The darkness inside our souls

Лечебница имени Дерека Оруэла, штат Монтана 14 октября 2005 года — Эмбер, ты ведь понимаешь, что не можешь молчать вечно? — тихим, спокойным голосом спросил мистер Террес, впиваясь в меня усталым взглядом. В ответ на это я, как и всегда, лишь подняла глаза с своих рук, сразу же встречаясь с уставшими и потерявшими цвет глазами доктора. Безэмоционально можав плечами, я вновь опустила взгляд на свои худые, практически мертвецки бледные руки, огорождая себя прочным фасадом от окружающего мира. Это уже вошло мне в привычку — приходить сюда, в эти серые, ледяные стены, видеть обшарпанную мебель сорокалетней давности, и встречаться с ненавистным Терресом, которому, по-хорошему, уже давно пора на пенсию. Ежедневно, в течении часа я игнорировала все его вопросы, отвечая на них лишь молчанием, и пустым взглядом глаза в глаза. Я знала, что рано или поздно он сорветься — так случилось с предыдущими двумя, которые пытались вытянуть из меня хоть что-то. Нужно было лишь надавить совсем немного, ибо я чувствовала, что ещё чуть-чуть, и он сломаеться. Эта мысль заставила меня внутренне усмехнуться — всего пару месяцев работает со мной, а уже сдается. Слабак. Для меня уже не казалась такоц странной моя власть над людьми, которым, по идее, должна была подчиняться я. Выбрав правильную тактику изначально, я вырвала себе здесь лидирующую позицию, из-за чего я практически всегда чувствовала, словно контролирую ситуацию. Пускай я и знала, что это не так. Как бы я не отгорождалась от мира своей гордостью и безразличием, но я прекрасно знала, что здесь я не по своей воле. Я не могу ничего с этим сделать — именно так они и думали, как и я, собственно, до недавнего времени тоже. — Игнорирование боли — не выход, — покачал головой Террес, с лёгким осуждением смотря на меня. Неужели ты думаешь, что имеешь право? — То, что ты сделала — ужасно. Но из-за того, что ты ничего нам не говоришь, мы не можем понять, осознаешь ли ты это. Поэтому ты должна говорить, делиться с нами тем, что ты чувствуешь. Это ведь для твоего же блага, — пуская во взгляд наигранное сочувствие сказал пожилой мужчина. Я в этот момент мысленно приложила его головой об стол. Мне надоела их тупость и наивность. Неужели они настолько безмозглые, что не понимают, что я им не верю? Что мне плевать на их слова и пустые обещания о том, что они могут мне помочь. Всё банально просто — мне не нужна помощь. Я не больная и не сумасшедшая. Да, я сделала то, что сделала, но это их не касается — это мой поступок, мой грех, и его я пронесу через всю жизнь в своем сердце тоже сама. — Эмбер, ты уже взрослая девочка, и должна понимать, что рано или поздно тебе придется открыться нам, — на этих словах я с отвращением на лице посмотрела на Терреса, на секунду приспуская ледяную маску, — Но если ты не сделаешь этого добровольно, то боюсь, что нам придется применить более жёсткие методы, — слегка приподнял брови он с предупреждением в голосе. Я слегка отвернула от него голову, и убедившись, что копна русых, лохматых волос закрыла лицо, слегка приподняла уголки губ в кривой улыбке. Неужели ты думаешь, что я боюсь боли? — Ладно, — вздохнул Террес, наконец сдаваясь, — Ты можешь возвращаться к себе. Не забывай про лекарства, — после этих слов, он уже было поднялся, чтобы поводить меня, но я опередила его, выскакивая из кабинета доктора, слегка хлопнув дверьми. Передо мной тут же предстали унылые, с светло-серой краской на них, стены, высокий потолок и пол, где местами не доставало плиток. Многие, наверно, ужаснулись бы, но не я — не первый же день, всё-таки. Именно поэтому слегка дёрнув плечом, я направилась вниз по коридору. В это время было тихо — сейчас было время дневного сна, так что крики раздавались лишь иногда, и то, приглушённо. Ужасы ведь только в подвале происходят. Смешным было то, что в это время сеансы назначали лишь особо тяжёлым пациентам, и я, по их мнению, была в их числе. Забавно, учитывая, что они даже не знают моего диагноза. Когда длинный коридор, наконец, подошёл к концу, в поле моего зрения попала жуткая, хлипкая лестница, по которой я тут же стала подниматься наверх. Мои «покои» были на шестом этаже, так что до них ещё придется дотопать. Ступив, наконец, на нужный этаж, я быстро направилась в вглубь коридора. Мои шаги отдавались лёгким эхо, которое ещё какое-то время блуждало по длинным проходам. Остановившись около двери с номером 642, я тихо отворила её, хотя и знала, что в такой осторожности нет необходимости. Зайдя в помещение, я закрыла за собой дверь. Повернув голову, я окинула взглядом уже такое привычное помещение — белые стены, с которых кое-где сыпалась штукатурка, холодный, кафельный пол и три койки у стен. Одна из них была занята. — Всё по-прежнему? — спросил меня тихий голосок. Кинув взгляд на говорившего, я, в который раз, слегка вздрогнула от увиденного — на кровати сидела ненормально худая, бледная девочка, на которой буквально мешком висела её грязная, местами порваная одежда. Из-под копны темных волос на меня взирала пара неестественно ярких и больших голубых глаз. Тонкие, словно ниточки, руки девочки сжимали покрывало, но даже с такого расстояния мне было видно, что это действие даётся ей с трудом. — Да, я молчала, — пожала я плечами, проходя к своему спальному месту. — Странно, что они ещё продолжают пытаться достучаться до тебя, — тихо и спокойно произнесла девочка, прожигая меня взглядом своих безумных глаз, — На мне спустя два года здесь уже давно применили физическую силу. — На мне скоро тоже, вот увидишь, — грустно усмехнулась я, ложась на жёсткий матрас и складывая руки на груди. — И тебе совсем не страшно? — услышала я любопытный голос справа от себя. — Да нет, — пробормотала я, внезапно начиная осознавать, насколько, всё-таки, устала. С тяжелеющими веками я продолжила: — Терять всё равно уже нечего, — прошептала я, наконец закрывая глаза, давая истощенному телу желанные мгновения отдыха. * * * Хиллиард, штат Огайо Наше время — И больше ничего? — поинтересовалась Деметра, кидая в рот очередной соленый крекер. — И больше ничего, — пробормотала я, откидываясь на мягкий матрас кровати, закрывая глаза. — Да ты бы не удивлялась, — я не видела брюнетку, но была абсолютно уверена, что сейчас она слегка пожала плечами, — Сама ему всякого наговорила, а теперь жалуешься, что он игнорит тебя второй день. — Наверно, ты права, — заключила я, обречённо закрывая ладонями лицо. С того «весёлого» вечера прошло два дня. Большинство этого времени я провела в своей комнате с Деметрой, и не только потому, что единогласно было решено поместить её жить со мной, но и потому, что больше компании у меня, по-сути, и не было. Тогда, когда Паркер оставил меня непонимающе стоять на холодном ветре, со слегка приоткрытым ртом и хлопающими глазами, я была совершенно обескуражена. Я понимала, что сказала гадость, но а чего он ожидал? Что после всего того, что он сделал мне и моей сестре я тут же стану с ним лучшими друзьями? «Это так не работает, парень» — хотелось мне тогда сказать. Я вообще не понимала, где корни у этой ситуации. Он ведь социопат, нет? Да, возможно, что-то светлое там и осталось, но то, что ему до сих пор не жаль, прямо говорит о том, что этой человечности в нем недостаточно. Тем более, какая ему разница? По словам покойной Джо в его сторону оскорбления и хуже кидались, но все без исключения натыкались