Давид III - Новая королева (2ч)

Прошло не более двух дней, как делегация фагров уже собиралась в дорогу. Давид хотел было задержать их подольше, однако самые ученые, знакомые с местным языком, настаивали, что им всем стоит вернуться на родину, так как военное положение не терпит долгого отсутствия некоторых из сенаторов. Король нехотя готовился прощаться с этими необычными людьми в чудоковатых нарядах. Вместе с ними напросился и Ариф, которого постепенно начинали звать Клавдием. Язык фагров он совершенно не знал, так что постоянно ходил с переводчиком, следуя за ним будто слуга или лакей, готовый в любой момент услужить своему господину. Гости готовились ехать к заливу, дабы сесть на корабль. Совсем не готовый к морскому путешествию, химик собирал с собой все свои баночки и скляночки, в случае чего готовясь приготовить нечто от тошноты или головокружения. Ариф прощался со всеми - с друзьями, с Густавом из своего баронства, с супругой и маленькой дочкой, с крестным и учеными мужами, с некоторыми слугами и воинами. В конце концов он хотел прощаться с королем. Ведь, кем бы он был, если бы не Давид? Ариф был обязан тому всем, что у него сейчас было. От рубашки до собственных земель. Король, несколько расстроенный всеми этими прощаниями, пожелал встретиться со знакомым в своих покоях, дабы никто не стеснял их своими взглядами и ушами. - Ваше величество, - воодушевленно начал тот, - вы дали мне всё, даже такое, о чем я мечтать не мог. Спасибо вам. Я благодарен вам за всё на свете. Если бы не вы, я бы сейчас в хлеву с быками жил! Король вяло налил себе вина: - Расскажи мне напоследок что-то важное, - невесело отпил. - Что, ваше величество? Я расскажу вам всё, что вы пожелаете. - Мне больно от того, ради чего я тебя купил, - поставил кубок на стол, волоча взгляд по ковру. - Ты постоянно мне врал, - направился к креслу и присел на подлокотник, опуская лицо. - Я дарил тебе золото, шелка, - начал крутить перстни на пальцах, - а ты спас мою жизнь от яда, потом я помог выкарабкаться тебе... Объясни, хоть я и сам понимаю глупость этого вопроса, - бросил руки, - зачем ты мне врал? - поднял на него печальные глаза. - В чем врал, ваше величество? - тактично сделал шаг к нему. - Я был с вами честен. - Я помню как ты стоял передо мной на коленях, как я давал тебе якобы отравленное вино, как ты выполнял любой мой приказ. Как мокрый бегал по моему саду, спотыкаясь и убегая от стражи, как сидел в моей темнице и как прижимался на моей кровати, - опустил глаза. - Ты всегда падал на колени, лишь менялся мой тон. Всегда слушал и что-то отвечал, если попрошу. Ты никогда не задавал глупых вопросов и почти никогда не перечил. Ты был хорошим рабом, хорошим слугой, - поднял лицо и глаза. - Я искренне хотел жить только тобой. Твоя простота и мудрость заворожили меня как ничто иное. Я готов был смотреть в твои глаза вечно. Они такие глубокие, такие темные и такие ученые... - встал, вновь засмотревшись на них. - Они гипнотизируют. Они буквально поглощают меня. - Вы хотели что-то спросить, - проглотил слюну, побаиваясь близкого будущего. - Подойди ко мне, - указал глазами на ковер перед собой. Тот подчинился и приблизился. - Скажи, - вновь начал король, - ты... - и снова поглотили его эти темные глаза. Темные, умные, преданные и открытые как ничто иное на всем свете. Давид хотел снова тонуть в них. Хотел обхватить это тело руками, крепко его сжать, приблизиться к губам и пусть они делают с ним всё, что сами захотят. Королевский рот пораженно приоткрылся. Слуга не отводил взгляда, хотя прекрасно понимал, что может последовать сразу за всем этим. - Да, ваше величество? - спросил тот. - Ты хотел меня? По-настоящему. Честно. - Вы хотите честно? - проглотил слюну. - Да. Я не хочу думать, что ты только подчинялся мне, - мягко взял его за руку. Ариф недолгое время подумал. "Я уже делал королю больно. Его душа разорвана на части уже многими людьми. Пусть верит в сказку. Пусть верит во взаимность. Ему нужно это. Без этого, ему будет плохо." - Давид, - неожиданно обратился к нему по имени, сжав королевскую ладонь. Тот округлил глаза, будто вдыхая свежий