Просто будь со мной...

— В последние три недели страну потрясла целая серия громких преступлений, — вещала с телевизора миловидная блондинка, облаченная в нежно-розовую блузку с вызывающим декольте. Белые кудряшки забавно подпрыгивали всякий раз, когда ведущая склоняла голову, чтобы заглянуть в текст. — Жертвами дерзких налетов стали бизнесмены, политики, важные чиновники и их семьи. По словам правоохранительных органов, преступники не щадили никого. Так, в Подмосковье, расстреляли всю семью Александра Вяземского, владельца сети ресторанов «И в пир, и в мир». Степан Данилов слушал новость вполуха — дамочка с экрана телевизора не сказала ничего нового. Он ездил в особняк Вяземского и видел результаты налета банды собственными глазами. Журналистам пока не слили информацию с камер видеонаблюдения, располагавшихся вокруг коттеджа, что не могло не радовать. Тихонов и весь отдел информационных технологий работали не покладая рук, уничтожая любые следы, которые появлялись в сети. Делалось это для того, чтобы среди граждан не началась паника — банда действовала с невероятной жестокостью, что и зафиксировали камеры. Степан сидел в лаборатории и в надежде обнаружить что-то новое, посмотрел ролик уже, пожалуй, раз десять, но каждый раз внутри все замирало от всепоглощающего ужаса. То, как действовали злодеи, не укладывалось в голове. Ни капли сочувствия, милосердия, ни проблеска сострадания. Они совершали свои зверства уверенно, без тени сомнения, с особой жестокостью. Степан, как впрочем любой другой сотрудник ФЭС, насмотрелся на всякое, в том числе на убийства детей, но даже ему стало не по себе, когда он вошел в особняк Вяземского. Бандиты убили всех: от владельца дома до уборщицы, у которой остался грудной ребенок. По счастливой случайности, в доме не оказалось дочери бизнесмена и его внуков — отправились гулять в небольшой парк, располагавшийся неподалеку от дома. — Уроды… — выплюнул Данилов, нажав на кнопку выключения. Смотреть это вновь не было желания. Суду, как говорится, все ясно. — Степан, — услышал капитан голос Амелиной. — Там начальство летучку собирает. — В который раз… — вздохнул Степан, поднимаясь со стула и разминая затёкшие мышцы. — Я не понимаю, почему мы должны заниматься расследованием вместе с городской прокуратурой. — Вот и Рогозина лютует, — шепотом, покосившись на дверь, произнесла Оксана. — Вроде как наверху решили, что не стоит класть все яйца в одну корзину. Опасаются чего-то. — Не чего-то, а кого-то. Дело очень серьезное, боятся утечки информации. Короче говоря — не доверяют нам. — Вы там скоро? — спросил Субботин, появившийся в светлой лаборатории. — Там какая-то важная шишка приехала. — Не приехала, — проворчал Степан. — А свалилась на голову. — Вот на голову я точно никому пока не сваливался, — услышал Степан насмешливый голос. Обернувшись, он увидел возле Леонида высокого парня весьма привлекательной наружности. Да что там! Парень оказался настоящим красавцем. Волосы серебристо-платинового цвета стрижены по последней моде, темно-синий костюм сидел на нем идеально, подчеркивая превосходное телосложение спортсмена-культуриста. В офисе ФЭС он смотрелся несколько странно, совершенно не вписываясь в строгую обстановку. Его легко можно было представить на развороте модного журнала рекламирующего нижнее белье или шампунь. На Степана он не смотрел, приклеившись взором шоколадных глаз к Леониду, словно никого кроме старлея в помещении не было. Степану не понравился этот жадный, пристальный взгляд, выдававший желания незнакомца, сдавая его с потрохами. На Лёню он смотрел так, словно хотел прямо тут раздеть его. Ревность царапнула горло, но Степан сглотнул это противное ощущение. В конце концов, в тот самый день, когда Данилов наконец-то согласился встречаться с Леонидом и перестал убегать от него, он твердо решил гнать от себя любые сомнения, дурацкую, безосновательную ревность, беспочвенные подозрения. Леониду он доверял, тем более сам старлей не выказывал ни малейшего интереса к незнакомцу, который беззастенчиво ел его взглядом. Тем не менее вспышка гнева сверкнула перед глазами Степана, а руки непроизвольно сжались в кулак. — Привет, Лёня, давно не виделись, — произнес незнакомец низким бархатистым голосом. — Рад тебя видеть. Степан прищурился. Откуда эти двое знают друг друга? — Привет, Антон, — сухо ответил Субботин, отлепившись от дверного косяка и проскальзывая внутрь лаборатории. — Стало быть, это ты та самая важная шишка, которую мы тут все ждём. — Вроде того, — кивнул молодой человек, глядя на Леонида таким взглядом, словно очень голодный удав на жирного кролика. — Начальство решило, что стоит объединить усилия. Мы занимаемся этой бандой с самого начала, но нам не хватает, так скажем, ваших «мозгов». Ребята у нас молодцы, готовы пахать от рассвета до заката, без выходных и премий, лишь бы поймать этих ублюдков, терроризирующих богачей, но вот такого оборудования у нас, увы, нет. Кстати, — неожиданно сменил он тему и перевел взгляд на недоуменного Степана. — Не представишь нас? — Степан Данилов, — ответил Степан, ощущая непонятное раздражение, скопившееся где-то под рёбрами. Этот парень ему не нравился. Было в нем нечто такое… Демоническое, опасное, пугающее и отталкивающее, что-то, от чего Степан мог поклясться — доверять этому человеку нельзя. — Капитан полиции и оперативный сотрудник федеральной экспертной службы. — Антон Лямцев, — протянув руку, представился молодой человек. Рукопожатие оказалось сильнее, чем следовало в такой ситуации. Цепкие глаза Лямцева смотрели прямо и нагло, прожигая нутро, заставляя чувствовать себя не в своей тарелке. Степан нахмурился, но ладонь первый не разжал, несмотря на то, что держать чужую руку в своей было крайне неприятно. Лямцев чуть заметно улыбнулся, глаза сверкнули зло и словно бы вызывающе. — Следователь прокуратуры по особо важным делам. И бывший парень Леонида. Степан не ответил. Он разорвал наконец рукопожатие, силясь унять сердце, устроившее в груди спринтерский забег и перевел взгляд на Леонида. Тот наблюдал за развернувшейся сценой с совершенно непроницаемым выражением лица, отчего Стёпе стало не по себе. Он знал — старлей взбешен. — Идемте, господа, — как ни в чем ни бывало произнес Антон, поправляя галстук. — Невежливо заставлять других ждать. Напоследок обдав Степана нахальным взглядом, он развернулся и направился к выходу из лаборатории. В этот самый момент Данилов понял — этот человек только что объявил ему войну.