на высокую, непробиваемую стену, которую Кай выстроил вокруг себя. Ему было плевать, что о нем говорят. Он к этому привык, и почему в этот раз мои слова его так задели, были не понятно. Непонятное поведение еретика продолжилось и позже — дорога домой была тихой и некомфортной, а когда мы прибыли на место, Малакай просто хлопнул дверью машины и испарился на вампирской скорости в неизвестном направлении. На непонимающий взгляд Деметры я тогда лишь плечами пожала, мол, «Не знаю, что у него за тараканы в голове», и поспешила удалиться в дом. Когда он вернулся на следующее утро, я как раз сидела в гостиной, попивая утренний кофе. Благо, в чашке содержимого не осталось, иначе вся бы обивка дивана и леггинсы на моих ногах были в темной жидкости, потому что то, что я увидела, чуть не заставило меня поседеть — Паркер был весь в крови, и вполне очевидно, не в своей. В тот момент он выглядел ещё хуже, чем после свадьбы своей сестры, хотя до этого мне казалось, что подобное просто невозможно. Паркер тогда лишь кинул на меня короткий безразличный и пустой взгляд, после чего на вампирской скорости удалился в свою комнату. И в таком молчании прошло уже двое суток — он игнорировал и меня, и Деметру, но если на неё он хотя бы переодически смотрел и кидал односложные фразы, то вот моё существование он полностью игнорировал. Сейчас он хлопотал на кухне, вероятно, готовя нам обед, а мы с Мольро решили устроит эдакие посиделки — сделали чай, и теперь сидя на кровати обсуждали последние события. Не забыв наложить на дверь заглушающее заклинание, конечно. — Ты скучаешь по ней? — вдруг спросила я, поворачивая к женщине голову. — По кому? — нахмурилась Деметра, ставя кружку на прикроватную тумбу. — По Лиане, — воскресила я имя её дочери в своей памяти. Женщина тяжело сглотнула, после чего нервно убрала с лица мешающие пряди. — Конечно, — слегка улыбнулась она, — Ли ведь моя дочь. — Как думаешь, она уже вернулась? — осторожно поинтересовалась я. — Не знаю, — пожала моя собеседница плечами, — Даже если и да, то она знает, что делать в случае, если я пропала. — И что же? — приподнялась я на локтях. — Бежать, конечно, — словно это было чем-то абсолютно очевидным произнесла она. Ну, возможно, и было. — Логично, — хмыкнула я. — А ты? — Что я? — нахмурилась я. — Скучаешь по Беннет? — глотнула она чаю. При умоминании Бонни моё сердце болезненно сжалось. Ещё в первый раз, когда Кай похитил меня, я поставила себе ментальную галочку в голове — не думать о сестре, ведь каждый раз, когда образ мулатки всплывал у меня голове, я чувствовала себя ужасно подавлено. Мысль о том, что она сейчас вдалеке от меня, и я не имею и малейшей возможности сказать ей о том, что я в порядке, съедала меня изнутри. Сейчас стало ещё хуже — я только успела вернутся к ней, дать ей надежду на то, что мы наконец-то будем в порядке, как всё тут же рухнуло. Я не позволяла себе думать об этом, но предательские мысли всё равно переодически лезли в голову. — Да, — кивнула я, после чего резко поднялась с кровати. Подойдя к окну и опустив взгляд на озеро, находившееся за домом, я продолжила: — Но это ничего, — меланхолично пожала плечами, — Самое страшное то, что я не предупредила её. — Она поймет, Эмбер, — произнес успокаивающий голос за спиной, после чего теплая рука опустилась мне на плечо, — Ты сделала это для того, чтобы защитить их. Поверь, она поступила бы также. — В том-то и дело, — обернулась я к ней лицом, сталкиваясь взглядом с топазовыми глазами, в которых плескалось сочувствие, — Она бы так поступила, потому что она хороший человек. Бонни спасла бы всех, потому что она — герой, и этим всё сказано, — мои короткие ногти слегка впились в ладони от