WAS I WRONG...?

В последнее время Чонин очень много думает, и эти мысли немного ну…не те что-ли? Он не может понять, с каких это пор его жизнь пошла не в ту сторону. Ну все у него было нормально, кроме отношений. Они всегда не клеились: То он не готов, то к нему не готовы. С девушками было очень тяжело, а вот парни почти всегда хотели только одного, и это точно не игрухи играть. Ну может и играть, но только такие игры ему не очень нравятся. Возможно… Ну он ещё не пробовал. Теперь Ин даже на девушек и не смотрит. А они наоборот. Почему так тяжело? Если бы, например, эти милашки посмотрели на него так примерно год назад, то может что-то бы и склеилось. А так… У них нет шансов. Ну если только они не Чани-хён. А это нереально. Так что шансов ноль… Если меньше чем за неделю хен успел такое сделать с его сердцем, значит это точно любовь. Вот только теперь будет намного сложнее скрываться. Так ещё они видятся пять дней в неделю. «Боже, так тяжело быть влюбленным!»

***

Сынмин с детьми смотрит телевизор, как слышит стук в двери. Домработница уже ушла, а Минхо-хён и Чоан-онни будут ой как не скоро. «Но тогда кто же это?!» Но мысль парня опережает поворот ключа, и радостное: «Дяденька, дяденька!». У детишек Ли похоже нет инстинкта самосохранения. «Миран, я же говорил не отвечать незнакомым людям, а тем более не открывать для них двери. Вот блин!» Сынмин разворачивает голову и видит милую картину. Дети обнимают Хёнджина за ноги. Это очень мило! Милее он ещё ничего не видел. Ким смотрит на разницу между Хваном и детьми, улыбаясь. «Боже, он такой большой. Кхм…кхм то есть высокий. Ну вот. Теперь даже мысли о нем смущают.» Пока Мин задумался, о том, какой же красивый его хен, Хван с детьми уже садятся возле Кима на диван. Джин долго смотрит на парня, но он никак не реагирует. — Эй, привет малыш, о чём задумался? — «О тебе блин!» Шепчет Хван в ухо. Ким разворачивается и прикусив губу смотрит с вызовом прямо в глаза. «Ой, что же сейчас будет?» *Вот негодники, прямо перед детьми! Ни стыда, ни совести! * — И почему же вы уже не целуетесь? — мило спрашивает Миран. Ким только теперь понимает, чего она хочет, и реакция не заставляет себя ждать. Мин сразу же краснеет. А Хван смущённо усмехается. — Миран, что ты такое говоришь?! Не будем мы целоваться. — смущённо отрицает Мин, закрывая девочке рот. — Но почему?! — начинает уже недовольно Собин. — Целуйтесь! Целуйтесь! — как болельщики повторяют дети, и кулаками бью о колени. Ким уже полностью красный, не знает, что делать. Но Хван решает быстрее, мягко целуя Мина в щёку. — Урааа! — кричат радуясь дети. Хван только смеётся. — Я вижу, они у тебя яойщики! — говорит парень хохоча. Сынмин на это смущённо улыбается. «Он такой милый, когда смущается!» Миран садится к Хвану на колени, а Собин к Киму и они смотрят до вечера мультики. Потом, когда дети засыпают, парни относят их в спальни, а сами идут смотреть фильмы, но только немного взрослее. *немного, а не то, о чём мы все подумали* Сразу же попадается какая-то сопливая романтика. Хван такое смотреть не очень любит, но видя как заинтересованно смотрит Ким решает всё-таки оставить. Парни решили, точнее сказать Сынмин, что хен останется тут на ночь. Ким досмотрел фильм до конца. Очень интересный, кстати. «Эта дурацкая любовь» называется. Он разворачивается к Хвану. «Он что спит?!» Ким нависает над парнем, проверяет, спит ли он, рукой махнув напротив лица. Но Хван и дальше умеренно дышит. Только ресницы немного подрагивают. «Точно спит!» Теперь он сможет сполна насладиться красотой хена. Но только он собирался сесть на диван, как Хван схватил его, и обнимая посадил к себе на колени. — Эй, хен. Что ты делаешь? — смущённо шепчет Ким. — Ничего. Поговори со мной, мне скууучно. — так же шепчет Хван. Как-то не очень хочется разбудить детей. — Расскажи что-то о себе. — Что именно ты хочешь услышать обо мне? — спрашивает улыбаясь парень. Внимание хена радует. — Все что хочешь. Я готов слушать хоть целую ночь. — говорит Хван, ставя подбородок на плечо, мило хлопая глазами. — А