Просто будь со мной...

Иван Тихонов пристально-внимательно вглядывался в экран монитора, задумчиво подперев рукой щеку. Также как и оперативники, он смотрел видео с тех мест, в которых побывала загадочная банда грабителей, не один десяток раз, желая обнаружить нечто, что поможет распутать это весьма непростое дело. Банда орудовала вот уже несколько месяцев, а зацепок по прежнему не было, о чем им напоминали регулярными звонками из вышестоящих организаций. Как будто от этих звонков сотрудники ФЭС могли внезапно обзавестись экстрасенсорными способностями и в два счета вычислить преступников. Тяжело вздохнув, Иван подумал, что от сверхъестественных способностей он бы не отказался, потому что его обычные навыки и профессионализм не помогали. С утра Антон Лямцев привез несколько коробок с уликами, собранными на местах предыдущих преступлений, но эксперты ФЭС не выудили из них даже мельчайшей крупицы. Что примечательного, скажите на милость, могло отыскаться на бутылке шампанского, если преступники не прикасались ни к чему съестному? На дверцах и стенках сейфов и прочих поверхностях также не нашлось ни каких, даже самых мизерных зацепок. Зацепочек, как верно заметил Холодов. Даже самой крохотной зацепочки, которая могла бы по итогу помочь установить преступников, и той все не было. Иван то и дело гонял видео туда-сюда, останавливал на определенных моментах, увеличивал кадры крупным планом, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но раз за разом убеждался, что ухватиться не за что. Голова трещала по швам, глаза покраснели и слезились, шея невыносимо болела, но Тихонов не сдавался. Рядом с ним с таким же непрошибаемым упрямством сидел Андрей Холодов, а в кабинете у Рогозиной Майский, Данилов и «холеный прыщ», как называл его Иван, разбирали все то, что смогли собрать по этому делу коллеги из городской прокуратуры. — Ну, что Вань? Удалось хоть что-то выжать из видео записей? — ворвался в воспаленный мозг программиста голос начальника ФЭС. Иван болезненно поморщился и потер лицо ладонями, словно желая смахнуть с себя усталость и напряжение. День выдался на редкость непродуктивный, но Тихонов не зря славился своим упрямством — он не намеревался так просто сдаваться. — Есть тут одна мыслишка, но это из разряда бреда сумасшедшего. Но надо же хоть с чего-то начать, — почесывая взъерошенную шевелюру, удрученно произнес Иван. — Я вот что думаю… Комбинезоны… Обычно в таких трудится обслуживающий персонал всевозможных контор. Уборщики, дворники, в общем все, кто хоть как-то связан с пыльной работой. Но это не форма строителей или маляров, я проверил. Так вот… Почему именно такой выбор одежды? Почему, скажем, не костюмы тех же маляров? Такое ощущение, что злодеи несут какую-то идею… Мусорщики… Работают чисто, аккуратно, не оставляя следов. В этом явно что-то есть. Работают настоящие профессионалы. Перчатки, маски, обувь, которая не оставляет следов. — Да-а, эти люди явно знали, что рано или поздно ими займемся мы, — сказала Рогозина, вглядываясь в кадры на мониторе. — И что мы соберем даже пыль в том месте, где они шастали. — Разумеется, они это знали, — пожал плечами Иван. — Рано или поздно полиции приходится расписываться в том, что они ничего не могут сделать. — Уж лучше бы раньше… — Вы не хуже меня знаете, Галина Николаевна, как тяжело признаваться в собственной рукожоп… В общем, тяжело смириться с собственной несостоятельностью. Они же вон, спич какой толкнули по ящику — улики есть, вот-вот поймаем, считай что бандиты уже сидят за решеткой, в темнице сырой. И тут получите-распишитесь. Вы же и сами видели с какой недовольной физиономией этот Лямцев передавал нам папки. — Ты на его физиономию не смотри, — добродушно посоветовала Рогозина. — Лучше выясни все про эти чёртовы комбинезоны. Дело, конечно, долгое и муторное, но ты прав — надо же хоть за что-то ухватиться. — Да я уже этим занимаюсь. Отслеживаю где, когда и кто покупал похожие комбинезоны, на каких фабриках они отшиваются, какие фирмы, управляющие компании, ТСЖ, клининговые компании их приобретали. Короче — всё. Но толку от этого немного. Мы можем убить месяца на то, чтобы проверить каждого покупателя. — Посмотри, может где-то приобрели оптом ткань, для пошива комбинезонов? — Думаете, наши бравые ребята могли сами смастерить себе костюмчики? Прям кружок «Кройки и шитья» какой-то… Шить они точно умеют, точнее пришивать, — пробормотал Иван, орудуя мышкой. — Все может быть, — ответила Рогозина, недовольно покосившись на взмыленного Ивана, но замечания по поводу неуместной шутки делать не стала — у всех в ФЭС нервы были на пределе. — У нас все равно пока нет других зацепок, так что выясни все что можно про эти комбинезоны, будь они неладны. — Есть! — радостно воскликнул Иван, со всей силы ударяя по клавише ввода. — Полгода назад фирма «Сервис-Плюс» приобрела двадцать рулонов похожей ткани. Так как у меня нет образца ни с одного комбинезона, я могу только предполагать, что эта та самая ткань. — У этого магазина свое производство? — Да, — подтвердил Иван, загружая очередное фото. — Смотрите! — Действительно, судя по всему это именно те самые комбинезоны, что и на преступниках. Нужно отправить туда оперов, чтобы они разузнали как можно больше о покупателях и о самой фирме. Это может оказаться полезным. И пусть выяснят, не было ли кражи. Думаю, с этим справится один Степан. — Вы не забыли, товарищ полковник, что это дело мы ведем вместе? — спросил Антон, заходя в лабораторию. — Разумеется я помню, — сухо ответила Рогозина, поднимая взор на Лямцева. — Я думала, вы останетесь с Майским, чтобы помочь ему разобраться в горе бумаг. — Я поеду с капитаном Даниловым, так как меня отправили к вам не для того, чтобы я сидел в душном кабинете, зарывшись в бумаги, как клещ. Ваш майор прекрасно справится сам, если у него есть глаза и способность анализировать. — А… — начал было разозленный Тихонов, но Рогозина положила ему руку на плечо в успокаивающем жесте. — Хорошо, Антон Александрович, я вас поняла. Делайте так, как считаете нужным.

