***
В преддверии Рождественского бала школа и все ее обитатели, казалось, были немного не в себе. Предвкушение окутало всех. Девочки, начиная с четвертого курса, окончательно потеряли голову. Разговоры в женских туалетах, в Большом зале и тихие перешептывания на уроках: все было о предстоящем событии. Все чаще девочки писали письма друзьям или сестрам, которые уже закончили школу с просьбой прислать флакончик амортенции. Студентки постарше и поумнее в тайне варили это же зелье в туалетах, заранее прикупив ингредиенты в Хогсмиде. Окончательным шоком для Гермионы был подслушанный разговор второкурсниц в гостиной, которые хотели стащить ингредиенты у Слизнорта. Причин у такого поведения вообще-то не должно было быть, так как на бал можно ходить только ребятам, начиная от четвертого курса. Гермиона, пользуясь своим статусом старшекурсницы, разогнала девочек по спальням, обещая приглядывать за ними. Но этим школьная суматоха не ограничивалась. Гермиона совершенно не понимала, как будущий бал может отнимать у студентов столько времени, что они не успевают делать домашнее задание. Ведь что такое бал? Событие одного дня. И готовиться к нему хоть и нужно заранее, но он не требует каждую минуту свободного времени. Купить платье — один поход в Хогсмид. Придумать макияж с прической — один поход к Джинни или Пэнси. Найти партнера на мероприятие? Судя по всему — пара часов в туалете у котла. Но студенты, казалось, совершенно позабыли о своих обязанностях. Как ни странно, большинство преподавателей смотрели на это сквозь пальцы, позволяя ученикам в такое нелегкое для всего магического мира время почувствовать себя чуточку счастливее. Время текло, неумолимо приближая конец декабря. Гермиона куталась в теплые вещи, встречаясь с Драко в их кабинете и уже не обговаривая варианты возвращения домой. Их будто устраивало все, как есть. Несмотря на то, что Гермиона каждый раз, глядя на свое левое предплечье, сдерживала слезы, а Драко готов был бить стены, снова и снова слыша в своей голове голоса Гарри и Рона. На все трудности они закрывали глаза, наслаждаясь миром, где они могут позволить себе быть непозволительно близко друг к другу. Несколько раз в неделю они собирались компанией побольше, зовя своих друзей. Блейз с Тео всегда захватывали с собой бутылочку огневиски, а Джинни еду, выпрошенную у домовых эльфов. Все они сближались с необычной скоростью, не понимая, как вообще жили раньше друг без друга. Студенты всех факультетов и преподаватели смотрели на них с удивлением, изумлённо перешептываясь. В перерывах между уроками, они часто встречались в коридорах, с ногами залезая на подоконники, заклинанием расширяя их, чтобы место хватило каждому. На совместных уроках занимали половину ряда, чтобы сидеть недалеко друг от друга и иметь возможность переговариваться. За две недели до бала в гостиной Слизерина на Гермиону буквально налетела Дафна Гринграсс, умоляя о помощи. Девушка была жутко растрепанной, а верхняя пара пуговиц у ее рубашки — расстегнуты, позволяя ей свободнее дышать. Она смотрела на Гермиону усталыми красными глазами, давя на жалость. — Мерлин, что случилось? — Грейнджер, отбросив в сторону книжку, которую она читала и, поджав под себя ноги, пододвинулась навстречу однокурснице. — Бал, — Дафна спрятала лицо в руках, пытаясь контролировать слезы. — Слизнорт с Макгонагалл решили, что раз я — староста факультета, то отлично справлюсь с задачей подготовить это чертово мероприятие одна. — Одна? — никак не ожидая узнать о такой просьбе от Минервы, Гермиона удивленно расширила глаза. — Но у каждого факультета ведь есть староста мальчиков и староста девочек. Мне всегда казалось, что это коллективная работа. — Так и есть, — слизеринка шмыгнула носом и