***
Очнувшись только в час дня, Борис еле как открыл глаза. Тяжелые веки никак не хотели слушаться, и постоянно погружали глаза во мрак. Наконец, мозг смог пробудиться, и он хотел было уже встать как резкой и пронзающей болью заболело все тело. Казалось, что эту боль чувствуют даже его ногти и ресницы. Стиснув зубы и шумно втянув воздух, Борис пытался успокоить разнывшиеся кости. Было тяжело даже дышать. Что вообще произошло? О Господи… Лучше бы не вспоминал… Везде синяки которые были свежими и болели от каждого дуновения настойчиво напоминали о вчерашнем каждую секунду. Кое как сев на кровать, младший Павликовский опять перетерпел судорогу. На заднице сидеть было больнее всего, так что он поспешил встать. Взглядом отыскав свою одежду, что была в его крови, через силу ее одел. Другую искать не было желания, и вообще лишние движения не к чему. Несмотря на страх и риск, что кстати был очень высок направился на первый этаж, так как на втором где он был, ванной не находилось. Борис вышел на лестничный проем. Оглядев красными глазами первый этаж. Его отец сидел за столом на кухне, что плавно перетекала из гостиной. Почти выпитая бутылка водки и разбитый граненый стакан как по умолчанию стояли на столе. Голова Мистера Павликовского была опущена на локти. «Дрыхнешь значит.» со злобой пронеслось в голове Бориса. «Лучше не просыпайся» Борис вздрогнул когда тот поднял на него свой взгляд. — Подойди — проговорил он шёпотом, но благодаря эху до ушей Бориса это долетело. Но Борис стоял на месте. — Прости… — его глаза были красные от слез. Похоже тот не спал — прости, прости, прости, прости. — он умолял его периодически всхлипывая — я не хотел, это мой теперь бывший товарищ, подсыпал… это вроде был первитин, Господи прости пожалуйста!!! — он уже срывался на крик, а Борис всё так же стоял и смотрел убитым взглядом. — Прости прошу — тот стал подходить к лестнице — прошу, я тебя умоляю прости — язык заплетался. Ну конечно, выдуть одному целую бутылку. — Не подходи — голос дрогнул. Борис его боялся. Сейчас тот пьян, и хрен знает что он может сделать в таком состоянии. — Ты меня не прощаешь?.. ПРОСТИ Я НЕ ХОТЕЛ — тот рвал голос пока его сын пятился назад — сыночек мой милый… — что ж, он бухой в стельку. Обычно таких слов в их доме не произносят. Борис (насколько ему позволяли покалеченные ноги) быстро побежал до своей комнаты и запер дверь. Внизу послышался плач отца. Или тот реально сожалел о сделанном, или же был настолько пьян, что не понимал что он несёт. — Пойдёшь со мной гулять? — Куда? — Я вечером по городу гуляю, вообще один, но ты вроде нормальный, так что может вместе пойдём (?) — Да, можно — они обменявшись улыбками вышли на улицу. — Можно нескромный вопрос? — Удиви — Майлз смотрел заинтересованным взглядом. — Как именно умерли твои родители? — Уиллер поджал губы в тонкую полоску. — Отец из-за обломов на работе наглотался наркоты и случился передоз, а мама разбилась на машине когда ей позвонили. — тот говорил так спокойно будто про хорошую погоду рассказывал — А с чего вдруг ты спрашиваешь? — Просто. Захотелось узнать. — Ясно. Такими темпами она молча дошли до молла который к их несчастью был не круглосуточным. Немного постояв они негласно решили пойти за мороженым в киоск неподалёку. — Тебе какое? — Сливочное. — Ну я тогда тоже. — расплачивался Майк, а Майлз просто стоял рядом и разглядывал вечерние вывески. — Держи. — Спасибо, а мы сейчас домой? — А ты хочешь туда? — Мне конечно нравится у вас дома, но сейчас прости, не хочу — он пытался сказать это как можно мягче. Не хотел говорить в плохом тоне о доме человека который стоит рядом. — Отлично, я тоже. — как то невесело произнес Майк. Младший немного смутился. Но да ладно.***
Борис тем временем собирал манатки, в одну кучу, чтобы если что — бежать. Он не хотел терпеть, если это повторится. И ему было рубиново насрать, из-за чего отец это сделал. Хотя чего стыдиться этого слова? Он его изнасиловал. Своего несовершеннолетнего сына. Из-за наркотиков. Ему вообще при таком случае грозит уголовное дело. Но если подать в полицию, и Борису достанется, как самому настоящему наркодиллеру. Так что лучше молчать в тряпочку. А это между прочим единственный заработок для подростка. Рыдания внизу вроде стихли, так что он поспешил выйти из дома. Так как ему надо встретиться с клиентом — так он культурно называл наркоманов покупающих у него дурь. Все в очередной раз прошло на отлично если не брать в счет то, что клиент посмотрел на него как на конченого когда он спотыкаясь и чуть ли не падая ввалился в переулок где его уже заждались. Он вполне мог смахнуть за пьяного, если бы не пока что трезвый разум и нормальная речь. Зайдя в дом под ночь, его встретила тишина. «Ушел…». На работу разумеется. Ночная смена. А значит… он еще вернётся. — Сейчас бы выговориться кому-нибудь… какому-нибудь другу… Кстати где тот Майк? Он назначит следующую встречу? — он говорил сам с собой поднимаясь на второй этаж. И в ответ на вопросы звучала звенящая тишина — и вообще… с каких пор я в такой ситуации о нем вспоминаю? Почему он вообще покупает наркоту? У него же все скорее всего в жизни прекрасно! Нахуй ему вообще наркота?! — он уже срывался на крик — ПОЧЕМУ Я?! С КАКОГО ХУЯ — слезы текли ручьём. Какая то дешёвая ваза в его комнате со звоном разбилась о пол. Главное не наступить на осколки. Иначе еще +1 проблема. Рыдая уже во всю Борис орал в подушку. Было больно. Слишком. По его мнению в тот момент он был самым ничтожным существом в этой вселенной. Со слезами на глазах он так и уснул на мокрой подушке.