***
Ви стоял в углу палатки, словно нашкодивший щенок. Под пристальным взглядом своей кочевницы он не смог простоять и минуты. Особенно, когда кроме них никого больше не было. — Прости, Пан, — он поднял на нее свои извиняющиеся глаза. — За что ты извиняешься, Ви? — Девушка прищурилась. — За то, что подверг себя опасности. За то, что не дождался тебя и пошел за ними один, — наемник не знал, куда деть свои руки: то высовывая их из карманов, то почесывая затылок, он переминался с ноги на ногу, не зная, может ли он подойти ближе. — За то, что так сильно разозлился на то, что тебя чуть не забрали у меня, что чуть не вошел туда через парадную дверь. Панам лишь покачала головой и снисходительно улыбнулась. — Ты, оказывается, такой собственник, — она склонила голову вбок и поманила соло к себе. Он, шаркая, поплелся в объятья своей любимой кочевницы. Правда, сделать это было проблематично с ее состоянием, поэтому Панам подвинулась на своем кресле и похлопала по освободившемуся месту. Долго заставлять ждать свою женщину Ви не мог. Он быстро скинул свои ботинки и забрался к девушке, позволяя ей лечь на его широкую грудь. — Я думал, что ты накричишь на меня, может попытаешься ударить, но объятий я не ожидал уж точно, — он поцеловал девушку в висок и уткнулся носом в копну ее волос. — По началу я хотела, но потом вспомнила наши совместные миссии. Твои боевые навыки на высоте, как и тактическое мышление. И я не так давно сказала, что верю в тебя, — Панам легонько ткнула соло в грудь пальцем, делая акцент на последней фразе. — И я не собираюсь отказываться от своих слов или ставить их под сомнение. — Но все-равно мои вчерашние действия были импульсивны и безрассудны. — Были, но я не могу злиться на то, что сделала бы сама, будь я на твоём месте, — девушка улыбнулась и прижалась к наемнику. — Импульсы, знаешь ли, моя стихия. Когда похитили Сола, я была так зла, так торопилась ему помочь, что если бы ты не приехал, тоже пошла бы за ним одна. — Когда я приехал вчера, то не мог думать ни о чем, кроме того, что кто-то посмел попытаться тебя убить. Страх съедал меня изнутри, и я решил перевести свои эмоции в другое русло. Я жаждал отомстить. Отвратительно. — Почему? — Панам подняла голову и посмотрела на своего наемника. Он откинул голову на подушку и просто смотрел в потолок. — Месть — ужасная штука. Люди надеются, что отомстив, им станет лучше, проще. Но пока что я не видел ни одного человека, которому месть действительно бы помогла, — Ви поежился от воспоминаний о Ривере, Клэр, Джуди и многих других, кого он отчаянно пытался отговорить мстить своим обидчикам. — Но главное вовремя понять, что не месть главное. Главное, убрать угрозу, что нависает не только над тобой, но и над другими людьми. Вчера по итогу я пошел в логово не только из-за себя или тебя, но и из-за Альдекальдо. Я искренне хочу, чтобы у вас все получилось и чтобы больше вам ничто не могло причинить вред. Ви не видел лица своей кочевницы, ее молчание он принял как приглашение продолжить излагать свои мысли. — Я понимаю, что я всего-лишь какой-то пришлый наемник из города, но эта семья мне очень нравится. Вы верные, дружные, всегда заботитесь друг о друге. Вы приняли меня, наконец, — наемник замолчал, обдумывая, стоит ли ему говорить то, что он действительно думает об Альдекальдо. Да к черту. — И если меня скоро не станет, то я хочу, чтобы именно этот клан стал моим достоянием. Тем, что останется после меня. Пусть я и не один из вас, но вы крепко обосновались в моем сердце. Ты там крепко обосновалась, Панам. Ви замер, не в силах пошевелиться. По сути только что он признался ей в любви. Остается только вопрос, как она отреагирует на его слова. Сделает вид, что не поняла его, смутится или ответит взаимностью? Да и вообще имел ли он право обременять ее своими наглыми мечтами о том, что чужой ему клан станет его наследием? Наемник обратил свое внимание на Панам, и ее молчание длилось уже на порядок дольше желаемого. Это смутило соло. Видимо, он действительно облажался и сказал лишнее. Он посмотрел на свою кочевницу и увидел, как ее глаза блестят. Наверное, так плакать могла только она. Сдержанно и невероятно красиво. — Прости, если я сказал что-то не то. Меня немного занесло, — Он улыбнулся, увидев, как Панам шмыгнула носом. Она уткнулась в шею наемника, пытаясь спрятаться от его внимания. Кочевнице понадобилось буквально меньше минуты, чтобы успокоить свои эмоции. — Все хорошо, Ви. Лучше не бывает, — она отстранилась от