Давид III - Новая королева (2ч)

День был пасмурный, коварный. С самого утра слуги метались по замку словно ужаленные, всё убирая, приготавливая и прихорашивая перед возвращением государя. В саду тщательнее чистили дорожки ото снега и льда, в коридорах по три раза прошлись веником и мокрыми тряпками. Повара на кухне умирали по-своему. Подобной участи смогли миновать только личные слуги местных вельмож, что также, не без волнения, ожидали короля домой. Тереза проснулась достаточно рано, еще до восхода, в семь. Выглянула в окно и позвонила в колокольчик, вызывая Ирину. Пока та шла - задумалась. За эти полторы недели, что прошли с момента ее позорного падения, девушка успела всё обдумать, успокоиться и понадеяться, что другие начали этот случай забывать. В планах на сегодня был долгожданный выход в свет. "Сегодня все будут заняты королем, так что на меня внимания обратят не так много," - думала она про себя. Новое платье висело на манекене уже три дня и лишь ждало момента, когда его наконец наденут. Оно было зеленым, из блестящего на свету атласа, с золотыми лентами на юбке и с драгоценной вышивкой на корсете. Недлинные рукава и вырез декольте имели на себе немного кружев, гармонирующих со всем вокруг и с богатым ожерельем в частности. Под него-то всё это и шилось. Кроме платья на манекене, в комнате объявился и мольберт с красками, холстом, где был изображен еще недописанный натюрморт из вазы, пары яблок и ткани, что аккуратно лежали на тумбе, вблизи окна. Окончание работы Тереза запланировала на это утро, на время до приезда короля, что по словам гонца должен был прибыть к обеду. Кроме слуг мешкались и вельможи. Каждый искал платье понарядней и аксессуары поприличней. Конец войны всё-таки, да и своего короля они давно уже не видели. Любые приемы и советы Филипп решил отменить, дабы еще и они не мешали встретить правителя достойно. Приготавливался и двор, улицы, марафет шел повсюду. Не смотря на недавнопрошедший праздник, веселые вывески решили снять, так как Давида всё это могло только огорчить. Хоть празднование и было уже после известия о победе, но было оно без короля, что с трудом пробирался по льду в столицу. Горожане также приготавливались: всё чистили и драили, наряжались кто как мог, дабы поглядеть на короля воочию, когда тот будет миновать главную улицу. Ариф однако ко всему этому восторгу не присоединялся. Его волновала учеба и какая-то странная печаль, что не покидала молодого человека со дня известия о победе. Легкая паника о том, что Давид может запретить ему учиться граничила со странной подавленностью всего тела, что совсем этого долгожданного возвращения не хотело. Арифу было стыдно за такие мысли и желания. Он заставлял себя радоваться, однако радоваться не получалось. Давид вошел в город около полудня. Уставший, злой, раздраженный и вонючий, он медленно продолжал идти вперед, но уже по брусчатке, очищенной ото льда. Запрыгнул на лошадь. Шаг от этого быстрее не стал. Непривычно бородатый, злой и грязный, он все равно вызывал у местных радость. "Да здравствует король!" - кричали отовсюду горожане и кидали в небо крупу, взамен конфетти, которых у них не было. Оглядев ликующую толпу, королевское сердце вновь налилось теплом и лаской, жаль, что ненадолго. Один из крестьян радовался так сильно, что нечаянно бросил горсть риса прямо в короля и попал тем самым точно в голову, лицо. В один миг, спокойное лицо Давида превратилось в нечто страшное. Взглянул на несчастного, что посмел кинуть рисом прямо в своего властителя. Тот заплыл ужасом и, помедлив секунду, упал перед господином на колени, моля о прощении. Давид резким движением отвернулся, ударил кобылу пятками и поспешил в замок, на этот раз не обращая на горожан и малейшего внимания. Заехал в стены замка и спрыгнул с лошади прямо у начала дорожки, которую для него и выкатили. Вокруг толпились нарядные вельможи, Филипп и кучи слуг. Король ненавистным взглядом оглядел всех. Те насторожились и испугались таких глаз. - Никаких дел и проблем я сейчас решать не собираюсь! - выкрикнул тот. - Я хочу горячую ванну! - посмотрел на кучку