первые отголоски неудач
Длинные, худые пальцы сжимают кожаный руль огненно-красной ламборгини и выворачивают его влево, резко входя в дрифт, задевая задним корпусом несколько коробок. По салону раздаётся несколько нецензурных слов, и машина останавливается. Двери спорткара плавно взлетают вверх, следом выходит невысокий шатен, в круглых чёрных очках, подправляя задравшуюся красную футболку. Молодая брюнетка, сидящая на резинах от шин, болтает ногами и смотрит, как парень подходит к ней. Она щурит глаза от яркого, пылающего солнца и вздыхает. По её лицу стекают капельки пота, и брюнетка машет перед лицом своей ладонью. Шатен хмурит брови и пинает попавшийся под ногу камень, от чего тот летит в сторону брошенных и ненужных запчастей. От парня так и веет злостью, его щёки невольно краснеют, то ли от злости, то ли от невыносимой жары, которая стояла уже целую неделю. Его волосы влажные от пота, и он зачесывает их назад. — Может, ламба — не твоя машина? — девушка спустя время задаёт вопрос брату, смотря, как он оборачивается к своей машине. — Не думаю, — шатен качает головой. — Скорее всего, я делаю что-то не так. — Знаешь, — брюнетка проходит подушечкой указательного пальца по резине, собирая всю пыль. — Ты омега, тем более молодой и… Шатен цокает и скрещивает руки на груди. Весь его вид показывает, что он недоволен от слов своей младшей сестры. Всю жизнь его попрекают. Ты омега, ты должен заниматься только омежьями делами, но и Кай не прост. Он упрямый и следует своим правилам. — Ния, давай ты не будешь, как наши родители, — омега смотрит на сестру и наклоняет голову вбок. Такого услышать от сестры он никак не ожидал — она всегда поддерживала его, даже, если родители против этого, прикрывала его, чтобы он не отволял люлей и вообще они были не разлей вода. — Знаю, просто, я беспокоюсь, — Ния отводит взгляд на машину за спиной брата и кусает губу. — Уличные гонщики они мажоры и ужасные люди. — То есть, когда я гонял в Италии тебя ничего не смущало, — шатен сводит брови в переносице. — Ну, мне казалось, что там безопаснее, а здесь, мы ведь не дома. Это Ниндзяго — чужое место для нас, — голос слегка дрожит, ведь пристальный взгляд старшего омеги уже прожег дыру в её голове. — Не волнуйся, солнце, — лицо Кая расслабляется, и он улыбается, обнажая свои белоснежные зубы. — Я набью морду тем, кто захочет меня обидеть, и тебя. Я независимый и не такой тупой, как кажусь. Смит младшая улыбается в ответ и вскакивает со своего места, отряхая тёмные шорты от пыли. — Думаю, тебе стоит найти тренера, чтобы он научил тебя дрифту, — предлогает омега, собрав свои тёмные волосы в хвост. — У тебя есть такой знакомый? — Я видела много хороших гонщиков в Ночной Розе, который отлично справлялись с дрифтом. — Не знаю, стоит поискать…🌆🌇
Ночью Ниндзяго выглядит совсем иначе. Он сияет всеми огоньками, всеми цветами, которые существуют в мире. Рекламные вывески, ночные фонари, фары машин: всё смешивается в одно единое, переливаясь красками. Ночью Ниндзяго словно живёт второй жизнью, всё только начинается. Но есть и плохая сторона этого времени… Кай сильнее натягиваеь капюшон своей джинсовки и смотрит на танцующих омег из барной стойки, держа пальцами за ножку бокал красного, как самая настоящая кровь, вина. Он сидит уже битый час, допивая уже бутылку своего напитка, ожидая чего-то. Ния осталась дома, так как ей нужно готовиться к итоговому экзамену. Если бы она так не настаивала, чтобы брат поехал и развлëкся пока есть время, он бы и не поехал. Всё равно нечего делать здесь. С барменом он уже успел обсудить события ближайшего месяца, даже смог узнать некоторую информацию о нескольких известных гонщиках. Средний палец с блестящим серебряным узорчатым кольцом тянется к столу и рисует воздухом