того, как крепко я сжала руки в кулаки, — Но я ведь не такая. Я никогда не была хорошей, поэтому то, что я сделала, может вызвать подозрения, — голос начал немного подрагивать, — Бонни знает, что я такая, и поэтому я боюсь, что она подумает, что я предала её, — прошептала я, боясь дать эмоциям чрезмерную волю. — Глупая, — по-доброму усмехнулась Деметра. Я непонимающе посмотрела на неё, — То, как сильно ты переживаешь за неё, и то, как ты подставила себя лишь для того, чтобы спасти их всех, говорит о том, что ты именно хороший человек. Бонни это знает, Эмбер, поверь мне. Она любит тебя, а когда любишь, всегда прощаешь. Так что неважно, что ты сделала в прошлом — важно то, что тебе жаль, и ты пускай и несознательно, но пытаешься стать лучше, — под конец своей речи она крепко обняла меня. От этого действия я на мгновение замерла. Все мышцы в моём теле напряглись, словно перед нападением и защитой от противника, но почувствовав аккуратные поглаживания по спине я немного расслабилась, обнимая брюнетку в ответ. Я не часто с кем-то обнималась — с Бонни, разве что, но поскольку после её освобождения из тюремного мира нас окружали постоянные хлопоты, далеко не всегда получалось дарить друг другу тепло. Так что я успела изрядно отвыкнуть от этого. Стоит ли говорить, что до знакомства с мулаткой я даже не знала, что это такое? — Всё наладиться, вот увидишь, — успокаивающе произнесла женщина, после чего отстранилась от меня. — Спасибо, — улыбнулась я, после чего аккуратно высвободилась из её объятий, направляясь к выходу из комнаты. — Эмбер! — крикнули мне в спину, и я тут же обернулась, — Тебе бы стоило извиниться перед Паркером, — спокойно произнесла Деметра. — Ты ведь шутишь? — я приподняла брови, с кривой ухмылкой смотря на женщину, думая, что та действительно пошутила. Но увидев её серьезный вид, я тут же изменилась в лице, — Извиниться?! Перед ним?! Ни за что, — я покачала головой, уже было открывая дверь, которая резко захлопнулась прямо у меня перед носом. Обернувшись, я увидела как Деметра стояла в нескольких метрах от меня с слегка вытянутой рукой. — Я абсолютно серьезно, — невозмутимо произнесла она, — Я понимаю, что ты чувствуешь, и да, он козел, но поверь — та дюжина несчастных, которых он убил позавчера, будет не последней, если ты этого не сделаешь. — Но он ведь только этого и ждёт! — воскликнула я, складывая руки на груди, — Он сделал это специально, потому что знал, что тогда я прийду просить у него прощения! Он хочет, чтобы я пошла против себя, потому что знает, как мне будет сложно. — Так будь мудрее, — сделала брюнетка шаг ко мне, — Он ведёт себя, как ребенок, но и ты ведь тоже, — мой возмущенный взгляд она проигнорировала, — А вот если та извинишься, пойдешь на перемирие, то ты сможешь разрешить эту ситуацию. И никак иначе, — добавила голубоглазая. Несколько мгновений я просто стояла надвигаясь, в чистом изумлении смотря на женщину. Неужели она и правда думает, что я пойду извиняться перед этим индивидом? Я ведь только правду сказала, так на кой чёрт мне перед ним извиняться? Мы не друзья, пускай и не совсем враги, но это ничего не меняет. Но как бы мне не было мерзко это признавать, но Мольро была права — эта игра «кто кого лучше игнорит» должна была прикратиться, потому что не известно, сколько людей пострадает из-за моего взрывного характера. — Отлично, — развела я руками, раздражённо направляясь вон из комнаты. Ну что же — это будет сложно. * * * Сложно — это ещё мягко сказано. После того, как Деметра слегка вправила мне мозги, я тут же начала продумывать план действий. Первым и довольно спонтанным решением было подойти к нему прямо сейчас, бросить короткое «извини», после чего