Кукольный домик

      Виктор всегда появлялся будто из воздуха, двигался настолько бесшумно, что невозможно было заметить его приближение. Если девочки к этому давно привыкли, то Агата нервно подпрыгивала всякий раз, как поворачивалась и сталкивалась с ним лицом к лицу. Этим вечером его появления она не заметила — была слишком увлечена игрой.       За окном уже давно стемнело, и гостиную освещал лишь огонь в камине и тёплый свет от маленькой настольной лампы. Виктор стоял у перил лестницы и молча наблюдал за тем, как, расположившись прямо на полу, Агата играла с Малышкой в «Скрабл».       Она проводила много времени с этим неугомонным ребёнком и каким-то образом нашла к ней подход, потому что после игр по вечерам, девочка на удивление легко соглашалась отправляться спать. У них был уговор — сначала активные игры, которые выбирала Малышка, а потом обязательно что-то спокойное. Горький опыт показал, что играть с ней в прятки — действительно плохая затея, потому что найти эту маленькую обезьянку оказалось едва ли возможным, даже ограничив пространство игры одним этажом. Теперь же Агата явно отыгрывалась, складывая на доске сложные слова, которых, в силу возраста, Малышка знать не могла, однако без боя сдаваться всё равно не собиралась.       — Нет такого слова! — возмущенно воскликнула она, укоризненно глядя на Агату. Та лишь по-доброму рассмеялась в ответ.       — А вот и есть.       — А вот и нет! Ты всё придумала! Если есть, то что тогда оно означает? — девочка сложила руки на груди и хитро прищурилась, ожидая признания в жульничестве, но Агата стала терпеливо объяснять.       — Как бы лучше сказать… Вообще слово «аннигиляция» относится к терминам из физики, но там всё слишком сложно, не думаю, что смогу объяснить тебе, да и сама я в этом не сильно разбираюсь. В повседневной жизни если его и используют, то обычно в значении «полное уничтожение».       Глаза девочки загорелись, а хмурое лицо тут же стало заинтересованным. Малышка обожала носиться по дому, прыгать и залезать везде, куда только возможно было залезть, но такие спокойные игры она тоже полюбила, потому что Агата каждый раз рассказывала что-то интересное, а любознательности в девочке было не меньше, чем энергии.       — Значит, можно сказать, что Виктор анне… анниг… а-нни-ги-лирует людей? — спросила она, старательно пытаясь прочитать новое слово. Агата усмехнулась.       — Схватываешь на лету. Но я уже говорила, что физика объясняет это немного сложнее, так что не думаю, что следует говорить именно так.       — Тогда ты расскажешь мне, как это работает в физике?       — Если найду подходящие книги и сама смогу во всём разобраться, то обязательно. А теперь пора идти спать. Мы и так сидим уже слишком долго.       — Ладно. Тогда… ты выиграла? — Малышка досадливо взглянула на доску с буквами и вздохнула. Агата уловила её взгляд, немного подумала и, мягко улыбнувшись, ответила:       — Не знаю. Я не вела счёт.       Глупо было бы радоваться победе над ребёнком, но и поддаваться казалось Агате неправильным, поэтому она всегда старалась просто не подводить итоги в подобных играх. Поднявшись на ноги, она стала помогать Малышке собрать всё с пола. Вдоль позвоночника вдруг пробежали мурашки, и, словно почувствовав спиной чужое присутствие, Агата обернулась, но никого рядом не обнаружила. Виктор исчез так же тихо, как и появился.       ~       Чем больше времени Агата проводила в этом месте, тем сильнее чувствовала себя как дома. И это не было домом в привычном ей понимании, потому что раньше это слово никогда не вызывало никаких приятных ассоциаций. Теперь всё изменилось. Девочки были добры к ней, и она никак не могла до конца понять причину такого отношения, но всячески старалась его оправдать.       Макс и Рэйчел не было несколько дней. Когда по возвращению они зашли на кухню, их встретил приятный аромат домашней еды. Агата стояла возле плиты, медленно помешивая что-то в большой кастрюле. Услышав шаги за спиной, она повернулась и улыбнулась при виде недоумевающих лиц близнецов.       — Что это? — хором спросили они.       — Мне было нечем заняться, вот я и подумала… Вы постоянно едите какой-то фастфуд, и я не понимаю, как с таким режимом питания вы вообще с чем-то справляетесь. К тому же, свежую еду привозят каждую среду, но в итоге она просто лежит и портится.       — Да, здесь никто обычно не заморачивается с готовкой. Слишком утомительно, — Рэйчел поморщилась и подошла ближе, чтобы присмотреться к содержимому кастрюли. Пахло действительно вкусно. Она подняла взгляд на Агату и заискивающе спросила: — А что, это нам?       — Ага. Вам точно нужно есть больше овощей. Не уверена, всё ли у меня получилось, но я ухитрилась откопать в библиотеке поваренную книгу, так что надеюсь на лучшее.       — Эй, это что, домашняя еда? — послышался поблизости низкий голос. В кухню вошла Мона и также заинтересованно уставилась на плиту.       — Да, и всё уже готово. Можете пробовать, я на всех приготовила. Мне… мне просто хотелось быть хоть немного полезной, — с виноватым видом добавила Агата, раскладывая по тарелкам овощное рагу с курицей. Девушки уселись за стойкой и с аппетитом накинулись на еду.       — Что ты имеешь ввиду? — прожевав, заговорила Макс.       — Вас долго не было, вы постоянно ездите на какие-то задания, а я чувствую себя неуютно от того, что не могу помочь. — Это была чистая правда, но всё же кое-что Агата недоговаривала. Ей вспомнилось выражение лица того мужчины, которому Виктор проткнул ладонь, и его взгляд. Странно было это признавать, но Агате хотелось, чтобы однажды кто-то смотрел так и на неё. Не как на жертву, а как на того, кого стоит бояться.       — Если хочешь работать, то сначала нужно выяснить, на что ты способна. Приходи в зал завтра утром, начнём тренировки. Будешь делать успехи — получишь и своё задание, — заговорила Мона, не поднимая головы.       — А можно?       — Нужно. Если, конечно, не хочешь заделаться в кухарки и сидеть на жопе ровно вместе с Гретчен.       — Боже, нет! Не хочу.       Отлично. Тогда жду тебя завтра в девять. — Девушка отодвинула пустую тарелку, встала со стула и едва заметно улыбнулась. — Кстати, было вкусно. Спасибо за еду.       ~       Программа тренировок с Моной была по-настоящему изнурительной. Когда Агата впервые встала напротив этой высокой и мускулистой девушки, она сразу же пожалела о своём решении. Ко всему прочему, Мона почти никогда не выражала никаких эмоций, и её каменное лицо лишь больше вселяло ужас.       — Ты хочешь, чтобы я билась с тобой? — стараясь не выдавать своего страха, спросила тогда Агата. Ноги уже предательски дрожали от одной мысли о том, как сейчас от неё оставят мокрое место. — Какой в этом смысл? Я же ничего ещё не умею. Это… это всё равно, что пытаться сожрать собственную голову — без шансов.       На лице Моны промелькнула лёгкая тень улыбки, но девушка лишь встала в стойку и решительным кивком дала Агате понять, что избежать драки не получится.       — Мне нужно понимать, с чем мы будем работать, — ответила она тогда.       Это оказалось не так страшно, как Агата предполагала. Мона явно щадила её и сама не наносила ударов, но почти всю свою первую тренировку Агата провела на полу. У неё не получалось даже вскользь коснуться девушки. Мона мастерски уклонялась от неумелых атак, не прилагая для этого никаких видимых усилий, и раз за разом опрокидывала свою ученицу, крепко прижимая к матам и не позволяя пошевелиться. Обошлось почти без синяков, но мышцы гудели так, что трудно было даже просто дойти до своей комнаты.       — Прими ванну. Это поможет телу расслабиться. У меня есть морская соль. Тоже хороший вариант для восстановления сил. Занесу тебе, как приму душ, — сказала Мона, помогая Агате подняться на ноги.       С каждым новым днём тренировки становились только дольше и сложнее, но со временем Агата стала привыкать. Длительные пробежки вокруг особняка уже не заставляли лёгкие гореть, и в день, когда под рёбрами уже не кололо, Агата радовалась как ребёнок.       Через две недели ей впервые удалось повалить Мону на пол, а техничные увороты стали входить в привычку, постепенно отпечатываясь на уровне мышечной памяти. У неё даже получилось набрать вес. Достаточный для того, чтобы больше не выглядеть как ходячий труп, но при этом по-прежнему влезать в одежду.       