соло, ее взгляд снова стал уверенным и бескомпромиссным. — Я не могу говорить за всех Альдекальдо, но кого бы ты не спросил сейчас, любой ответит тебе, что ты уже давно член нашего клана. Ты стал им давно, и каждый день ты снова и снова доказываешь, что заслуживаешь быть здесь. Девушка потянулась к Ви и поцеловала его, подтверждая свои слова. Начинающийся как легкий, почти целомудренный поцелуй, он быстро перерос в нечто более глубокое и страстное. Пока Панам не застонала. — Это я или обезболивающие перестают действовать? — Ви отстранился и с ухмылкой взглянул на свою кочевницу. — И то и другое, Ви, — Панам поморщилась от боли и легла обратно на спину, заставив наемника подвинуться. Он хотел бы встать, чтобы не стеснять в движениях девушку, но она удержала его за футболку. — Останься и расскажи мне что-нибудь интересное. Мне нравится, как ты рассказываешь, это расслабляет. Ви устроился на боку и задумался, чего бы такого поведать.***
Он рассказывал про свое детство, как он буквально рос на месторождениях меди, ибо его мать-одиночка не могла оставить полуторагодовалого ребенка одного дома. Как дома их ждал лишь пустой холодильник и отсутствие горячей воды. Как все изменилось, когда в жизни маленького пятилетнего Винсента появился небольшой кочевой клан под именем «Баккеры». Их наняли для охраны месторождения, на котором почти круглосуточно работала Джолин, мама Ви. Парень отчетливо помнил, как первое время он ревновал к незнакомому мужчине, что все чаще появлялся в их доме. Как он шкодил, пытаясь прогнать незнакомца, что отнимал внимание, раньше принадлежащее лишь ему. Однако постепенно Ви начал привыкать к этому странному мужчине в кожаной куртке. Его звали Майкл, и он искренне хотел подружиться с маленьким мальчиком, что так яростно оберегал свою мать. Майкл был одним из лучших разведчиков клана, сильный и мужественный, он помогал взращивать эти качества и в Ви. Он показывал это своим отношением к Джолин, никогда не обижая ее и всегда защищая свою любимую женщину. Майкл буквально носил маму Ви на руках, подавая тем самым пример того, как нужно обращаться со своей семьей. По итогу все чаще ребенок обитал не на месторождениях, а в лагере кочевников, что стоял неподалеку от города. Там пахло костром и жареным синтетическим зефиром. Для Винсента там всегда находилось занятие: то принести ключ старому механику, то подсобить с готовкой еды для семьи. Ви учился очень быстро, и в лексиконе парнишки в скором времени технических слов было куда больше, чем обычных. Но больше всего ему нравились песчаные бури, из-за которых видимость не составляла и десяти метров. Песок летел в глаза и залезал в уши, но маленькому Винсенту было все равно. Он обожал ощущение царапающего его кожу песка, жаждал прикосновения палящего солнца и ненавидел возвращаться в город. И когда спустя два года контракт Баккеров подошёл к концу, и им нужно было двигаться дальше, перед матерью Ви встал сложный вопрос: так ли сильно им нужна жизнь в Юте? Джолин обожала своего сына и поэтому принять такое решение в одиночку не могла. Она советовалась с ним как с равным себе, так было всегда. И к ее удивлению взрослый не по годам сын лишь активно закивал и побежал к Майклу с радостными воплями, что теперь он может стать настоящим кочевником. Ви отчетливо помнил слезы на глазах смущенного мужчины, когда он назвал его папой в своем потоке мыслей о скорых путешествиях. Ви обожал «Баккеров», ему нравилось быть частью чего-то большего, чем простая община. Чувство принадлежности было самым сладостным ощущением в его детстве. Мальчик рос и все больше становился похожим на своего отчима, авторитет которого для Ви стал непреклонен. Когда у десятилетнего парнишки впервые спросили, кем он хочет стать в клане, тот без промедления ответил: разведчик. Мать схватилась за сердце, а названный отец гордо улыбнулся. В кочевых кланах всегда было строгое разделение ролей: кто-то руководил, кто-то заботился о быте, кто-то занимался охраной, были и свои наемники, что приносили в семью деньги. Но самыми уважаемыми людьми всегда считались разведчики. Они первые исследовали новую местность, дабы минимизировать риски нарваться на засаду. Первыми шли в бой, стараясь дать максимальную информацию о силах противника. И всегда, до последнего, держали ухо востро. И Ви начал свою подготовку. К двенадцати уже вовсю гонял на байке, в четырнадцать получил свой первый пистолет. Местный нетраннер научил его обращаться с техникой, и в это же время