налила воду в пустую кружку, стоящую на журнальном столике, в надежде чуть-чуть успокоиться, — работа коллективная, и вообще-то в этом принимает участие восемь человек. То есть, не совсем. Например, Нотт совершенно не участвует в подготовке, аргументируя это тем, что это не мужская работа. Конечно! Зато очень мужская работа делать оригами на уроках для Блейза. Ненавижу его, просто на дух не переношу. Состояние Дафны менялось на глазах, и только что расстроенная и разбитая девушка по щелчку пальцев превратилась в гневную фурию, готовую смести все на своём пути. — Дафна, успокойся, выпей ещё воды, — Гермиона услужливо пододвинула к ней кружку, мягко поглаживая сокурсницу по волосам. — Расскажи мне все по порядку, пожалуйста. — Ладно, — она сделала пару глотков и вытерла выступившие на глазах слёзы. — Мы стараемся работать совместно. Те из старост, кто вообще делает хоть что-то. Но ты же знаешь, как все относятся к нашему факультету. Любое мое предложение, любая идея, каждое слово: абсолютно все отвергается. Когда я пытаюсь решить проблему и иду на компромисс, они в голос кричат, что удобно это будет только слизеринцам. И я не знаю, что мне делать. Особенно яро на все реагируют гриффиндорцы. Такое чувство, что единственное, что их устроит — это отсутствие нашего факультета на балу. А помимо этого, Блейз приказал мне сделать все возможное и невозможное, чтобы мы могли напиться на празднике, и преподаватели об этом не узнали. И я ничего не могу сделать. Зелёный галстук связывает меня по рукам и ногам. Так Гермиона оказалась втянута в заварушку с названием «организация бала». Когда в одиннадцать лет она получила письмо из Хогвартса, первой мыслью было, что теперь ее жизнь станет в сто раз проще. Зачем работать, если деньги можно наколдовать? Зачем убираться, если магия может сделать все за тебя? Но, к сожалению, реальный мир оказался куда сложнее. Деньги наколдовать было нельзя, а уборка экономила лишь десять минут времени. Самой большой бедой всегда были люди. Магия помочь не могла никак, если только не решить накладывать на каждого встречного империус. Но так, как это каралось Азкабаном, Гермиона держалась, пытаясь разобраться со всем на словах. С каждым днём держать себя в руках ей становилось все труднее. За то короткое время, что она провела на собраниях старостата, девушка явно осознала, что работу в команде никак нельзя отнести к ее сильным сторонам личности. Гермиона была настолько поглощена организацией бала, новой удивительной компанией, и, конечно, Драко, что учеба совершенно незаметно отошла на задний план. И это не казалось проблемой до тех пор, пока однажды, сидя на трансфигурации, поглощенная мыслями о предстоящем празднике, не услышала строгий голос Макгонагалл: — Тролль, мисс Грейнджер. Если Вы хотите успешно сдать экзамены в этом году, я бы порекомендовала Вам больше думать об учебе, а не о прогулках с друзьями по школе. Гермиона почувствовала, как холодеют от ужаса конечности. Это больше было похоже на жуткий сон, но никак не на правду. Драко, сидевший рядом, в начале прибывал в состоянии шока, но, придя в себя, громко начал смеяться, привлекая к своей персоне внимание озадаченных студентов. Конечно, они не понимали, что такого в этой ситуации. Для них она была выскочкой Грейнджер, зазнавшейся девчонкой, умеющей лишь хвастаться деньгами отца, но для него она была Гермионой с Гриффиндора. Невыносимой всезнайкой, выполняющей каждое домашнее задание раньше срока и тянущей свою руку при любом вопросе преподавателя. Вечером того дня Гермиона занималась трансфигураций семь часов, не прерываясь на еду и отдых.***