Вместе с успехами росла и уверенность в собственных силах, и спать Агата стала намного лучше. Кошмары отступили, и она почти уже не возвращалась мыслями в тот жуткий пентхаус. К тому же Агата стала больше чувствовать себя собой, чувствовать себя целой, ведь у неё пропала необходимость абстрагироваться от собственной боли. Не нужно было убеждать себя снова и снова: «Это не я. Это происходит не со мной. Это чья-то чужая боль». И она, наверное, никогда не сможет до конца выразить свою благодарность за это, а потому занималась лишь больше и усерднее, чтобы получить наконец работу и перестать быть побитым щенком, с которым всем приходится возиться.       Одним из вечеров они с девочками вернулись к этому разговору. В последнее время Агата, близнецы и Мона начали постоянно ужинать вместе. Заметив потерянное лицо девушки и то, как с отсутствующим взглядом она ковырялась в тарелке, Рэйчел решила поинтересоваться, что её беспокоит.       — Детка, если ты не собираешься построить замок из этой картошки, то я начинаю беспокоиться. В чём дело?       — Да всё в порядке, — отмахнулась Агата, вымученно улыбнувшись.       — Вот только не надо вешать нам лапшу на уши. Мы же не слепые. — Близнецы не собирались отступать, и Агата вздохнула.       — Просто я всё ещё чувствую себя бесполезной. В смысле… я же прекрасно понимаю, что это место — не приют для обиженных жизнью, и никто благотворительностью тут не занимается. И я была готова к этому, когда соглашалась остаться.       — Ты всё ещё рвёшься в бой? Одобряю, — усмехнулась Мона. — Если так сильно хочешь получить задание, так в чём проблема? Сходи к Виктору и попроси.       — Вот так просто? — Агата вдруг задумалась, закусила губу и сконфуженно опустила глаза в пол. — А мне обязательно спрашивать у него напрямую?       — А что, у тебя с этим какие-то проблемы? — спросила Макс и, взглянув на лицо девушки, добавила: — Подожди… Ты что, боишься его?!       — Нет, не в этом дело. — Слова вертелись в голове, но Агата никак не могла сообразить, как лучше объяснить. Не хотелось признаваться в том, что она действительно побаивалась его до сих пор, но этот страх не был напрямую связан непосредственно с Виктором. Немного поразмыслив, Агата всё же постаралась ответить хоть что-то вразумительное. — Мы с ним по сути едва общались, а всякий раз, оказываясь рядом, он почти ничего не говорит. Только смотрит так, что у меня кровь холодеет. В общем, я никогда не знаю, что у него на уме, и от этого немного… не по себе.       — Послушай, детка, — Рэйчел поднялась с места и встала рядом с Агатой. Положив руку ей на плечо, она немного помолчала и, заглянув ей в глаза, продолжила: — Я знаю, что порой нужно время на то, чтобы оправиться от всего, что тебя мучает, но я хочу, чтобы ты кое-что понимала. Виктор может ни разу не сказать тебе и доброго слова, но все мы здесь так или иначе заботимся друг о друге. А слова... они ничего не стоят.       — Да, — бодро закивала Макс, лучезарно улыбаясь. — Мы — семья. Одна большая, ненормальная семейка.       На её словах Мона неожиданно рассмеялась. Было совершенно непривычно видеть такие живые эмоции на её лице, но большей неожиданностью стало то, что она, всегда такая серьёзная, вдруг решила пошутить:       — Ну да. Виктор тогда — кто-то типа строгого воспитателя. О, точно! А Гретчен — доказательство того, что «в семье не без урода».       Кухня наполнилась девичьим смехом. До этого момента Агата никогда ещё так отчётливо не чувствовала, что находится именно в том месте, которое можно назвать домом. Ей искренне хотелось верить в то, что она может по праву считаться частью их семьи. И ей вдруг стало стыдно. Девочки правы, она не могла продолжать ждать, что кто-то сделает всё за неё. Нужно было поговорить с Виктором самой.       ~       Первые шаги по лестнице были бодрыми и лёгкими, но чем выше она поднималась, тем больше поддавалась этому необъяснимому волнению. Мона сказала, что Виктор только что вернулся, и Агата сразу решила, что если не пойдёт прямо сейчас, то будет продолжать откладывать это до бесконечности.       Ещё на последних ступеньках она услышала хлопок двери и застыла на месте. Что если она выбрала неподходящий момент? Вдруг он разозлится? Хорошенько тряхнув головой, она попыталась отогнать сомнения. Какими бы рациональными они не казались — это по-прежнему оставалось её попыткой прокрастинации. Нет, действовать нужно было решительно и быстро, поэтому, не позволяя самой себе опомниться, Агата ускорила шаг и практически влетела к нему в комнату. Лишь когда дверь за её спиной захлопнулась, до неё дошло, что стоило как минимум постучать.       