юный кочевник уже вовсю мог влезать в не особо глубокие сети и ломать не самый тонкий лёд. В пятнадцать он получил первую рану: во время перестрелки пытался собой закрыть истекающего кровью отца, упавшего от пуль неприятеля. В тот день Ви впервые увидел смерть, почувствовал ее. Она была липкой, холодной и вязкой. Такой же, как и кровь на руках подростка, что пытался зажать кровоточащие раны. Он кричал на отца, что есть мочи. Умолял его не умирать. Но тот не послушал, лишь на прощание улыбнулся в привычной ему уверенной манере. Наемник помнил, как тяжело ему было смотреть в глаза матери, но та лишь плакала, и плакала, и плакала. Меняла повязки на ране своего сына и умоляла того уйти из этой опасной профессии. Боялась потерять еще одного близкого человека. И Ви даже послушал ее, вернулся к стезе механика, что тоже ему всегда нравилась. И может так и был бы Ви простым механиком, чинил бы автомобили и думать не думал о Высших лигах, да приключениях. Но лишившись второго родителя меньше чем через год, парень совсем потерял голову. Не было больше стопкрана в виде беспокоящейся о нем семьи, не было ответственности за близких людей. Он снова ушел в разведку, лез на рожон, старался участвовать во всех перестрелках и в жажде битвы и адреналина частельно подвергал своих товарищей опасности. Это длилось долгих четыре года, за которые у юного кочевника прибавилось несколько новых шрамов, травм и выговоров от нового лидера клана. Прошлый вождь погиб в той же засаде, что и Джолин. Новенький же был более опасливый и осторожный. По итогу он быстро остановил скитания семьи и обосновался близ границ Найт Сити. Заказы выдавал неохотно, да и Стилеты все чаще донимали их, перерезая все торговые и транспортные пути. У бедного молодого вождя не было другого выхода, кроме как примкнуть к более сильному клану. Это разозлило юного кочевника, ведь все его детство ему прививали чувство свободы. Прелесть кочевников была в том, что человек сам мог выбрать свою семью. Винсента же этого выбора лишили. И поэтому Винсенту ничего не оставалось, кроме как разорвать отношения с бывшим кланом и начать свою собственную, полную опасностей и приключений жизнь. А там, где новая жизнь, там должно быть и новое имя. Он быстро стал Ви, просто Ви. Никаких фамилий или опознавательных знаков. Не хотел парень напоминаний о своем прошлом, пытался забыть о том, что было. И не от того, что не любил свою семью. Напротив, он обожал ее. Но тот, кем он собирался стать, не должен был иметь связи ни с прошлым, ни с другими людьми. Теперь он соло, а соло всегда одиноки.***
— У тебя были амбициозные планы, — к удивлению Ви Панам даже не думала засыпать. Она с интересом слушала историю детства наемника. — О да, — Ви ухмыльнулся, вспоминая, как в свое время Джеки высмеял его за глупые мысли об одиночестве. — Но спасибо Джеку, он быстро выбил из моей головы эту дурь. Он показал мне, что и в городе можно иметь семью, и что без нее гораздо тяжелее, чем кажется на первый взгляд. — Хороший малый был этот Джеки. Мне жаль, что я не успела познакомиться с ним, — кочевница взяла руку Ви в свою и переплела их пальцы. — Хотелось бы сказать ему спасибо за то, что вправил тебе мозги. — Ты всегда можешь поблагодарить Мисти и Маму Уэллс, они тоже сильно повлияли на меня. — Обязательно, Ви, — девушка одарила наемника, возможно, самой милой и искренней улыбкой, что он когда-либо видел. Он смотрел на нее и не мог поверить своим глазам. Он, главный идиот Найт Сити, смог заполучить ее? Быть того не может. Она лежала напротив него, вся в бинтах, уставшая, измотанная и такая чертовски красивая. Женщина-противоречие, что была одновременно импульсивной и яростной, но также всепрощающей и очаровательно нежной. Ему хотелось кричать на весь мир, что он самый везучий сукин сын на этой планете, ведь теперь ему принадлежит самое большое сокровище во вселенной. И не смотря на то, что он считал ее своей, Ви понимал, что это именно он находится во власти Панам. Вчера он доказал это. Вчера он стал «Цепным псом Альдекальдо». И если его кочевница прикажет ему прыгнуть в пропасть, он, словно послушный хороший мальчик, сделает это без промедления. Не будет той задачи, что он не выполнит ради ее улыбки. И если для этого он должен перевернуть этот мир вверх дном, чтобы выжить — он так и поступит. Панам прервала его размышления, намекнув, что она не ела уже больше суток. И вот послушный Ви уже бежит на местную кухню, дабы раздобыть пищи для своей раненой кочевницы. Когда