В день бала, двадцать второго декабря, Гермиона проснулась в шесть часов утра. Пэнси кричала на всю комнату о какой-то чепухе, яростно размахивая в воздухе палочкой. — Что ты делаешь? — приоткрыв один глаз, Грейнджер сонно наблюдала за действиями подруги. — Готовлюсь к балу, ты не видишь? Покосившись на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, Гермиона взвыла. Мероприятие начиналось в семь вечера, а так как девочки почему-то решили, что опоздать на праздник будет очень романтично, слизеринки должны были появиться в Большом зале на полчаса позже. — За тринадцать с половиной часов? — Гермиона вылезла из-под одеяла и неодобрительно выгнула бровь, покачивая головой. — Почему не раньше? Мне кажется, этого времени крайне мало, и ты ничего не успеешь! — Хватит острить, Грейнджер, — Пэнси замахнулась на нее палочкой, — или наложу на тебя силенцио, чтобы не мешала. — Зачем ты встала так рано? — Потому что вчера, когда ты уже легла спать, я ходила к Забини спросить у него, что мы решили с алкоголем. Я не любитель мужских спален, как ты знаешь, поэтому бываю там крайне редко. Не знаю, что у них там за освещение, но в их чертовом зеркале я была толстой, — у Пэнси начал дергаться носик, так сильно она злилась. — Нет, ты можешь это понять? Я. Была. Толстой. — Может у них на комнату наложено какое-то заклинание? — Гермиона скептическим взглядом обвела фигуру Пэнси. — Потому что я не вижу ни грамма лишнего веса. — А он есть! — слизеринка блеснула глазами и начала вышагивать по комнате. — Во-первых, я устроила Забини допрос, но он в ответ только хихикал, думая, что я сошла с ума. Во-вторых, разозлившись окончательно, я сбегала к нам в комнату и взяла немного сыворотки правды, припрятанной на черный день… — У тебя есть сыворотка правды на черный день? — перебив подругу, Грейнджер зажала рот рукой, пытаясь сдержать смех. — И каким же должен быть этот «черный день»? — Это не смешно, Грейнджер, — Пэнси начала краснеть от злости. — И про силенцио я не шутила, лучше не рискуй. Гермиона, капитулируя, подняла руки вверх, замолкая и жестом попросила слизеринку продолжать. — В общем, он действительно говорил правду. Никаких заклинаний на их комнату не наложено. Я просто поправилась. И узнала об этом за день до бала. — И что ты делаешь в шесть утра? Зачем ты встала так рано? — А я и не ложилась, — Пэнси махнула рукой, будто это было само собой разумеющимся. — Вернувшись к нам в комнату, я примерила каждое платье из тех, что мы купили в Хогсмиде, и поняла, что каждое из них сидит на мне ужасно. Я сходила в библиотеку, нашла все «женские» книги по заклинаниям, нашла подходящие и сейчас тренируюсь. Скажи «спасибо», что я нашла их так поздно, иначе бы ты проснулась еще раньше. Договорив, девушка принялась вновь практиковаться, оставляя ошарашенную Гермиону переваривать полученную информацию. Несмотря на то, что она уже почти два месяца носила зеленый галстук, ела за столом змеиного факультета и проводила большую часть своего времени с Пэнси, Грейнджер совершенно не могла понять слизеринцев. Можно сколько угодно притворяться частью этой «семьи», но чтобы быть слизеринцем — нужно родиться слизеринцем. Весь день прошел, как в тумане. Завтрак и обед были перенесены в Малый зал Хогвартса, так как основное помещение все еще было в стадии «разработки». Старостам и Гермионе пришлось несладко, потому что не смотря на то, что они смогли уладить основные моменты, в день бала все были нервными и ссорились друг с другом каждые десять минут. Женская половина старостата, в дополнении к и без того скверному настроению, постоянно поглядывала на часы, боясь не успеть навести на себя марафет. Больше всех за это переживала Пэнси, которая к организации праздника не имела совершенно никакого отношения. Уже во время завтрака она чуть не плакала, умоляя Гермиону вернуться к ним в