воздух и жизнь в собственное тело. Взял его руку крепче. - Мы уже прощаемся, так что... Я честно боялся тебя, - ступил к нему и обнял за поясницу, прижимаясь пахом. - Боялся как смерти. Я не думал, что ты серьезно. Я думал, что я просто игрушка в твоих руках. Ты сам говорил, что слуги подобны муравьям. Кто же тогда рабы? Кто есть меньше разных букашек и муравьев? Давид, - взял его обеими руками, - между нами слишком большая пропасть... - вздохнув положил свой лоб на королевский. - Мы будто из разных миров... Тот не выдержал и взял приятеля за шею, набросившись на эти губы в неистовом поцелуе, признанном чуть ли не поглотить второго. Ариф отставил одну ногу назад, дабы удержать равновесие. - Какое у тебя тело, - трепетно говорил король, скользя пальцами по его груди и ключицами. - Какое оно мягкое, податливое. Я не смогу без него жить, - поддался вперед и вновь набросился на того. - Твои движения затрагивали струны моей души, - крепче прижал его, не отрываясь от поцелуя. Давид усмехнулся: - Как красиво ты говоришь. Никогда не понимал откуда в тебе столько изящества, - начал вести его к кровати. - Я сам не знал... - сполз ему на ягодицу и крепко сжал. Тот глубоко вдохнул, чувствуя небывалое желание прямо сейчас: - Хочешь стать выше короля? - повалил его на кровать. - Возыметь моё величество, - забрался сверху. - Но ведь слуги, Карл... Они узнают. - Я найду, что сказать, - раздраженно бросил, схватил его руку и положил на свой пах. - Чувствуешь как сильно я хочу тебя? Чувствуешь? - Да, - пораженно кивнул. - Небывало твердый, - поднял глаза в глаза. - А ты будешь на мне. Хочешь? - поспешно кивнул, спуская руки на его живот. - Ты не букашка и не раб. Ты будешь над самим королем, - спустился рукой к промежности и нахмурился, прощупывая его вялость. - Тебе не нравится? - начал гладить ствол. - Хочешь по-другому? - Просто момент... - неловко начал. - А вдруг кто узнает? - Никто, - торопливо спустился на пол и стал перед ним на колени, начав быстро расстегивать эти штаны. - Давид, - испугался слуга, поднявшись и оперевшись на руки, - что вы..? - тот поцеловал его фаллос и быстро его заглотил, начав что-то делать своими губами и языком; Ариф выкатил глаза, чувствуя такое, о чем мечтать не мог. - Давид! Ваше величество! Что? Оо! - откинул голову. - Вы смущаете..! Боже мой! - крепко схватил его плечо. - Д-Давид! Тот поднял глаза: - Ты понимаешь, что меня заводит это? - облизнул кончиком языка. - Меня тоже! - сжал его плечо. - Рубите мне голову! - опустил лицо. - Это прекрасно! - дрожащими глазами выдал на того. - Ваше... Боже! - запрокинул голову, как тот вновь заглотил часть его тела. После ласк и секса, любовники плюхнулись на перину. Оба были в одних чулках, до которых так и не добрались ни одни из рук. Остальная одежда была разбросана вокруг кровати. - То, что вы делали со мной, - шокировано выдал Ариф, глядя на короля, - это было... - Почему ты снова зовешь меня на "вы"? - перевернулся с живота на бок. - Давид, это было великолепно. Я никогда не чувствовал такого наслаждения. Это было... - Хочешь, повторю? - непринужденно залез на его тело рукой и погладил внутреннюю часть бедра, очень близко к промежности. - Ты сводишь меня с ума. Остановись. - А что если "нет"? - хитро усмехнулся и взялся за его хозяйство. - Ты доводишь меня до крайностей, - стремительно перевернул его на спину и оседлал. Давид восторженно оглядел его в свете солнца: - Ты будто мечта. Тот усмехнулся: - Мечта? Приятно это слышать от тебя, - нагнулся и поглотил его губы в продолжительном поцелуе. Король очень скоро вновь возбудился и таки соблазнил приятеля на второй заход, в котором Ариф продолжал быть сверху, однако в другой роли. Переводчик пожаловал к королевским покоям как раз тогда, как его новый побратим не выдержал и дал волю своим стонам, которые он всегда держал в себе. Услышав, что его величество занят достаточно важным делом, мужчина поторопился уйти и перенести этот разговор чуть на потом. По окончанию, слуга вновь бросился на монархские губы, все еще продолжая сидеть и не выпускать его из себя. - Я не хочу ехать, - трепетно шептал он. - Не