наемник стоял у барной стойки и ждал, пока ему соберут самое лучшее, что можно было достать в лагере, рядом появился Джонни. Его лицо скривила притворная гримаса отвращения. — Слезно прошу, ты когда слюни распускать будешь в следующий раз, прими блокаторы. У меня от твоего эстрогена так сиськи вырастут. — Ну ты и мудила старый, — Ви улыбался, потому что знал, что и рокеру были небезразличны как сама Панам, так и весь ее клан. Вчера он ощущал не только свой гнев, и это чувствовалось очень хорошо. — Мы же оба знаем, как ты неровно дышишь к Альдекальдо. — Одно дело иметь привязанность к клану, с которым я путешествовал годы, а другое — истекать слюной при виде хорошенькой мордашки, — рокер закурил в привычной ему манере: надменно и развязно. — Эта хорошенькая мордашка напоминает тебе Бестию, признай же, — Ви схватил пакет с продуктами и прежде, чем отправиться к своей кочевнице, уставился на энграмму. Ехидная улыбка играла на его лице. — Я засек эту мысль не так давно, и она точно была не моя. — Засек он, блять, — Джонни выбросил свою ненастоящую сигарету прямо в лицо Ви, ухмыльнувшись, когда тот рефлекторно увернулся. — Максимум, что ты можешь засекать — свой рост на дверном косяке. — Чего? — Наемник абсолютно не понял, что за нелепицу сейчас сказал этот старик. — Какой нахрен рост на косяках? — Ой, блять, малышня. Топай давай к своей хозяйке, а то она с голоду помрёт, — Джонни махнул на соло рукой, сделав вид, что им не о чем говорить, и испарился.***
Ви сидел с Панам весь день, буквально не вылезая из ее палатки. Если вчера он боялся оставаться рядом, пока шла операция, то сейчас, когда все осталось позади, он просто не мог оторваться от своей кочевницы. Он только и успевал переводить все звонки на голосовую почту: по закону подлости все фиксеры города сегодня отчаянно хотели внимания молодого наемника. Несколько заказов Ви перевел на Сола, считая, что кочевники справятся с ними не хуже самого соло. Джуди написала тонну сообщений, переживая, как дела у его лучшего друга. Ви ответил довольно развернуто, чтобы минимизировать риск излишних переживаний. Наемник по итогу все же рассказал про поездку к Джуди. Ему не с кем было поделиться своими чувствами насчет того, как сильно он будет скучать по своему чуму. Конечно, он не стал акцентировать внимание на том, что потерял сознание, но Панам все-равно напряглась, услышав про очередное отключение Ви. Во время рассказа о Лагуна-Бэнд Ви несколько раз был прерван звонком Керри. Он сбрасывал звонок все снова и снова. Но Керри Евродин, видимо, был не из тех, кто сдается с первого раза. И где-то в глубине души наемник понимал, что три звонка подряд означают, как минимум, новый срочный заказ и, как максимум, какие-то неприятности, из которых нужно было вытащить рокербоя. Ви метался между своей жаждой помогать всем нуждающимся и желанием не отходить от Панам ни на метр. А его кочевница была проницательна до неприличия, она сразу раскусила внутренние муки соло и в приказном тоне велела тому ответить, наконец, на звонок. Разговор был коротким, Евродин по ощущениям всегда куда-то торопился, куда-то бежал, как-будто на стимуляторах жил. Ви сам не заметил, как согласился ему помочь. Может быть Керри ему не дал время на размышление, возможно, сыграло свою роль то, что встреча была не так уж и далеко от лагеря. Наемник чувствовал себя неуютно от того, что ему придется оставить свою кочевницу, но та по ощущениям была даже рада выставить его из лагеря. — Ви, ты должен поехать, — тон ее голоса был настойчивым, а лицо серьезным. — У меня и без тебя в лагере хватает нянек, не переживай. — А что, если… — Если что-то случится, — девушка говорила терпеливо, нарочито медленно, — что вот совсем вряд ли, то мы тебе обязательно позвоним. — Мне начинает казаться, что ты хочешь от меня избавиться, — он сидел у нее в ногах и жевал какой-то энергетический батончик. — Ви, — Панам сделала паузу, акцентируя внимание на том, что скажет, — я раненая, уставшая женщина, которой нужно некоторое уединение, чтобы привести себя в порядок. Мне нужно помыться, наконец. — Так я бы тебе помог! — Настроение у соло становилось озорным. Ему было приятно видеть, как в его кочевнице снова проснулся характер. Он любил их нежность, но и маленькие споры были ему крайне приятны. — Да и тем более… чего я там не видел. Ответом послужила подушка, прилетевшая точно в лицо хихикающему соло. — Ты такой идиот, Ви, — Панам звонко рассмеялась, глядя на поверженного ею наемника.