слуг. - Жареного молочного поросенка! И позвать ко мне Арифа! - тяжелым как булыжник шагом отправился внутрь. Дурнопахнущий шлейф, что следовал за правителем, всем давал понять, что ванна ему необходима действительно срочно. Вельможи провели молодого человека беспокойным взглядом и скоро поспешили следом. Слуги напротив, разбежались как тараканы, поскорее желая приступить к своей работе. Филипп еще пару минут раздавал приказы и встречал генералов. Давид шел быстро, тяжело, королевский двор еле за ним поспевал, однако скоро все прекратили погоню, так как король одним своим взглядом дал им понять, что говорить он сейчас не в настроении. Дворяне разошлись, а правитель скрылся за дверями ванной. Скоро прибежал цирюльник, слуги с горячей водой и мылом. Государь погрузился в ванну уже безбородый и постриженный. Двор однако переключился на генералов, что не без красноречивого преувеличения стали рассказывать обо всех подвигах и о сражениях в частности. Мужчин интересовали битвы и политика, а вот женщины заинтересовались больше новой королевой, ведь по словам очевидцев она была далеко не красавица и отличалась грубоватым нравом. За исключением некоторых очарованных военными начальниками дам, женское население удалилось и засело в гостиной Виктории, где было достаточно места как раз для пяти фрейлин. Все сели на свои места, Виктория приказала принести гостям чай. - Не нравится мне эта Дарья, - сомнительно выдала Виктория, поправив фижму за своей спиной. - А кому она вообще нравится? - уселась Жанна на подлокотник к Виолетте. - Не наговаривайте, - начала та. - Может эта Дарья не такая уж и плохая. Вы же знаете этих мужчин. Вечно они всё преувеличивают. - Ну ни скажи, - сидела возле хозяйки Марта. - Им она точно не понравилась. Да и вспомни, что при них сказал Давид: "Не женщина и не мужчина." Это как вообще? Если честно, то мне совсем не хочется, чтобы нами такое нечто управляло. - Ой, - махнула на нее Виолетта, - ты и на Марику так говорила. - А прошлая королева была плохой? - недоумевала Тереза в своем кресле. - Не то чтобы плохой... - протянула Виолетта. - Она была немного странная, - ответила Виктория и уперлась сзади на руку. - И чем же? - Панталон и фижму не носила, - начала Жанна. - Ее вообще в парадном платье редко увидеть можно было. Она каждый день в одном и том же ходила. - Давид такой жадный на наряды? - поразилась новенькая. - Нет, он как раз и наряжается постоянно, - ответила Виктория. - Марика же могла красиво одеться только на праздники. Она откровенно эту фижму не любила. - Ее можно понять. - Панталоны она любила еще меньше, - махнула рукой Жанна. - Говорят она их вообще никогда не надевала. - Как же так? - удивилась Тереза. - Это не самое удивительное, что она делала. - А что же еще? - интересовалась девушка в зеленом. - Говорят, - притихла Жанна, чуть наклонившись к той, - она была такой несчастной, что у своей служанки любви искала, - выровнялась и начала многозначительно кивать. - Любви у служанки? - широко открыла глаза. - Да, ходили такие слухи, - подтвердила Марта, - но мы не знаем правда это или нет. - Со служанками она общалась больше чем с нами, - печально заметила Виолетта. - Так что мы всё узнавали уже из третьих уст. - Но это удивительно, - выдала Тереза. - Искать любви у своей служанки. А Давид? Он же любил ее. - Не так долго как ты думаешь, - выдала Марта и отвела взгляд. - У нас не принято обсуждать почему. - Лучше расскажи о себе, - начала Виктория. - Что там с твоим воздыхателем? Тереза проглядела на нее косо, не желая вспоминать как она застала ее в слезах. - Да. И что это за ожерелье? - заинтересовалась Виолетта. - Такое изящное... - Это он мне подарил, - переключилась на нее. - Очень красивое, - оглядела сверкающие камни на груди. - Целое состояние поди стоит, - оценила всё Марта. - Щедрый подарок однако, щедрый... - Даже слишком щедрый, - засомневалась Жанна. - Подозрительно щедрый. Кто твой ухажёр? Не Поднебесный случайно? - Нет, - улыбнулась ей. - Но человек действительно не скупой на подарки. - Даже интересно, что подарила ему ты, - задумалась