The Five Horsemen-3: To Hell and Back

Знакомая светлая комната с огромной белой кроватью. Её хозяин крепко спал на пушистой шкуре, мечтательно улыбаясь во сне. Его безмятежное лицо не дрогнуло, даже когда Нэйтан забрал гитару из усталых рук. Намаялся Сквизгаар, чего тут удивительного. Сперва альбом записывали, шпарили — аж пульт загорелся. Потом колобродили всю ночь — альбом «обмывали», гитаристов поздравляли с благополучным прибытием. А если ещё учесть все космические приключения… Есть, от чего устать. И не было ничего удивительного, что этот долгий, перенасыщенный событиями вечер не оставил им двоим ни минутки, чтобы побыть наедине. Ни во дворе, ни в студии, ни в одном уголке замка, куда их сегодня ни заносило, разговор со Сквизгааром не складывался. То одногруппники мешали, то дела… а теперь Сквигельф заявил, что устал и хочет спать. А Нэйтану не спалось. Вокалист мысленно пытался успокоить себя. Главное же, что оба вернулись, живые и невредимые, за мгновения до того момента, когда все готовы были уже поверить в безвозвратность потери. А поговорить… успеется ещё. «ДА-А-А… А ПОТОМ ОН С-СКАЖЕТ ТЕБЕ, ЧТО ВС-СЁ… ПРОЕХАЛИ…», — шепнул в голове тихий, вкрадчивый, но такой навязчивый голос. Когда-то фронтмен уже слышал его, но не мог вспомнить, где и когда. А ведь голос был прав — и это угнетало… Стало невозможно смотреть на умиротворённое лицо гитариста. Нэйтан молча поднялся и вышел. Гостиная встретила фронтмена тишиной: слегка побулькивали пузырьки в джакузи, и едва слышно бормотал о чём-то своём покосившийся на крюке телевизор. Сложно было представить, что совсем недавно здесь шла шумная попойка. Нэйтан машинально уселся на диван, в руку ему легла недопитая, чудом уцелевшая после вечеринки, бутылка. Эксплоужен ещё раз попытался собраться с мыслями. Что его так зацепило, что до сих пор не отпускает? Дракон? А что тут, если вдуматься, удивительного: Сквизгаар умудрился переспать с большей частью женщин Земли (к этому факту Нэйтан относился снисходительно), а теперь и иные миры осваивает… «ПОЧЕМУ ОН НЕ ПОСЛАЛ ТЕБЕ ВЕС-СТОЧКУ? НЕ ОБЪЯСНИЛСЯ… ХОТЯ БЫ В ДВУХ СЛОВАХ? ВСПОМНИ, ОН ВЕДЬ ДОСТУЧАЛСЯ ДО ТЕБЯ ИЗ ИНОГО МИРА ТОГДА… КОГДА ЗАХОТЕЛ…» Вот оно! Он же знал, что тут, в Мордхаусе, все переживают, мучаются, не в силах помочь своим друзьям за многие тысячи световых лет. Значит, не посчитал нужным. Решил, что обойдутся. «А вот и не обошлись… не обошлись… не обошлись…» — кончик мысли запутался в голове Эксплоужена и забился, всё сильнее отдавая болью в виски. Нэйтан приложился к бутылке: раньше алкоголь всегда спасал его от любой боли. Но сегодня, кажется, этиловый яд взял выходной. Бесполезная склянка полетела в стену — разбившись, она пополнила груду осколков. Далее следом за ней полетел диван… Когда на дикий грохот прибежали клокатиры во главе с Чарльзом (которому так и не удалось заснуть), перед ними открылся вид на руины гостиного зала. Пластиковые осколки от телевизора покоились на полу вперемешку с обломками мебели. Из вершины кургана торчала переломленная диванная ножка, ощерившаяся безобразными деревянными зазубринами. На полу с бессмысленным взглядом сидел фронтмен. Оффденсен почувствовал, что у него дрожат губы: — Нэйтан?.. как же… оно же всё было прикручено к полу… Слуги столпились вокруг четырёх бесформенных дыр в полу — совсем недавно там стоял диван. Эксплоужен вдруг встрепенулся и затравленно огляделся — похоже, и сам был поражён тем, что натворил. — Чарльз… — просипел он, — я не помню… Нихрена не помню… — Нихрена не помню… — продолжал бормотать он, пока слуги поднимали его с пола и выводили из комнаты. «Стресс», — подумал Чарльз, провожая его взглядом. — «Хорошо ещё, что в гостиной больше никого не оказалось». Да, за последние сутки все пережили сильное потрясение, повторил про себя менеджер. Всем нужно успокоиться. И ему самому в том числе. *** «Наконец-то все успокоились», — подумал Чарльз, прислушавшись к ночной тишине Мордхауса. Ещё недавно весь замок буквально гудел — это дэтклоковцы праздновали возвращение своих гитаристов. Мало, что сами горлопанили под звон бутылок — ещё клокатиров заставили петь и плясать. Впрочем, те не заставили себя долго упрашивать: это всяко веселее, чем похороны, которые, к счастью, не состоялись. Поздний час всё же разогнал веселящихся гуляк по комнатам. Наступила тишина — по крайней мере, так слышалось менеджеру в его кабинете. Он прошёл к шкафу и извлёк из него бутылку, хранимую для особых случаев. Открывалка, приземистый квадратный стакан и холодильник со льдом — всё это было под рукой. Два прозрачных кубика тихо булькнули в янтарную жидкость. Чарльз откинулся на спинку кресла, поджидая, когда лёд немного растает. Это была совершенно дикая и неописуемая — в духе «Dethklok» — история. После всех произошедших событий, долгих ночей ожидания, безумных поступков и, наконец, принятия неизбежного на счастливую развязку уже никто не надеялся. Но вот она пришла. Был ли рад ей Оффденсен? Разумеется. Но покой так и не пришёл к нему. Не влетел со свежим ночным воздухом через неплотно прикрытое окно, мягко тронув уставшее лицо Чарльза. Не помог ему и виски. «Это всё ещё не история… а только предыстория», — подумалось ему. Ещё только предстоит группе то самое, главное дело, в котором заключается смысл её существования. А когда это будет — кто знает?.. Неожиданно в дверь постучали. — Войдите, — отозвался менеджер, а сам удивился: кто бы это мог быть в столь поздний час? Вошёл клокатир. — Мистер Оффденсен, мы тут… это… брёвна разбирали во дворе и нашли… Чарльз заметил на руках рабочего толстые огнеупорные перчатки, а на чёрной форме — прожжённые дырочки. В руках визитёра была зажата жестяная коробка из-под печенья. Тихо брякнув, жестянка встала на стол, рядом со стаканом (так и не опустошённым). Менеджер машинально отодвинул его в сторону, спрятав за кипу бумаг. — Вы бы поосторожнее, он жжётся, — замялся клокатир. Чарльз поднял крышку, и на него моментально пыхнуло маленьким злобным горячим облачком. Когда оно рассеялось, показался крошечный, свернувшийся в клубочек, красный дракон…