непонятные кривые линии, а пересохшие губы слегка приоткрываются, как ко рту приближается край бокала. Смит делает последний глоток и опусташает его. На немой вопрос бармена, омега качает головой и отодвигает от себя пустой бокал, повернувшись к посетителям. В баре невыносимо душно, а громкая музыка буквально бьёт по ушам и вискам. — Кто это у нас? — мужской, сладкий, как глоток самого красного итальянского вина, которой чуть ли не самый любимый из напитков Кая, доносится до его ушей. Он оборачивается и замечает парня-брюнета, одна прядь которого была выкрашена в ядовито-зелëный цвет, что сочетался с его зелёными глазами. От него веет аромат мяты и той самой свежести, что бывает после дождя. Смит глотает ком, застрявший в горле, и удивленно приоткрыв рот, смотрит на альфу. — Ты новенький? Не видел тебя здесь раньше, — голос его оставляет горячие ожоги на ушах Кая, и они жутко горят. — А ты здесь ветеран? — омега мотает головой и чуть наклоняется, оперевшись локтем об стойку. Альфа криво улыбается, понимая, что его назвали старым и садится за стул, кивая бармену. Такой расклад событый ему нравится, особенно такой дерзкий язычок омеги, от которого исходил приятный запах малины, вперемешку, с дорогим парфюмом. — Познакомимся, раз так? — Non incontro alfa*, — произносит чистым итальянским акцентом омега своим бархатным голосом. Брюнет вскинув бровь, наблюдает, как на лице напротив расцветает довольная ухмылка. — Итальянец, значит, — скрыв свою растерянность, альфа принимает свой бокал с виски и, смотря на шатена, делает первый глоток. — Что же такой красивый итальянец забыл в Ниндзяго? Тем более в Ночной Розе? — Этого тебе не стоит знать, а так я гонщик вообще-то, — Кай гордо поднимает голову, смотря сверху вниз на альфу. Он хитро щурит глаза, а пересохшие губы быстро облизывает, растянув их в блаженной улыбке. Морро смотрит на него и приходит к выводу, что этот омега, подобно хитрому лисëнку, пытается как-то обвести его вокруг своего пушитого хвостика. Он сам всем своим видом смахивает на лиса: каштановые взъерошенные волосы, хитрые золотые глазки, губы, что скривились в ухмылке, которую Сторм запомнит ещë на долго. А бархатный голос — услада для ушей. — Раз ты гонщик, давай посмотрим на твои способности! — вскрикивает Морро, от чего Кай подскакивает на стуле и смотрит на толпу, заслышавшую возглас альфы, что начинает радостно кричать. Смит впервые чувствует себя серой мышкой в толпе хищных кошек, но отказывать никак не собирается. Если выиграет — покажет себя. — Давай, — соглашается Кай, спрыгнув со стула и подправив джинсовку. — Отлично, — альфа напротив улыбается. — Выиграешь — получишь мою машину, проиграешь — отдаëшь свою мне, всё просто. Или ты хочешь расплатиться чем-то другим? — Нет, — омега хмурит брови. — Тачка, так тачка! — Прошу на улицу. Кай следует за альфой и сжимает ключи от машины в кармане джинсовки. Он нервничает, ибо пока ни разу не соревновался со здешними уличными гонщиками. Смит садится в свой автомобиль и краем глаза замечает, как брюнет направляется в сторону зелёного лотуса и осматривает ламборгини. Закусив нижнюю губу, омега выезжает на стартовую линию, рядом со своим соперником. Пальцы сжимают руль, а глаза то и дело смотря то на лобовое стекло, то на машину альфы. На дорогу выходит омега, держа в руках белый флажок. Он поднимает руку и, выждав паузу, резко отпускает её вниз. Машины срываются с места, оставляя после себя облако пыли. Кай вжимает педаль в пол, крутя руль вправую сторону, чтобы выехать на дорогу. Лотус ни на метр не остаёт от него, лишь только всё ближе приближается. Взгляд падает на спидометр, стрелка которого стремительно взлетает выше двухсот. Облизнув губы, омега чувствует, как тревога уходит, и на его смену приходит адреналин