комнату. Слизеринка действительно боялась, что Грейнджер придет на бал в школьной форме и с не уложенной гривой на голове. И это на самом деле могло бы произойти, будь они в их реальном мире. Но, слава Мерлину, здесь все было иначе, и Гермиона думала лишь о том, как войдет в Большой зал в своем самом красивом платье. Войдет, чтобы выйти из него с Драко. В гостиную Слизерина Дафна и Гермиона бежали с такой скоростью, будто за ними гонится Темный Лорд. В эту секунду обе студентки ненавидели школу за невозможность аппарировать в ней. Пэнси и Астория стояли у выхода из подземелий, будто действительно знали, что с минуты на минуту в поле зрения появятся запаздывающие девушки. Не успев добраться до гостиной, на них уже накладывали различные заклинания, больше половины которых Гермиона не знала и не имела представления, для чего они вообще могут быть нужны. Добравшись наконец то до спален, Пэнси взмахом палочки стянула с подруги мантию, оставляя ту в рубашке и брюках, тот же фокус провернула и Астория в отношении своей сестры, после чего они, не сговариваясь, разошлись по своим комнатам. У Паркинсон все было расписано по часам. Она набрала для Гермионы ванную, налив туда уйму зелий, купленных в Хогсмиде для ей одной известно каких целей. Грейнджер совершенно не удивилась бы, если после таких процедур она превратилась в лягушку или кого еще постраннее. Подогрев воду заклинанием, Пэнси выскочила из ванной, крикнув на последок, что полежать в ванной можно не больше двадцати минут. Гермиона знала, что по прошествии этого времени, слизеринка ворвется к ней в комнату с криками, что они жутко опаздывают. Как и ожидалось, Пэнси ровно через двадцать минут распахнула дверь, вооружаясь волшебной палочкой и не смущаясь наготы подруги, быстро начала доставать различные баночки из шкафчика. Гермиона, закрываясь от неё занавеской, стала мылить волосы. Покончив с водными процедурами, она не успела сказать ни слова, перед тем, как Пэнси отодвинула шторку в сторону и стала накладывать первую порцию заклинаний на ее волосы и тело. — Мерлин, Пэнс, что ты творишь? — девушка даже не успела смутиться, удивляясь такой наглости. — Спасаю твою скудную личную жизнь, идиотка, — Паркинсон, закончив с заклинаниями, открыла первую баночку и, наложив смесь на руку, быстрыми движениями начала втирать ее в кудри девушки. — Я убрала лишние волосы с твоего тела, подправила цвет кожи и мягкость волос, ну и, конечно, добавила коже немного блеска. — В таком случае, что ты делаешь сейчас? — шокированная Гермиона развела руки в стороны, изгибая бровь. — И почему ты не спросила, хочу ли я избавляться от волос, подправлять цвет и все остальное, что ты там со мной сделала? Слизеринка посмотрела на стоящую перед ней девушку, как на сумасшедшую, и, закончив накладывать уходовое средство, быстро высушила локоны магией. — Если бы я этого не сделала, на секс с Малфоем ты могла бы и не расчитывать. — На что с Малфоем? — Гермиона в ужасе попятилась назад, забыв, что она все ещё стоит в ванной. — Иногда мне стыдно за тебя, Грейнджер, — Пэнси закатила глаза, быстро накладывая на волосы новую порцию заклинаний. — Ты хочешь до конца жизни остаться невинной? Даже у Забини уже был секс с мужчиной, а ты все в игры играешь. — Умоляю, остановись, — вылезая из ванной, красная и смущенная, Гермиона быстро завернулась в банное полотенце. — Я не хочу знать о половой жизни мальчиков. И не хочу говорить о своей половой жизни, к которой я совершенно точно не готова! — Ну, конечно, — слизеринка усмехнулась, — именно поэтому, когда он улыбается тебе через весь Большой зал, ты сжимаешь ноги. Поражённая такой наглостью, Гермиона замолчала, закусив губу. Никакого секса. И тем более никакого секса в мире, который к