***

Сидя на пассажирском сиденье служебного автомобиля, Антон то и дело бросал злые, презрительные взгляды на Степана, нагло разглядывая его гордый профиль. Капитан спокойно вел машину, внимательно глядя на дорогу и никак не реагируя на пассажира, что бесило Лямцева еще сильнее. Степан Данилов… Он ненавидел это имя с тех пор, как узнал, что Лёня много лет сох по нему, точно чахлый кустик в пустыне. Он много раз видел, как старлей раз за разом прокручивал один и тот же ролик, в котором фигурировало ФЭС, а после он закрывался в ванную и тихо плакал, думая, что Антон ни о чем не догадывается. Степан Данилов… Человек, который причинил Лёне столько боли, теперь спал с ним в одной постели, обнимал его по ночам, владел его телом, душой и сердцем. Но разве он это заслужил? Разве не по его вине Леонид жил в коконе боли? И разве не он, Антон, с таким упорством разгрызал этот кокон зубами и когтями? «Сердцу не прикажешь» любили повторять философы и дураки-романтики, Антон же называл это иначе — мазохизмом. И вот теперь ему приходилось работать рядом с тем, кого всей своей сущностью ненавидел. Ненависть… Всепоглощающая, неистовая, точно ураган, свирепая и неукротимая, как хищный зверь… Ненависть всецело поработила сознание Антона Лямцева, сделав его своей марионеткой. Она вела его, толкала на отчаянные поступки, заставляя причинять боль. — А Лёня все так же забавно сопит во сне? — будничным тоном поинтересовался Антон, нагло улыбаясь. Еще один ход пешкой, еще один шаг в сторону победы. — Правда, это очень мило? Мне всегда нравилось наблюдать за тем, как он спит. — Мы вроде как тут не для того, чтобы обсуждать кто, как выглядит, когда спит, — спокойно ответил Степан, прекрасно понимая, что Антон пытается вывести его на эмоции и заставить разозлиться. Ни в коем случае нельзя было поддаваться гневу, что бушевал внутри, и не давать возможности Антону упрекнуть его в непрофессионализме. — Мы делом занимаемся. Бандиты, ограбления, все дела. — Так одно другому не мешает, — парировал Антон, въедливо наблюдая за реакцией капитана, пытаясь понять, какой ход нужно сделать следующим. — Вообще, если честно, я удивился, когда тебя увидел. Не могу понять, что он в тебе такого нашел? Я молод, красив, обаятелен. У меня есть все, чтобы сделать счастливым любого парня! А ты? Что особенного разглядел в тебе Лёня? — Должно быть, мою ангельскую натуру, — натянуто улыбнулся Степан, паркуя автомобиль рядом с двухэтажным зданием, неопределенного цвета. Выцветшая, покосившаяся вывеска оповещала, что магазин «Сервис Плюс» располагался именно в этом месте. — Я пойду, поговорю с персоналом, а ты осмотри территорию, если тебя это не сильно затруднит. — Ты не заслужил того, чтобы быть с ним, — не успокаивался Лямцев, желая вывести Степана из себя. — Я знаю, что он много лет сох по тебе, но ты его отталкивал, раз за разом, а я был рядом и собирал по частям его сердце, лечил душу, заботился о нем. И тем не менее он все равно выбрал тебя! Ты в конце концов согласился быть с ним только потому что понял, что иначе никому не окажешься нужен? Угрюмый, седеющий мужик, даже не особо красивый. Ты смекнул, что останешься в итоге совсем один, поэтому-то впустил Лёню в свою жизнь? — Так мы и дальше будем обсуждать нашу с Лёней личную жизнь или все-таки займемся делом? — спросил Степан, резче, чем хотелось бы, распахивая дверцу машины. Лямцев обдал его взглядом, полным испепеляющей ненависти. Ярость клокотала, пенилась в груди, раздирала внутренности, разъедала здравый смысл. Желание уничтожить капитана врезалось в душу, оставляя кровоточащие раны. Антона трясло, словно в лихорадке, непрошенные слезы жгли глаза, губы дрожали. — Еще посмотрим, кто окажется на пьедестале с главным призом, капитан.