потом наоборот. Я расскажу все что хочешь. — Ну хорошо! — быстро соглашается Ким. Ему, в принципе, нечего скрывать. — Ну что, тогда я начинаю? — и дождавшись кивка, продолжает. — Родился я в обычной семье. Мама работала — поварем, папа — охранником. Жили как нормальные люди. А потом… потом они умерли. Но если можно, об этом я не буду рассказывать. — Конечно, я не заставляю. Если хочешь — рассказывай, а если нет — то не надо. — успокаивает Кима парень, гладя по голове. — Но потом я познакомился с Минхо-хёном. Он мне всегда помогал, поэтому теперь, пришел мой черед. — улыбаясь от воспоминаний, и прикосновений хена рассказывает Ким. «Это так приятно! Я надеюсь, он понимает, что до сих пор меня гладит?! Но пусть продолжает…!» — Когда мы были в средней школе, он всегда мне помогал. Даже если для этого приходилось проехать почти весь город. Минхо всегда приходил защищать меня. У него не раз из-за меня проблемы были. Мне так стыдно, что я не мог никому дать отпор, и Минхо всегда страдал. — Не расстраивайся. Это нормально быть спокойным. Не всем же людям быть такими уродами как эти. Если бы я был там, то я бы им все ноги переломал, да и не только ноги. Ненавижу таких людей, что все решают дракой. Это, как минимум, странно. — немного раздражённо говорит Хван. Он в шоке, что такого милашку как Ким, могли обижать в школе. Он всегда старался помогать таким людям. Жаль, что они тогда не были знакомы. — Можешь продолжать… — Спасибо, что поддерживаешь, хен. — улыбнулся сквозь слёзы Ким. А Хван все так же гладил его, теперь уже вытирая слезы. — Но было трудно в последний год. Когда я хотел заработать денег, занимаясь репетиторством. Тогда и подружился с девушкой. Она была очень крутая. Не подумай ничего такого, я в неё не влюбился. Хотя и она многим нравилась. У неё уже был парень. И парень был очень агрессивным. Она мне говорила, что он даже пытался её изнасиловать, но тогда на помощь пришёл его друг. И поэтому она влюбилась уже в него. А мне доставалось. Ох, он был очень жестоким. Почти каждый день издевался. Бил правда, только три раза. И слава Богу… А потом Минхо меня нашел. Попросил помочь с Собином. Так я и оказался тут. — заканчивает историю Ким. — Ого, вот это ты натерпелся. Но хорошо, что сейчас ты в надёжных руках. — говорит Джин подмигивая. — Это ты на себя сейчас намёкаешь? — смеясь спрашивает Ким. — Ну конечно же на себя. А на кого же ещё? Не на Минхо же! — так же смеясь отвечает Джин, начиная щекотаться. Парень сразу нашел «больное» место Кима. Это живот. Поэтому вся комната была заполнена громким смехом. Парни даже забыли, что на втором этаже спали дети. Так и продолжая щёкотаться, они не сразу заметили, что оказались в весьма провокационной позе. Ким лежал на диване, а между его ног лежал Хван, нависая сверху. Вот это да! Они сразу же перестали смеяться. — Теперь никакие дети нам не помешают. — Шепчет хен, и начинает приближаться к лицу. Сынмин нервно сглатывает. Мин не может поверить, что это наконец-то случилось! Хван целует нежно, слегка прикусывая губы Мина, гладя по голове. Парень так же нежно, с удовольствием отвечает, немного грубо хватая старшего за задницу. И тогда поцелуй с нежного быстро перерастает в страстный. Но назвать это поцелуем нельзя. Это было больше похоже на какую-то борьбу за главенство, где побеждает Хван, грубо кусая младшего за нижнюю губу углубляя, как тут: — Дядя Сынмин, дядя Хёнджин. Я не могу уснуть, мне очень страшно. Я хочу колыбельную. — просит Миран. А парни как только увидели девочку, то сразу отскочили друг от друга, как ошпаренные. Хван развернулся в другую сторону и делал вид, будто картина на стене очень интересная. А Ким только двигал губами как рыба, нервно размахивая руками. Так спалиться могли только они. — Конечно же я спою тебе колыбельную. — всё-таки отвечает Ким. «Буду очень сильно надеяться, что она ничего не увидела.» Пока они идут в спальню, Джин удивлённо трогает себя за задницу. Там, где пару секунд назад сжимал Ким. «Вот это ты постарался малыш. Ну ничего, я обязательно за это отомщу!!!»