настоящим им не имеет никакого отношения! Пэнси, казалось, была только рада, что девушка наконец-то перестала трепаться. Она быстро протянула подруге чёрное кружевное нижнее белье и вышла из ванной, чтобы забрать что-то из их комнаты. — Я это не надену. Глядя на два маленьких кусочка ткани, не закрывающих абсолютно ничего, Гермиона краснела пуще прежнего. Паркинсон явно имела желание превратить ее в девушку легкого поведения. — Знаешь, ты меня утомила, — Пэнси вернулась в ванную с платьем. — Не наденешь его по своей воле — я сделаю это силой. Выбирай: империус или империус? Обещая себе убить подругу завтра, Гермиона надела на себя развратный ужас, гордо носящий название нижнего белья. Подняв глаза на подругу, она задала немой вопрос, на что Пэнси протянула ей ее платье. В течении следующих двадцати минут Гермиона была подвержена ужасным мукам. Накладывая макияж, Паркинсон постоянно пыталась тыкнуть ей в глаз кончиком палочки, а укладывая волосы, так или иначе больно дергала пряди, заставляя девушку невольно вскрикивать. Закончив со всем этим ужасом, Пэнси радостно протянула подруге чёрные туфли на относительно небольшом каблуке и глянула на время. — Просто чудо, мы все успели, и у нас в запасе есть ещё десять минут! — Без десяти шесть? — зная планы слизеринок, Гермиона молила Мерлина, чтобы они действительно не опаздывали. — С чего бы? — Паркинсон рассмеялась в ответ на вопрос. — Сейчас шесть двадцать. Подскочив с места, Гермиона пулей полетела к выходу из комнаты, но быстро была остановлена. Пэнси попросила дать ей две минуты, чтобы надеть туфли, в ответ на что Грейнджер нетерпеливо начала постукивать каблучком по полу. Выйдя наконец-то из комнаты, они быстро пересекли гостиную, полную готовых и нетерпеливых студенток, и вышли в коридор. Как и предполагалось, он был полон таких же нетерпеливых партнеров. Гермиона быстро отыскала светлые волосы и побрела к Драко, продолжая краснеть и смущаться. Он, приобняв ее за талию, быстро оглядел коридор и, наткнувшись на кого-то, начал приглушенно смеяться в кулак. — Что? — Ты знала, с кем Пэнс идёт на бал? — Малфой покраснел от сдерживаемого смеха и быстро наклонился к уху своей спутницы. — Она идёт с Макмилланом, в которого была влюблена несколько лет назад. — Но… — неуверенно протянула Гермиона, — она говорила, что платья не для него… — В этом мире она тоже устраивает голосование? — Драко улыбнулся, начиная идти в сторону Большого зала. — Типо того, да, — девушка мямлила, чувствуя себя все ещё не уверенной. Они в тишине дошли до нужно помещения, провожаемые многочисленными взглядами удивленных студентов. Никто не мог привыкнуть к такой странной паре. Войдя в зал, первым человеком, которого они встретили, конечно, был Блейз. Глядя на Гермиону, он присвистнул, протягивая ей картонный стаканчик. — Ты просто очаровательна. Не будь у меня Тео, я бы точно утащил тебя от заучки Малфоя. Драко закатил глаза, в ответ на что Забини рассмеялся и дал ему второй картонный стаканчик. — Преподаватели, понюхав ваши напитки, почувствуют лишь запах ягодного пунша, — Блейз хитро улыбнулся. — Все же остальные в этом зале учуят то же, что и вы. Не желая нюхать предложенный другом напиток, Гермиона с Драко, чокнувшись, выпили залпом содержимое стаканчика и прошли вглубь зала, где был танцпол и столики, наполненные едой. — Я хочу поесть, — Грейнджер мягко убрала со спины руку Драко и улыбнулась. — Пить много алкоголя на голодный желудок — не самая лучшая идея. — Я пойду с тобой. Они заняли столик, за которым уже сидел Тео, и быстро положили еду себе в тарелки. Забини в этот момент встречал у входа Пэнси с ее кавалером. Спустя пару минут вся компания была в сборе, радостно смеясь. Они ели самый вкусный ужин из всех