хочу покидать тебя. Это было так прекрасно. Я... Я буду вспоминать этот день как один из лучших, что были в моей жизни. - Один из? А какой же тогда лучший? - с легкой улыбкой глядел на него, держа руки на ягодицах. - Когда ты купил меня, - соблазнительно поцеловал его, будто завлекая на еще один раз. - Я тебя тоже никогда не забуду. Твое тело будет мне сниться во влажных снах. Тот усмехнулся: - Неужели я правда так нравлюсь тебе? - Я ты считаешь, что я вру? Я серьёзно, - потянулся к нему и вновь поцеловал. Собираясь и одеваясь, молодые люди еще не раз отвлекались на взгляды, поцелуи и откровенные объятия. - Как прекрасно это тело, - завораживал своим голосом Давид, зависимо обнимая того сзади, когда они были почти одеты. - Как хорош этот живот, - провел по нему руками, - эти бедра, ребра, а шея... - повел по ней носом, вдыхая знакомый аромат. - А голова... Сколько в ней мыслей, - прижался к виску, прикрывая глаза. - Какой ты ученый... - крепче его сжал. - И какой классный... Не хочу отпускать тебя. - Но я должен. Я хочу узнать кто я, - обернулся, - кто моя семья, какой мой род и предки. - Я всегда буду ждать тебя обратно, - задумчиво посмотрел на него. - Такого ученого... Красивого... И с этими глазами. В них утонуть хочется, - положил голову на его плечо, продолжая глядеть в зрачки. - Я хочу запомнить их. Они такие прекрасные... Ариф нежно усмехнулся этому мечтательному лицу. С трудом одевшись, постоянно отвлекаясь на своего гостя, Давид всё равно не хотел его отпускать. Он хотел чуть ли не силой задержать его, заточить в своём замке и никуда не пустить. Сделать своим, а себя присвоить ему. Король уже мечтал о философских разговорах по утрам и о тех книгах о которых Ариф восторженно будет ему рассказывать после прочтения. Он хотел присвоить эти руки и торс себе, чтобы они принадлежали только ему одному. Это лицо, глаза. Пусть Ариф не первый красавец, но как же Давиду хотелось смотреть на него. Хотелось дарить подарки, радовать и вызывать улыбку. Хотелось чуть ли не раствориться в этом человеке. Он смотрел в эти глаза и буквально уходил из этого мира, он давал себя поглотить в этих бездонных зрачках будто в пучине. А губы, ягодицы... Они казались королю самыми прекрасными, что только есть на этом свете. Он ни с кем не хотел делиться. Забрать его у жены и ребенка, не отдавать ученым и изобретателям. Никого не подпускать к нему, ни к кому не подпускать его самого. Давид уже понимал, что просто сходит с ума, планируя какое-то обвинение в адрес любимчика, из-за которого Арифа бросят в темницу и не отпустят ни на какой корабль с фаграми. Понимал, но безвольно поддавался этим порывам. В сердце играла жадность, ревность и простая жажда страсти, жажда насладиться видом этого человека, его голосом, манерами и принципами. Король крепко схватил подопечного за предплечье, всем своим видом показывая, что не отпустит его. Ариф серьёзно испугался этим глазам. Неожиданно распахнулась дверь: - Надеюсь, я не помешал вам, - бесцеремонно зашел Карл. - Я ведь тоже хочу попрощаться с бароном Хари, - подошел к миске на столе и бросил в рот одну курагу. - Что-то странно вы прощаетесь, - взглянул на позы знакомых. Давид с внутренним усилием разжал руку. Разум наконец-то взял верх. А может и не разум, может страх. Страх за то, что если Карл узнает обо всем, то попросту убьет себя, чего сам Давид точно не переживет. - Не хочу такого ученого отпускать, - пошел к нему монарх и потянулся к сладостям. - А вдруг он еще что-то придумает? - посмотрел на воина. - Мне больше статуса, если такой человек будет при моем дворе, а не уедет куда-то на запад, - положил курагу в рот и повернулся ко второму знакомому, начав ее жевать. - Все мы будем скучать, - Карл сложил руки на груди, с улыбкой глядя на химика. - Ты хороший человек. Не хотелось бы отпускать тебя, но что поделать? - направился к нему. - Удачи тебе там, - по-дружески обнял его, похлопав по спине. - Наверняка и там что-то химичить будешь, - потешно усмехнулся, отстраняясь. Ариф также повеселел: - Спасибо. Тебе тоже удачи тут. Бароном ты уже стал, но может еще чего-то захочешь. Вот чтобы всё