Виктор обернулся на шум и вопросительно уставился на девушку. Холодный взгляд пронизывал до костей. Агата заметила следы крови на его щеке и шее, что совсем не добавляло дружелюбности его виду. Вся решимость моментально куда-то испарилась, и девушка так и застыла на пороге, молча глядя на киллера испуганным взглядом.       После нескольких секунд таких безмолвных гляделок Виктор вздохнул. Поняв, что можно ещё очень долго ждать, когда Агата выйдет из своего транса, он заговорил первым.       — Ты что-то хотела? Должно быть, нечто важное, раз ты ворвалась сюда вот так.       От насмешливого тона в сочетании с укоризненным выражением лица легче не становилось. Ей казалось, что она действительно проглотила язык, а сердце заколотилось так сильно, что Агата готова была поклясться — он тоже это услышал.       — Я… — Все слова будто резко вылетели у неё из головы. Пока она пыталась их вспомнить и собрать в связное предложение, Виктор уже развернулся и неторопливо зашагал вглубь комнаты.       Неоспоримое преимущество чёрной одежды в том, что крови на ней не видно, однако это вовсе не означает, что её там нет. Дверь у дальней стены вела в ванную, и Виктор, совершенно не обращая внимания на мнущуюся у входа девушку, направился туда, попутно избавляясь от испачканных вещей. Он просто лениво скидывал всё на пол, оставляя за собой нечто вроде дорожки из одежды. В конце концов нельзя же было ждать вечность, пока Агата наконец сможет внятно объяснить, что ей нужно.       Первыми на пол полетели кожаные перчатки, за ними пиджак, затем о паркет с грохотом ударилась кобура с оружием, а следом приземлился жилет. Когда до Агаты дошло, что останавливаться Виктор не собирается, она окончательно растерялась. Первым порывом было отвернуться и поспешно убежать, но она уже не могла больше откладывать разговор и ненавидела себя за нерешительность. Поэтому, краснея и запинаясь, она несмело шагнула за ним.       — Я пришла попросить дать мне задание. Не хочу быть обузой. Девочки сказали, что если хочу работать, нужно сказать тебе. Так что… вот, я здесь. — Агата следовала за киллером мелкими шажками, стараясь не смотреть на него. Вместо этого она упрямо глядела в пол и то и дело останавливалась, машинально подбирая брошенные вещи, чтобы немного отвлечь себя и не поднимать глаз.       Подняв упавшую практически ей в руки рубашку, она остановилась. Тяжёлые ботинки оказались прямо у неё перед носом. Виктор стоял неподвижно. Агата медленно выпрямилась и невольно пробежалась взглядом по крепкому подтянутому телу. Щёки залились румянцем ещё сильнее, но оторвать взгляд от необычного узора из шрамов на его бледной коже было практически невозможно. Сообразив, что откровенно пялится, Агата спохватилась и подняла голову, опасаясь увидеть недовольство на его лице, но он смотрел на неё с искренним удивлением.       — Ты что, подбираешь мои вещи? — Пока он не сказал об этом, Агата даже не задумывалась, что делает. Всё вышло, словно на автомате, и теперь ситуация выглядела ещё более глупой, хотя ей казалось, что дальше уже некуда. В ту же секунду Агата в панике опустила руки, и вся кипа рухнула на пол ей под ноги, а она только выпалила:       — Это от нервов. Извини.       Нелепость происходящего и вся гамма эмоций на лице девушки заставили Виктора усмехнуться, а Агата мысленно выдохнула — по крайней мере он не злился.       — Ты получишь задание тогда, когда будешь к этому готова.       — А когда это будет? В смысле, каковы критерии?       Уже у самой двери в ванную Виктор остановился, обернулся к девушке и окинул её задумчивым взглядом.       — Я дам тебе знать, окей? — ответил он и, заметив, что Агата снова застыла на месте, о чём-то размышляя, с лукавой улыбкой добавил: — Если не собираешься присоединиться, то можешь идти.       Он явно издевался над ней, но слова в очередной раз заставили её краснеть, и Агата, коротко кивнув, поспешила скорее уйти.       Выскочив за дверь, она прижалась к ней спиной и остановилась, пытаясь перевести сбившееся дыхание. Всё прошло вовсе не так и страшно, как ей почему-то представлялось, но уровень неловкости был так высок, что желания повторять свой подвиг не было никакого. Поэтому Агата решила для себя, что без крайней необходимости сама к Виктору больше соваться не станет.