Просто будь со мной...

«Это ж надо было так вляпаться!» — думал Лёня, сидя в буфете, куда отправился после того, как расследование поручили Майскому и Данилову. Его присутствие на совещании по этому делу больше не требовалось и он, бросив беглый взгляд на своего парня, покинул кабинет начальника. Не то чтобы он сильно сокрушался по поводу того, что его не допустили к расследованию — сам понимал, что опыта мало, а дело крайне сложное. Нет, беспокоило Леонида вовсе не это… — На кой чёрт он тут вообще нарисовался? — в который раз в сердцах подумал Лёня, с силой ставя кружку на стол, от чего она жалобно задребезжала. Слова Стёпы «Свалился на голову» отлично описывали появление Лямцева в ФЭС. Бывший и впрямь свалился нежданно-негаданно, спустя два года после их расставания, и, судя по наглой физиономии, он что-то задумал. Лёня знал — Антон по натуре игрок и любил бросать вызов людям, и теперь он своими провокационными действиями бросил вызов Степану. Зачем? Да все просто! Антон не мог смириться со своим поражением и теперь хотел взять реванш. Нет, его целью вовсе не являлось то, чтобы вернуть Леонида, нет! Он хотел чтобы Степан бесился, ревновал и в конечном итоге… Лёня вздохнул. Да, цель Антона сделать так, чтобы Степан ушел. — Злопамятный ублюдок, — прошипел Лёня себе под нос, ощущая как гнев клокочет в груди обжигающим кипятком. Отчаяние давило на плечи, не давая их расправить и с гордостью принять непростой удар судьбы. Леонид ощущал полнейшую беспомощность и растерянность, словно его выкинуло на необитаемый остров посреди Тихого океана в сильнейший шторм. Субботин прекрасно знал — если Антон поставил перед собой цель он не гнушается пользоваться грязными приемами ради ее достижения, и плевать он хотел на моральные и человеческие принципы. В некоторой степени он походил на людей из той банды, с одной разницей — он убивал людей не физически, а морально. Растаптывал как тараканов — цинично, надменно, с истинным наслаждением, смакуя их беспомощность. Леонид всегда удивлялся — почему столь циничный человек избрал делом жизни благородную профессию? Антон с жаром убеждал Леонида, что станет адвокатом и уж тогда сделает все, чтобы в мире воцарилась справедливость. Только вот он тогда не подумал, что для него и Антона справедливость — разные вещи. Вероятнее всего, сейчас он считает, что справедливо будет наказать бывшего парня за то, что он тогда ушел, наплевав на его чувства, а Степана за то, что Лёня всегда любил его. Леонид ощутил как страх, липкий и настырный, просачивается в сердце. Он едва не задохнулся от его мощи и силы, той, что разрушала на своем пути все, до чего дотронется. Страх обволакивал, опутывал, заполнял собой каждую клеточку тела, нашептывая ужасные слова, подсовывая яркие картинки возможного будущего. Будущего, в котором нет Степана. Человека, которого Лёня любил всю свою жизнь, чей образ преследовал долгие годы и чья улыбка сводила с ума. Этот год, что они провели вместе, стал самым счастливым годом, о чем они друг другу говорили каждый день. Воспоминания полетели перед глазами, точно стайки разноцветных бабочек: первый поцелуй, тот самый, при мысли о котором у Леонида все еще захватывает дух и замирает сердце; первый совместный Новый год; прогулки по ночному городу. И любовь. Много любви — яркой, ослепляющей, всепоглощающей, трепетной и чувственной, нежной и страстной. И не нужно больше бежать, силясь догнать размытый силуэт, бороться с ветряными мельницами и гнаться за сияющим фантомом, что все время ускользает из вида. Степан полностью капитулировал, сдался, признал поражение, при этом совершенно не ощущая себя проигравшим. Они были счастливы. Чашка раскололась надвое и остывший кофе темными тонкими струйками побежал по столешнице, но Субботин этого не замечал. Он полностью сосредоточился на мысли о том, что не должен позволить прошлому вплестись в нити настоящего и испортить будущее. Изрешетить недоверием и ревностью их со Степаном такое долгожданное счастье. Выстраданное, построенное на фундаменте боли и отчаяния, возведенное на прахе тех лет, что они провели в разлуке. — Я не позволю ему разрушить свою жизнь. Нашу жизнь, — пообещал Леонид звенящей пустоте. Желание защитить любимого человека, спасти от нелепой игры, в которую его втянули против желания — вот чего жаждало сердце Субботина. Антон навязывал всем свои правила, но ведь и правила можно изменить или придумать свои. В конце концов не зря Лёня считался одним из лучших в аналитике в Школе милиции, а затем в ФЭС. Субботин судорожно вздохнул, ощущая жжение в легких — должно быть какое-то время он попросту не дышал, парализованный всепоглощающим ужасом. Так дело не пойдет, мысленно отчитал он себе, Степану ты нужен в здравом уме и полностью адекватный. — Хорошо, Антон… — пробормотал Лёня, стискивая кулаки. — Сыграем. Только и я не обещаю играть честно. И словно услышал в ответ слова Антона, произнесенные когда-то давно  — «В любви и на войне все средства хороши». Антон Лямцев появился в ФЭС не спроста. Он твердой рукой мастера расставлял фигурки на шахматном поле, заранее уверенный в своей победе, но ведь и Леонид учился у него. Антон уже сделал первый ход, выдвинув вперед пешку, а пешка, как известно, всего лишь наживка. Судя по тому, как отреагировал Стёпа на слова Антона — он заглотил наживку. В его душе поселились мрачные сомнения, на душе скребли кошки, мысли путались, и это могло плохо сказаться на ходе расследования. Именно этого добивался Антон, осенило внезапно Леонида. Антон хочет чтобы оперативники ФЭС облажались. Но зачем? Мерзкая догадка пробралась настырно в разум и прочно там обосновалась — что-то во всей этой истории не так. Только вот что? Леониду предстояло сделать ответный ход. Но прежде чем двигать вперед фигуру на доске, ему нужно поговорить со Степаном.