у тебя было, - похлопал по плечу. - Хаха! Научись там мечом размахивать! - подтолкнул локтем. - А то на одних порошках не выживешь. Друг усмехнулся. - А ты? - обернулся воин на короля. - Уже всего пожелал? - А чего ему желать? - недовольно отвернулся к миске. - Я сам могу дать ему всё, чего он захочет, - бросил в рот еще одну курагу. - Так понимаю настроение у тебя неважное. Давид промолчал. Карл вновь повернулся к Арифу: - Ну, завтра еще попрощаемся, - пожал ему руку. - Хах, может я даже к воде поеду. Провожу так сказать. Знакомый кивнул и, увидев откровенно недовольный затылок короля, поторопился уйти, сославшись на какое-то запланированное дело. Рыцаря попросили остаться. Двери покоев закрылись. - Хах, славный он, - усмехнулся Карл, провожая того взглядом. - Хороший человек. И друг, - направился к его величеству. - Хах, а ты чего такой мрачный? Давид отвел взгляд и потянулся за вином: - Он дурманит мою голову. - В каком смысле? - стал рядом и взял курагу, начав ее жевать. - В смысле, что я с ума схожу, когда вижу его глаза, - выпил. - Меня они тоже пугают, - кивнул. - Такие внимательные. Жуть, - потешно обнял короля сзади и поцеловал в щеку. - Расскажи мне что-то про нас с тобой. Я хочу отвлечься на что-то приятное. - Приятное? - заинтересованно прижал его к себе. - Не в этом смысле, - отвернул голову. - Ой, тебя уже и обнять покрепче нельзя, - закатил глаза и положил подбородок на плечо, ослабив хватку. - Что-то хорошее... Помнишь, как мы в речке купались, когда были подростками? Хах... Хватали лошадей, бежали к Рукте, где людей нет, и прямо с разбега прыгали на самую глубину! Хаха! А вода холодная! Бр! - потряс его в дрожи. - Все в мурашках выходили. Садились на солнце и грелись как те ящерицы. Хаха! Какими мы были сорванцами. Слуги бегают, ищут тебя, а ты на бревне возле речки сидишь и греешься. Такой мокрый, дрожащий и босой, - потешно усмехнулся. Давид расслабленно облокотился на того, вспоминая все эти моменты. - А помнишь как мы тарзанку нашли? Ты так боялся прыгать с нее. Король опечалился: - А те подростки смеялись с меня, будто бы я трус... - Но ты же не трус. Ты же прыгнул с нее, - заботливо прижался виском к уху. - И ударился... - опустил голову. - Я тебя жалел... - ласково погладил его. - Мне было больно, - повернул голову и лег на него. - Я думал заражусь чем-то через эту рану. - Но потом ты сам туда пошел, - с лёгкой улыбкой выдал. - Трусил, но прыгнул еще раз, а потом ещё и еще. Тебе так это понравилось, - потешно усмехнулся. - Я брал реванш, - покосился на него. - Что это за палка на веревке, что будущего короля страшит? - Сейчас тебя ничем не напугать, - заботливо поцеловал в висок. - Чего там тарзанка какая-то? - А пошли на речку? - выровнялся. - Я сто лет уже не плавал нигде. - Я присмотрю хорошее место для купания моего короля, - усмехнулся и поцеловал его в скулу. Фагры выехали уже на следующий день. К всеобщему удивлению, за ними навязался и королевский кортеж. "Чего там, на два дня от государственных дел отвлекусь - ничего страшного не случиться," - усмехался Давид. Ехал он в карете, так как конную прогулку на протяжении целых 8 часов мог просто не осилить. Королевская задница всё же очень чувствительна и она совсем не хотела биться в седле всё это время. Заместо этого, Давид посадил с собой Арифа и поехал. За время такой долгой поездки, король снова начал сходить с ума. В голове уже с силой бились планы по тому, как оставить такого человека в стране. Как привязать его к себе и как ни к кому его не пускать из-за этой жуткой ревности. Они говорили, что-то обсуждали и комментировали. После обеда, Давид устало закрыл занавески, ссылаясь на то, что устал дышать дорожной пылью, сказал Арифу подсесть ближе и просто-таки совратил молодого человека на ласки, от которых никак не мог удержаться. "Напоследок. В последний раз. Вряд ли мы еще увидимся, так что..." Пусть это было только с помощью рук, но Ариф каждый раз вздрагивал, как слышал рядом топот копыт чьего-то коня. Каждый раз казалось ему, что вот-вот кто-то заглянет сюда и увидит чем они занимаются. Королю-то ничего не скажут, а вот