Starting Over Again / Начать сначала

      Эмма была в восторге. Между воодушевлением, накрывающим её каждый раз, когда использовала свою магию, и поцелуем, который дарила Реджине на прощание, прежде чем выйти из спальни, она чувствовала себя одурманенной. Ни с чем несравнимое ощущение, оно быстро исчезало, стоило ей вприпрыжку спуститься с лестницы и вперить взгляд в напоминание о похищении Реджины.       Восстановительные работы ещё толком не начались. Эмма воспользовалась простеньким заклинанием, чтобы установить невидимый барьер, не позволяющий порывам ветра, воде и нежелательным личностям проникать в дом, а некоторое уединение обеспечивал самый обычный брезент. Марко обещал заняться фасадом особняка, осквернённом приспешниками Аида, при первой возможности, как только получит необходимые инструменты, но для Эммы это было слабым утешением. За всё то время, что прожила в Сторибруке, она ни разу не видела особняк в настолько плачевном состоянии. Разбитый вдоль и поперёк некогда идеальный фасад оставался единственным зримым напоминанием обо всём произошедшем с хозяйкой дома.       Эмма глубоко нахмурилась. Жить бы и радоваться, что Реджина цела, невредима, что даже, вспомнив обо всём, хочет быть вместе, но на неё внезапно накатила волна страха. Эмма привыкла, что всё хорошее в жизни обычно недолговечно, а если и задерживается, то с множеством условностей. Всего лишь вопрос времени, когда произойдёт очередной коллапс, чтобы проверить их обеих на прочность, и что тогда? Реджина снова начнёт всех отталкивать? А сама она, Эмма, решит сбежать? Кто-то из них погибнет? Они обе не раз были на грани.       Эмма медленно спустилась по ступенькам, невольно скользнула взглядом по следам недавней битвы, чувствуя, как внутри закипают гнев и разочарование. Несмотря на то, что до недавнего времени этот дом не был к ней благосклонен, он оставался домом её сына. И домом Реджины.       Предполагалось, что это место будет для них обеих безмятежной гаванью, в которой они обе чувствовали бы себя в безопасности, а на деле оказалось напоминанием об ужаснейших событиях. И это в корне неправильно. Этот дом — святилище. Островок безопасности. Это — их дом.       Бурлящие в ней эмоции опьяняли. Эмма представила себе особняк таким, какой он был раньше, ухоженным и с идеальным фасадом… В этот миг налетел порыв магического ветра, и всё вокруг преобразилось. Трещины на стенах благополучно затянулись, полы засверкали, дверь возникла из ниоткуда. Одолженный Марко брезент на глазах изумлённой Эммы сам аккуратно сложился и лёг на крыльцо. Эмма во все глаза уставилась на него. Два раза она невольно колдовала и что-то исправляла, но это происходило, когда думала о том, что должна во что бы то ни стало защитить Реджину.       Эмма проглотила ком в горле, попятилась и ещё раз осмотрелась. Всё было как раньше. Идеально. Всё из-за магии. Но Эмма не думала её использовать, даже не подозревала, что способна на такое, и это очень тревожный звоночек. Во всём, что так или иначе имело отношение к Реджине, её эмоции были настолько мощными, что она фактически не отдавала отчёт в своих действиях. В такие моменты в голове вертелась одна мысль: помочь Реджине любой ценой. Эмма никогда не испытывала ничего подобного. И это до чёртиков её пугало.       На что ещё способна её магия, чтобы защитить Реджину? Не принесёт ли разрушений? Не навредит ли окружающим? Не сделает ли больно Мэри-Маргарет или Дэвиду?       Что бы ни произошло — это может закончиться плохо. Эмма понимала, что должна научиться контролировать порывы, и чем быстрее, тем лучше. Несомненно существовала прямая связь между поцелуем истинной любви и последними событиями, но почему это происходило и как… Она понятия не имела.       Эмма подумала, что надо бы с кем-то поговорить, пока не случилось что-нибудь непоправимое, но к кому обратиться? Реджина может расстроиться, а ей этого не хотелось бы, по крайней мере, сейчас. Голд может увидеть в её признании рычаг для дальнейших манипуляций. Голубая фея может что-то знать. Или не может. Или просто не скажет. С ней никогда не угадаешь.       