и свобода. По его венам кипит бензин, заряжая новыми силами. Давно он не получал такого удовольствия. В последний раз он участвовал в гонках полгода назад, из-за травмы, полученной во время ночного заезда, омега пролежал в больнице месяц, а после родители настрого запретили садится в машину и забрали её у него. Но, Смит никак не мог слететь с дороги, он точно помнит, как его кто-то специально подрезал, но окна были тонированые. Зная улицы — здесь нет правил, но делать это ради того, чтобы гонщик мог погибнуть — сумашедствие. Это дело закрыли, даже не начав, сказав, что омега не смог справиться с управлением. Кай ещë держит обиду на это. Его посчитали слабым, а след того виновника простыл. Взяв себя в руки, с поддержкой сестры, Смит собрал свою машину по частям и, умоляя родителей, заполучил разрешение на владение ею и участие в гонках. Встряхнув головой, шатен смотрит на дорогу, где мелькают фары других машин и свет ночных фонарей. Он резко сворачивает влево, чуть не сбив мусорный бак и цокает. Проблемы его дрифта всплывают не в самый лучший для него момент. Вот только лотуса это совсем не волнует, он врывается вперед, чуть не задев перед ламборгини и скрывается за железными воротами. — Блять, — ругается Кай в тишину салона и снова давит на педаль, оставляя после себя следы сжённой резины. Его сердце колотится как никогда сильно, больно бьёт по рёбрам, и Смит готов поспорить, что слышит, как оно бьётся. Альфа предельно далеко, и даже, если шатен выжмет всё из своей машины, то всё равно нет шансов догнать. Омега не хочет отдавать свою ламборгини какому-то мажору, имени которого даже не знает. Всё же Ния была права, они непредсказуемые люди. Но, стоп, Кай тоже такой. Смит не замечает, как переезжает черту финиша и, развернувшись к людям на сто восемьдесять градусов, выходит из машины под всеобщий гул гонщиков. Обойдя автомобиль, он как ни в чём не бывало садится на капот и крутит в руках ключи от неё. Не стоит показывать им свои истинные чувства. — Ну, — раздаётся над ухом уже знакомый омеге голос, что обжигает кожу своим горячим дыханием. — Весьма впечатляюще, но вот твой дрифт нужно доработать. — Без тебя знаю, — хмыкает Смит, отвернувшись. — Какие мы дерзкие, — Морро прислоняется бедром к капоту и улыбается. — Чтож, машина моя? «Родители и Ния меня убьют» — Забирай, — Кай кидает ключи альфе, и тот ловко их ловит, рассматривая брелок. — Далеко живешь от сюда? — тон брюнета сменяется на более нежный, от чего омега поворачивает к нему голову. — Не далеко от заброшенного автодрома, — отвечает Смит. — Садись, подвезу, — Морро выпрямляет спину и садится в ламборгини, на водительское сидение. Кай застыл в непонимании, но после гудка, вскакивает и садится следом, на пассажирское. — А лотус что? — Я его завёл в гараж, — отвечает Сторм и заводит спорткар. — Испытаю свою новую машину.🌇🌆
Кай заходит в дом, попутно снимая с себя джинсовку и, кидая её дворецкому, что поджидал его у лестницы. Его поникший вид сразу заметила Ния. — Что случилось? Ты сегодня поздно, — омега протягивет брату кружку с ягодным чаем и наблюдает, как парень делает глоток. — Да так, устал просто. Смит морщит нос, чувствуя на брате чужой запах, который не вызывает отвращения, наоборот, придаёт какое-то спокойствие и умиротворение. — От тебя пахнет, по-другому, — говорит Ния. Кай цикает, убирая кружку на стол. Ему ведь ещë собщить нужно, что теперь ламборгини как бы уже нет больше. — Наверно просто стоял с кем-то слишком близко… — А где ламба? — Как где? В гараже… — Её там нет, Кай, — омега щурит глаза. — Ты что участвовал в гонке? — Спасибо за чай, — Смит встаёт с дивана. — Я пойду в комнату, очень устал за сегодня. Шатен кивает дворецкому и скрывается за дверями, оставляя сестру одну со своими мыслями.