ему? Ученого страшила эта близость, но особого выхода у него не было. Необходимо было играть в страсть и обожание. Приехав непосредственно на место, король вновь закрылся с ним и поцеловал до такой степени откровенно, что оба невольно возбудились. - Я буду скучать по тебе... - Давид с тоской провел пальцем по линии его челюсти. - Я тоже буду вспоминать тебя, - покладисто поцеловал эту руку. - Как на том рынке... - нежно улыбнулся и провел рукой по его лицу, как делал это перед покупкой. - Да, мой господин, - погладился об эту ладонь, покорно глядя в глаза. - Боже мой, пиши мне хоть о чепухе какой-то. Я буду невероятно скучать по тебе. - Конечно, ваше величество. На корабль делегацию провели этим же вечером. Фагры уплыли еще засветло, так что ночь они встретили уже посреди воды. Арифа укачивало неймоверно. Молодой человек даже не подозревал, что большая вода ведет себя именно так. Король же отправился на ночевку к своему отцу. Это было достаточно опрометчивым шагом, но кто посмеет отказать самому монарху, даже если ты отец этого монарха? Леониду ничего не оставалось кроме как принять своего сына с дежурным радушием. Искренности во всем этом гостеприимстве не было. Отец еще мало отошел от поминок своей дочки, убитой собственным сыном. Короля накормили, уложили в постель и оставили отдыхать. Однако долгим сон не был. Около часа ночи, Давид услышал животные крики драконов, что с собственным испугом летели на окраину страны. Многие из них бежали на крутые склоны скалистого залива, даже не столько спасаясь, как желая перевести дух. Их было мало, но каждый создавал столько крика, разносимого на километры, что казалось в небе летает целая орда этих черных тварей. Они выделывали пируэты, плевались огнем, чудом не поджигая деревья и леса, кричали и бесконтрольно летали, будя всех жителей Кромии. Подскочив к окну, король ничего не мог увидеть и это не мудрено - черный зверь ночью становится совершенно невидимым. Помогал только огонь, который извергали твари, летая в небе. На уши был поставлен не только замок, но и близлежащий город. Давид уже начал было раздавать приказы, как земля под ним содрогнулась, заставив присутствующих покачнуться. Животные крики стали громче, сообщая всем о большой опасности. Кричать начал и перепуганный домашний скот. Оба короля подскочили к своим окнам и тут же выглянули наружу. К сожалению, ночь светлее не стала, но Давид смог различить некий далекий грохот, что эхом доходил до этих земель. Почва колыхалась, драконы кричали, а в столицу, казалось, пришел сам апокалипсис. Вулкан с грохотом подбрасывал в небо раскаленные камни и лаву, создавая целое облако из собственного пепла и газов, что густыми потоками стремились ввысь. Раскаленные дорожки лавы, медленно стекающие по горе, поджигали и валили каждое деревце, окутывали собой каждый камень, буквально хороня его в себе. Жилища драконов уже были запечатаны этими самыми потоками, некоторые из которых сочились прямо из нор. Не так страшно извержение, когда дым и пепел идут вверх, не так страшна лава, когда она и до реки с трудом доходит, страшно землетрясение, от которого раскалывались дороги, рушились церкви и дома, не говоря о тех камнях, что кусками падали с обонятельной стены и королевского замка. Трусился весь город и близлежащие поселения. Билась посуда, обваливались крыши. Сами люди не могли передвигаться, так сильно трусило почву. Все держались земли. Кто-то отчаянно пытался бежать из города, уворачиваясь от падающих обломков, кто-то толпился на площади, прижимаясь к другим людям и надеясь, что их не заденет, кто-то пытался спрятаться в собственном доме, забравшись в потушенную печь или под мощный стол. Вельможи и слуги, сидящие тогда в королевском замке, забежали в катакомбы, которые тряслись чуть ли не сильнее самого тела строения. Волны и подземные толчки ощутили даже в Хории, в Хронбурге, подняв его маркиза с кровати. В Онэ рушилось не всё, но то, как трусился замок - временное убежище королевской четы - вгоняло Терезу чуть ли не в панику. Придерживая свой живот, девушка тулилась к сегодня приехавшему Амирану и просто молилась, надеясь на