Эмма потёрла лицо, зажмурилась и попыталась успокоиться. Нервами делу не поможешь. Надо подойти к этому спокойно и рационально. Собраться с мыслями, проанализировать ситуацию, подытожить всё известное…       «Сейчас бы немного шоколада и отдохнуть от реальности», — пронеслось в голове, и Эмма, закатив глаза на саму себя, отправилась на кухню. Упаковка шоколада была припрятана за банками с овощами. Эмма усмехнулась. Это было умное решение. Генри даже под угрозой жизни не стал бы трогать консервированную свеклу. Забежав в кабинет за графином сидра, прихватив два стакана, Эмма поспешила на второй этаж. Обновлённый интерьер она старательно игнорировала.       Заглянула Эмма и в гостевую, чтобы переодеться на ночь, и если с низом проблем не возникло, выбор сразу пал на спортивные шорты, то с верхом пришлось поломать голову. Обычно Эмма спала в майке, но сегодня решила, что это как-то слишком откровенно. В конце концов, она остановилась на старой футболке, которую таскала с собой на случай, если придётся поработать руками, например, повозиться с машиной. Она была чистой, но выцветшей и изношенной. Разобрать полустёршийся логотип «Guns ‘n’ Roses» можно было с трудом, но Эмме было всё равно, главное, что широкая и удобная. Изловчившись, чтобы ничего не выронить, она постучала в дверь хозяйской спальни и дождалась приглушённого разрешения войти. Переступив порог, невольно отметив про себя, что Реджина по своему обыкновению выбрала шелковый пижамный костюм, Эмма застенчиво улыбнулась. На фоне ладной чёрной рубашки с короткими рукавами и рисунком на переднем кармане, смахивающим на чей-нибудь герб, собственная футболка показалась ей жалкой.       Эмма показала Реджине сидр и шоколад.       — Подумала, нам не помешает.       — Обычно я не ем и не пью в постели, мисс Свон, — с лёгкой улыбкой укорила Реджина. — Но сегодня, пожалуй, сделаю исключение.       — Ещё бы ты стала отказываться от шоколадки и выпивки, — просияла Эмма. Она поспешно поставила ношу на прикроватный столик. Неловко потопталась на месте. — Я… Мне…       — Сторона ближе к ванне, — ответила на невысказанный вопрос Реджина, отодвигаясь. — Я всегда предпочитаю её.       — Не проблема, — Эмма плюхнулась на кровать, прислонилась к изголовью кровати. — Мне всё равно нравится спать ближе к двери, — нахмурившись, она уставилась себе на колени. — Кстати о дверях. Я тут проверила входную…       Реджина тяжело вздохнула.       — Имеешь в виду зияющую дыру?       — Да нет. Имею в виду дверь, — Эмма немного поёрзала. — Я… я всё починила.       — Как это? Там дырища почти в два этажа высотой, — повернувшись, Реджина посмотрела на неё. — Что ты сделала? Прибила пару досок, понадеявшись, что это поможет Марко?       Эмма ответила ей серьёзным взглядом.       — Нет, — и, обхватив плечи руками, глубоко вздохнула. — Я починила при помощи магии, но… — она поёжилась. — Я не хотела… Вместо двери была дыра… а потом… магия… просто… устранила все повреждения.       — То есть ты починила случайно, как и залечила мои раны? — выражение лица Реджины вместо взволнованного мгновенно стало задумчивым. — Думаешь, это имеет какое-то отношение к нашему истин… поцелую?       Эмма решила не заострять внимание на запинке, в конце концов, она сама не была готова произнести эти слова вслух.       — Наверное? Не знаю. Если речь идёт о «самой могущественной магии из всех существующих», а сама я — дитя истинной любви, возможно, то обстоятельство, что я нашла свою любовь, как-то повлияло на мою магию?       — Усиление, — Реджина не спрашивала, а утверждала. — Но это может быть очень опасно, ты не контролируешь себя.       — Знаю. Поверь, сама об этом думала, но как я могу контролировать магию, если не понимаю, что именно её пробуждает? — дотянувшись до шоколадки, она отломила кусочек и протянула его Реджине, а затем ещё один — для себя. — А если я наврежу кому-нибудь?       — Маловероятно. Светлая магия не по этой части, — Реджина со вздохом забросила кусочек шоколадки в рот, дождалась, пока он растает сам, обдумывая ситуацию. — Знаешь, — заговорила она на удивление беззаботно, — я бы не хотела, чтобы ты использовала те самые слова в отношении нас.       Эмма в замешательстве склонила голову.       — Какие?       — Все хотя бы немного похожие на «я всегда найду тебя», — отозвалась Реджина. — Если только не хочешь, чтобы я называла тебя Чарминг младшей.       — Что?! — Эмма во все глаза уставилась на неё. — Ты не посмеешь.       — Неужели? — Реджина дерзко вздёрнула подбородок. — Вижу в этом вызов.       — Да ладно тебе, Реджина, — заныла Эмма. — Ты моя должница. Я спасла твою задницу. Ты можешь не называть меня так. Почему бы тебе не обращаться ко мне просто по имени?       Реджина приподняла брови.       — Спасительница? — её губы растянулись в улыбке.       Взгляд Эммы стал жёстче.       — Нет.       — Нет? — Реджина склонила голову. — Как насчёт Белого рыцаря?       — Серьёзно?       Реджина прищурилась, а когда заговорила, в её голосе проступили насмешливые нотки.       — Что ж… Хорошо… Идиотка номер три?       — Иногда я тебя ненавижу, — проворчала Эмма и сложила руки на груди. — Знаешь это?       — Догадываюсь, — посмеиваясь, Реджина коснулась правой руки Эммы. — Тогда компромисс. Пообещай не использовать отвратительную фразу или что-нибудь хотя бы отдалённо похожее на неё, и я, слово даю, никогда не назову тебя Чарминг младшей.       — Отлично, — Эмма поменяла положение так, чтобы видеть лицо Реджины и держаться с ней за руки. — Серьёзно, Реджина, не называй меня так, — проворчала она. — Я сама терпеть не могу эти слова. Со временем они здорово надоедают. Ты даже не представляешь, как часто они бросаются ими. Да, я всё понимаю, это их история, в чём-то романтичная и трогательная, но для этого мира она устарела. И потом. Если бы мне нужно было в чём-то заверить свою истинную любовь, я бы произнесла совсем другие слова.       — Правда? — Реджина заметно расслабилась. Взгляд стал спокойным, открытым и в нём промелькнуло немножечко любопытства. — Какие?       — С учётом всей происходящей здесь херни? — фыркнула Эмма. — Ну, думаю, в моём случае уместнее сказать моей истинной любви, что я всегда останусь на её стороне. Сама знаешь, нет ничего и никого, что могло бы помешать мне вернуться к ней. Меня постоянно затягивает в порталы и забрасывает в другие миры, но наша с ней цель не найти друг друга, а вернуться… — она осеклась, словно поражённая внезапной догадкой, помолчала. — До меня только что дошло, насколько странен этот гипотетический разговор, учитывая, с кем именно я его веду.       — Если тебя это утешит, если бы нам нужна была наша фирменная фраза, я бы предпочла, чтобы она была именно такой, — Реджина сжала её пальцы в своих. — Думаю, мы должны поговорить с Голубой феей о твоей магической проблеме.       Эмма поджала губы.       — Почему именно с ней?       — Потому что она разбирается в светлой магии лучше, чем кто бы то ни было в Сторибруке, и мы должны научиться контролировать твою магию, пока не случилось ещё что-нибудь из ряда вон выходящее, — ободряюще улыбнувшись, Реджина нежно поцеловала её в щеку. — Спасибо, что исцелила меня и отремонтировала дом.       Эмма несколько раз растерянно моргнула, пытаясь успеть за ходом её мысли, а затем вопросительно приподняла бровь.       — На здоровье?.. И что дальше?       — Помню, был разговор, что тебе нужны объятия, — откинувшись на изголовье кровати, Реджина исподлобья взглянула на Эмму. — А ещё я пока быстро устаю.       Эмма легла и, обняв Реджину одной рукой за талию, притянула к себе, а второй зарылась в её волосы. Улыбнулась, почувствовав, как Реджина сжала её руку в своих. Некоторое время они лежали в уютной тишине на огромной кровати, на пушистом одеяле, прижавшись друг к другу. Эмма почти заснула, когда услышала чуть шёпот Реджины, в котором сквозило лёгкое любопытство.       — Принцесса?       — Ненавижу тебя, — улыбнулась Эмма.       — Я тоже ненавижу тебя, дорогая, — раздался насмешливый ответ, за которым снова последовала уютная тишина, и вскоре они обе безмятежно заснули.

к о н е ц