свалить в закат. Я даже спустилась со второго этажа, уверенной походкой направляясь на кухню, но вся моя решительность испарилась, как только глаза словили широкую мужскую спину. Все слова тогда застряли в горле, и несколько секунд я просто неподвижно стояла в дверном проёме, не понимая, что делать дальше. Отмерев, я поняла, какую глупость собралась сделать, и уже хотела удалиться, как в спину мне прилетело короткое «чего надо?». Спасибо Всевышнему, что он не обернулся, иначе заметил бы стыдливый румянец на моих щеках. Это ж надо из себя такую дуру сделать, Боже! «Ничего» — так же быстро произнесла я, тут же поспешно ретируясь оттуда. Вообщем, уже было одиннадцать часов вечера и я всё ещё не извинилась. Я лежала на своей кровати, бездумно пялясь в потолок, слыша тихое посапывание Деметры на наколдованой ей кровати рядом с моей. Я понимала, что весь день был потрачен в пустую — за это время я могла уже сотню раз сказать это короткое, простое словно, но как же чертовски сложно было переступить через себя. Внутри меня всё словно противилось этому, но я прекрасно знала, что сделать мне это всё же придется. И тут в мою пришибленную голову пришла абсолютно сумасшедшая идея. Повернув голову влево, я убедилась в том, что Деметра крепко спит, после чего тут же поспешила выбраться с кровати. На цыпочках крадясь к двери, я пару раз останавливалась, когда слышала скрип пола, и тут же проверяла, не разбудила ли Мольро. Не то что бы это была какая-то секретная миссия, но объяснять свои действия (даже самой себе) мне уж очень не хотелось. Когда я, наконец, вышла из комнаты, то туд же бросила взгляд на дверь напротив. Она, к моему большому удивлению, оказалась открыта, и Паркера там, вполне очевидно, не было. Удивлённо хмыкнув, я медленно направилась вниз, подозревая, что Паркер пошел заедать стресс. Эта мысль заставила меня тихонько хихикнуть. Господи, уже нервы сдают. Но моё удивление возросло, когда спустившись вниз я обнаружила Кая, сидевшего на диване в гостиной, который с озадаченным выражением лица смотрел на экран телевизора, где показалось… Лицо Дэниэла Рэдклиффа? — Ты что, «Гарри Поттера» смотришь? — непроизвольно вырвалось у меня, хоть и обозначать своё присутствие мне не шибко хотелось. Голова еретика тут же дёрнулась ко мне. Окинув меня быстрым взглядом, он вновь вернул свое внимание на экран. — Да, — дёрнул он плечом, — Мне надоели твои вечные к нему отсылки, — хрипло, словно действительно эти двое суток ни с кем не разговаривал, произнес он. — Ясно, — неловко брякнула я непривычно низким голосом, от чего тут же слегка прокашлялась. Серьезно, Эмбер? — А ты чего здесь? — вырвал он меня из полных самобичивания мыслей, вновь смотря в моём направлении, но словно сквозь меня саму. — А? — не сразу сообразила я. — Делаешь тут чего? — раздражённо закатил он глаза. — А я это… — начала я, но запнулась. Нервно сложив руки за спиной, я стала неловко перекачиваться с носков на пятки, — Ну-у-у… — протянула я, видя как еретик вопросительно и с лёгкой издёвкой поднял брови. — Что, Эмбер? — устало вздохнул Паркер, складывая сильные руки на груди, и с наиграным любопытством смотря на меня. Давай, Эмбер, подумай о том, что он сделает, если ты не извинишься… О всех тех людях, которых он убьет… — Я хотела извиниться, — наконец выдавила я, делая маленький шажок вперёд. Хоть комнату освещал лишь голубоватый свет от экрана телевизора, но я прекрасно видела, как серые глаза Паркера слегка разширились в удивлении, — Извиниться за то, что сказала тогда тебе. Я не имела ввиду, что ты выродок, монстр, и всё в этом духе, — теперь Паркер явно был шокирован моими словами, как и я сама, впрочем, тоже, — В смысле, ты всё ещё