Свон разрешит ей поселиться в нью-йоркской квартире? Это меньшее, что она может сделать после того, как вытащила Мэриан из забытья, чтобы та прибрала к рукам Робина.       Реджина покачала головой. Нет, никого она не прибрала. Мэриан — жена Робина. И, если совсем честно, Реджина, которая в своё время слыла Злой королевой, приказала казнить её. Она не могла злиться на Робина или Мэриан за воссоединение.       Зато Реджина могла злиться на Эмму Свон за то, что та притащила Мэриан и похерила временные линии, и она не отказывала себе в этом удовольствии. Реджина сделала ещё глоток сидра, наблюдая за Филом, который теперь оттачивал свои навыки игры на пианино.       Она могла бы найти работу в политическом офисе в Нью-Йорке. У неё достаточно знаний. Она потратила десятилетие на изучение местных законов. А если что-то не выгорит, то ничего страшного. У неё было полно денег, которых, вероятно, хватило бы до конца её дней. Уехать не проблема.       Сборы заняли бы меньше недели. Найти бы грузовик…       Реджина выпрямилась, поражённая ещё одной догадкой. Нельзя уезжать. Если она это сделает, то лишится воспоминаний, потому что на этот раз проклятие накладывал другой человек. Она застряла в городке, как и все остальные, с той лишь разницей, что у неё не было второй личности. Никто не мог сказать, что случится, когда она выедет за пределы Сторибрука. В теории ей грозила полная потеря памяти, она стала бы своего рода чистым листом бумаги, или же она могла бы перенять какие-то черты от себя юной. Или на самом деле её вторая личность тоже была прописана проклятием, но не реализовалась из-за того, что именно она его и насылала в первый раз. Чёрт его знает.       Выключив телевизор, она вернулась к барной стойке за четвёртым на сегодня стаканом. Одно было ясно точно. Если она решит выехать из города — исчезнет абсолютно всё… всё. Реджина, нахмурившись, покачала головой. Исчезнет Генри, а она не хотела отказываться от него. Он по-прежнему был для неё центром вселенной, пусть и вечно где-то пропадал. У сына теперь была собственная жизнь. Так, может, ему будет лучше без неё? Может быть, ей самой будет лучше без неподъёмного эмоционального багажа, который она вынуждена таскать на плечах?       Может… может, она сможет оставить Генри и избавиться от всего остального. Надо просто очень хорошо подготовиться.       Реджина решительно кивнула, одним глотком осушила стакан и со стуком поставила его на столешницу. Подготовка займёт много времени, но оно того стоит, нельзя упустить ни одной детали. Существовала большая разница между перспективой потерять всё, кроме Генри, и перспективой потерять абсолютно всё.