возможных в мире, пили самый вкусный «ягодный пунш» и были в однозначно лучшей компании. Почувствовав в себе уже хороший градус, Пэнси вскочила на ноги, потянув за собой Эрни. Она кричала что-то о танцах, скрываясь в толпе людей на танцполе. Почти сразу после них Блейз и Тео тоже скрылись в неизвестном направлении, оставляя Гермиону с Драко одних. — Ты великолепна в этом платье, — Малфой мягко улыбнулся, убирая прядь волос девушке за ухо. — Спасибо, — Гермиона смутилась и быстро повернула голову в другую сторону. — Знал бы ты, сколько странных процедур Пэнс провела с моим телом. Я никогда в жизни не носила на себе такое количество заклинаний. Мне кажется, что я даже свечусь. — Так и есть, только не от заклинаний. Она не могла поверить, что слышит все это от Драко Малфоя. Того самого, что обзывал ее «грязнокровкой» ещё несколько месяцев назад, того самого, что ненавидит гриффиндорцев. И того самого, что пытался убить Дамблдора. Он протянул ей руку, приглашая на танец, и Гермиона улыбнулась, чувствуя тепло внутри себя. Она не знала песни, которая играла, но почему-то казалось, что исполнитель был маглом. Драко положил руку ей на поясницу, а она обвила рукой его шею. Идеально. Они медленно двигались под приятные звуки мелодии, окутанные атмосферой рождественского волшебства. Искусственный снег падал с потолка, растворяясь над их головами. Рядом с ними танцевали такие же счастливые пары, но они не видели никого, кроме друг друга. Чувства захлестывали, не оставляя шанса сбежать. Это был идеальный симбиоз. Гермиона смотрела в его глубокие серые глаза. Раньше, в каком-то далеком прошлом, встречаясь с ним взглядами, она видела в этих глазах лишь суровую грубость и полное безразличие. Эти глаза были непробиваемым льдом. Сейчас же она видела самый тёплый взгляд. Никто никогда не смотрел на неё так. Этот серый цвет отливал тёплой голубизной, даря спокойствие и уверенность. Покоренная его взглядом, Гермиона не заметила, как ее дыхание участилось. Он был так же близко, как тогда в Хогсмиде. Ещё чуть-чуть и… Песня кончилась, возвращая ее в реальность. Она улыбнулась Драко и сделала шутливый реверанс. Заиграла следующая песня, и через мгновение ее уже подхватила Пэнси, танцующая в счастливом безумии. — Я обожаю эту песню! — она поцеловала Гермиону в щечку. — Давай найдём Джинни, я думаю, что ей тоже нравится эта песня! Кстати, вы с Малфоем просто волшебная пара, от вас сложно оторвать взгляд. Я все ждала, когда же вы покажете страсть, но вы жутко скучные. Тоска. Тоска — отличное слово, чтобы описать состояние Гермионы после этого очередного «ничего». Они нашли Джинни и протанцевали всю песню, после чего их поймал Блейз и насильно отвел пить, говоря что-то о том, что они совсем отбились от рук и не понимают, что такое настоящее веселье. Так продолжалось весь бал. Медленные танцы она танцевала в объятьях Драко, но как только песня заканчивалась, ее сносил с ног ураган по имени «подруги». А где-то на фоне бегал злой Блейз, снова и снова протягивающий картонные стаканчики, и чуть не плача от безразличия девочек к алкоголю. В полночь, когда Джинни уснула на коленях Тео, а Пэнси целовалась с Макмилланом в темном углу Большого зала, Драко мягко взял ее за руку и, прошептав что-то неразборчивое на ухо, повел ее к выходу. Сердце быстро билось в груди Гермионы, когда они, наконец-то вышли в тихий прохладный коридор. Малфой остановился и, мягко улыбнувшись, наклонился ближе к ее лицу. — Ты моя этой ночью, и больше никто не уведет тебя из-под моего носа. Гермиона затаила дыхание, чувствуя внутри себя целую бурю эмоций. Тихо, но твёрдо, она проговорила, в который раз за вечер потерявшись в его глазах: — Я твоя. И он поцеловал ее, навсегда уничтожая все сомнения.