козел, и я тебя не перевариваю, но я правда ценю то, как ты обращаешься с нами, — теперь я стояла всего в паре шагов от сидящего на диване Паркера, который в изумлении не сводил с меня прстального взгляда, — Вот, — нелепо закончила я, нервно заправляя прядь русых волос за ухо. — Ясно, — невольно повторил мои недавние слова Кай, продолжая сверлить меня взглядом. — Ясно, — кивнула я, продолжая неловко стоять у него над душой. Внутренне я сейчас убивала саму себя всеми возможными и жестокими методами. Серьезно, Эмбер?! Я, конечно, знала, что это будет дело позорное, но я понятия не имела, что всё будет настолько плохо. Я надеялась, что смогу кинуть ему лишь короткое извинение, на которое он не обратит никакого особого внимания, а я себе спокойненько так вернусь в постель. Но тем не менее вот она я — стою в комнате, внутри которой буквально витает неловкость, с удивлённым еретиком напротив меня, и словно парализованными конечностями, которые буквально отказываются доставить меня обратно в комнату. — С тобой можно? — резко вырвалось у меня. Расширив глаза от своих собственных слов, я уже было хотела убежать в позоре из комнаты, как была остановлены тихими, но уверенными словами Кая. — Да, — произнес он. Под его пристальным взглядом я уселась на диван рядом с ним, но при этом сохраняя дистанцию примерно в фут. Сложив руки на коленях и натянув на ладони рукава серой толстовки, я слегка наклонила голову, позволяя волосам создать барьер между нами. — Включай, — тихо сказала я, замечая, что сифон поставил фильм на паузу. — Да, — сморгнул он ступор, тут же нажимая на «плей». На экране вновь засветились милые личика Дэна, Эммы и Руперта, от чего я слегка улыбнулась — я любила историю о мальчике которой выжил, ведь она во многом помогала мне оторваться от реальности, когда я скорбила по Бонни. Я смотрела эти фильмы, и это помогало мне ненадолго, но всё же уйти от боли, которая преследовала меня по пятам. — Попкорн будешь? — потряс у меня перед глазами ведерком с лакомством сероглазый. — Не, — покачала я головой, кидая на него косой взгляд, впрочем, тут же возвращая его на экран. — Как хочешь, — периферическим зрением я заметила, как Паркер слегка пожал плечами, вновь забирая ведёрко себе, ставя его на колени и закидывая в рот порцию его содержимого. Тряхнув головой, я попыталась сосредоточиться на происходящем. Паркер досмотрел уже до середины, и сейчас мы наблюдали за попытками бравых гриффиндорцев узнать побольше о философском камне. Моей любимой частью всегда была третья, но вспомнить былые времена с первой я тоже была не прочь. Так что спустя минут пятнадцать я уже немного расслабилась, чувствуя себя чуть свободнее и менее сковано. Паркер рядом со мной тоже больше не выглядел таким ошарашеным, как до этого, и теперь просто с удовольствием уплетал попкорн. — Дай, — всё же протянула я к нему руку, почувствовав, как из-за пережитого за последнее время стресса растет голод. Паркер повернул голову ко мне, слегка нахмурившись, — Попкорн, — пояснила я, приподняв брови, — Дай, — протянула я руку ещё ближе к мужчине. В ответ Кай промолчал, продолжая насупившись смотреть на меня. Я не понимала, что должен значит его взгляд, ведь расценить его как раздраженный или непонимающий было тоже нельзя. Но спустя пару мгновений молчания, Паркер молча поставил между нами красно-белое ведёрко, после чего вновь вернул внимание к фильму. Дождавшись, пока он сосредоточиться на просмотре «Поттера», я засунула руку в ведёрко, набирая себе попкорна, после чего с аппетитом закидывая его себе в рот. — Вкусно? — не поворачиваясь ко мне спросил Паркер. — Офень, — неразборчиво сказала я с полным ртом еды. — По тебе видно, — хмыкнул