Виктория. - Хах, себя. Подруги широко открыли пораженные глаза. - Себя? - перепугалась Виктория. - Тереза, чем ты думала? Кто тебя испорченную теперь замуж возьмет? Боже мой... - закрыла лицо руками. - Дурочка... - Хах, девочки, вы не поняли, - потешно улыбнулась. - Я ему свой портрет подарила. Все тяжело выдохнули. - Фух, - положила руку на сердце Жанна. - Ну и шуточки у тебя, - поднялась и позвонила в колокольчик. - Мы уже испугаться за тебя успели, - выдала Марта. - Мне нужно после такого выпить, - константировала Виктория, опустив руки. Заглянула служанка. - Принеси бутылку вина, - сказала ей Жанна. - Нам всем выпить нужно, - вернулась на свое место. - Я же не дура, вы чего, - улыбнулась им Тереза. - Мы это знаем, просто ты так это сказала... - еще раз выдохнула Жанна. - Не стоит так шутить. Принесли вино, бокалы, разлили напиток и удалились, оставив бутылку на столе. Каждая из девушке сделала глоток. - Я надеюсь ему понравилось, - с улыбкой выдала Тереза. - Я старалась. - Ты сама его писала? - удивилась Марта. - Он тебе не ответил? - нахмурилась Жанна. - Да, - кивнула обоим. - У нас пока что молчание. Он уже несколько дней мне ничего не пишет. - Как так? - выдала Виктория. - Не знаю, - пожала плечами. - Надеюсь сегодня встретиться с ним. К генералам он почему-то не вышел... - опустила печальный взгляд. - Так ты уже знаешь кто это? - округлила глаза Виолетта. - Да, - кивнула. - Этот человек не такой молодой, как я надеялась, - отпила. - Давай рассказывай! - воскликнула взбудораженная Жанна. - Кто это? Какой он? Он красивый? Высокий? То, что богатый - видим, - игриво махнула рукой. - Он толстый? - Хах, нет, он совсем не толстый, но я не могу сказать кто он. Сами скоро узнаете... - покрылась румянцем. Мужчины тем временем всё еще обсуждали войну и политику. Однако некоторым все эти долгие разговоры были не так интересны. Трое мужчин, что представляли из себя достаточно близких друзей, удалились, присели в гостиной маркиза де Жаннера и достали карты. Мешал Амиран. - Лишние разговоры всегда меня до ручки доводили, - развязно выдал маркиз, отпивая вино из кубка. - Но не смотря на это, Вы любите поговорить, - стал раздавать барон. - Но не о политике. Давайте поговорим о женщинах. - Женщины... Эх, загадочные создания, - положил колоду на центр стола. - Видится вы себе новую любовницу нашли, - усмехнулся ему приятель. - Пока что, она мне не любовница, - взял карты. - Слишком молода и не замужем. Портить девочку не хочется. - Хах, вы ее будете портить после того, как кто-то другой испортит, - весело подметил племянник барона. Этот молодой человек был высоким и худым, достаточно на своего дядю похожим, однако нос его был изящнее и меньше, а глаза - уже и хитрее. Агат, также как и его родственник, предпочитал темную одежду. К слову, у них с дядей даже размеры были похожи. Племяннику было 19. - Это точно, - с улыбкой подтвердил Амиран. - Однако с Александром мне не сравниться, - взглянул на маркиза. - Развратить монашек - это высшее мастерство... - Развратить... - гордо протянул тот. - Одна из них вообще забеременела от меня, - с усмешкой отпил вина. - Ее выгнали из монастыря? - поразился юноша. - Хах, нет. Она наплела, что к ней ночью святой дух приходил. Как ни странно, но ей поверили. Те рассмеялись. - Отец, сын и Александр! - выдал Агат. Маркиз усмехнулся этому: - В лики святых пора. - Я не смогу без Вас жить, - взял его за предплечье Амиран. - Продолжайте грешить. Вы мое солнце среди этих святош. - Да вы сами кому угодно фору дадите. - До вашего мастерства мне еще далеко. - Ни скажите, дядя. Такого черта как вы, еще поискать нужно. - Хах, смотрите еще от церкви меня отлучат, - отпустил приятеля. - Некоторые священники и так вас боятся, - усмехнулся маркиз. - Забавно видеть как они крестятся, - улыбнулся тот, - и меня при этом крестят. Ох уж эти святоши... - А не хотите сделать пакость? - хитро посмотрел на него племянник. - Ох уж эти хитрющие глаза! - воскликнул на него. - Что ты уже задумал? - Ничего такого. Просто маленькие пакости. - Ох, ну маленькие мне не по душе, - откинулся на спинку. - Я хочу