лучшее. Мужчина быстро собрал возле себя всех своих друзей и знакомых. Каждому лично нарисовал зачеркнутый двумя линиями круг собственной кровью на лбу, охватил из своими длинными руками и просто начал ждать конца всего этого. Со столов и тумб падали вещи, сами собой открывались ящики и моталась под потолком люстра, тащилась по полу тяжелая кровать, падали шкафы и бились о стену подвешенные на веревки картины. Каждый молился так страстно как только мог. Каждый говорил со своим богом, в которого верил. Сейчас не было важно, что подумают об этом другие. Важно было остаться в живых, а не стать погребенными под тоннами камня. Извержение продолжалось до самого утра, в отличие от землетрясения, что разрушило всё, до чего только могло добраться и затихло уже через два часа, бросая напоследок последние легкие толчки. Жители испуганно переглядывались, будто ожидая продолжения этого страшного действа, но к счастью... Взорвался только вулкан, неистовым потоком выплюнув наружу новую порцию камней и лавы. Этим днем она струилась со всех сторон этой огнедышащей горы, заливая собой буквально всё. Над столицей же с самой ночи висело гигантское облако пепла, что уже к вечеру начало медленно оседать в виде мелкого кислотного дождя и простой пыли, что смешивалась с обломками зданий. Давид отправился обратно с первыми лучами солнца. Издалека видя всё то, что происходило в столице, он просто не решился приблизиться к этому громадному и плотному облаку, что без ветра продолжало висеть над городом. - Мой дом... - с печалью глядел он на разрушенный до основания замок, верхом стоя на холме. - Я вырос там... Слуги и стражи могли только вздохнуть. Им тоже нравилось это место. Тайные ходы, прекрасный сад, красивые галереи и чудесные залы. Чего стоит один бальный. В зеркалах, золоте и такой просторный... Густав предавался печали вместе с господином, ведь сколько всего он делал в этом месте, как долго служил там? А по вечерам залазил в свою комнатку близ королевских покоев и просто наслаждался этой жизнью. В столице, в королевском замке... Давид хотел было отправиться прямо к этим развалинам и посмотреть на них вблизи, но был ли в этом смысл? "Его уже не отстроят... Это - руины места, где прошла вся моя предыдущая жизнь. Сколько всего... Я буду тосковать по залу совета, по тронному залу, особенно по саду буду тосковать. Он был так прекрасен..." - На этом месте, - с грустью начал он, - теперь будет королевская усыпальница. Пусть разберут обломки и возведут новое красивое здание. Я хочу, чтобы все мои предки, я и мои потомки лежали над теми катакомбами, куда всегда эти тела и устанавливали. Моя династия, - взглянул на Густава. - Если же кто-то захватит власть или возьмет корону по другим причинам - я всё равно не хочу, чтобы их хоронили с моими предками. Там будут только Ястребы. Только моя семья, - повернул голову к столице. Ближе к вечеру, король наконец прибыл в Онэ. Первым делом узнал как его супруга. Тереза была очень напугана всеми этими толчками, однако выкидыша или преждевременных родов у нее не случилось. В данный момент королева гуляла по окрестным опушкам, желая быть подальше от домов и замка, которые в случае чего опять могут начать труситься. Казначей уже был занят подсчётом убытков, Бронислав и Люциус - уборкой улиц от тел и обломков, Платон отправился на место главного собора и проводил в других местах мессы, Филипп, от волнения, вновь налег на пищу, однако и делами занимался - регулировал исполнение королевских приказов, Наана была занята драконами, успокаивая некоторых из тех, чьи яйца или младенцы остались погребены под слоем лавы. И только Давид во всей этой суете поддался меланхолии. Позвал к себе Карла и попросту обнял его, начав печалиться из-за утраты родного гнезда, родного дома, где он родился и вырос. Приятель утешал его всем, чем только мог, однако тоски меньше не становилось. В конце концов, было решено переехать и отсюда, так как местный замок совсем не годился для длительного пребывания всего королевского двора - он попросту был мал для такого количества людей. Вспомнился дворец, который подарили королю на свадьбу.