Кай. — Зафкнись, — также неразборчиво брякнула я, зачерпывая себе ещё лакомства в ладонь. — Сама заткнись, — закатил он глаза. — Не затыкай мне рот, — нахмурилась я, оборачиваясь к нему. — А ты мне, — установил со мной он зрительный контакт. Слегка сузив глаза, я враждебно посмотрела него. Но эта была совсем не та враждебность, к которой я привыкла — она была гораздо более мягкой, шутливой и… игривой, что ли? Сейчас не хотелось думать о том, как на самом деле больно мне было в его присутствии — хотелось просто расслабиться, и впервые за долгое время ощутить спокойствие. Именно поэтому я, совершенно не понимая, что делаю, пихнула рядом сидящего Кая в плечо. Его глаза тут же зацепились за мою руку, проследив её движения. Несколько секунд он сидел неподвижно, и я уже успела подумать, что мне ничего не будет, поэтому отвернулась обратно к экрану. Но не тут-то было. В ответ меня в плечо толкнула сильная рука, не болезненно, но всё же ощутимо. Медленно повернув голову, я столкнулась с серыми глазами еретика, в которых танцевали маленькие хитрые чертята. На несколько секунд мы оба замерли, после чего практически одновременно накинулись друг на друга, пытаясь ударить или повалить на диван. Сначала, мне удалось прыгнуть на него, прижав к дивану своим весом, но не успела я начать «избивать» его, как он на вампирской скорости перехватил мои руки. Теперь мы оба стояли на коленях на диване, лицом друг к другу. Ну как стояли… Я из всех сил пыталась выбраться из его хватки пиная его коленями куда припадёт. Паркер, конечно, тоже в долгу не остался — он начал щекотать мои бока, что мгновенно вызвало у меня приступ громкого, неконтролируемого смеха. Из-за моих брыканий мы оба повалились на пол, продолжая бить, щекотать и сопротивляться попыткам друг друга. Когда мне, наконец, вновь удалось повалить его на пол, я прижала его своим весом к нему, после чего схватила одну из подушек, которые лежали на диване. Зарядив ей со всей дури еретику по лицу, я услышала его наигранно болезненный стон. Хоть я и не хотела этого, но из рта непроизвольно вырвался смех. — Вам что, пять? — раздался слегка осуждающий голос за нашими спинами. Я тут же крепко зажмурилась, чувствуя, что сейчас провалюсь под Землю от стыда. Я могла лишь представить, как сейчас выгляжу — с полным бардаком на голове, с декоративной подушкой в руке и самое лучшее — сидящая на Кае Паркере. Обалдеть можно. Всё же открыв глаза и повернувшись к дверному проему, я тут же наткнулась на наигранно серьезный взгляд женщины, и к сожалению, в темноте я совсем не рассмотрела смешинки в голубых глазах. — А я это… — пробормотала я, — Мы тут фильм смотрим, — неловко я указала на телевизор, краем глаза замечая, что Паркер поддержал меня быстрыми кивками головы. — Фильм? — саркастично подняла брови Деметра. — Ага, — брякнул Кай, скидывая меня с себя, и не обращая внимание на моё болезненное шипение, продолжил: — «Гарри Поттера». — Класс, — кивнула своим мыслям Мольро, после чего кинула на нас последний взгляд, полный подозрения, и вновь удалилась в свою комнату. На несколько минут в комнате повисла напряжённая тишина. Неловкость вновь вернулась в помещение, а вместе с её приходом исчез и весь мой задор и игривость — я вновь вспомнила, где я, что я, и зачем я, и теперь эта ситуация казалась мне чертовски нелепой, и я уже жалела о своих действиях. Рядом сидящий Кай тоже молчал, смотря куда-то впереди себя, игнорируя моё присутствие. Он мог показаться совсем расслабленым, но слегка сжатые кулаки говорили о том, что это было правдой лишь отчасти. — Ну что же, — хрипло произнес мужчина, не оборачиваясь ко мне, — Это было неловко. И впервые в жизни, я была с ним абсолютно согласна.