что-то покрупнее. - Я могу и покрупнее придумать, - посмотрел на него Александр. - Соблазняете меня на зло? - покосился на друга. - Конечно, я так соскучился за вашей демонической натурой, что готов на многое. - Хм... - зловеще улыбнулся. - Ну тогда играем сегодня на пакости. Проигравший делает всё, что ему скажут. Спустя час, к королевскому замку подъехал экипаж. А еще через десять минут, в королевскую ванну зашёл молодой человек в зелёной мантии. Ариф посмотрел на служанок, омывающих правителя, на самого Давида, что откинув назад голову просто храпел, широко открыв рот. - Его величество хотели видеть меня срочно? - шепотом спросил у девушек. Те молча пожали плечами, кивнули на поднос с рябиновыми пирожными и продолжили тереть тело монарха как и раньше. Ариф был голоден, так что не постеснялся подойти и взять угощение в руки. Дабы его съесть, отошел в дальний угол и отвернулся. То ли он чавкал громко, то ли нижний слой теста был слишком хрустящим, но Давид от этих звуков проснулся. Сонно оглядел служанок, непонятную фигуру в углу и кивнул девушкам: - Спину тёрли? Те мотнули головой. - Значит трите, - наклонился вперед и вяло умылся. Установив локти на краях ванной, покосился на фигуру: - Вы кто? И кто разрешил вам войти? Ариф расстерянно повернулся и с набитым ртом попытался объясниться: - Мне сказали, что вы звали меня, - с усилием проглотил всё и облизал губы от крема. - Что это на тебе? - оглядел наряд. - Учебная мантия. Я в институт пошел, - подошёл к подносу и поставил недоеденный кусок на него, приблизился к королю. - Кто тебя принял посреди года? - следил за ним глазами. - Никто. Я просто хожу на пары. Насчет этого я хотел с вами поговорить. - Чтобы тебя приняли? - Не совсем. Там учат устаревшим вещам, ваше величество. - Стань на колени. - Так людей лечить нельзя, - спустился, продолжая речь. - Это нужно менять. Ваше величество, я хотел попросить у вас покровительства и власти, для того, чтобы изменить всё то, что людей только убивает. - Золотой ключ у тебя? - Да, он всегда со мной, - положил руку на грудь. - Вы хотите, чтобы я навестил вас сегодня? - Нет. Подготовься. Сейчас готовься. Сердце химика сжалось. - Сейчас? - болезненно сжал ключ через ткань. - Да. - Хорошо, - смиренно опустил глаза и поднялся. - Потом я тебя выслушаю. - Спасибо, ваше величество, - мелко поклонился и вышел за дверь. "Плата за богатства и уют, - печально думал он про себя, вяло шагая к комнате. - Ничего не бывает просто так. И такая благодать у меня тоже не просто так, - оглядел стены коридора, украшенные гобеленами. - Я так и остался рабом, - опустил плечи и голову. - Раб, у которого богатый хозяин..." Давид его навестил через полчаса. Уже чистый, в королевской одежде и блестящей короне, правитель самолично открыл дверь, зашел, ловким движением закрыл ее на ключ и оставил его в замочной скважине. - Ваше величество, - подскочил Ариф, отвлекаясь от писанины и испуганно прикрыв собой бумагу с чернилами. - Всё учишься писать? - взглянул на него. - У меня еще плохо получается. - Столько времени прошло, - направился к нему, - я думал ты уже научился орудовать пером, - прижался к телу. - Ваше величество, - чуть отстранился, упершись сзади в спинку стула. - Ты понимаешь, что я скучал? - силой прижал его к себе. - Да, я чувствую. Вы очень по мне тосковали, - взволнованно проглотил слюну. - А еще ты должен понимать, что всё это время я был тебе верен и ни одна шлюха в моем шатре за время похода не побывала. - Это льстит мне, ваше величество. Очень льстит. Тот приблизился к лицу: - Я хочу поиметь тебя так, как этого не делал никто... - впился пальцами в ягодицы. Ариф чуть сознание от таких слов не потерял, до такой степени ему стало страшно. Силой удержав сознание на месте, он боязливо проглотил слюну и повернулся к правителю спиной. Тот крепко взял бедра в руки и подполз ладонью к знакомому паху. Химик вздрогнул, но виду не подал. Впился пальцами в стол, приготовившись вытерпеть все, что с ним сейчас будут делать. Король задрал мантию, слуга сильно зажмурился. Спустя десять минут действа, когда Давид изверг семя, он взял плечо приятеля и развернул знакомого к себе. Широко открыл глаза, увидев солёные потоки на красных щеках: - Ариф, ты плачешь? - От удовольствия, ваше величество, - с силой втянул сопли и вытер рукавом лицо. - Я скучал по вам. - Ариф... - с нежностью посмотрел на него. - Я тоже скучал, - взял его затылок и прильнул к губам в мягком поцелуе. - Но я еще не насытился, - крепко обнял за поясницу. - Я хочу еще, - потерся ухом о висок. - Я так давно не разделял с кем-то ложе... Так давно не чувствовал чьего-то горячего тела... - вдохнул его аромат. - Хорошо, - опустил печальные глаза. - Ты не хочешь? - покосился на него. - Ваше слово для меня закон, ваше величество, - неохотно оплел его руками и перехватил запястье. - Я выполню всё, что вы скажите, - лег подбородком на плечо, чувствуя, что он сейчас совершенно безвольное существо. - Люблю твою покладистость, - нежно улыбнулся Давид и погладил его затылок. - Никого нет такого же послушного как ты, - поцеловал приятеля в шею. Ариф хотел было отстраниться, но смог только отвести взгляд. Он попросту не имел права сказать этому человеку "нет", не мог, не смел. Дело даже не в уважении или страхе, а в простой благодарности за уют, вкусную еду и мягкую постель, за возможность учиться и хорошо одеваться. Слуге не хватало смелости отказать в "благодарности". Ушел Давид только через час, когда его жажда похоти и физические силы начали иссякать. Полностью удовлетворив себя он оделся, на прощание поцеловал знакомого в шею и вышел. Ариф его глазами не провожал. Молодой человек молча накрылся одеялом, отвернувшись от двери, и стал смотреть на огонь в камине, ни о чем при этом не думая. Перед ужином, король осмелился навестить сына, подержать его на руках, посмотреть в его глаза и посмотреть с какими игрушками он играется. Ребенок в руки давался неохотно и постоянно от родителя уползал в дальний угол кроватки. Бессвязно лепетал, будучи на руках, и кидался в отца игрушками, будучи в кроватке. Такое поведение Давида мягко говоря не устраивало. Приказал служанкам быть с Антоном по-строже и доходчиво ему объяснить, что ни короля, ни своего отца бить нельзя. Женщины отнеслись к этим желаниям с пониманием. Ужин Давид проводил в шумной компании. Это был не просто стол, а средней величины пир для всех придворных, что находились сейчас в замке. Вино лилось рекой, а блюда очень быстро на своих тарелках заканчивались. Король сидел за собственным столом чуть ли не в одиночестве - Филлип не говорил, а ел, Дарья еще не приехала, решив задержаться из-за гололеда, а больше сажать рядом было и некого. Бароны пили за своё, регулярно выкрикивая тосты в адрес короля, графы и маркизы им потакали, делая из тостов настоящие рассказы. Министры веселились в своем кругу, а генералы - в своем. Было весело и одновременно скучно. Победа победой, но на душе у Давида было тяжело. Решил напиться. Бокал за бокалом исчезало в его чреве вино. Алкоголь его раскрепостил так, что в один момент он просто расплакался, чуть ли не роняя свою голову в салат. Слезы эти были такие большие и горькие, что другим уже было совсем не до веселья. Все хотели бы успокоить короля и развеселить, но из-за его пьяного лепетания совсем было непонятно из-за чего же он плачет. Под руки, Давида отнесли в спальню, раздели и положили в кровать. Всю дорогу он бормотал что-то о рыбах, однако никто не мог понять к чему это. Пировать было уже не весело, так что придворные еще немного посидели, да и разошлись. Так как Тереза на пир не ходила, с соображения, что ее могут неожиданно пристыдить, она уже лежала в кровати. Ирина тушила свечи. Госпожа задумчиво за ней наблюдала. - Ирина, - неожиданно выдала, - ты же служила усопшей королеве? А сколько ты ей служила? - Со дня свадьбы. - И ты с ней была достаточно близка? - непринужденно спросила. - Да. Королева Марика любила меня, - задула предпоследнюю свечу и посмотрела на госпожу. - А вы хотели что-то узнать? - Да, я сегодня услышала нечто странное о прошлой королеве и я хотела бы узнать правда ли это. - Я постараюсь ответить. - В общем, я узнала о слухах, что ходили ранее, что якобы Марика искала любви у какой-то из своих служанок. Это правда? Ей нравились женщины? - Я не могу ответить на этот вопрос точно. Я знаю лишь то, что Давида она любила больше, чем он её. - Но любить женщин... Это возможно? Я имею ввиду, что я никогда такого не видела. Я даже представить себе такого не могу. Та пожала плечами: - Наверное возможно, раз об этом говорят. Если есть мужчины, что любят мужчин, то почему не может быть женщин, что любят женщин? Я с такими не сталкивалась, но скорее всего они есть. А почему вы интересуетесь? - Необычно так... Никогда бы не подумала, что такое бывает. - Но оно бывает. - Ладно. Иди. Разбудишь меня завтра тоже в семь. - Да, госпожа, - сделала реверанс с опущенной головой и вышла. "Любопытная какая, - размышляла девушка, шагая по коридору. - Меньше знаешь - крепче спишь." Подойдя к двери Арифа, негромко постучала, приоткрыла и заглянула внутрь. Там было темно. В камине тлели угли, в окна бился мелкий дождь. - Ариф, - прошептала, заходя внутрь со свечой, - ты спишь? - Нет, - вполне ясно ответил с кровати. - Но я не хочу сейчас говорить. - А чего в темноте лежишь? - закрыла изнутри, уже говоря нормальной громкостью. - Холод собачий. Хоть бы полено подбросил, - подошла к камину. - Я хочу побыть один. - Что-то случилось? - подложила в угли пару деревяшек. - Это неважно. - А голос у тебя такой, что важно, - обернулась на него и нахмурилась. - Ты что, голый лежишь? Тот перевернулся. - Ариф, ты же заболеешь. - Можешь уйти? Я не хочу говорить. - Ну Ариф, - подошла и села на край, поставив свечу на тумбу, - расскажи, тебе сразу станет легче. - Нет. - Ну что ж ты капризный такой? - легонько толкнула его в плечо. - Ирина, - строго посмотрел на нее, - я не хочу говорить о том, что случилось. - Кто тебя обидел? - заботливо погладила волосы. Тот дернул головой, сбрасывая руку: - Я ребенок? Или я тюфяк, чтобы меня обижал кто-то? - Нет, просто... А почему ты еще можешь быть грустным? - положила руки на ногах. - Тебя явно кто-то обидел. Тот отвернулся: - Уйди. Я хочу побыть один. - Ариф... - потянулась к нему. - Я не хочу это обсуждать. - Это Давид? - вернула ладонь к коленям. - Я. Не. Хочу. Это. Обсуждать, - жестко посмотрел на нее. - Какое слово тебе не понятно? Ирина просто поцеловала его в лоб, взяла свечу и вышла. Ариф провел ее взглядом. Резко отвернулся от двери и уставился на угли. "Бедный, - думала девушка, шагая к своей коморке. - Марика плакала, когда Давид такое делал с ней... Жалко его..." Настала ночь, все легли спать, однако некоторые из высших чинов глаза закрыть так и не осмелились. Из тайных ходов, прямо из катакомб, доносился жуткий гул, от которого волосы на голове становились дыбом. Филипп дал приказ прочесать подземелье и обезопасить каждого из министров, особенно короля. К ужасу слуг и рыцарей, что отправились в королевскую спальню, правителя в кровати не оказалось, как впрочем и нигде. Нашли Давида только спустя двадцать минут, в королевской усыпальнице, сидящем на холодных камнях, прямо под каменным гробом Марики, куда ее поместили на девятый день мумификации, и горько плачущего, завывающего возле нее словно одинокий серый волк. С трудом и через сопротивление, но Давида вернули в его покои, переодели, дали успокаивающего отвара и уложили спать. На утро однако он ничего из этого не помнил, так что был вынужден узнать о своей плаксивости от Густава, что помогал ему одеваться. С одной стороны Давиду стало неловко и в какой-то степени стыдно за свои выходки, а с другой - он мог себя понять. От мысли, что Марики больше нет, хотелось выть волком. Дал приказ слугам, что вчера его застали в таком состоянии, разнести по замку причину его слез на пиру, разрешив при этом слегка приукрасить его горе. Однако это же слуги. Из уст в уста, по кругу и хитрыми путями, но слух преобразился так, что Давид не просто плакал, а буквально-таки убивался, расшибая лоб, кулаки и колени, пытаясь достать свою любимую из могилы и воскресить. Король, когда узнал о таком преувеличении, переиначивать его не стал, однако выпил, пораженный красноречивостью некоторых слуг.